Да, Тамара была нежной, изящной, красивой, и Павел добрался до тоже красивой, нежной груди, прижал к себе ее всю, положив руки на ноги и поглаживая их. «Я хочу тебя! – задыхаясь, сказал он тихо.  «Да, конечно, надо идти в постель», — сказала она и повела Павла в ту комнату, в которой он бывал лишь однажды. Там была спальня Тамары и рабочий кабинет с компьютером и неизменными книжными стеллажами по стене.

   И в постели она была хороша: любила и ласкала вдохновенно, от души, молодо, живо.  Потом умиротворенно обнимала Павла и сказала, что ей с ним было хорошо. «Чувствуй себя как дома, — сказала она, — кури, где хочешь: это теперь и твой дом».

  Павел с удовольствием посмотрел на залитые солнечным светом комнаты, покурил, и они вновь сели за стол.

  — А стулья не приклеились, — сказала Тамара, — я села на один и упала, а второй развалился.

  Павел огорчился.

  — Давай, я еще раз почищу ножки у них и вновь посажу на клей.

  — Давай, но позже. У меня к тебе предложение: давай вместе жить.

  — Хорошо, но ты ведь все время на работе.

  — А ты приходи с вечера пятницы на выходные, а в понедельник домой пойдешь.

  — Ладно.

  — А в остальные дни роман пиши, а в выходные будешь читать мне.

  — Хорошо.

  Павел шел домой радостный: теперь у него есть друг, любовница, которой он интересен как мужчина и как писатель – что может быть лучше!

  Наступили заморозки, заканчивалась осень. Природа мертвела, а Павел оживал: часто звонила Тамара, называла милым, даже любимым.