Она Учится Рожать

Однажды я встретил молодую неопытную, но очень веселую азиаточку с игривыми глазками. Засмотрелся в ее длинные ласковые реснички, густые черные бровки и в ее лохматые волосы.
К общению со мной она отнеслась с нетерпением и улыбкой. Ее глазки горели интересом. Очень быстро она узнала все обо мне и даже больше. Она в отличие от многих других девочек продолжала слушать, даже когда разговор перешел на интимные темы и совсем уж абсурдные сексуальные фантазии. Ее нельзя было ничем смутить и этим молодая девушка и зацепила меня.

Она часто использовала смайлики и присылала голосовые сообщения, где часто задавала какие-то «глупенькие вопросы» и смеялась словно без причины. Она совсем не боялась показаться дурочкой, даже наоборот доверяла мне как умному и более опытному человеку. Называла она меня всегда ласково и я ее тоже. Спустя месяцы тесного общения она доверилась мне. Одной зимней ночкой я уложил ее в кроватку и лег сверху. Прижавшись ухом я слышал быстро бьющееся сердечко в ее маленькой груди. Она смеялась, но ее сердцебиение все ускорялось. Но когда мы стали засыпать, пульс снова успокоился и мы заснули друг на дружке голые. На следующей день я проснулся в небольшой лужице. Оказалось, что она иногда писается по ночам. Также она рассказала, что во время месячных у нее кровушка бежит рекой и она даже не вставляет тампоны. Я все понял и выделил ей собственную отдельную кроватку. В течение дня я просовывал руки в ее писечку, пока она неловко сжимала меня своей попой. Через неделю я намекнул ей, что хочу увидеть ее беременной, но она рассмеялась и не ничего поняла. Тогда я просто лег с ней и подрочил внутрь нее. Она продолжала лежать, задрав как дура кверху ножки, и ничего не понимала. Она только пробормотала, что внутри стало очень липко. С этого момента я намеренно создал интригу и ничего не рассказывал ей про беременность и про роды, чтобы первый раз она рожала интуитивно. Таким образом я хотел удостовериться, что она и вправду любознательная и еще многое в жизни ей кажется непонятным. К четвертому месяцу вынашивания девчонка заметила как округлился ее животик и спросила: «А почему у меня такой живот?», но я ничего не отвечал, а только уложил ее на кровать и мы вместе гладили ее слегка надувшийся беременностью животик. Я продолжал следить за развитием событий, заодно, контролировать ее. Писать и какать она ходила вместе со мной и была рада видеть меня присутствующим при этом процессе. Я убедился, что она мне доверяет самые интимные моменты своей жизни и у нее совсем нет стыда. К шестому месяцу я услышал как она стонала во сне. Затем она проснулась и я допросил ее. Она сказала, что чувствовала будто кто-то толкается в ее животе. А затем она негромко ойкнула и сказала: «что-то шевельнулось во мне». Я видел, что она была удивлена и уже безумно хотела знать что с ней происходит. Я успокоил ее и загадочно прошептал: «Потерпи еще три месяца, а дальше увидишь что будет». Она успокоилась и продолжила спать. Прошли долгожданные три месяца. Девочка была на девятом месяце и еле таскала за собой свой животик. Мы легли спать раздельно. Наутро постель была как бешеная, а девка куда-то пропала. Я нашел ее в углу с пледом и спросил: «в чем дело?». Но она посмотрела на меня жалобным взглядом и ткнула в животик, который весь пульсировал в схватках. Тогда я сообщил ей, что она рожает. Она ничего не поняла, а только тряслась и держалась за животик. Я взял ее за руку, она встала, и мы пошли в нашу бархатную спальню. Я потрогал ее тугой живот и спросил: «И когда у тебя это началось?». Она ответила: «6 часов назад». Тогда я спросил: «А что же ты ничего не делаешь-то? Рожай, милашка, тебе нужно рожать!». Она рассмеялась, но вспомнила как болит животик и снова загрустила, а затем спросила: «А что мне надо делать?». Я видел, что девочка шесть часов быстро дышит и дрожит, но даже не начала рожать. Тогда я усадил рожающую девочку на кроватку и со скоростью пулемета стал массировать ее зудящую письку. Она ничего не понимала, но стала дышать и фыркать как лиса от обилия ощущений и в итоге кончила. Пока девчонка кончала, она интенсивно тужилась и ее матка быстро раскрылась. Девочка пыхтела как паровоз и усердно раскрывала матку каждой новой схваточкой. Затем я сказал ей «А теперь тужься». Девочка подумала как это делать и изо всех сил напряглась. Она сказала, что ей очень больно удерживать такое состояние, но я потребовал ее тужиться сильнее. Азиаточка зажмурилась и приоткрыла ротик. Я понял, что началось продвижение. Она продолжала тужиться с открытым ротиком и даже высунула язычок. Я поднял ее с кровати и увидел мокрое пятно. Это из нее вышли околоплодные воды. Я был очень рад, что она оставила после себя такой милый подарочек как напоминание о естественных процессах. И вот мы с ней бродили возле кровати, но я увидел что глубоко в ее вагине торчит волосатая головка. Я немедленно уложил девку на спину и попросил ее принять позу в которой обычно кувыркаются или снимают носки с ног. Она именно так и сделала и открыла вид на замечательную красную письку, из которой выдвинулась волосатая головка. Я попросил ее тужиться дальше, но она как-то постеснялась. Я спросил «В чем дело?» и она ответила: «А я не разорвусь?». И действительно было видно, что ее мягенькая розовая пися зудит и очень напряжена, а внутри спрятана еще целая огромная головка. Девочка тряслась прямо на кроватке, смотрела на меня добрыми жалобными глазками и пальчиками раскрывала коронку письки, показывая что внутри еще очень много. Я обнял ее и держал так пять минут, пока ее пися «проветривалась» с ребенком внутри. Я утер ей слезки и она снова напряглась. За несколько секунд едва выглядывающая головка расширилась до размера дыни, показались кровавые сопельки. Азиаточка только тихонько мычала и стонала. Ее ножки затряслись и задергались. Она держала вагиной целую головку и была удивлена, что еще не порвалась. Затем она встала, раздвинула попу, в которой уже была полностью обхвачена головка в диаметре, расставила ножки и в это мгновение головка выстрелила наружу, а девочка стыдливо ухнула. Между ее стройных ножек красовалась широкая головка. Так она и бегала с ребенком наполовину внутри, танцевала от радости, пока я не дал ей плед и она наконец-то не выдавила его целиком в него. Роды она не драматизировала, а спокойно приняла тот факт, что как-то вылез из нее естественным образом. Также она никогда не считала себя героиней, не спорила со мной, не обижалась и не злилась. Она не стеснялась естественных вещей и была только бесконечно рада быть со мной.