Олег Сизов, двухтысячного года рождения, будущий инженер, где-то состоявший, ещё где-то числившийся, лежал у себя в общаге с банкой кваса и пересматривал «Еву». С банкой кваса он лежал потому, что пить одному – путь к непозволительной роскоши алкоголизма. «Еву» — потому, что он её любил, а в новом копаться не хотел при всём уважении к делу ассенизаторов. И вот после очередной серии Олег думал тяжкую думу о том, где же творцы свернули не туда и доколе нам ещё это терпеть. Из левого полушария навязчивый агитпоп в плазменной ризе винил в беде буржуинов, но с буржуина не спросишь за искусство. Посему Олег отчаянно пытался дать ответ на уже такой родной вопрос «что делать?» и сбежать от декадентного «как быть?».
Тяжкую думу перебил звонок телефона. После того, как голос уже начал петь про холодное место слева, Олег решился взять трубку. Время позднее, родителям уже отзвонился, соседи разъехались, с девушкой расстался, значит на проводе скорее всего он. Действительно, он.
— Алё. Здорово, Сём.
— Здорово, Леш. Чё делаешь?
— Смотрю мультики, наслаждаюсь жизнью. Воскресенье, ё.
— Эх, так и просрём русскую культуру.
— Ну да, ну да, сам что читаешь?
— Да блин, Леш, нормально же общались, а.
Разменялись, теперь можно к делу.
— Чего звонишь-то?
— Субботний вечер, и вот опять…
— Сём, япона мать, у тебя ж экзамен послезавтра.
— Ну да, а я разгружаюсь. Так ты как?
Нелёгкий процесс выбора отразился на лице Олега медленным отвисанием челюсти. Её щелчок обозначил конец.
