Моя злодейская академия От ненависти

Аннотация: Чем же закончится схватка двух братьев?
______________________

В воздухе раздавались грохоты взрывов. Вспышки алого и голубого пламени бились друг о друга с неистовой силой. Шото пока удавалось блокировать удары Даби. Но они были сильны, и он не знал, как долго сможет противостоять натиску его пламени. Голубые глаза Даби горели неистовым азартом и желанием уничтожить. Очередной удар и Шото пришлось блокировать его льдом. Вся сложность сражения состояла в том, что оно проходило в воздухе. На довольно приличной высоте. Шото специально увел Даби подальше от возможных свидетелей, которые могли пострадать, как гласили правила, изучаемые в академии. И теперь исход сражения зависел целиком от того, насколько он сильнее и упрямее своего соперника.

Снова удар в центр тела, который он пропустил, начиная слабеть. Даби стремительно обошёл его, к чему Шото не был готов. Он старался следить за его пламенем и не сосредоточился на его движениях. Шото осознал свою оплошность, когда начал стремительно приближаться к земле. Глухой удар о которую поднял в воздух тучу пыли и строительного мусора. Руины полуразрушенных домов, окраины города — самое подходящее место для сражения героя и злодея.

Придя в себя после легкой контузии, Шото начал медленно подниматься на ноги, немного шатаясь. Если бы не сверхспособности, дающие телу невероятную живучесть и ускоренную регенерацию, он бы недвижимо лежал на земле с множественными переломами и не мог пошевелить даже пальцем. Даби опустился напротив и медленно, игривой походкой подходил к нему.

— Бой ещё не закончен, — сказал он и, приблизившись на достаточное расстояние, ударил в центр тела противника ногой с разворота.

Шото отлетел назад и ударился о что-то каменное и холодное с такой силой, что зазвенело в ушах. Он не сразу почувствовал боль в плече, не сразу заметил страшную рану. Парень как завороженный смотрел на кусок металлической арматуры, торчащей из его плеча, который пришпилил его к остаткам бетонной плиты, как бабочку иглой к картонке. Струи горячей крови потекли по его изорванной обгорелой одежде. Такая же горячая кровь потекла и из уголка его губ. Он попробовал пошевелиться, но боль была такой сильной, что он чуть не потерял сознание. Шото медленно взглянул на Даби, ожидая его дальнейших действий.

— Какой неожиданный поворот. А я то надеялся поиграть с тобой ещё немного. Старшие ведь должны играть с младшими. Не так ли, братишка, — с ехидной полуулыбкой произнёс Даби, подходя к раненному всё ближе.

Шото не сводил взгляда с Даби. Трудно было понять сейчас о его намерениях. Во время боя он ясно чувствовал исходящую от него жажду убийства. Но теперь он был спокоен и расслаблен. И казалось, что вся эта ситуация очень веселит его.

— Как непредсказуемы превратности судьбы. Ты решил, что загнал меня в угол, а на самом деле это ты в западне. Или надеешься на помощь своего папочки, — говорил он, явно ожидая от Шото ответа.

Тот только смотрел на него, и то и дело его лицо искажалось гримасой боли. Даби подошёл к нему вплотную и, грубо взяв за волосы, запрокинул его голову, заставив посмотреть себе в глаза.

— Пойми, все твои трепыхания напрасны. Как бы вы, герои, не пыжились, то, что вы делаете, не принесет вам ни славы, ни положения в этом гнилом обществе. Вам даже спасибо никто не скажет. И если что-то случиться. Если вы вдруг оступитесь, во всех бедах эта кучка жалких червей с радостью обвинят вас, защитников добра и справедливости. Так к чему всё это. Переходи на нашу сторону. У нас есть печеньки, — развеселился вдруг Даби.

— Ни за что, — тихо, ослабевшим голосом произнёс Шото. Он быстро терял силы из-за огромной кровопотери. Даби отпустил его и отошёл на несколько шагов.

— Глупый маленький братец. Боишься стать изгоем. Боишься, что так называемые друзья отвернуться от тебя. Поверь, они сделают это, если это будет им выгодно. А потом с виноватым видом будут кланяться и извиняться, виня в этом какие-то обстоятельства. Ты даже не представляешь, как это чудесно — делать всё, что тебе вздумается. Не подчиняться никаким правилам, кроме тех, что установил ты сам. Брать от жизни всё, что ты хочешь. Быть героем. Не быть героем, — сказал он и, запрыгнув на обломок бетонной балки, раскинув руки в стороны, стал кружиться, словно в танце, запрокинув голову и весело улыбаясь.

Шото с недоумением смотрел на него, и это окончательно заставило прийти в себя и начать действовать. Он попытался взяться за кусок арматуры, торчащей из его плеча и сломать его, но сил, которые у него остались, было недостаточно. Единственное, что оставалось, это остановить кровь. Он как мог сосредоточился. Из отверстия раны вырвались языки пламени. Послышалось отвратительное шипение и запах горелой плоти. Шото еле слышно застонал от боли.

Через мгновение Даби оказался рядом и взглянул на то, что он сделал.

— Умный мальчик. Папочка может гордиться тем, какой у него смышлёный малыш, — усмехнулся злодей.

Шото ответил ненавидящим взглядом. Он до конца ее мог поверить в то, что перед ним стоит, тот кого Старатель оплакивал все эти годы. Энджи был героем до мозга костей, и все его дети были воспитаны в искреннем восхищении героями. Никто из них не стал бы служить злу. И вот перед ним стоит человек, чьи волосы так же отливают платиной, чьи глаза наполнены чистой небесной лазурью.

«Он не может быть Тоя», — раз за разом убеждал себя Шото, стыдясь такого родства. Но каким-то внутренним чутьём он понимал, что Даби всё-таки является его братом.

— При чем тут отец, — разозлился он.

— Потому что и ты, и я — плоды его стараний. Мы как две стороны одной монеты. Ты — орёл, а я — решка. Члены одной дружной любящей семьи Тодороки, — размышлял вслух Даби.

— Которую ты предал, — ответил Шото.

— Это я то предал. Это твой папочка предал меня. Того, кто с самого детства из кожи вон лез, чтобы заслужить его гордость и восхищение. Он предал свою плоть и кровь, поставив на первое место тупое стремление превзойти Всемогущего хотя бы таким способом, раз у самого кишка тонка. По сути, это он виноват в том, что я стал злодеем, — сказал Даби.

— Никто тебя не заставлял быть им. Это твой собственный выбор, — возразил Шото.

— Если бы он любил меня и поддержал. Этого бы не было. Наверняка не было. Даже мама поначалу пыталась защищать меня, но потом стала жить исключительно своими страхами и переживаниями. Ей было плевать на чувства её детей. Наверное, поэтому её отсутствия никто не замечает. Потому что в ней, как в матери, никто из вас давно уже не нуждается. Славная семейка Тодороки. Если бы можно было, я бы предпочел родиться в другой семье. Как же я её ненавижу, — вздохнул Даби.

— Я тебя тоже, — уверенно ответил Шото, глядя ему прямо в глаза.

Даби улыбнулся, подходя к нему достаточно близко.

— Какое счастье знать, что твои чувства взаимны, — произнес он, и его голубые глаза весело заблестели.

— Тебе никогда не победить, — твердо ответил Тодороки-младший.

— Какая отвратительная самоуверенность, — сказал Даби, и в следующее мгновение его кулак с силой впечатался в солнечное сплетение Шото. Воздух с шумом вышел из его легких. И боль в раненом плече усилилась. Следующий удар пришелся в челюсть, и паренёк потерял сознание. Его тело обмякло и если бы не арматура, торчащая из его плеча, он упал бы на землю.

Даби огляделся. Вокруг было тихо, как на кладбище. Никого. Он отошёл от Шото и пошёл прочь, оставляя его одного.

— Что ж, последняя часть Марлезонского балета, — произнес он, направляясь к населенной части города.

Даби прошёлся по паре улиц. Ему встречались только редкие прохожие.

«Ну и где эти ряженые клоуны, когда они нужны», — с досадой подумал он, взбираясь на крышу ближайшего здания.

— Эй! Герои! Вот он я! Ловите меня! — что есть мочи заорал он.

В более нелепом положении, чем это ему ещё быть не приходилось.

«Ладно, придется пошуметь», — с тяжелым вздохом подумал он, опускаясь на тротуар улицы, и огляделся. Он продвинулся вглубь города, где было более оживленно. Вокруг были жилые дома и несколько мелких магазинчиков на первых этажах зданий. В его ладони взвилось голубое пламя. В следующее мгновение небольшой огненный шарик полетел в мусорку возле одного из них. Та вмиг окуталась алым пламенем, загоревшись. Затем он поднял с земли несколько средних камней и запустил в витрину магазина. С грохотом посыпались осколки стекла. Посетители выбегали на улицу с криками: «Спасите!», «Герои на помощь!» Когда Даби занёс руку, чтобы бросить камень в витрину другого магазина, то услышал за спиной строгий голос:

— Не с места, нарушитель общественного спокойствия! Сдавайся или пожалеешь!

«Они что, этот пафосный бред в академии заучивают?» — засмеялся про себя Даби

— Ну, наконец то. Я за это время мог пол города разнести, а вы шляетесь неизвестно где! — строго отчитывал их Даби. Двое парней плотного телосложения в облегающих ярких костюмах и масках недоуменно переглянулись.

— Тебе не запугать нас! Сдавайся! — говорил один из них.

— Ага. Сначала догоните, — ответил Даби и, показав им язык, бросился на утек.

— А ну стой! — прокричал ему в след второй хранитель добра и справедливости, оскорбленный вызывающим поведением злодея. И герои ринулись за ним.

Даби старался не слишком удаляться и то и дело оборачивался, дабы следить за тем, чтобы его преследователи не слишком отставали. Он направился к месту сражения с Шото. Ему вслед летели какие-то довольно крупные предметы: авторучка размером с копьё, брелок для ключей размером с автомобиль. Видимо, способность этого героя — многократно увеличивать предметы. Эти атаки не достигали цели, так как Даби двигался с достаточной скоростью. Шото так и остался на месте возле той бетонной плиты. Даби ринулся мимо него, чтобы вид раненного человека отвлек их от погони за ним. Так и произошло. Один из героев заметил Шото и направился к нему.

— Эй, парень, ты живой, — тихо произнес он. Его напарник появился рядом.

— Ты что, застрял? — разозлился он, но затем заметил раненного парнишку, — Да это же сын Старателя.

Его, находящегося до сих пор в беспамятстве, сняли с арматуры и вызвали подкрепление. Через некоторое время к месту происшествия подъехала карета скорой помощи. Следом появился Старатель и с обеспокоенным видом склонился над сыном. Его погрузили в машину и увезли. Старатель опасливо огляделся. Как-будто тот, кто причинил вред его сыну, мог быть ещё рядом. Он не видел на полуразрушенной крыше одного из зданий силуэт в черном плаще. Платиновые короткие волосы развивали резкие порывы ветра. Даби, постояв ещё немного, пошёл прочь. Перепрыгивая с одной бетонной балки на другую, он всё никак не мог понять, чего он на самом деле добивался своими действиями. Однако сейчас над этим ломать голову вовсе не хотелось. В любом случае, Шото достаточно развлек его и помог развеять скуку.

«Нужно почаще встречаться со своей семьёй», — усмехнувшись, подумал он, удаляясь всё дальше.

Очнувшись в светлой больничной палате, Шото огляделся. Раны его почти зажили и почти не болели.

«Наверное Исцеляющая девочка постаралась», — догадался он.

Дверь в его палату открылась, и внутрь заглянул Мидория.

— Уже не спишь, — произнес он, входя в палату.

— Нет, — произнес Шото, садясь на кровати.

— Хорошо, что ты в порядке. Мы очень волновались. Если бы те герои не пробегали мимо, преследуя злодея, кто знает, успели бы тебя спасти, — говорил Изуку.

«Преследовали злодея», — подумал Тодороки, и что-то ёкнуло в груди.

— Эй, ты что такой бледный стал. Я врача позову, — всполошился Изуку и выбежал из палаты.

Единственное имя, что могло прийти в голову Тодороки, стоило ему подумать об этом злодее. Даби.

КОНЕЦ