Глава 6
Буря мечей.
Торжественный рев труб вновь требовал к себе внимания, взывая ко всем присутствующим. Гул многолюдной толпы был не в силах ему сопротивляться, и, вскоре, даже на самых далеких галерках стихнули последние разговоры.
Вскоре появившийся из величественно раскрывающихся, словно створки гигантского моллюска, ворот Центральной Башни разодетый герольд верхом на вороном жеребце не спеша выехал на середину арены и, после разрешающего кивка Императора, официальным тоном зачитал общие правила поединков и порядок проведения соревнований. Его звонкий голос и хорошо поставленная речь, без каких-либо усилий были слышны во всех уголках гигантского амфитеатра.
Поединки будут проводиться в формате боя один на один в пешем порядке. Было абсолютно запрещено применение любого вида магии и зачарованных предметов, каждому из участников победу в бою следовало одержать силой честного клинка, натренированного тела и искушенного в военном ремесле ума. Проигравшими считались воины потерявшие сознание, признавшие поражение, либо погибшие. На случай гибели, каждому из бойцов будет выдан талисман Спасения, который вне зависимости от исхода схватки, вернет состояние своего владельца в тот вид которым он обладал до боя. Всего было заявлено шестнадцать участников. Сначала пройдет одна восьмая финала, затем одна четвертая, полуфинал и финал соответственно. Соперники выбирались случайно следующим образом: перед Императрицей Екатериной стоял ларец в котором находились имена бойцов и, соответственно, те два бойца имена которых были извлечены императорской рукой из ларца сходились в бою. Из знакомых Арию лиц в боях участвовали Игнацио Соларион, Джек Картер и Аэль Бэйн.
Джек Картер с нетерпением ждал начала боев. Вся эта западня с ликанами лишь зажгла в нем огонек азарта, которому, к сожалению, не дали перерасти в бушующее пламя. Когда за ним в гостевую ложу зашли имперские гвардейцы, он суетливо метался из стороны в сторону.
— Лорд Джек Картер фон Райзер? — раздался голос из под холодной личины стального шлема.
— Да, это я, — встрепенувшись, как гончая ответил Джек. — Неужели обо мне наконец-то вспомнили?
— Нам приказано сопроводить вас к остальным участникам в Залы Фехтовальщиков. Просим вас следовать за нами.
— Я уже готов лететь, показывайте скорее дорогу! Нельзя заставлять скучать придворных дам, — в нетерпении Джек разминал плечи и шею, словно уже выходил на бой с неизвестным соперником, и, прежде чем выйти из ложи в сопровождении гвардейцев, шутливо со всеми попрощался.
— Ребятки, не смейте закрывать глаза, я для вас стараюсь. Особенно это касается тебя славный малец, — последние его слова предназначались Арию, — если будешь хорошо себя вести, то научу также.
Получив в ответ напутственные слова Люция, Анастасии и легкую улыбку Кицуне он, развернувшись к выходу, покинул их, и ведомый гвардейцами направился к возможности оставить свой след в анналах истории Империи. Впрочем путь их оказался довольно кратким и каким-то несколько скучноватым. На любые шутки Джека стражи сохраняли суровое молчание. После нескольких неудачных попыток выведать имена своих сопровождающих, он, в целях самого себя повеселить, дал им вполне заурядные клички, часто упоминаемые в дешевых кабаках и тавернах. Тот что слева был Лупой, а справа Пупой. За те долгие для стражников десять минут, которые они шли по коридорам, у многих портретов дородных графов или выдающихся ученых, изображенных масляными красками кистями великих художников, побелели уши от скабрезных анекдотов Картера. К тому времени, как они прибыли в Залы Фехтовальщиков оба гвардейца сжимали древки алебард настолько сильно, что у них побледнели костяшки пальцев.
-Ну что вы напряглись ребятки, не сжимайте так сильно, не змею душите, -хохоча бросил в спину уходящих горе провожатых Джек.
В ответ на эти слова у одного из стражников, которому досталось имя Пупа, сдали нервы. Развернувшись он поднял забрало, явив миру покрытое шрамами лицо сурового воина с мясистым носом и воинственно торчащими усами.
— Слышишь ты, сучий… — начал было свою речь обиженный солдат, но не тут то было. Не желавший слушать возражения Джек, молнией подскочил ближе и резким движением опустил гвардейцу забрало, видимо, ударив им того по носу и прищемив пышные усы.
Не обращая внимание на громкие проклятия извергающиеся изо рта стражника, Картер поблагодарил его за образцовую службу.
— Нижайше благодарю за приятную компанию. Давно мне не было так смешно. А теперь разрешаю Пупе катиться за Лупой отсюда, — с этими словами он насмешливо поклонился и, развернувшись, огляделся. Зал Фехтовальщиков представлял помещение размером с футбольное поле, вдоль стен которого стояли искусно выполненные статуи воинов и героев древности. Сами стены, облицованные плитами из голубого мрамора и украшенные резными барельефами, возносились вверх на уровень пяти метров. Освещение было тоже было несколько нетрадиционным. По потолку змеились толстые стеклянные трубки, заполненные светящейся золотым цветом неизвестной жидкостью, дававшие теплый солнечный свет во всех углах зала. В данный момент громадное помещение было битком забито народом. Участники боев в окружении толпы фанатов разминались, либо нервно ходили из угла в угол, пока орава оруженосцев носилась из конца в конец таская оружие и элементы экипировки. Завывающие во все горло молитвы священники сновали между ними, разбрызгивая святую воду из кропильниц, особенно тщательно подходя к этому вопросу в отношении дуэлянтов. Буквально через считанные минуты после появления Джека в зале, один из ревностных священнослужителей яростно распевал возле него молитву призванную изгнать нечистую силу, не забывая обильно поливать его с ног до головы содержимым кропильницы. Если он надеялся, что Картер с криками начнет рассыпаться кучкой праха, то его ждало жестокое разочарование. Тем чего он добился, был лишь пристальный хищный взгляд золотых глаз, крайне недовольного его поступком вампира, насквозь промокшего в своей кожаной броне. Видя, что ожидаемого эффекта не произошло, священник поспешил ретироваться, быстро растворившись среди серой массы окружающего народа. Пробурча себе под нос витеватое проклятье в сторону излишне ревностых святош, Джек повернулся в сторону ближайших стоек с оружием и броней, думая выбрать себе что-нибудь подходящее. Но не успел он сделать и пары шагов, как к нему уже сломя голову бежал какой-то молодой паренек.
— Милорд! Милорд Картер! — какое-то время мальчику не хватало дыхания, чтобы продолжить речь. Дав ему возможность немного отдышаться Джек осмотрел незнакомца: коротко подстриженные черные волосы, карие глаза, вытянутый овал лица, худощавое телосложение и потертая одежда выдавали в нем одного из оруженосцев.
— Ну вроде ты нашел кого искал, но сам кто такой?
— Милорд, меня зовут Алекс Мартин, мне выпала честь быть вашим оруженосцем в этом турнире, — с этими словами юноша неглубоко поклонился. — Вы опоздали милорд, первый поединок начнется через несколько минут. Если мы хотим подготовиться, то должны поторопиться.
— Ты один? У остальных, я смотрю, по меньшей мере три или четыре оруженосца.
— Ну-у…. Вообще-то остальные вас боятся и решили отказаться, — нерешительно сказал Алекс.
— А ты значит нет?
— Мне обещали премию, и если все будет хорошо, то когда я вырасту стану настоящим рыцарем, а рыцарь ничего не боится, — на миг лицо мальчика приобрело мечтательный вид, но потом он вышел из мира грез, и с несвойственной его возрасту серьезностью заявил, — времени осталось мало милорд, пожалуйста поторопитесь.
Тем временем они подошли к стойкам с доспехами. Надо признать ассортимент и качество были отменными. Сотни вариантов искусно выполненной брони разных размеров, от легкой защиты из кожи со стальными заклепками, до полного комплекта мастерски изготовленного тяжелого латного доспеха.
— Что предпочтете милорд?
— А свои оставить нельзя? — спросил Картер, поглаживая любимые черные доспехи из кожи виверны.
— К сожалению нет милорд, зачарованные предметы строго запрещены правилами. А что ваши доспехи заколдованы и дураку понятно.
— С чего бы это?
— Ну вы же вампир. Все люди знают, что в Валейсии сталь закаляют в крови некрещеных младенцев, а кожу вываривают в кипящей крови блудниц. А во время полнолуния, в выкованные клинки магией запечатывают души жертв, погибших в пыточных подвалах черных замков.
— И кто же тебе такое рассказал? — В замешательстве от услышанного, Джек даже неосознанно покачал головой.
— Преподобный отец Альберт, — ответил Алекс. — А еще он говорил, что вы просто ожившие трупы грешников, которым из-за тяжести совершенных проступков было отказано в Раю, и теперь вы страдаете не находя покоя, до тех пор пока какой-нибудь странствующий крестоносец, не сжалится над вами и не убьет. Это ведь правда?
Какое-то время он даже не знал, что ответить, про себя матеря на все лады священнослужителя, который запудрил ребенку мозг.
— Знаешь, правда несколько сложнее чем кажется. Не скажу, что страдаю. Я как и ты могу дышать, мечтать и радоваться. А жалости мне не от кого не надо и сегодня ты это увидишь. Не принимай слова других за истину. У каждого она своя. Имей собственное мнение.
Пока Джек договаривал предложение, мальчишка на редкость умело ослаблял завязки, поочередно снимая элементы его брони, пока Картер не остался стоять в тонком белом поддоспешнике, черных кожаных штанах и сапогах.
И, как назло, в этот момент торжественно распахнулись двухметровые двери, и в зал, в сопровождении группы имперских гвардейцев, вошел герольд, объявлявший ранее правила соревнований.
— Для первого боя вызываются лорд Джек Картер фон Райзер и лорд Вирдхельм Отважный, — ясный поставленный голос стремительно разнесся по залу, раскатываясь громогласным эхом по самым дальним углам.
— Вот же дерьмо, — выругался Джек. — Пацан найди мне меч. Живо!
— Но так же нельзя… — начал было возражать оруженосец, но встретился взглядом с сияющими золотом глазами Картера и судорожно проглотил слюну. — Уже бегу.
Качая головой, Джек проводил взглядом убегающего мальчишку, а затем сам направился в сторону выхода на арену. Там его уже поджидала разношерстная группа людей. Двое гвардейцев несколько напряглись при его при его приближении, выдавая в себе недавних горе-конвоиров. Архиепископ Валадор, в окружении многочисленной свиты, поджав тонкие губы впился взглядом в Джека, словно уже представлял, как тащит его на костер, освобождая душу из оков бренной плоти.
— Узрите же явление отринутых Фениксом проклятых мертвецов. Неисчислимы их грехи, и неизмеримы страдания, ибо продали они свои души дьяволу ради услад и вечной жизни, но не ведают несчастные, что все это коварная ложь Падшего, и в конце их ждут в послежизни невыносимые муки в адских ямах глубин бескрайней преисподней! — раздался визгливый голос мужчины средних лет стоящего по правую от архиепископа. Коротко подстриженные седые волосы, изуродованное шрамами лицо и горящие фанатизмом глаза, выдавали в нем охотника имперской инквизиции. Абсолютно безнравственных и жестоких ублюдков готовых, прикрываясь именем Церкви, убивать любого кто дал повод усомниться в своей духовной чистоте. Джеку не в первый раз приходилось с ними встречаться и каждый раз после таких встреч в мире на одного охотника становилось меньше. Единственное, что выбивалось из привычного образа безжалостной гончей инквизиции был странный амулет в виде дракона пожирающего свой хвост.
— Пафос — это чувство бесчувственных, священный экстаз презирающих жизнь, охотник. Ты всего лишь такой же убийца, как и все остальные, — презрительно бросил ему Картер проходя мимо, сопровождаемый хищными взглядами других представителей инквизиции.
Что же качается герольда, то его не на шутку возмутил внешний вид Джека, что он и поспешил выразить недовольным голосом.
— Это что? Какая-то глупая шутка? Вы намерены сражаться перед всем императорским двором в этом? Где хотя бы ваше оружие…
Не успел он договорить, как из окружающей их толпы вылетел Алекс с мечом в руках и подбежал к Джеку.
— Вот милорд, выбирать не было времени, взял первый попавшийся, — тяжело дыша мальчик уперся руками об ноги.
Джек тщательно осмотрел то, что ему принесли. Это был выполненный в простой манере меч с широким клинком плавно сужающимся к острию с длиной самого клинка около семидесяти сантиметров. Взяв оружие в левую руку он продемонстрировал несколько приемов, превратившись на время в размазанное темное пятно, со свистом рассекающее воздух.
— Неплохо, — одобрительно сказал Джек в очередной раз заставляя клинок танцевать, — очень неплохо. Я готов!
Ахахахах!!! — по залу раскатился громоподобный хохот стоящего чуть поодаль закованного в броню с ног до головы рыцаря. Небрежно закинув на плечо здоровенный фламберг, он от веселья даже запрокинул голову. Затем резко замолк и, сделав несколько шагов вперед, наклонился к Джеку.
— А ты либо глупец, либо храбрец кровосос. Но в любом случае не жди от меня пощады. Мне уже случалось отчищать свои земли от поганой нечести вроде тебя. Не думаю, что талисман Спасения тебе может, когда я разрублю тебя пополам.
— Какой талисман? — недоуменно спросил Картер, невозмутимо смотря противнику в глаза через щели в забрале его шлема и оценивая уязвимые места противника.
— Вот этот, — раздался скрипучий голос архиепископа Валадор с этими словами он вынул из под подола своей расписанной золотом мантии два амулета в виде летящей птицы, висящей на тонкой серебряной цепи. — Не думаю что это тебя спасет нечисть. Фредерик будь любезен передай талисманы нашим уважаемым бойцам.
Выбежавший из середины свиты маленький мальчик, видимо и бывший Фредериком, взял с сухой, похожей на птичью лапку, руки Валадора амулеты, и по очереди раздал каждому из них. Иронично выгнув бровь Джек аккуратно взял у юнца то, что назвали талисманом Спасения. Вновь его внимание привлекло изображение пожирающего самого себя дракона, только вытатуированное на запястье ребенка
— Надеюсь вы готовы, — вновь недовольным голосом вмешался герольд, с тяжелом вздохом бросая критический взгляд на внешний вид Картера, — время уже пришло. Встаньте магический круг и он перенесет вас на поле боя. Бой считается начавшимся сразу как вы туда попадете.
До этого момента стоявший рядом с герольдом незнакомец в черной чародейской мантий с наброшенным капюшоном, сделал шаг и, негромко произнеся несколько непонятных слов, ударил посохом об пол. В месте удара начали неторопливо расползаться светящиеся белые линии образуя гексограмму вписанную в круг.
— Готово, мы можем начинать, — произнес незнакомец.
— Наконец-то — жизнерадостно сказал Джек, и не колеблясь не секунды, шагнул в центр круга, не забыв надеть на шею амулет.
Вжиииигзз!!!
На мгновение вспышка света ослепила его. Немного спустя он открыл глаза и заметил вокруг себя постепенно оседающие облака серого тумана. Когда они рассеялись до конца, он увидел, что находится посреди площади какого-то разрушенного города. Всюду валялись разрушенные фрагменты зданий и гигантские обломки какой-то статуи, видимо раньше украшавшей саму площадь.
— Хммм… Очень интересно. Куда же я попал?
Раздумья нарушил топот тяжелых сабатон по каменной брусчатке.
— Убьюююю!!! — с этим криком, оттолкнувшись от одного из фрагментов статуи, Вирдхельм летел на Джека, занеся над головой двуручный фламберг и намереваясь разрубить того пополам.
Молниеносно среагировав Джек совершил кувырок в сторону за мгновение, до того как фламберг рассек воздух в том месте, где он только что стоял. Но, не успел он подняться на ноги, как ему снова пришлось уворачиваться. Вирдхельм совершил несколько круговых ударов, и, для того, чтобы под них не попасть, Джек выполнил два фляка назад. Кровожадно взревев рыцарь вновь устремился в атаку, не желая упускать свою добычу. Застигнутому врасплох неожиданной подвижностью противника Картеру, оставалась лишь проявлять чудеса изворотливости и выжидать подходящего момента для нападения. Вновь и вновь огромный меч со свистом пытался сокрушить Джека. Вирдхельм был ужасающе быстр, но двигался как ветеран ближнего боя: беспощадно, агрессивно, и просчитывая все риски. Предсказуемо. Даже если бы рыцарь посвятил себя изучению военного ремесла с самого детства, то все равно получалось, что вампир имел за плечами на целое столетие опыта больше. Картеру приходилось сражаться с воинами всех рас и мастей: от искусных эльфийских мастеров меча до огромных орочьих вождей. Поэтому он был всегда на шаг впереди рыцаря, читая его движения, как открытую книгу. Клинок Вирдхельма был везде: прямые удары, обратные, боковые. И каждый из них не достигал своей цели.
Вот наконец-то наступило время передышки. Будь Картер не столь быстр, то уже истекал бы кровью на брусчатке. Глядя сквозь щели забрала противника он заметил в них золотое сияние.
«Хмм… Паладин. Что-то мне подсказывает, что противник мне достался не случайно. Обычные смертные так не двигаются в тяжелых латных доспехах и не размахивают таким дрыном как пушинкой. Но под стоячий камень вода не течет».
С этими мыслями он метнулся к противнику, намереваясь всадить клинок в щель забрала шлема, пока рыцарь переводил дыхание. В ответ крестоносец создал почти непроницаемую стену из рассекающей воздух стали своего клинка. Почти. Все удары всего нескольких миллиметров не достигали тела Джека, вместо плоти терзая тонкий поддоспешник. Подобно броску кобры его правая рука с клинком уже вылетела навстречу шлему рыцаря. Но это была полная неудача… За секунды до попадания, крестоносец успел повернуть голову в сторону, и острие клинка Джека наткнулось на толстый слой брони, после чего разлетелось на тысячи сверкающих осколков, оставляя в его руках лишь жалкий обломок. Продолжая лететь по инерции Джек оперся на правую ногу, чуть снизив скорость, а затем грациозно вынеся вперед левую, изменил точку опоры на нее, и, одновременно разворачиваясь вокруг своей оси вправо, нанес обратный удар осколком клинка. Острие угодило аккурат в щель между горжетом латного доспеха и нижним краем шлема, немного отклонившегося после первого удара, и пробило находящуюся там мелкоячеистую кольчугу. Заканчивая разворот, Джек потянул клинок на себя, расширяя рану и освобождая обломок. Из рассеченных сонных артерий фонтаном хлынула алая кровь, и, дополняемая рубиновым туманом из вспоротой трахеи, она мгновенно залила Картера с головы до ног. Почерневшие белки адски блестящих глаз и ставшая небесно-голубой радужка, дополнялись клыкастой ухмылкой, что придавало Джеку дьявольский вид. Захлебываясь кровью крестоносец упал сначала на одно колено, а затем, теряя сознание от потери крови, завалился набок. Свет в щелях забрала погас, а его двуручный фламберг, словно навершие могилы, уткнулся лезвием в песок .
Проведя рукой по залитым кровью лицу, Джек облизал один из пальцев. Вкус был просто восхитительный. От удовольствия зрачки его черных глаз, обрамленные радужкой цвета отполированного сапфира, начали расширяться.
« Как же хочется еще! Нооо… к сожалению нельзя…»
Совершив вдох-выдох он на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их снова, глаза приобрели естественный для них цвет жидкого золота.
Тут начали рассеиваться заклинания арены. Постепенно вокруг стали проступать очертания башен Белой Цитадели и места лож арены. Внезапно словно включили звук и Джека оглушил рев толпы приветствующей его. Народ жаждал хлеба и зрелищ. И зрелище он им дал. Все, начиная от яростного нападения Вирдхельма и заканчивая изменением цвета глаз Джека, будет еще долго обсасываться во всех трактирах и тавернах во всех подробностях.
Вдруг тело крестоносца начало сиять и, внезапно, выпустило в небо столб света. Сияние постепенно нарастало, пока на него не стало больно смотреть. С небес словно ударила молния, которая стремительно неслась к телу Вирдхельма. Грохот раската грома заложил всем уши, а раздавшаяся вспышка на миг ослепила тысячи глаз. Ударная волна заставила Джека сделать шаг назад, в то время как обрывки поддоспешника жалко трепетали на ветру. Когда глаза вновь обрели способность видеть, то они узрели туман скрывший тело крестоносца. Но не все так было просто. В тумане находилось нечто еще. Нечто огромное. Сначала проступили огромные крылья. Они напоминали оперенье королевских лебедей, с девственно белой окраской. Далее появилось коленопреклоненное гигантское тело, в нечеловечески прекрасных латах отливающих золотом, окруженное периодически проскакиваемыми языками молний . В левой руке оно держало сияющие копье, а правую возложило на тело павшего лорда Вирдхельма. После чего выпрямилось в полный рост и так же в ослепляющей вспышке и оглушающем грохоте исчезло. Но перед тем как исчезнуть, оно оставило сообщение, предназначавшееся другому существу.
— Мы еще встретимся, потерянный сын, — раздался громоподобный голос в голове Джека Картера.
