Обман Создателя

Прозвенел звонок оповещающий о конце урока, но для учеников 7Б класса, он означал конец школьного дня. Поэтому Коля Лавров махом руки сгрёб учебник и тетрадь по биологии с парты, прямиком в свой рюкзак.

– Наконец–то этот день закончился, – сказал он своему другу – Боре Белоухому, который в отличии от своего соседа по парте собирал и укладывал свои вещи с большей аккуратностью, но за то с меньшей скоростью. – Как же я замотался в этой школе.

– Да, не говори, тот ещё денёк, – согласился он. – Завтра ещё этот проклятый бассейн.

– Не обижай! Бассейн то ещё развлечение, – Коля знал причину, по которой Боря ненавидел уроки бассейна, как и физкультуру в целом. Да каждый, кто видел его, знал её. Эта причина заключалась в его тридцати лишних килограммах, отложившихся на животе и пухлых щеках. – Уж намного лучше девяти уроков подряд.

– Тебе легко говорить, у тебя нет такого брюха. Ладно до завтра, Коль.

Они вышли из класса и Коля шёл к дверям, пройдя через которые он вновь обретёт свободу, стараясь не попасться на глаза местному хулигану – Лёхе, а Боря тем временем пошёл на дополнительный урок по физике.

Как можно настолько любить физику, чтобы тратить своё время для дополнительного его изучения? – поражался Коля, идя домой по – так хорошо – знакомому ему тротуару, уже повидавшего своё. – Как вообще можно любить физику.

Дома под дверью Колю поджидал его трёхлетний брат – Никита.

– Привет, Братиш, – сказал Коля, погладив его по голове.

– А у тебя вкусняха есть? – спросил Никита. После того как его брат в Хэллоуин принёс домой вкусности, он каждый божий день спрашивал его, есть ли у него сладости. Но это его зачастую смешило, так как вместо «вкусняха» он произносил «кусняка».

– Коля, это ты? – донёсся до него голос мамы из кухни.

– Да, мамуль.

– Мой руки и иди кушать, – в ту самую секунду, как было произнесено слово «кушать» Никита ринулся на кухню весело крича «кутять».

– Ма, я в школе поел. Я хотел сейчас пойти со Светой погулять. Можно?

– Хотя бы бутерброд съешь, а потом уже по своим подружкам пойдёшь.

На самом деле Коля был смертельно голоден. В семь утра он позавтракал лишь яичницей и до пяти вечера, не съел ни крошки. Он был рад, что мама заставила его поесть, хоть он и в правду спешил. Доев два бутерброда с сосиской и сыром, Коля обулся и уже собрался выходить, но мама крикнула ему вслед, чтобы в восемь он был дома и не секундой позже.

В то время, как все его одноклассники смеялись и хвастались тем, как поздно они возвращаются домой и пренебрегают подобным приказам родителей – Коле было не до смеха. Он всегда принимал слова мамы серьёзно и даже боялся не выполнить какого-либо приказа. Если у Коли хватало смелости ослушаться мать, то она могла поменяться в настроении со скоростью сокрушительной боеголовки, несущуюся на деревню врага, с целью разнести её в пыль. Тогда оставалось только принять свою тяжёлую судьбу и ждать наказания, которое к слову никогда не заставляло себя долго ждать.

В один день, когда Коля культурно отдыхал с друзьями (пил пиво и слушал на полную громкость музыку из портативной колонки во дворе с пацанами), что напрочь забыл о времени и в итоге опоздал домой на десять минут, мама его жестоко била ремнём по заднице на протяжении получаса, жалуясь на то, что она сама его воспитывает после смерти отца. И перестала лишь потому что у неё устала рука. После этого он не выходил гулять около месяца, но не по причине запрета, а по физической неспособности пройти и километра. Больше он не опаздывал и не притрагивался к бутылке спиртного.

Со Светой Коля договорился встретиться в торговом центре – «Жемчужина», который располагался в центре города и отрывала его от части города, где он жил, широкая дорога. Чтобы перейти на другую сторону улицы, Коле приходилось ждать около пяти минут в ожидании нужного цвета светофора, позволяющего переходить дорогу.

Коля не любил опаздывать куда либо, но по иронии судьбы он опаздывал постоянно, сам не зная из-за чего. Этот раз не был исключением. Конечно он не сомневался, что Света будет ждать его до последнего и не уйдёт после нескольких минут. Но однажды с ним такое случилось, когда опоздав на какие-то жалкие две минуты – его бывшая девушка ушла и позвонив ей Коля услышал, что она не переносит опозданий и ожиданий. После этого инцидента она и стала бывшей девушкой.

В Свете он нашёл то чего впредь никогда не видел в других. Она не была красоткой – в привычном понимании этого слова – и уж точно не годилась в модели, но в ней было что-то родное, домашнее. Её душа и близость как раз и делали Свету в глазах Коли намного важней и красивей остальных.

Подойдя к последней и самой ненавистной дороге на его пути, Коля обрадовался удаче, которая ему выпала – светофор мерцал изумрудно–зелёным светом, а человечек заточённый внутри всё пытался куда–то убежать. Он уже сделал уверенный шаг на белую полоску пешеходного перехода, как вдруг – спустя мгновение – зелень начала моргать, а через несколько секунд сменилась рубиновой краснотой, и человечек мгновенно остановился и встал, как вкопанный в землю.

Но Коле уже было на это плевать, он уже сделал несколько шагов и останавливаться, а уж тем более возвращаться не собирался. Послав про себя эту широченную дорогу, он быстро перебежал её, выслушивая десяток трезвонящих машин.

Коля почувствовал в душе лёгкое чувство удовлетворения, которое появляется всякий раз, когда идёшь против системы и у тебя получается. Идя к входу в «Жемчужину», он дарил свою ухмылку победителя смотревшим на него с презрением прохожим.

Войдя внутрь через автоматические двери, он тут же почувствовал окутывающее тело тепло, прекрасно контрастирующее с холодным осеним ветром, веющим вне стен торгового центра. Он снял с себя кожаную куртку и направился к стоящему в центре «Жемчужины» фонтану, где Коля предварительно договорился встретиться со Светой.

– Привет, любимый, – сказала Света, подбежав к нему, и поцеловала его, обхватив руками вокруг шеи.

– Привет, котёнок мой. Как дела? – ответил Коля.

– Просто замечательно. А у тебя?

Коля похвастался тем, что его школьная музыкальная группа будет выступать через месяц в центре города.

– Ух ты! Наконец–то выбрали именно вас. Я всегда в тебя верила. Какой же ты молодец, – она поцеловала его ещё раз – чуть дольше.

– Спасибо большое. Хочешь попить кофе?

Взяв по стаканчику кофе и усевшись поудобней на VIP–месте в «Кофибаре» (единственном кожаном диванчике в этом кафетерии), они разговаривали о будущем, мечтах и планах. Это было самым любимым занятием Коли – беседовать со Светой буквально обо всём. Особенно ему становилось приятно, когда она хвалила его за успехи в музыке. Лишь в эти моменты он ощущал, что живёт полной жизнью. Самое печальное для него было время, стремительно ускорявшееся при провождении его со Светой, которое словно песок высыпалось свозь его пальцы.

Посмотрев на часы висевшие на стене заведения, его опасения подтвердились – он опять заговорился и потерял счёт времени. Через пол часа ему необходимо быть дома.

– Что за хулиган! – сказала Ирина – мать Коли, отвесив солидный подзатыльник своему младшему сыну. – Зачем мои цветы повырывал, а?

– Я просто хотел поиграть в пиратов, мама, – сказал сквозь слёзы Никита.

– Я тебе дам в пирата. Сейчас как за палубу выкину, тогда и поиграем в пиратов. Никакого терпения на вас нет. Иди игрушки собирай!

Никита – весь в слезах – пошёл выполнять мамино задание, сожалея что ему в голову пришла дурная идея – закопать в вазе цветов клад.

Ирина тем временем подметя пол от земли, вернулась на кухню домывать посуду.

Какие непослушные дети, – подумала она, намыливая очередную тарелку. – Уже без десяти восемь вечера, а квартира похожа на свинарник. За что мне такое несчастье! Уж этот дурак вернётся, я-то его заставлю всё до блеска отдраить.

Домыв посуду, она поудобнее уселась на диван и включила сериал про домохозяек, который всегда показывали в восемь вечера. Сын сел рядом с ней взяв с собой одного из кучи роботов.

Опять опаздывает! Уж он у меня получит, когда вернётся, – это была последняя мысль, относящаяся к реальности на протяжении следующих сорока пяти минут.

Когда Дженнифер всё же вышла за Джорджа и первая серия подошла к концу, Ирина подняла глаза на часы, висевшие над телевизором.

– Пол девятого? Так где же этот негодяй? – возмутилась она и направилась в кладовку, где висел ремень – старый, с облезлой местами кожей, но самое главное надёжный. Заходя в комнату, она заметила грустный взгляд своего сына на ремне. – Что, переживаешь за братика? И правильно делаешь, ведь когда он придёт, ему будет кранты.

Ирина села, положив ремень себе на колени. Когда закончилась вторая серия она уже не на шутку начала переживать за Колю, он никогда не приходил так поздно, а уж точно не опаздывал на целых полтора часа.

– Никитка, сынок, где же твой брат пропадает? – спросила она, смотрев на сына, которого уже пора было укладывать спать, но в этом не было никакого смысла, ведь он никогда не засыпает без брата.

Её размышления прервал звонящий телефон. Она тяжело встала и подошла к нему.

Место себе найти не мог и Никита, думая где же пропадает его брат. Наблюдая за мамой, он – не смотря на ремень – понимал, что она достала его не из-за злобы на Колю, а чтобы защититься от всевозможных поворотов судьбы – в случае чего. Если бы он сейчас пришёл, то мама бы его побила, в этом не было сомнений, но била бы она из-за того, что он заставил её переживать.

Внезапно зазвонивший телефон жутко перепугал Никиту, что тот аж подскочил на диване, вырвавшись из своих мыслей. Ему пришлось оторвать взгляд от робота, который защищал его точно также, как маму – ремень. Он посмотрел на уходящую от него к телефону мать и его маленькое сердечко забилось сильнее, чем обычно.

Но оно словно остановилось, когда у мамы после минуты разговора по телефону выразился отчётливый страх на лице. Нет, не страх. Правильнее будет сказать – нечеловеческий ужас. Никита закрыл руками глаза, лишь бы не лицезреть этого кошмара и начал молиться о том, чтобы Коля зашёл в комнату и спас его. Через несколько секунд до его ушей донёсся стук, очень громкий стук. Никита уже не понаслышке знавший, что это звук падения нечто тяжёлого, открыл глаза.

– Мамочка? – прошептал он, увидев на полу лежащую мать и закричал, когда заметил растекающуюся вокруг её головы красную лужу.

– Удачи, – сказала Света и поцеловала Колю на прощание, у которого оставалось каких-то двадцать пять минут. – Напиши, как будешь дома.

– Обязательно. Пока, дорогая. – сказал он и побежал в сторону дома, и увидев дорогу, понял, что она может забрать у него несколько драгоценных минут. Когда Коля был уже у неё, он заметил останавливающееся при пешеходном переходе машины.

Значит через несколько мгновений должен загореться зелёный, – с надеждой подумал он и принял решение перебежать через неё. Пробежав около четверти, его уши разгромил стремительно приближающийся монотонный гул. Коля хотел повернуть свою голову, однако внезапный шок не позволял пошевелить и мизинцем. Боковым зрением он видел только нарастающий свет, Коле не составило трудности понять, что источником света были фары автомобиля. Как же он хотел шевельнутся, подвинуться хотя бы на несколько сантиметров назад, но все его попытки оказались тщетны. Колю парализовало, а свет яростно приближался к нему, всё больше окутывая его.

Может я уже мёртв? – пронеслось у него в голове. Сощурив глаза от невыносимой яркости, Коля почувствовал прохладный ветерок перед собой и неожиданно свет погас. Машина проскочила в миллиметре перед ним, безжалостно звоня. На момент ему показалось, что он потерял все имеющиеся у него чувства, но они вернулись к нему, так же быстро, как пропали.

Вспомнив, что он стоит посреди дороги, он побежал дальше, не оборачиваясь даже чтобы посмотреть уехал ли водитель. Через пару минут он уже забыл о произошедшем и думал только об одном – как ему не опоздать домой. Посмотрев на часы, Коля посчитал, что со времени прощания со Светой прошло только пять минут.

Коля очень любил бегать, особенно во время игры в футбол, когда его распирает спортивный дух, но когда он бежал домой этим осенним вечером его распирали лишь страх перемешанный с адреналином, текущим в крови, которая могла бы растекаться сейчас по асфальту.

Успел он домой или нет, Коля не знал, потому что его телефон разрядился.

– Глупый телефон, – прошептал Коля, поднимаясь на пятый этаж своего дома, и безнадёжно стуча пальцем по телефону, который подвёл его в такой важной ситуации. – Надеюсь мама не захочет внезапно мне звонить.

Смотря на ничем не примечательную входную дверь, к которой ещё четыре часа назад он ничего не испытывал, придя со школы, Коля чувствовал, что его что-то сдавливает, как будто стены с двух сторон приближались друг к другу, а он беспомощно стоял между ними. Каждый процесс в его организме безотказно выполнявшийся, теперь останавливался. Может по причине нежелания лёгких впускать в себя кислород или же из-за предвкушения боли.

Собравшись с силами и вытерев рукавом потный лоб, Коля попытался открыть дверь, но она оказалась заперта. Лёгким движением руки, – что странно, ведь руки его дрожали, – он вытащил ключи и услышав щелчок после их поворота в щели, открыл дверь.

Какое же неописуемое облегчение Коля ощутил на себе, не обнаружив в квартире ни единой души. Мало того, что его не накажут, так он ещё и может заниматься чем захочет.

Неужели поехали к бабушке? – подумал он. Мама Коли и Никита довольно часто навещали бабушку Зину, – раз в неделю точно. Но сколько Коля себя помнил, они ходили туда днём, не считая ночи, когда у бабули начался приступ астмы и маме пришлось туда ехать. Что же их угораздило отправиться к ней в такой поздний час сегодня?

Шея Коли невыносимо ныла, и он чуть ли не закричал, пытаясь повернуть её в право. В лево повернуть он так и не осмелился. Во время ужина ему пришлось поднимать руку с ложкой полностью, чтобы засунуть пюре себе в рот, так как при наклоне вперёд шея также болела.

Поев, Коля решил позвонить маме, но на звонок она не отвечала, что было очень странно и необычно, ведь она всегда брала трубку, тем более когда звонил он.

– Подумаешь, может у неё также разрядился телефон, – сообщил он свою догадку пустой квартире. Написав Свете, Коля надеялся, что может хотя бы она ответит и скрасит его вечер, но от неё он также не дождался ответа.

Коля сделал уроки, а потом позволил себе поиграть на компьютере до десяти вечера, ожидая возвращения мамы и брата, но они не пришли. Ложась в кровать, он чувствовал лишь беспокойство вперемешку с тяжёлым ощущением одиночества.

Вернувшись домой, Свете стало чуть легче вспомнив, что отец уехал на командировку и будет дома только через четыре дня.

Как ты могла! – зацепился её разум за одну из тысячи мыслей, кружащихся словно торнадо в голове.

Она, шатаясь из стороны в сторону, дошла до папиного кабинета, где взяла коньяк, плохо спрятанный в комоде.

Ты убежала, трусиха!

Она отправилась в туалет.

Проснувшись на полу туалета и увидев наполненную до краёв ванну и бутылку коньяка, упавшую на бок и лежавшую рядом с ней, Света поняла, что как бы она не надеялась, всё произошедшее вовсе не было сном. Её пробудила вода, вырывавшаяся из железных стенок ванны и капающая ей на лоб. Кап, кап…

Би–и–ип, донёсся резкий звук в её голове, заставивший её закрыть глаза, свернуться в клубочек на холодной плитке и заплакать вновь.

Что же она тогда увидела, обернувшись? Света не могла вспомнить, сознание сопротивлялось, она чувствовала это почти также, как и рвущиеся на куски мысли.

С трудом поднявшись на ноги, она небрежно сбросила с себя платье и не посмотрев на своё тело в зеркале, – как делала всегда, – она залезла в ванну. Далось ей это не просто.

Она легла по горло в воде, кладя голову на железную стенку. Вода быстрым водопадом полилась на пол.

Как ты могла просто убежать! Оставить его!

Света взяла в руку то, что предварительно достала из папиной медицинской сумки, и закрыла глаза.

Колю разбудил громкий рёв будильника, который он, лёжа на кровати, никак не мог нащупать на столе.

– Коля! Выключи сейчас же будильник, а то вышвырну через окно и его и тебя, – услышал он голос мамы в глубине дома. Ему пришлось встать и выключить его

Как бы я хотел пролежать в кровати целый день, – первое о чём он подумал после пробуждения. Каждая клетка его тела яростно сопротивлялась тому, чтобы Коля вставал. Шея болела сильнее, чем вчерашним вечером. Казалось будто Лёха-задира засунул ему в шею петарду вместе с раскалённым угольком, чтобы посмеяться над ним. Вновь испытывать себя поворотом головы ему не захотелось.

– Ты там заснул что ли? – сказала мама и добавила: – Иди умывайся и садись завтракать.

– Иду, мам. Иду, – послушно сказал Коля.

Перед утренней рутиной он заглянул в телефон, с целью проверить написала ли ему Света что-нибудь. Оказалось, что да, она ответила: «Молодец. Прости, что так поздно отвечаю. Просто телефон где–то затерялся и только сейчас я нашла его в кармане куртки. Слушай, можно прийти к тебе в гости сегодня вечером? Целую.» Она написала это в два часа ночи, что было весьма странно, ведь она каждый день ложилась в десять. Коля ответил ей, что конечно, пусть приходит.

Садясь за стол, Коля почувствовал, что уж слишком то тихо в доме и когда обнаружил причину, спросил маму:

– Мам, а где Никита?

– Да я его вчера отвела к бабуле. Уж больно громкую он истерику устроил. Даже не помню из-за чего.

По дороге в школу Колю поразила пустота и тишина на улице. Мёртвая тишина. Густая, как стена, через которую не способен был пробиться ни один звук. Коле казалось, что если он даже сейчас завопит во всё горло, то не услышит себя, не говоря уже о каких-либо прохожих, которых сегодня не было.

Неужели город вымер? – подумал он. – А может произошла эвакуация, о которой нас не удосужились предупредить? – идя по старому тротуару, а точнее наваливаясь своим больным телом, он услышал звук работающего двигателя, который пробил тишину. Посмотрев в сторону ревущего звука, Коля в первые за сегодняшний день увидел едущую мирно по городу машину. – Наконец–то, хоть кто-то.

Коля пришёл к так хорошо знакомой ему школе. Входная, металлическая дверь была открыта, что не удивительно, но по настоящему удивительной ему показалась полностью пустая школа. Ни учителей, ни Бори–толстяка, ни Лёхи–задиры. Полнейшая пустота.

– Ау-у, здесь есть кто-нибудь? – прокричал Коля после проверки всех этажей здания с жалкой надеждой услышать хоть какой-нибудь ответ.

Но почему открыты двери? – подумал он. В любой другой ситуации он бы пригласил друзей, чтобы тут всё разнести, но сейчас ему было страшно, и он не знал остались ли его друзья. – Что-то случилось. Что-то о чём только мы с мамой не знаем. А может…

Из кармана поношенных джинс, которые в этот день особенно сильно утяжеляли ему ноги, Коля достал телефон и набрал номер Светы.

– О, Коля, привет, – сказала Света, – я как раз собиралась тебе звонить. Мне срочно нужно встретиться с тобой, – голос её приближался к паническому состоянию.

– Ты сейчас дома? – услышав положительный ответ, он добавил. – Я сейчас к тебе приду. Жди. Целую.

– Твою мать! – вырвалось у Коли, когда по пути к Светиному дому он увидел переходящего дорогу человека. Это был обычный, ничем не примечательный мужчина. Коля бы не чувствовал такого страха в душе, если бы он не видел его несколько дней назад по телевизору. Сейчас он был одет точно также в синюю рубашку и брюки. В новостях сообщали о том, как он спрыгнул с крыши девятиэтажного дома, и как специальным службам пришлось собирать его желеобразное тело с земли.

– Как поживаешь? – сказал мужчина, увидев Колю и начал истерически смеяться и дёргаться. – Ну ты понял, «поживешь». – добавил он и смеясь пошёл дальше.

В голове Коли уже сложились элементы пазла, отвечающие на вопрос: «Что здесь происходит?», но он не хотел верить в то, что его близкие здесь по той же самой причине.

– Коленька! Слава Богу ты пришёл, – сказала Света, выбежав ему на встречу из подъезда. – Ты чего смеёшься?

Он тихо смеялся от упоминания в этой дивной ситуации – Бога. Если он останется в этом месте на вечно, то скоро начнёт так же истерически смеяться, как тот тип, а может и хуже – будет плакать и крича, кататься по земле от его упоминания.

– Пошли, нам нужно ко мне домой, – сказал Коля.

– Зачем? – непонимающе спросила Света.

– Потому что моя мама там. А я думаю нам необходимо держаться вместе.

– Неужели она не исчезла вместе с остальными?

– Нет. Я догадываюсь, что произошло, но расскажу об этом дома.

По дороге они не разговаривали с собой, а просто шли, держась за руки. В квартире они застали ревущую мать Коли.

– Света! – сказала она, подняв свои красные от плача глаза. – Светочка, любимая, ты тоже здесь? О горе!

– Да, тётя Ира. А что случилось? – испуганным взглядом она посмотрела на неё, а позже перевела взгляд на Колю.

– Лучше присядь, – сказал Коля. Когда Света уселась он принялся рассказывать свою догадку происходящего. – Я сегодня видел человека, который буквально на днях прыгнул с девятиэтажного здания и превратив себя тем самым в лепёшку.

– Не может быть! – прошептала Света.

– Вам кажется, будто бы все вокруг исчезли. Мне тоже по началу так казалось, но это мы исчезли. Мы мертвы.

– Я… я звонила бабушке, – сказала мама, вновь заливаясь слезами. – Она не отвечала, поэтому я поехала к ней, но никто мне не открыл. На улице также не было ни души. О господи, за что? Неужели Никита умрёт? Он же остался один в доме. Что я за мать такая?

От упоминания брата у Коли также выступили слёзы на глазах. Ему хотелось упасть на колени и кричать, но он не мог себе этого позволить.

– Если мы умерли, – прошептала Света с ужасом в глазах, – почему мы не помним, как это произошло и…

– Тихо, – сказал Коля, – прислушайтесь.

Все в комнате послушались его и услышали тихий, но отчётливый звук останавливающегося лифта. Спустя секунду этот звук сменился звуком открытия хорошо смазанных механических дверей лифта. Страх не сходивший у них с лиц, теперь же увеличился в несколько раз. Каждый знал, что в шестиэтажном доме 34 на улице Гагарина никогда не было лифта. Однако судя по тихим шагам, оттуда кто-то выходил.

В прихожей послышался звук открывающейся входной двери и в съёмную квартиру Иры зашёл мужчина в солидном костюме, наверняка сшитом на заказ. Пиджак идеально сидел на джентльмене, подчёркивая его широкие плечи.

– Здравствуйте дамы и господа, – сказал он, заходя в гостиную и смотря на непонимающие лица.

– Кто вы такой? – отважился спросить Коля.

– У меня нет имени, но большинство называет меня Ангелом Смерти.

– Умоляю скажите, что мы не погибли, – всхлипывая, сказала мать Коли.

– Мне жаль это сообщать, но вы все покинули мир живых ещё вчера, – ответил гость.

– Почему же мы не отправились к Богу? – спросил Коля.

– Во-первых, мы называем его Создателем – это важно, а во-вторых, я хочу рассказать вам короткую историю. Дело вот в чём, – начал Ангел, и все слушали его, раскрыв рты. Коле пришлось сесть, иначе он бы попросту упал, – раньше люди после смерти действительно отправлялись прямиком к Создателю, но их души не могли принять тот факт, что вот вчера они обедали в кругу семьи, а сегодня уже стоят между Раем и Адом. Они просто на просто теряли рассудок. По этой причине Создатель создал точную копию мира и отправлял туда свежие души, чтобы они могли сами понять и – самое главное – принять свою гибель. Некоторым это занимает день, как в вашем случае, а некоторым несколько месяцев.

– А как же мы умерли? – сказала Света. – Я ничего не помню. Помню только, как хотела искупаться перед сном, заснула, а утром проснулась в ванне.

– Как раз для этого и нужны Ангелы Смерти. Видите-ли воспоминания о смерти затираются и человек попадает сюда и живёт почти обычной жизнью. Когда они догадываются, что умерли, приходят такие, как я и предоставляют правду о их смерти, после чего проводят к Создателю. Вот, взгляните.

Он протянул каждому по фотографии, которые предварительно достал из внутреннего кармана пиджака.

Ирине досталась фотография, на которой она лежала на полу с открытыми, не видящими ничего глазами. Её каштановые волосы утонули в багровой луже крови. Вокруг неё стояли полицейские, на диване лежал робот Никиты.

– Что… что случилось с Никитой, – спросила она, подняв голову на Ангела.

– Ваши соседи отреагировали на тяжёлый стук вашей головы об пол и на плач Лаврова младшего почти мгновенно, и полиция не заставила себя долго ждать, – лицо его не выражало абсолютно никаких эмоций, и голос его был холоден. – Насколько мне известно, сейчас Никита Лавров пребывает в детском доме №34 под присмотром профессионалов.

– Слава Богу мой сыночек жив.

Света же получила фотографию, где она лежала в мрачном туалете в ванной, рядом с которой лежала опрокинутая бутылка папиного коньяка. Никого вокруг камера больше не запечатлела. Это фото могло бы быть обыкновенным и представлять момент расслабления после тяжелого дня, если бы не цвет воды заполняющий половину фотографии, он был насыщенно красным. А лицо её – полностью белое словно мел.

– Что? – прервал гробовую тишину тихий, неуверенный голосок Светы, – Почему?

– Ты вскрыла себе вены. – ответил Ангел. – Сделала ты это из-за непереносимой душевной боли и стыда. Когда Николая Лаврова сбила машина, ты обернулась, и увидев его лежащее на дороге тело, убежала, жалея себя. А дома покончила с собой, не умея смириться с несчастьем и своим поступком. К твоему сведенью твоё тело до сих пор лежит в ванной.

– Почему вы говорите это так без эмоционально, словно преподаёте лекцию в университете?

– Мисс Петрова, вы думаете, что вы единственные в этом загробном мире? Вы хоть понимаете, что мне по нескольку раз в день приходиться рассказывать мёртвым, каким способом они погибли и показывать им эти фотографии. Вы понятия не имеете сколько я привёл к Создателю детей, погибших на войне, от которых в мире живых остался только прах.

– Простите, – Света опустила глаза.

Коля увидел то, что и подозревал увидеть. Его фотография представляла куклу с вывернутыми во все стороны конечностями и его лицом приклеенным на неё. Оно было обезображено, а кожа стёрлась о твёрдый асфальт, но сомнений не было – это ЕГО лицо. Шея же была настолько неестественно согнута, что Коле показалось, как будто его лишили позвоночника.

Вопросов у него не было, он знал всё. Знал, когда умер и знал из-за чего.

– А теперь, дамы и господа, вам пора к Создателю, – сказал Ангел Смерти и открыл дверь, которая внезапно материализовалась в стене, когда Коля, Ира и Света пустыми глазами изучали предоставленные им фотографии. Увидеть то, что находилось по ту сторону казалось невозможным из-за яркого сияния.

Коля увидел встающую маму, которая молча со слезами на глазах, направилась к двери.

– Спасибо вам за всё, – сказала она Ангелу, прежде чем утонуть в свете.

– Пошли, – прошептала Света поднявшись с дивана и протянув Коле руку.

Коля встал, а позже держа любимую за руку, пошёл за ней. Она также пропала в дверном проходе. Осталась лишь её ладонь тянущая его к себе.

– Спасибо, – сказал Коля и свет поглотил его.