Глава девятая.
Первая встреча Павла с миром потусторонних
тварей произошла тогда, когда ему было 59 лет. Трудно сказать, почему это
произошло, но он помнил, что тогда он недавно болел, пережил очень угнетенное
состояние и только-только начинал приходить в себя. Наверное, определенную роль
сыграло и его давнее, но весьма продолжительное пристрастие к литературе и
фильмам ужасов: произведения Б. Стокера, Г. Ф. Лавкрафта, Р. Блоха, множество
созданий старых и современных авторов готического жанра и, наконец, рассказы и
романы Стивена Кинга в великом множестве были представлены в его библио- и
видеотеках. Живые мертвецы, демоны, чудовища, кровавые сцены вызывали восторг
Павла, и он мог часами, не отрываясь, читать или смотреть книги и голливудские
фильмы на эти темы.
Средняя школа приходила в упадок:
очковтирательство, необходимое, чтобы оправдаться перед роно и гороно,
разлагало как учителей, так и учеников. Учитель, «сеющий разумное, доброе,
вечное», превращался в раба системы всеобуча, которая от него требовала
стопроцентной успеваемости учащихся и высокого качества их обучения. Конечно,
светлые головы учились, но не так, как могли, потому что были подавляемы
большинством, серой массой бездельников, от которой требовалось только одно –
посещать уроки. Естественно, эти бездельники ни сами не учились, ни другим не
давали, но тройки им все равно ставили. Учителей заставляли завышать оценки и
хорошим ученикам, чтобы опять гнать процент медалистов и «хорошистов» — другими
словами: учителя превращались не в «сеятелей», а в губителей «разумного,
доброго, вечного». Ради мизерной учительской зарплаты, которая финансировалась
по остаточному принципу, они предавали себя и своих учеников, предавали, чтобы
своей лживой отчетностью набить толстые кошельки чиновников от народного
образования и выжить самим.
Павел сначала протестовал, потом негодовал,
но затем смирился, подчиняясь преступной системе. Он ставил тройки
бездельникам, а ученикам объяснял, что поступить иначе не может, его уволят.
Ребята восприняли это спокойно и сочувственно молчали, а бездельники
благодарили. И вот, пребывая в таком постоянно угнетенном состоянии, вернувшись
домой после очередной процентно-арифметической разборки с завучем своих оценок,
он услышал, как на кухне Эдд оскорбил его жену. Павел вошел в его комнату, Ира
пошла за ним, и ударил негодяя в его красивое и наглое лицо. Но в ответ получил
удар такой силы, что отлетел и сорвал дверь с петель дубового, крепкого шкафа.
Потом Ира вызвала «Скорую», так как он был весь в крови, долго лечила его,
прикладывая бодягу к больным местам.
Постепенно, через несколько недель, лицо его
приняло нормальный вид, понемногу он входил в ритм привычной, размеренной
жизни. Наступил вечер, Ира смотрела обычную мелодраму по телевизору, а Павел
вошел в туалет. Вода из бочка слилась в унитаз и привычно резко забурчала,
вновь наливаясь в бачок. Что-то заставило Павла прислушаться к ее бурчанию: оно
складывалось в слова, которые с трудом можно было разобрать: «Тебе надо примириться
с Эддом… Тебе надо примириться с Эддом». Вода еще произнесла несколько других
слов и несколько раз повторила опять эти фразы. «Кто ты?» — спросил Павел, но вода не ответила на этот вопрос.
Потом она что-то понесла мало вразумительное, разобрать можно было лишь
отдельные слова, и опять повторила, что Павлу надо примириться с Эддом. «Нет, —
сказал Павел, — я должен отомстить ему за все, никакого примирения быть не
может». – «Проси у него прощения и будешь жить с ним в мире. Примирись с
Эддом», — разобрал он в ее бормотании. – «Нет», — ответил Павел. Потом он еще
не раз заходил в туалет, но больше слов в бормотании воды уже различить не мог.
Он вышел из туалета как отрешенный, со страхом чувствуя, что с головой его
что-то не так. Но в комнате все было спокойно и по- прежнему: Ира смотрела в
телевизор и не обращала на Павла внимания. Он вышел покурить и потом все думал
и думал, наконец, решил, что его разговор с водой был только галлюцинацией,
следствием перенесенных им испытаний, которые он пережил недавно. Такое бывает,
потом проходит, когда человек берет себя в руки и занимается делом. А работы
было много: школа лишала его возможности уделять себе необходимое время,
поэтому история с говорящей водой постепенно забылась.
Стояла осень, Павел из окна смотрел на
бесцветные, однообразные девятиэтажки, окружившие двор со всех сторон, на
однообразное серое небо, а в комнате – все стоит на своих местах, но тоже
однообразное, скучное, хотя вроде родное, знакомое. Иры дома не было, и Павел
вновь услышал в туалете привычное бормотание воды, но в ней теперь звучал
приятный, молодой женский голос:
— Я хочу с тобой быть вместе… я тебя люблю… Давай встретимся… — с трудом разобрал Павел и
услышал название, кажется, какой-то остановки автобуса.
Он опешил:
— Кто ты?
— Давай познакомимся поближе: я тебя давно
знаю и люблю….
— Откуда ты?
— Тебе же скучно и муторно – пригласи меня к
себе…. Хочешь любить меня?.. Обними меня…
И столько соблазна, игривости было в этих
словах, а Павел так истосковался по чему-то новому, женской ласке и любви, что
раскрыл объятия, но ничего и никого в них не почувствовал.
Он вошел в комнату, лег на свой диван и
теперь услышал женский голос в комнате, прямо над собой, причем довольно
громко:
— Ты слышишь меня?
— Да, — ответил Павел, — причем довольно
хорошо, но почему-то не вижу. А кто ты?
— У
тебя же нет друзей, а теперь будет.
— Ты? Но ты же дух…
— Ну и что: теперь у тебя будет другом дух.
Выбитый из равновесия Павел недоуменно
сказал:
— Это хорошо, а то я одинок совсем. Кто же
ты.
Дух, кажется, улыбнулся;
— Я, скажем, «ловец человеков».
Павел вспомнил, что эти слова из Библии, и
подумал: «Надо спросить ее, как она относится к Богу»:
— А ты как относишься к Богу?
Дух замолчал на некоторое время, а потом
сказал:
— Я его не принимаю, я не люблю Его.
«Значит, бесовское отродье, — подумал Павел и
опять спросил: — А почему ты Бога не любишь, ты бес или дьявол?».
Дух опять замолк, но Павлу было так ново и
интересно в своем одиночестве
разговаривать с духом, что он сказал:
— А я вот рассказы написал для книжки, можешь
почитать: они у меня здесь лежат.
Дух, кажется, заинтересовался, а потом
сказал:
— А я тебя знаю и давно люблю.
Павел
ответил:
— А почему тогда ты так скрытен, ничего не
говоришь о себе? Ты дух какого-то человека или просто бес?
— Я живу в поселке, нас много там.
— В другом измерении, понятно…. А как вы там
живете, есть ли у вас телевизоры, магнитофоны? – у Павла как раз в это время
горел большой телевизор.
— Да, все у нас есть, телевизор такой же, как
у тебя, квартиры, дома.
— И вы кушайте, в магазины ходите? То есть
там вы уже не духи, а во плоти, так сказать?
— Да.
Павел задумался и вышел в коридор покурить. А
невидимй дух ластился к нему и просил обнять, и Павел обнял… воздух, спрашивая
духа, так ли он это сделал. Дух молчал, а потом сказал:
— Ты все время одинок, а теперь у тебя есть
друг, правда, дух, но друг.
Павлу стало как-то приятно и неприятно от
этих слов. И он курил и курил.
Тварь не отставала и продолжала беседовать с
Павлом, потом он пожелал ей спокойной ночи, но ушла тварь не сразу, пока Павел
несколько раз не простился с ней.
Итак, теперь каждый день тварь присутствовала
в Павле или около него, судя по звукам ее голоса, беседовала с ним. Она
возбуждала в нем сильное сексуальное желание, Павел хотел ее, хотел детей от
нее, и тварь обещала народить ему их великое множество. Они встретят его после
смерти, его, родные дети, которых у него никогда не было. И Павел отдавал ей
свое семя, а тварь с задором помогала ему в этом. Даже в транспорте и перед
началом уроков он чувствовал необыкновенное вожделение.
Сегодня Павел опять остался дома один, когда
пришел домой после нескольких уроков-сражений. Стал разогревать приготовленный
женой обед и внезапно почувствовал изжогу. Последнее время она нередко
беспокоила его даже после неострой пищи. Он стал разводить соду, чтобы
избавиться от боли.
— Вот, и у меня такая же болезнь, —
произнесла тварь в кухне, совсем рядом.-
И я тоже часто соду пью, но не всегда помогает, поэтому жую какой-нибудь
антацид.
Павел вздрогнул, он все еще никак не мог
привыкнуть к частому появлению этого существа рядом с собой.
— Ты же дух: какая у тебя может быть изжога?
– сказал он твари.
— Уже много лет у меня такая болезнь, сейчас,
правда, полегче стало, — сказала тварь.
Физическое соприсутствие твари рядом с Павлом
было настолько реально ощутимо, что Павел дрогнул от ужаса, но взял себя в
руки.
А после обеда тварь запела на всю комнату.
Павел сидел на диване, в своей комнате, где каждая вещь была на своем месте,
все было привычно, и слушал. Пел женский, несколько грубоватый, но вполне
приличный голос. Слов не было, мелодии тоже, ни добра, ни зла не выражала эта
странная музыка, выражающая полусвет-полумрак души призрачной, нездешней. Долго
пела эта тварь, долго слушал ее Павел.
Наконец пение прекратилось, и он
включил телевизор. Показывали какой-то исторический фильм о России, и твари он
понравился. Она сказала Павлу, что на минуту покинет его, и попросила не
выключать этот фильм: она его хочет досмотреть. Минут десять тварь
отсутствовала, потом появилась опять и стала смотреть фильм, на который Павел
мало обращал внимания. Ближе к вечеру тварь спросила:
— Хочешь, я тебя познакомлю с женщиной: она
тебе понравится. Живет она рядом: прямо напротив твоего дома. Я уже давно ее
знаю, беседую с ней и замолвила пару слов о тебе. Она заинтересовалась и хочет
с тобой встретиться.
Да, Павел хотел: тогда он не знал, насколько
любил свою жену, она была для него привычной, уже в чем-то надоевшей, поэтому
он мало обращал на нее внимания.
— Хорошо, — сказал Павел, — устрой нам
встречу.
— Сейчас я слетаю к ней и договорюсь.
Дух исчез и вскоре появился опять:
— Она ждет тебя, иди к ней прямо сейчас.
— А какая квартира?
— Я тебе скажу позже.
Павел, как в чудесном сне, сказав пришедшей
Ире, что пошел проветриться, и двинулся в напротив стоящий дом, такую же
мрачную девятиэтажку, как и его собственная. Уже по дороге тварь стала торопить
его:
— Давай быстрее, вдруг уйдет, бегом давай!
— И не подумаю, — сказал Павел, но ощутимо
прибавил шагу.
Трудно было разобрать номер квартиры, который
сообщала ему тварь, найти соответствующий подъезд. Наконец он подошел к
деревянной, с резьбой, двери и позвонил.
— Кто там? – донесся голос как бы из дальней
комнаты.
— Я Павел, наш общий друг сказал, что вы меня
ждете, — вот я и пришел.
Ответ был невнятен, и Павел позвонил еще раз.
Ему ответило молчание, он подождал, закурил и пошел домой.
— Она уже одевается и сейчас выйдет – подожди
ее здесь, на лавочке, — сказала тварь.
Павел сел и стал ждать. Выкурив сигарету,
пошел домой.
Вошел в свой дом, поднялся на свой этаж и,
когда вышел из лифта, тварь сказала:
— Она передала тебе, чтобы ты ждал ее у
своего подъезда, Козел… — еле слышно
добавил бес. — Подожди еще минут пять и встретишь ее.
Павел ответил:
— Врешь ты все… а-а, ты меня еще козлом
назвала?!
Тварь молчала. Желание встретиться у Павла
было велико, он вновь спустился вниз и сел около своего подъезда на лавочку.
Шло время, но вот со стороны противоположного
дома показалась женщина, и тварь заторопила:
— Иди к ней, это она идет… иди, не сиди!
Женщина приближалась, но шла она не к нему, а
под находящуюся рядом арку в другой двор. Павел догнал ее:
— Здравствуйте, я жду вас: наш общий друг
сказал мне, что вы идете ко мне.
— Никто мне ничего не говорил, и я вас не
знаю, — ответила женщина и пошла быстрее.
Павел догнал ее снова:
— Наш общий друг… дух… разве не беседовал с
вами много дней… и не советовал познакомиться со мной… меня зовут Павлом?
— Нет… вы ошибаетесь… никаких духов я не
знаю… оставьте меня в покое, — занервничала женщина и пошла прочь чуть не
бегом.
Павел остановился, дух молчал, и тут Павел начал понимать, что
никаким другом он Павлу не является, а только решил посмеяться над ним. Грустный вернулся он домой и окончательно
понял, что отныне этой твари доверять никак нельзя, вспомнив, что она его еще
козлом обозвала.
Шло время, а тварь не уходила, мучила Павла
своим постоянным присутствием, и он вспомнил подобный случай в древности, о
котором читал еще в юности. Один юноша тоже доверился некоему духу, впустил его
в себя, и тот начал мучить его. Много-много молился этот юноша, пока коварный
дух не покинул его. Павел рассказал все Ире и объяснил ей, что он не психически
больной, что такие случаи бывали в истории, и она ему поверила.
И вот однажды, дождливым осенним днем, они
пошли на консультацию к профессиональному магу, адрес которого Павел нашел в
газете. В руке его была наполовину выпитая большая бутылка пива, когда они с
Милой нашли дом, где жил маг: оказалось, совсем недалеко от их жилища.
Поднялись на верхний этаж, позвонили, и дверь открыл небольшого роста мужчина,
приятной внешности, средних лет. Павел сходу объяснил магу свою проблему, тот
сказал, что чувствует в нем присутствие этой твари, и пригласил их в комнату.
— Извините, — сказал Павел, — но я не очень
верю в магов и магию….
— Когда вы поднимались сюда, — сказал маг, —
я это понял, вы считаете меня шарлатаном.
Павел замялся:
— Да, простите… но я сам уже давно
интересуюсь магией, экстрасенсорикой, читал Папюса и другие книги по магии, и
мне очень интересно встретить вас и пообщаться с вами.
Держался маг крайне неуверенно, что сразу
поразило Павла, и он попросил его разрешить ему пить пиво по ходу разговора и
обследования, которую поставил на стол, рядом с диваном, на который они с Ирой
сели. Маг неохотно согласился и показал им свои документы, удостоверяющие, что
он имеет серьезное образование в области черной и белой магии. Потом маг
попросил Павла и Милу просто посидеть в комнате, пока он проведет свои
исследования, и ушел в другую комнату. Павел осматривал комнату, обставленную
со вкусом и скромно. Письменный стол, на стене расписание уроков, аккуратно
сложенные книги, везде светло и чисто. Павел попивал пиво и думал о том, чем
сейчас занимается маг. Потом за стеной он услышал, что маг с кем-то говорит по
телефону. Наконец, он вошел и сказал, что видел эту тварь, что она
действительно присутствует в Павле.
— Я многое мог бы сказать об этой сущности,
но… — он улыбнулся: — Церковь здесь не поможет, — продолжил он, — процесс это
долгий, и молитвы, и прочие действия, в итоге, ничего не дадут, как бы
священники не старались.
— Но ведь церковь, Бог, я слышал, всегда
спасает от дьявола, бесов…. – сказал Павел.
— Да, — уклончиво сказал маг, — молиться,
конечно, надо, но результат ждать очень долго, часто бесполезно. – Я действую
иначе…
Он выгнулся, как каратист, и нанес
молниеносный удар в воздух рядом с носом Павла.
— Вот так, — сказал он, — я буду бить ее,
пока не заставлю уйти…. Но это, конечно, стоит денег….
— Сколько? – спросили Павел и Ира.
— 650 рублей.
У Павла и Иры таких, больших в то время,
денег с собой не было, и они обещали магу принести их.
— А вы будете говорить мне, когда будете бить
ее? – спросил Павел.
— Нет, вы не будете знать это – просто, она
уйдет, и все.
Маг написал на своей бумаге диагноз Павла:
«Одержимый бесом» и заклинание от этого нечистого духа, смысл которого был
совершенно непонятен.
— Каждый день, утром и вечером, вам надо
будет читать его наизусть.
Маг два раза прочитал вместе с Павлом
заклинание и показал при этом, как надо стоять и куда кланяться. Затем маг взял
за консультацию 300 рублей и стал прощаться, приглашая скорее начать «лечение».
— Приходила ко мне женщина с подобной
проблемой, я ей все объяснил, но она после этого почему-то не приходит.
«И все-таки, как неуверенно он ведет себя, —
опять подумал Павел, — как будто чего-то боится или делает что-то нехорошее».
Тем не менее, впечатление от встречи с настоящим волшебником, магом, произвело
на Павла большое впечатление:
— Спасибо… я бы хотел подружиться с вами, вы
мне очень симпатичны. Будем друзьями: я давно хотел встретить такого человека?
— Нет, это невозможно, — сказал маг, но опять
как-то неуверенно, отводя глаза в сторону.
На улице было пасмурно, и все виделось в
мрачных, серых, неясных очертаниях. Павел, конечно, мало верил в реальную
помощь мага, но на душе все-таки немного стало легче. Придя домой, он несколько
раз попробовал прочитать заклинание от беса, но получалось плохо и ничего не
давало ни сердцу, ни уму. Бес приставал, укорял и ругал Павла, но голос его звучал
тише, чем раньше.
На следующий день Ира вызвала священника
освятить их квартиру. Отец Андрей, благообразный, интеллигентный, пришел с
самого утра и стал готовиться к освящению: достал из своего чемоданчика свечи,
молитвенник, Евангелие, Крест и аккуратно разложил их на кухонном столе.
Зажегши свечу и прочитав молитвы, он помазал елеем Павла, Аню, Иру и Диму, а на
стенах, в качестве защиты, прикрепил бумажные полоски с Крестом. Павел
рассказал ему о своем свидании с магом и показал ему заклинание от беса.
Взглянув на него, Отец Андрей сразу ответил ему, что ни в коем случае нельзя
пользоваться этим заклинанием, обращаться за помощью к магу тоже было нельзя, а
велел прийти в церковь и креститься, так как только Бог может помочь Павлу в
его тяжелом положении.
И они с Ирой пошли в церковь. Светило солнце
сквозь темные тучи, Павел шел будто пришибленный, больной телом и душой. Он
рассказал священнику о своем недуге. В храме было пусто, а отец Борис, историк,
окончивший университет и пошедший в священники, возвышался перед Павлом и
говорил ему внушительным, назидающим баритоном:
— Только Господь вас может избавить от этого
зла, только Он. Так что надейтесь на Него, молитесь Ему, просите милости, и Он
поможет вам.
Высокий, плотный, отец Борис имел широкое,
полное лицо, окаймленное негустыми и недлинными усами и бородой. Небольшие
глаза под густыми бровями выражали просвещенность и ум. Ира подошла к нему и
отдала денежный чек за таинство Крещения, после чего отец Борис стал читать
молитвы за аналоем. Через некоторое время Он велел Павлу отречься от сатаны и
вручить свою грешную душу Христу. Окропил святой водой и опять прочитал
несколько молитв. Так Павел стал членом Христовой церкви, рабом Божиим Павлом.
Отец Борис велел ему завтра прийти на святое Причастие, перед этим ничего не
есть, не пить и не курить.
Раскрывая Молитвенник, он сказал:
— Сегодня же начинайте читать молитвы, но
старайтесь понять их. Конечно, и сами по себе святые слова имеют значение, но
без понимания они не принесут вам пользы. Со временем вы не сможете прожить без
молитв и дня, а теперь приступайте к делу, раб Божий, да хранит вас
Господь.
Бес как будто умолк, и на следующий день
Павел шел на первую свою службу в церковь, купола которой блистали в свете
восходящего солнца. Со слухом у него было неважно, и Павел прошел ближе к
амвону, чтобы слышать священника. Народу было много, люди постоянно крестились,
и Павел стал осенять себя крестом вместе с ними, глядя на них. Раскрылись
Царские врата, и вышел священник в желтой, как золото, ризе. Павел старался
вслушиваться в его слова, в пение певчих на клиросе, но почти не разбирал слов.
Мысли и дух часто отлетали в сторону, он лишь крестился в такт крестным
знамениям верующих, но было одно главное ощущение: он на службе в церкви, он
вместе с верующими, он должен сам стать верующим.
И вот, как-то после работы Павел поехал в эту
же церковь купить икону Спасителя для домашних молитв. Дул ветер, по небу
бешено неслись облака, сильно качались деревья, и все это отражалось в душе
Павла, который чувствовал волнение, смятение, но шел крепко, вперед, к церкви,
охваченный одной думой, что скоро икона Христа будет навек вместе с ним. Он еще
не знал, что это такое, все ощущал смутно, непонятно, как порыв, как веление,
как путь к спасению. И тварь внутри его начала бесноваться и кричать, чтобы он
не шел туда, что она иначе погубит его, если он купит икону. Она бесновалась
вместе с бушующей природой, мятущейся душой, но Павел шел и шел навстречу ветру
и, наконец, добрался до церкви.
Здесь, в церковном дворе, ветер стих, и Павел
перекрестился перед дверями на паперти, вошел, перекрестился еще раз и
обернулся к витринам церковных лавок, находящихся по обе стороны от прохода.
Лицо Христа в красном хитоне и голубой накидке сразу открылось глазам Павла.
Господь смотрел ему прямо в глаза, подняв два перста правой руки, а в левой
держал раскрытую книгу, говорящую о любви. Павел купил икону и, выйдя из
церкви, вошел в беседку около паперти, сел и закурил. Дело было сделано, образ
Господень теперь с ним, Павел прижал икону к себе и стал успокаиваться.
Обратный путь был гораздо спокойнее: стих
ветер, душа смирялась, и перед ним открылся так хорошо знакомый путь домой, но
теперь это был новый путь: он шел с драгоценной иконой Иисуса Христа для новой
жизни, новой борьбы. Когда стал подходить к дому, тварь внутри него приглушенно
завопила:
— Козел, тебя маг зовет, он тебе помочь
собирается!..
Но Павел шел и шел со своей драгоценной ношей
и твердо знал, что спасение его возможно только через нее. А тварь роптала,
кричала:
— Козел, что ты делаешь, тебя маг зовет, не
неси икону домой!..
Дома Павел повесил икону на восточной боковой
стороне шкафа, в углу, между ним и стеной. Господь смотрел на Павла нездешним
взглядом, Павел не мог понять его выражение, оно еще было ему чуждо.
И теперь каждый день он вставал на молитвы.
Вначале с большим трудом, а потом все яснее он понимал священные тексты,
которые пока еще тоже были чужды душе
его, лишь моление о защите от бесов и дьявола трогало его. Смирение и терпение не
принимались ни умом его, ни сердцем. Идя на уроки, Павел мучительно размышлял о
том, как это можно простить врагам своим, не говоря уже о том, чтобы любить их
— он привык мстить за обиду и не успокаивался, пока не наказывал своего
обидчика, порой довольно жестоко. И вот через чтение молитв, Святого Евангелия
он понял, что главный закон православной жизни – любовь, а любовь все прощает и
помогает даже ненавистникам своим. Трудно было гордой и самолюбивой душе Павла,
воспитанной на Лермонтове и классике, принять это.
Чем более Павел понимал православие, тем
более человечными глазами смотрел на него с иконы Господь. Наступала весна, и
однажды, идя в школу и обрадовавшись так ярко вспыхнувшему перед ним солнцу,
Павел услышал внутри себя радостный, тонкий, почти детский голос:
— Как хорошо, не правда ли, и солнышко светит
во всю ширь, и тепло!..
«Это Святой Дух, — почему-то подумалось
Павлу, — и Он говорит со мной».
Да, радость в душе была истинно весенняя, душа
ликовала, хотя впереди Павла ждали шесть уроков.
«А может, я и Бога услышу…» — опять
подумалось ему, и он попытался силой внутреннего чувства воззвать к Нему,
проявить Его в себе, установив какой-то портал общения с Ним, умолить дать
услышать Его голос…
И он услышал приятный низкий баритон:
— Это Я, Господь, говорю с тобой. Ты звал
Меня, и Я отвечаю тебе… Я с тобой до конца века.
Павел ужаснулся и ужасно обрадовался: значит,
Сам Господь говорит с ним, и Святой Дух. Они в нем, рядом – так чего ему
бояться всякой мерзкой твари?!
А весна набирала силу: мощным потоком
ручейков, солнечных лучей, лазурью небес она превращала прежде суровую зиму в
серый снег и воду, которые уходили в землю, чтобы напитать влагой и дать жизнь
траве, растениям и насекомым, которые своей зеленью и движением приветствовали пробуждение
природы и жизни. На уроки ребят ходило все меньше и меньше. Павел начал
проповедовать Евангелие на уроках
литературы, истории, сообразуясь с темой и ходом занятия. Ребятам было
интересно, не только русские, но и татары говорили, что Божьи заповеди знакомы
и им, мусульманам: Аллах то же самое говорил.
Но бес еще сильнее мучил Павла: даже в школе,
после проведенного урока, он приставал к нему и ругал матом за его проповеди,
откровенно говоря, что ненавидит Господа, мало того: теперь он стал говорить,
что Господь ненавидит Павла. Потом неожиданно заявлял, что любит Павла и хочет
ему помочь.
Уже дома, после уроков бес твердил ему
бесконечно:
— Я люблю тебя, я не могу без тебя жить, как
ты не понимаешь!
— Твое «люблю» очень напоминает «убью», не
верю я тебе, лукавый: у тебя одно на уме: поскорее погубить меня, — отвечал ему
Павел.
— Я люблю тебя больше жизни, — говорил ему
бес.
— «Я убью тебя когда-нибудь», — переводил его
слова Павел.
Уже тогда Павел начал покупать и читать
литературу о бесах и нечистой силе. Святые отцы высказывались о ней так, что
да, действительно, бесы хотят погубить человека и, если Господь попускает, то
входят в него и используют слабые места его характера, души, дабы завладеть ею
и постараться во что бы то ни стало отторгнуть от Бога, чтобы окончательно
погубить. Бесов можно видеть и слышать, или только слышать, как это происходит
с Павлом. В таком случае, как говорил святой Феодосий, надо постараться не
обращать на них внимания, не отвечать им и отгонять их специальной молитвой.
Почему же попускает все это человеколюбец
Господь? Павел читал о бесноватых, как они бьются в судорогах, исходят пеной, —
так что его случай, слава Богу, проявление сравнительно легкой одержимости в
наказание за прошлые грехи и в утверждение веры в Бога. Да, ведь именно бес, фактически, привел Павла
к Нему, точнее, Господь через него привел Павла к Себе.
Святые и отцы церкви отвечают, что так
Господь наказывает тех, кого любит, утверждает веру в Него, заставляет поверить
в Свою силу, когда больному одержимостью ничего не остается, как только молить
Его об избавлении от этого недуга. Временно могут помочь и психиатр, и маг, и
бабки, но потом это возвращается, и с новой силой нечистый дух начинает терзать
человека.
Бес не уходил и продолжал терзать Павла.
Тогда он обращался к «Святому Духу» и самому «Господу», находящимся в нем, как
он думал. Они успокаивали его, но видимого облегчения не приносили. Тогда Павел
вновь пошел в свою церковь Рождества Христова.
После службы, которую вел отец Антоний,
современно постриженный и довольно молодой священник, Павел вызвал его через
служителя, и они стали беседовать. Павел рассказал свою историю и попросил
совета, добавив, что теперь он слышит и «Святого Духа», и даже самого
«Господа».
— Не-ет… это невозможно, — протянул молодой
священник, симпатичный брюнет, лицом с усами и бородкой напоминавшего одного из
трех мушкетеров А. Дюма. – Серафим Саровский столько лет потратил, чтобы
услышать голос Господень, сколько перестрадал и испытал.
— А что же, кого я слышу? Беса?
— Да… скорее всего…
— Значит, он морочит меня, чтобы я поверил
ему?
— Конечно.
Отец Антоний говорил просто, как об обыденном
явлении, об этой бесовщине, и Павел все понял.
— Он дурачит меня, — сказал Павел, — хочет,
чтобы я поверил ему…
— Да, это чисто бесовский прием, а самого
Господа услышать очень трудно, почти невозможно.
Они вышли из церкви и попали в сплошной поток
солнечных лучей.
— Так что наше дело не требовать много, а
принимать с благодарностью то, что дает Господь, — сказал отец Антоний, щурясь
на яркое солнце. – Вот сейчас я пью один чаек, трудно, но иначе нельзя: Великий
Пост, куда денешься – надо смириться.
— А как же мне быть, как избавиться от этой твари?
— Молитвой и постом, сказал Господь, пройдите
отчитку, правда, я не знаю, где она проводится. Сходите к известным
священникам, посетите святые места, пейте святую воду, чаще причащайтесь.
Молитесь и поститесь, это главное.
Мы теперь с ним прогуливались по церковному
двору как друзья, я глубоко уважал его, этого простого, весьма современного и
непритязательного человека, отдавшего свои золотые годы Богу. Мне стало хорошо:
я с благодарностью осматривал уже знакомый мне церковный двор, с которого еще
не сошел снег, он был бел, подчеркивая святость церкви, стоящей на нем.
Normal
0
false
false
false
RU
X-NONE
X-NONE
/* Style Definitions */
table.MsoNormalTable
{mso-style-name:»Обычная таблица»;
mso-tstyle-rowband-size:0;
mso-tstyle-colband-size:0;
mso-style-noshow:yes;
mso-style-priority:99;
mso-style-parent:»»;
mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt;
mso-para-margin-top:0cm;
mso-para-margin-right:0cm;
mso-para-margin-bottom:10.0pt;
mso-para-margin-left:0cm;
line-height:115%;
mso-pagination:widow-orphan;
font-size:11.0pt;
font-family:»Calibri»,»sans-serif»;
mso-ascii-font-family:Calibri;
mso-ascii-theme-font:minor-latin;
mso-hansi-font-family:Calibri;
mso-hansi-theme-font:minor-latin;
mso-bidi-font-family:»Times New Roman»;
mso-bidi-theme-font:minor-bidi;
mso-fareast-language:EN-US;}
Еще почитать:
Свинная душа.Глава первая.
Таврический
Красивое. Счастливое. Лето. — Глава 2 «Ольгино горе»
Дневник убитого писателя — Глава шестая: «Новая глава»
«
»
28.02.2023
