Глава 1.
Звёзды — ночные огни, освещая ночное небо, смотрят на нас, как на мелкие пылинки. Каждая звезда — умерший предок. Каждый день на небе всё больше звёзд, и когда они заполнят всё небо своей ослепительной яркостью, придёт конец света. Из земных героев получаются созвездия — Водолей, Скорпион, Лев…
Эти герои создают нашу судьбу. Львы — путь власти и отваги, Скорпион — путь защитника и уважения, Водолей — путь хитроумия и свободы.
Ветер, обдувая верхушки деревьев, играет с листвой, напевая ею колыбель лесу, покрытому колким опавшим ковром игл сосен и ёлок. Даже совы притихли, устремив свой многозначительный желтоглазый взгляд к звёздному небу. Для них звёзды — сияющие божества.
На земле тихо хрустнула ветка — и притихшая сипуха бесшумно хлопая крыльями, полетела прочь. Попав под лунный свет, загадочное существо затаилось и притихло. Его шкура слилась с окружающей средой, когтистые лапы напряглись.
Вытянув шею, зверь оглядел своими зелёными глазами лес. Хвост стал нервно подрагивать от неприятного предчувствия.
Внезапно меж деревьев сверкнула серая шерсть и янтарные злобные глаза. Волки.
Зверь вскарабкался на высокую сосну, подобно белке, и свесив голову начал наблюдать за хищником. Теперь, полностью осветившись в звёздном свете, было ясно видно — что это светло-серый голубоглазый кот, с широкой мордой и шрамом через глаз.
Глаза Грома сузились в узкие щёлочки, разглядывая серого волка.
Поняв, что это за хищник, кот-следопыт завыл, подобно волку, и хищник мигом помчался на звук, покинув поляну.
Гром ещё немного подождал, а потом, поцарапав кару когтями, спрыгнул вниз.
Гром поставил уши торчком и прислушался. С юга доносился слабый звук города. Гром уже видел подобные города; каменные строения возвышались в небеса, подобно каменным джунглям, и некоторые из этих домов стеклянные — такие полупрозрачные и светоотражающие, так что глаза слепит. Но огромный минус — каменные тропы, по которым едут автомобили, выделяют едкий вонючий запах и дым, от которого глаза слезятся и голова идёт кругом.
Осторожно потрусив в сторону города, Гром оглянулся на лес. Вокруг было тихо, ни души.
Гром постепенно приближался к поселению, осторожно касаясь земли подушечками лап. Капли росы сверкали на паутине, как маленькие лесные фонарики, указывая Грому путь.
Наконец за стволами деревьев зажглись жёлтые квадратные огни, в нос резко ударил зловонный смрад машин. В этом жутком людском месте было трудно ориентироваться, не говоря уже о том, чтобы ходить. Кругом мелкие железные ошмётки царапали лапы сильнее лесных иголок. Внезапно где-то в дали послышался грохот, и засверкали жёлтые глаза автомобиля. Гром с испуганным видом ринулся на другую сторону, и вонючий ветер смрада обдал Грома с ног до головы.
Серый кот ещё немного побродил по городу, и отметив, что место это не такое уж и приятное, хотел было отправится обратно в лес, но тут дорогу ему перегородил высокий человек. Гром так его испугался, что вздыбил загривок и цапнул ему когтями по ладони, после чего помчался сопровождаемый недовольным голосом двуногого.
Из-за яркого жёлтого света фонарей не было видно звёзд, на каждом шагу за заборами начинали лаять псы.
Наконец кошмар закончился, и лапы занесли Грома в тихий спокойный угол. В середине улицы протекала река, будучи пока единственным источником шума.
Гром спустился вниз, чтобы наловить себе рыбы, но, увы, на дне лишь виднелись покрытые илом камни.
Выйдя из воды, Гром понял, что смертельно устал. Речная вода смочила шерсть, которая теперь прилипала к боку.
Гром настолько устал, что запрыгнул в ближайшее открытое окно и заснул там, надеясь. Что его приютят, или, хотя-бы, не заметят.
Первые лучи солнца захватили красные крыши домов, спящих на них голубей и сады. За лучами потянулось яркое алое солнце, освещая поля, леса, и делая небо розовато-голубым. По небу протянулось большое белое облако, быстро пролетая над землёй.
Грома разбудил странный звук, как будто шарики падали в керамическую миску. Так оно и оказалось. Гром открыл свои синие глаза и быстро встал на лапы и распушился, увидев перед собой молодую женщину и ещё шесть незнакомых котов.
Но коты и их хозяйка смотрели ласково, в отличие от одной пушистой кошки и короткошёрстного тёмного кота.
Гром забился в угол и оскалил клыки, но так и не помел тронуть хрупкую руку хозяйки.
Кошатница своей мягкой рукой пригладила шерсть на лбу Грома. Серый кот слегка успокоился, когда женщина взяла его на руки и отнесла в тёплое сшитое гнёздышко.
Гром сильно смутился, не думая. Что его так тепло встретят.
Внезапно кошатница снова подобрала его, и нацепила на шею какой-то гибкий ошейник, застегнув его на металлический щелчок. Гром стал извиваться и кусаться. Но ошейник крепко сидел не его шее.
Наконец бывший следопыт смерился с украшением и пошёл обратно на кухню, где проспал всю ночь. Первым к нему подбежал желтовато-пятнистый кот, представившись как Ягуар.
— Привет, я Ягуар! Как тебя звать-то?
Кот, по всей видимости, был настроен дружелюбно, и Гром решил, что ему можно доверится.
— Привет. Я Гром. А кто эти коты? — Ответил Гром, только уже менее оптимистично.
— Это Гордый, — Ягуар указал кончиком хвоста на тёмно серого хмурого кота, а затем на его белую подружку, — а это Лилия. — Затем Ягуар кивнул на трёх озорных котят-подростков, дурачившихся с клубком ниток. — А это Пчёлка — рыжая, Ярик — трёхцветный, пятнистый, и Лучик — чёрно-белый.
Гром кивнул в знак понятия.
— Приятно познакомится.
Пробормотал Гром, не сводя глаз с окна, которое было закрыто.
Ягуар куда-то побежал в другую комнату, а котята успокоились и разошлись. В комнате стало тихо, и Гром остался наедине с Гордым и Лилией. Пара посматривала на Грома с высокой полки, явно не желая ничего хорошего.
— Он мне не нравится, — громко сказала Лилия, так, чтобы Гром её чётко слышал. — Поскорее-бы этот самозванец убрался от сюда!
— По среди ночи взял и пришёл сюда! Какая наглость! — поддакнул Гордый, спрыгнув с полки и удаляясь с кухни вслед за подругой.
«Я не всем им понравился, — подумал Гром, смотря им вслед.- Ну и пусть они говорят обо мне всё что пожелается, а я останусь здесь!»
Гром подошёл к ближайшей миске и попробовал из неё пару кусочков. Корм показался ему безвкусным по сравнению с лесной мышью или другой дичью.
«Ничего, привыкну».