Новогодняя сказка по-русски

Серые панельки — пережитки прошлого, гумозно склоняются над, празднично
украшенным потрепанной мишурой, катком. То ли защищая, то ли давя на толпу
детишек, здания смотрят на них своими жёлтыми тусклыми глазами. На автобусной
остановке недовольно вздыхает толпа людей. Все они спешат, мало, кто рад,
предстоящей поездке в битком забитой маршрутке. Да, в ней неприятно пахнет и часто
в ней встречаются люди, любящие выпить по поводу и особенно без, но что ж
сделаешь с несчастными. Все серо, падают мелкие темные комки снега, больше
напоминающие пепел. Свет фонарей, еле пробивающийся через зимнюю чернь,
освещают свежую, протоптанную в снегу тропинку из чужих следов. Притоптанный снег
поскрипывает под ногами суетливых прохожих. Только перед новым годом у людей
загораются глаза. Все будет лучше в новом году, верит каждый. Сердца горят
надеждой, не на себя, а на какого-то незнакомца, речь не о дед Морозе, далеко не о
нем, ведь взрослым не положено верить в чудо. И зря, что кроме чуда сможет
осуществить их мечты?
Давайте заглянем в одно из праздничных окон наших жителей. Вот праздничный стол,
желтый тусклый свет освещает сдвинутые вместе столы, накрытые праздничной
скатертью, доставаемую лишь по праздникам. На столе красуется изобилие
традиционных новогодних салатов, огромная чаша наполненная вареной картошкой,
выращенной на даче, в которую было вложено много сил и стараний. В центре стола
на плоской тарелочки, скорее как украшение, лежит тонкий слой красной икры с
чайной ложечкой. Под столом припрятаны соки и прочие напитки для настроения.
Телевизор включён, идет голубой огонёк, никому особо ненужный, но такой
привычный, добавляя шума и праздничного настроения. Мать семейства — Елизавета,
вся красная стоит у плиты, боясь не успеть закончить к приходу гостей. Горы еды все
появляются вокруг нее, словно на скатерти-самобранке. Она бы хотела закончить, но
так не положено. На кухню заходят проныры — детишки, пытаясь прихватить самые
вкусные конфеты из сладких наборов, подаренных в школе. Елизавета же как маэстро,
справляется и с детьми и с надуманными необходимостями. Вот открывается входная
дверь, пришел отец, слышится потопование и постукивание ботинок о ковёр в проходе.
У отца полные пакеты мандаринов, бананов, винограда и парочка секретных коробок
подмышкой, волшебно пропавших, пока ненужные люди не заметили. Вроде бы
справившись с делами Елизавета выходит в коридор к мужу, шепчет какой-то секретик
ему на ухо легонько улыбаясь. Вот подтягиваются соседи, гости, родственники.
Наверное, неважно, как часто эти люди общаются обычно, ведь главное, что праздник
сплачивает их?
Елизавета побежала в спальню приводить себя в порядок. Она встала напротив
зеркала в полный рост осматривая себя. Все та же она, что и год назад, что пять, такая
же застоявшаяся и неизменная, но при этом такая недовольная. Недовольна она была
не собой, а тем, что вокруг. Ей не нравился район в котором она жила, ей не нравились
обои, которые они с мужем не могут поменять уже три года, ей не нравилось, что не
было денег, а были только ссоры из-за них. Не нравилось, что каждый считает свои
мысли истиной, возможно ей просто не нравилось жить. Однако, она любила свою
семью, но все это не имело смысла. В ней не было веры в себя и в людей вокруг.
Закончив наводить марафет Лиза вышла к гостям и сразу же поняла, что можно было
обойтись и без наведения красоты.Каждый гость требует внимания, ведь наша героиня
прекрасная хозяйка, отличная жена и самая лучшая мама на свете. Принести, подать, положить, помыть столько дел, но звонкий смех, слышимый даже на кухне, грел
сердце хозяюшке. Она конечно не хотела такого празднования, она не была в
принципе уверена, чего она хочет и зачем, но вроде как так было всегда, значит так
положено.
Мечась между гостями, дядя по отцу, останавливает труженицу — Елизавета
Романовна, садись к нам, чего ты носишься туда сюда, мы то все здесь, некрасиво
получается. Тут же подхватывает тетя -да-да, ты лучше посиди послушай горе то
какое. Перебивая дядя продолжил — да, снег опять сейчас навалит кучи, а завтра как
на работу ехать непонятно. Не дав закончить брату продолжила тетя — по новостям
говорили, что кучу денег вложили в чистку, а где это все? Опять не увидим. Широко
раскрыв рот присоединилась к разговору и бабушка — дай бог чтоб внуки хоть увидели.
Дядя краснея от злости и негодования аж привстал со стула. Все свое возмущения он
уместил и вылил на гостей — это ворье, совсем страх потеряло, управы на них нет.
Дотягиваясь до огромной салатницы тетя, тяжело вздыхая вставила свои пять копеек —
эх, зато всем подряд помогаем, между прочим за наши деньги. С актерским
мастерством бабушка хватаясь за сердце, изобразила душевную боль и сказала — ой
не говори, аж сердце прихватило, подай водички скорее, ох батюшки, сведёт меня в
могилку то эти ужасы. Тут вмешался глава семейства — дед. Все это время он только
тяжело дышал в свои густые усы и недовольно оглядывал присутствующих — хватит
ворчать, вы ничего в политике не понимаете, насмотритесь своих выскочек в
интернете, потом сидите мать родную доводите. Я все про этих ваших умников знаю,
им плотят за это, а вы верите. В воздухе медленно но верно росло напряжение нравов.
Муж Лизы, разгоряченный щепетильной для него темы на повышенном тоне ответил
деду — Ты сам ничего не понимаешь, вам по телевизору мозги промывают, а вы
пенсионеры и рады. Надуваясь дед сжал свой сухой, но крупный в размерах кулак и
весьма не шуточно погрозил им мужу — ты со мной так не разговаривай, щенок! Таких
как они надо гнать из страны! И поскорее, пока вы совсем не отупели. Не зная, как
прекратить этот балаган бабушка начала яростней хвататься за сердце, жаль, что не с
той стороны — ох страх какой, они нас всех рассорят хотят, ой-ой сердце, прекратите! —
слезно произнесла она, но не помогло. Охваченный пылом ссоры муж и не думал
останавливаться — Я считаю вот как, вы старики из ума выжили, вам уже нельзя
голосовать! Вы одно и то же имя вам знакомое помечаете в бюллетенях! Толку с вас,
как с козла молока! — после этих слов он удалился из комнаты быстрыми и
стремительными шагами. Дед крикнул то ли ему вслед, то ли остальным — зато есть,
что поесть и где спать! А ваши эти свободы страну развалят. — ударив краснеющим от
сжатия кулаком сказал он. Упертая в отца тетя все-таки сказала язвительно — да, что
тут разваливать, то уже нечего. немного подостывший дед буркнул напоследок —
Неблагодарные, век сначала проживите потом будете рот открывать. После этой
фразы комната погрузилась в тяжелое молчание. Попытавшись исправить положение
Лиза подливая в стаканы кому чего воодушевленно сказала — Ну чего вы, новый год
всё-таки! Не ссорьтесь, совсем скоро 12, включайте первый канал!
В затылок уже дышит год, который обязательно исполнит желание нашей героини.
Первый удар, второй, третий. Елизавета не считает сколько раз ударили кремлёвские
часы, она только и повторяла в голове — » пускай все наладится в этом году, пускай все
мои близкие и люди вокруг будут счастливы. » Пускай так и будет, чистое наивное и
благородное желание было выбрано в этом году, в моих силах его исполнить, так пусть
все будут счастливы.

Елизавета проснувшись уже первого января, наступившего года неспешно встала с
кровати и вышла из спальни. Дома никого не было, что было безусловно странно.
Насторожившись Елизавета направилась на поиски телефона, но увы и ах, он как под
землю провалился. Придя на кухню, взгляд Лизы упал на маленькую записку, лежащую
на столе. В ней аккуратным почерком было написано, что муж взял деток на прогулку,
ведь погода отличная. Подойдя к окну Лиза самолично убедилась в этом.Белое солнце
сияло на сугробах, смех детей, плескающихся еще в чистом снегу, даровали
Елизавете, спокойствие, но куда же все-таки делся телефон? Пытаясь вспомнить она
пошла в зал, села на диван и по привычке включила телевизор, на включившемся
канале шли новости и прогноз погоды, Елизавета начала щёлкать каналы, но техника
была ей боле не подвластна. Канал был один и тот новостной. Решив, что дело в
батарейках на пульте, Лиза не придала значения и смирившись, продолжила смотреть
новости. Удивительно, ни одной плохой весточки, даже упоминания о какой-нибудь
аварии или торнадо в США, что бывает так часто не показали и даже не упомянули.
Топот за входной дверью, вывел матушку семейства из транса, вот и семья пришла,
вся в примерзшем снегу. Носики у всех троих напоминали спелые помидорки-черри.
— Доброе утро, дорогая! Как спалось?- разгоряченно начал муж. Услышав, такой
загадачно-веселый тон, Елизавета сама, того не замечая, начала ему бодро и с
улыбкой отвечать -» не жалуюсь, как там на улице? Сильно скользко?»
Отец:»Скользко и скользко, не так важно! Как же хорошо, что люди сами натоптали
дорожки! Бордюрчики местами посыпали солью, не везде конечно, но все мы обычные
люди.» После такого ответа Елизавета впала в ступор, пытаясь развязать
непослушный, узловатый клубок ниток у себя в голове. У нее все никак не
складывалось, с каких пор муж доволен неидеальностью действительности. Сам по
натуре он любил спорить. Хоть и поверхностно, но он разбирался во многом — слегка в
политике, слегка в науках, литературе и всем прочем, но при всем этом, считал свое
мнение очень ценным и уникальным. Списав все это на хорошее послепраздничное
настроение Лиза вспомнила о телефоне — «Кстати, никто не видел телефон? Я хотела
почитать новости в интернете утром, но так и не смогла его найти.» Отец семейства
резко изменился в лице, то ли испуг, то ли разочарование сковало его мышцы.
Отряхнув куртку от остатков грязного снега он вопросительно посмотрел прямо в глаза
Елизаветы. Его взгляд был тупым и сквозным, будто муж пытался разглядеть что-то,
что было за затылком жены. По всему ее телу пробежали мурашки, внутри
проносились отголоски инстинкта «нападай или беги», но разум одержал верх. Она
стояла все в той же позе, хлопая глазками, а в голове раздавался шквал вопросов
вперемешку с громким и быстрым сердцебиением. Дети то хихикали между собой, то
замолкали и смотрели также отречено на мать, как и отец. Слегка растянув чуть
приоткрытый рот, муж протяжно спросил — Дорогая, а что у нас на завтрак? Нагуляли
аппетит и теперь мы дико голодны! Верно, детишки? — дети резко ожили и начали
смеяться и в один голос поддакивать отцу. Муж медленно прошел в зал, прибавил на
порядок громкость, где был выключен один единственный канал, и начал внимательно
смотреть одни и те же новости, прогноз погоды. Он не пытался переключить, на свои
любимые научные викторины, в которых он мог отгадать едва ли пару правильных
ответов. Он просто смотрел на экран, как и на жену. Он смотрел так внимательно,
будто пытался на ходу запомнить,каждое слово ведущего, казалось, если дать ему в
этот момент блокнот с ручкой, то он бы немедленно начал записывать, каждое слово, сказанное с экрана. Лиза тихо стояла в коридоре наблюдая за мужем, она была сбита
с толку, как ребенок, которого оставили занять очередь в поликлинике. Дети
подхватили мать за обе руки и повели на кухню, требуя завтрак. Как заколдованная
Елизавета следовала за ними. Ей стало душно и тревожно, ей хотелось впустить
зимнего мороза в кухню, чтобы хоть немного прийти в себя, но подойдя к окну она
увидела нечто неописуемое, то чего она еще никогда в своей жизни не видела. На
чистой синеве, словно метеорит летел двуглавый механический орел, он был огромен
и оставлял за собой затертые штрихи из дыма. Из его клюва, извергалось что-то
мелкое, но в очень большом количестве, оно стремительно падало на землю. Опустив
глаза на все тот же двор, Елизавета увидела толпу улыбающихся людей, тянущих руки
к небу. Они ловили газеты, падающие с неба и смеялись, обнимались всем двором.
Кто-то нырял в сугробы за серыми листами бумаги, кто-то набирал сразу по несколько
штук, некоторые сразу же начинали читать их. Как только газетные дождь прекратился,
вся толпа собралась в круг и принялась обсуждать что-то из газет. Все были так
счастливы и сплочены. Это ли не главное?