Незнакомка остановилась. Она взглянула на мигающий фонарь, вздохнула. В ее голове за долю секунды промелькнули все эти мысли, сердце защемило. Шмыгнув носом, девушка заботливо стряхнула варежкой старый снег с фонаря, подняла голову. Фонарь продолжал моргать.
— Надеюсь, мне удалось скрасить твое одиночество. Свети и дальше, ладно? Не гасни никогда, пожалуйста, — незнакомка тихо рассмеялась, щурясь от яркого света. Улица была молчалива, но не для нее.
— Я бы еще поболтала, но мне пора бежать, прости! Меня ждут на празднике. Береги себя! — помахав фонарю, девушка улыбнулась и побежала дальше. И без нее улица окончательно опустела.
В доме, куда она пришла, надо полагать, было шумно. Гостеприимные хозяева притворно улыбались, пряча глаза под масками; все кланялись друг другу, смеялись. Звучала музыка, дребезжали бокалы, и вся эта какофония безмерно сильно давила. От нее хотелось убежать, но попытки каждый раз оказывались тщетными.
— Странное дело, — тихо заметила незнакомка, сделав небольшой глоток из бокала с шампанским, — почему здесь такой шторм?
Никто не обратил на ее замечание внимания. Все были поглощены стремительным фантастическим вальсом, им не было дела до несчастной в углу комнаты. Она наверняка сама выбрала себе и это место, и этот бокал, и эту позицию — быть отрешенцем на празднике жизни.
Но она вместе с тем решительно не могла понять, почему же весь праздник подобен бушующему морю и как в этом море оказался ее одинокий парусник.
К ней подсел незнакомец. Они обменялись взглядами, сделали очередной бессмысленный глоток шампанского.
— Может, присоединимся? — спросил он.
— Почему здесь такой шторм? — ответила она.
Воцарилось молчание.
— Как Вас зовут?
— Незнакомка.
— Прямо так и зовут?
— На земле восемь миллиардов человек. А знают меня от силы три сотни. Так что чаще меня зовут именно «Незнакомка». Иногда еще «девушка», «эй, ты», «извините», но это уже тонкости.
— А родные как Вас зовут?
— По-разному. «Солнышко», «лучик», «зайка». Всего и не перечислить.
— Ясно… Не поверите, но у. меня точно такая же ситуация.
— Надо полагать. Мы же не знаем друг друга.
— Может, все же потанцуем?
— Море сильно волнуется. Боюсь, мой парусник разобьется.
Послышался треск бокала. Люди вокруг охали, причитали, а двое незнакомцев молчали, отведя смущенные взгляды.
— Я думаю, — прервав безмолвие, начал незнакомец, — что здесь штормит от одиночества.
— С чего вы это взяли?
— Поглядите на них. Они все смеются. Они пьют шампанское и танцуют друг с другом. Но это ведь бал-маскарад. Его суть в том, чтобы не знать, кто скрыт под маской. Разве кто-то будет танцевать с незнакомцем? А они танцуют. Потому что одиноки. Понимаете?
Девушка немного помолчала, нахмурила брови. Ее глаза пробежались по полу, словно заметив чужую тень. Ко это мог быть?
— А вы не одиноки?
Юноша вздохнул, сделал глоток шампанского. В зале становилось тише.
— Да. Не важно, с кем и где я, но я всегда чувствую…
— Одинокость, — закончила за него мысль незнакомка. Они переглянулись и слабо улыбнулись друг другу.
— Точно. Одинокость.
— Одинокее зимы?
— Скорее, одинокее неоконченного письма.
Девушка понимающе кивнула.
— Да… Многоточия очень одиноки.
Юноша усмехнулся в подбородок, покачал головой. Зал постепенно пустел, оставляя их в полумраке. Лишь луна, все еще одиноко висящая на небе, светила в окно, позволяла им видеть друг друга без масок.
— Одинокее шумного зала… Это странно, не находите? То, что во всем мире мы так одиноки.
— Ничуть не странно. Мы одиноки, потому как мы осознали это. Не пытаемся танцевать, как все здесь, в попытках убежать от самих себя. Этот зал… Тут целая толпа этих одиночеств, понимаете? И нет ни одного, с кем можно было бы поделиться большой радостью или маленьким горем.
— Много людей, но не с кем разделить горе и радость?..
— Именно, — тихо прошептала она, — понимаете?..
Юноша посмотрел на лицо незнакомки в лунном свете. Ее черные локоны изящно спадали вниз на плечи, серебристые глаза искрились. Она искренне, счастливо улыбалась.
Где-то в глубине груди послышался быстрый, глухой стук. Незнакомец неловко улыбнулся и покачал головой, чуть придвинулся к ней.
— Понимаю… — едва слышно ответил он, — я тебя так понимаю…
Их руки соприкоснулись, обожженные холодом пальцы заключили друг друга в объятия. Они сидели, прижавшись друг к другу, наслаждаясь своим одиночеством. Часы пробили полночь.
— Может… теперь мы потанцуем?.. — тихо спросил Он, бережно убирая черный локон за ухо, ласково проводя по щеке и не отрывая восхищенного взгляда.
— Пожалуй… — неслышно ответила Она.
Они встали, все еще держась за руки. Зал был пуст. Гулкое эхо разносилось от Её звонких каблуков.
В целом зале не найти было кого-то, счастливее, чем они.
В целом мире не найти было людей, более одиноких.