Новичок.

Новичок

Дэни внимательно слушал, как священник читает молитву около его гроба. Он не понимал, почему наблюдает за собственными похоронами. Он считал, что должен был находиться сейчас в другом месте. На Божьем суде или в Чистилище. Но уж точно не на собственных похоронах. Он озирался по сторонам и наблюдал, как его родные горько оплакивают его. И как кто-то пришел просто из вежливости и просто скучно проводил время, думая, что лучше бы находились сейчас на скучных лекциях, чем здесь. Там хоть не так мрачно и трагично.

Он наблюдал за матерью с отцом, которые отрешенным взглядом смотрели на его бледное, спокойное лицо, лежащее в дубовом гробу. А ведь Дэни предпочел бы кремирование похоронам. А теперь его съедят трупные черви. От одной этой мысли ему стало не по себе.

Он ходил среди толпы малознакомых ему людей. Вглядывался в их лица. Пытался прикоснуться к ним, но не мог. При каждой попытке его руки тонули в черных пиджаках и платьях. Мечась в толпе, он кричал и махал перед лицами руками. Потом подлетел к матери и громко начал звать ее, и каждая попытка толкнуть ее была безуспешной. Он стоял перед ней стараясь встряхнуть ее, но руки его проваливались в плечи, прикрытые черной шалью. Уже потеряв надежду, что сможет привлечь хоть чье-то внимание, он сел перед мамой на корточки и просто смотрел на нее. Дэни не мог понять почему он не чувствует печали, горя или чего угодно, что можно было чувствовать на собственных похоронах. Опустив глаза на землю, он начал размышлять. Он ничего не чувствовал, но и все равно ему не было. Желание поговорить с родителями и сестренкой было слишком велико. Маленькая Кэти еще не поняла, почему ее брата хотят закопать в землю в деревянной коробке. Ей ведь было всего три годика. Он снова поднял глаза на маму.

— Новичок! – из маминой груди выплыло бледное девичье лицо, и глядело на него с ехидной улыбкой. От неожиданности появления из мамы какой-то девицы, Дэни вскрикнул и попятился назад. Сделав два шага, он провалился в свою могилу, пропав из виду под гробом. – Все правильно, именно там теперь твой дом. – Продолжала издеваться девочка. Хихикая она, вылезла из мамы целиком и уже стояла над могилой.

— Какого черта? Ты кто такая? Что тут происходит? – Дэни торчал из собственной груди по пояс. Посмотрев на себя, он отпрянул, прижавшись к земляной стенке могилы.

— Слишком много вопросов для свежего жмурика, – ответила девочка,- давай выпрыгивай и все поймешь.

С этими словами она развернулась и ушла. Дэни кое-как выбрался из могилы и огляделся в поисках странной девочки. Он увидел ее, наблюдающей за ним из-за соседнего надгробья.

— Эй ты, постой! – крикнул он, подбегая к ней.

— Я никуда и не ухожу, ты что глупый? – спросила она, закатывая глаза.

— Нет, просто подумал вдруг ты убежишь.

— Зачем бы я стала убегать от тебя? Ты такой же, как и я.

— Ты можешь мне объяс…

— Для начала, ты умер, — это Дэни и так уже понял, — ты призрак, и ты как все умершие будешь бродить по нашей грешной земле целую вечность. – Сказала она, блеснув своими серыми глазами, если серый цвет мог блестеть, то сейчас он это сделал.

Дэни потупил взгляд, не зная, что ответить.

— А ты что ожидал, райские сады? Спешу тебя разочаровать — их нет! Ничего нет! – сказав это, она как будто расстроилась.

— И что же теперь делать? – спросил он ее.

— То же, что и все делают, — сказала она, указывая взглядом на все кругом, — наблюдать, как живут люди. Я вот никак не могу понять, как работает интернет и…

— А давно ты умерла? – перебил Дэни.

— В 1955 году, тогда и цветного телевизора не было, я теперь можно зайти в любой дом и найти там минимум два.

И как это он не заметил, что одета она была именно по тому времени. Белый сарафан по колено, перевязанный красным поясом, черные волосы собраны такого же цвета, что и пояс, лентой. На ногах были черные туфли с белыми носочками. Он так и видел на ее щеках розовый румянец полный жизни, но кожа ее была бледна и суха. А глаза стали серыми как густой сигарный дым.

— Пошли отсюда я не могу больше за этим наблюдать. – Сказал Дэни, понимая, что не выдержит больше и минуты рыданий и сожалений в свой адрес.

— Ну, пошли, я это вижу часто и уже привыкла. – Ответила девочка, — я Нора, кстати.

— Я Дэни.

Они пошли от места проведения похорон в сторону выхода. Нора начала рассказывать ему о своей жизни, о том, как она не побывала на выпускном и о каком-то нравившемся ей парне. Но он ее почти не слушал, Дэни был погружен в раздумья о том, как отсюда выбраться. Ведь как то он сюда попал, если есть вход, значит, есть и выход.

Он не заметил, как они уже брели по городу, и как Нора перешла к рассказу о том, как ее удивляет современный мир. Он оторвался от мыслей и огляделся. От увиденного он чуть не упал в обморок. Конечно, призрак не мог упасть в обморок, но ощущения были похожи. Призраки были повсюду, даже трудно было разглядеть толпу людей, которые спешат и суетятся по делам и заботам. Они бродили везде, проходя сквозь стены и толпы народа. Разглядеть только одного призрака было трудно, ибо они проходили и сквозь друг друга. На улицах было серое марево из призраков. В каждом окне и на каждой крыше стояли серые тени. Многие были серые, некоторые, казалось, просто носили выцветшую одежду, а другие были ярче. Новички! Такие же, как и он, догадался Дэни.

— Чем дольше ты тут, тем больше серость завладевает тобой. – Сказала Нора, прочитав его взгляд. – Сначала ты теряешь цвета, постепенно, очень медленно, потом становишься прозрачным, а потом становишься невидимкой.

— То есть исчезаешь?

— Я предпочитаю называть это невидимостью, — нахмурила брови Нора, — не хочу считать себя исчезнувшей, пусть я лучше буду невидимкой.

— Ну, хорошо, — не стал спорить Дэни, чем бы дите ни тешилось, подумал он. На взгляд она была на пару лет его младше. И говорила о несостоявшемся выпускном, а он уже поступил в университет, но так и не закончил его.

Так они бродили с Норой несколько дней, без остановки. Призраки не чувствовали усталости. Он узнал многое о ее жизни, и какой она была жизнерадостной и веселой, и как ее любили все мальчишки в ее школе, и еще в нескольких по соседству. Говорила Нора бесперебойно. Узнал о ее гибели, как какой-то пьяница, сбив ее, смылся с места происшествия. И как она ходила за ним по пятам и хотела навредить. Но этот тип забыл о ней через неделю. Дэни тоже немало рассказал о себе, примерно одну десятую по сравнению с ее рассказом. О том, как трудно было пробиться в футбольную команду, где все были на голову выше него. О том, как родилась Кэт и как он ее любил. О том, как сильно был влюблен в 4 классе в соседку Сьюзан, которая была старше него на пятнадцать лет. И наконец, о том, как неудачно сел на мотоцикл и разбился.

— А ты был популярным в школе, я смотрю. – Сказала Нора, врезав сквозь его плечо. – Прям дамский угодник.

— С чего это ты взяла, ничего подобного я не говорил. – Возмутился он, хотя, правда, пользовался популярностью. Ведь на похоронах была почти вся школа. Даже некоторые из учителей.

— Да ладно заливать! – хохотнула она, — ты был в команде по футболу и ездил на мотоцикле, даже в мое время такие ребята пользовались чрезмерной популярностью. – Сказала она, задрав указательный палец вверх.

— Ну, может ты и правда. – Сказал он, чувствуя, что краснеет. Но вы понимаете, что призраки не краснеют и все такое.

Так они бродили еще несколько дней. И вдруг он вспомнил, что еще ни разу не был дома. Не проведал родных. Не узнал как они там? В такие моменты люди чувствуют уколы совести под ложечкой. Но Дэни почувствовал, что-то большее. Он вдруг понял, что ему необходимо попасть домой в сию минуту.

— Мне надо попасть домой! – выпалил он, и развернувшись направился в обратном направлении, домой.

— Нет! – вскрикнула Нора, — поверь мне, от этого тебе станет хуже, ты захочешь поговорить с ними, но это невозможно. Я 40 лет пыталась докричаться до брата, а потом и до его детей и внуков, но все бесполезно. Ни у одного из нас этого не получилось. И у тебя не получится.

— Мне все равно, я просто хочу убедиться, что с ними все в порядке. – Ответил он, прибавляя шаг.

Нору устроил этот ответ, и она поспешила за ним, боясь отстать. Они прошли, бесчисленное множество кварталов за небольшой отрывок времени. Зачем же так спешить, думала Нора, впереди целая вечность, еще и правнуков похоронит. Но Дэни думал лишь о родителях и малютке Кэти, которой, наверняка, сказали, что он просто уехал за город с друзьями, как и раньше это делал.

Подойдя к забору с навешанной черной лентой, Дэни остановился.

— Пришли? – спросила Нора, делая вид, что запыхалась, она оперлась ладонями о колени, — ну наконец-то, я уже думала, что ты живешь за пределами Коламбуса. – Нора театрально вытирала пот со лба.

— Да, — только и ответил Дэни и по привычке хотел отодвинуть засов, но рука прошла сквозь него.

— Ух тыыы, сделай еще раз! – выпучив глаза сказала Нора. Она была в хорошем настроении.

Дэни не обратил внимания, ему не терпелось увидеть свою семью. Дэни прошел забор и медленно направился к дверям дома.

— Жаль не могу дать тебе пинка, чего ты так несся сюда через весь город, а теперь ползешь как червь под изнывающей жарой? – ей уже самой хотелось узнать, что творится у него дома.

Он немного поспешил. Ему казалось, что он разволновался, но ведь он не мог. Откуда же взялось это странное чувство? Остановившись на секунду у двери, он уже решил, что не стоит этого делать, как Нора пронеслась сквозь него в дом. Он ринулся следом, Норы уже видно не было. В доме было тихо. Неслышно было ни разговоров, ни звуков телевизора. Он медленно прошел в гостиную. Родители сидели на диване и молча разглядывали фотографии погибшего сына, передавая друг другу. Кэти сидела в кресле и в пример родителям разглядывала с грустным видом книжку раскраску. Нора стояла за диваном и улыбалась, но увидев его хмурый взгляд, сделал нарочито грустный вид, опустив глаза вниз.

— МАМА! ПАПА! Я ТУТ! ПОСМОТРИТЕ НА МЕНЯ! – Дэни не сдержался, — МАМА! Я ЗДЕСЬ! ПОДНИМИ ГЛАЗА!

— Каков идиот! — Нора закрыла глаза ладонью.

— МАМА! ПАПА! НУ, ПОСМОТРИТЕ ЖЕ НА МЕНЯ! – он кричал во всю мочь, но они не обращали на него внимания. Он опустил голову, и свесил махавшие руки вдоль туловища. Это было бесполезно, почему он сразу ей не поверил.

— А я говор… ой вы посмотрите, кто тут у нас голенький, — она заглянула в фотографию, которую держал отец.

— Прекрати Нора, прошу тебя.

— Я тебя предупреждала, Дэни, что будет только хуже. – Хмуро сказала она, но тут же начала ехидничать над фотографиями, – не улыбался бы ты без зубов, Дэни.

Он обошел столик, что стоял перед диваном и сел радом с матерью.

— Удобно? – спросила Нора, нависнув над провалившимся в диван Дэни, — сразу видно удобно, диван обшит мягкой тканью и…

— Если ты сейчас же не заткнешься, я тебя, я тебя… — он не знал, что он мог бы сделать ей, ведь они были бестелесны.

— Съешь?

— ЗАТКНИСЬ НОРА!

— Сам заткнись, буду делать, что хочу и говорить, что хочу и кому хочу и…

В порыве ссоры они даже не заметили, что за ними уже давно наблюдают.

— Лееениии! – пропищал детский голосок, — Лееениии велнулся!

Дэни и Нора мигом заткнулись. Они смотрели на малютку Кэт, а она смотрела на них.

— Нет, малышка, — сказала мама, — это всего лишь фотографии, — она хмыкнула носом и закапала слезами на фотографию.

— Лени, Лени, — продолжала пищать Кэти, глядя прямо на него.

— ДА, ДА Я ТУТ, КЭТИ! – резко отозвался Дэни. Он уже был прямо перед ее лицом, и она смотрела на него и тянула к нему свои ручки.

— Милый, пожалуй, малышку пора укладывать в постель, она тоже грустит по брату. – Сказала мама, глядя на мужа.

— Да, пожалуй, — отозвался отец, — давай просмотрим еще один альбом и тоже пойдем спать. – Он взял со стола еще один не большой альбом с фотографиями сына.

— Кэти, Кэт. – Снова позвал Дэни, но она уже не видела его. Скорее всего, действительно увидела фото.

Нора, молча, стояла за диваном, наблюдая за происходящим, она была уверена, что ребенок смотрел на них.

Дэни почувствовал, что пора уходить, но он должен был быть здесь, ему хотелось здесь быть. Он закрыл глаза и с горечью произнес:

— Ну почему вы меня не видите? – открыв глаза он не увидел ничего, лишь темнота была вокруг. Он уж было испугался, что стал невидимкой, как комната начала появляться, все выплывало словно из тумана, медленно, но верно. И когда стало видно все вокруг, всю комнату и людей в ней. Он услышал мамин голос:

— Дэни, Дэениель, это ты? – она бросилась в его сторону, сбив со столика вазу. Но не обратила на это внимания. Она видела его, все видели его, — сынок, — она попыталась обнять его, но прошла насквозь.

— Мам, пап! Вы видите меня? – спросил он, не веря происходящему. Он посмотрел на Нору, она стояла, молча, и наблюдала, в изумлении раскрыв рот.

— Да, сын, видим, — отозвался папа

— Со мной все хорошо, я в хорошем месте, мне нравится здесь, — пытался утешить их Дени.

— Лени, Лени ты велнулся, — пищала Кэт.

— Нам так тебя не хватает сынок, — мать разрыдалась, — я так виновата перед тобой.

— Нет, мам это ты прости меня, не надо было мне так уходить из дома, — уходя он, хлопнул перед ее лицом дверью, он только сейчас об этом вспомнил. – Я тебя простил, ты моя мама, ты имела право ругать меня и запрещать вещи, которые считала плохими, а я должен был тебя слушать. – Дэниель, понял это, но понял слишком поздно.

— Тебе больно сынок? – спросил папа.

— Нет, мне тут хорошо. – Опять солгал Дэни.

Он рассказал им обо всем, но по-своему. Тут все цвело разноцветными цветами. Пахло всегда приятно, и все остальные, такие же, как он, очень добрые. Рассказал, что всегда тепло и уютно, где бы ты ни присел передохнуть. Он рассказывал им это как можно быстрей, ведь не знал, когда это может прекратиться.

— Живите счастливо и долго, вы самые любящие родители на свете, растите Кэти так же как растили меня и она будет намного лучше, я уверен. – Он посмотрел на улыбающуюся сестренку, потом на родителей, которые видели сына в последний раз, но все же улыбались ему. Потом перевел взгляд, на все еще стоявшую и молча наблюдавшую Нору. И все снова потемнело. В этот раз Дэни был спокоен. Когда комната вернулась, он услышал Нору:

— Как ты это сделал?! Говори живо! – она выглядела очень рассерженной, будь у нее в руках оружие, она бы угрожала, хотя бесполезно.

— Я не знаю Нора, — ответил он.

— Я прокричала всю глотку, а ты даже не повернулся ко мне!

— Я тебя не слышал, — вымолвил Дэни, и почему-то испуганно взглянул на нее.

— Научи меня, я тоже хочу, чтобы меня видели живые. Научи! – это была просьба школьницы, которая выпрашивала более высокую оценку.

— Хорошо, Нора. Я попробую, ведь я тоже хочу, появляться перед людьми. – Сказав это, он посмотрел прямо ей в глаза и увидел, что блеск ее серых глаз приобрел зеленый цвет.

КОНЕЦ