Ничего не произошло

В этот день, как ни странно, совсем ничего не произошло. Никто не родился, никто не умер, никто не заболел. Ни одна машина не врезалась в другую, потому что ни одна машина не тронулась с места, ни к одному автомобилю не подошел ни один человек. Не работали светофоры, не работали банки, почтамты, ЖЭУ, ГЭУ, МЯУ. Не работали магазины, заправки, ларьки, больницы, роддомы, поликлиники, посты ДПС, ППС и ПМС. Никто не вышел на работу. Не открылась ни одна дверь, не скрипели половицы, не стучали ножки кровати об пол. Лампочки не мигали, не гасли, не зажигались и не перегорали. Ни одна тарелка не разбилась, потому что никто не взял сковородку, не сходил за продуктами в продуктовый, не зажег газ, не разбил яйцо. Ни одна ложка не упала, и никто не пришел ни к кому в гости, ни зеленоглазый брюнет, ни голубоглазый блондин. Ни один мизинец не пострадал от удара об острый край тумбочки или дивана, потому что никто не вставал с постели. Никто не включал телевизор, потому что никто не нашел пульт, да и искать его было незачем, и телевизор включать не было никакой необходимости, поскольку в тот день никто ничего не снимал, не монтировал, не кричал мотор, не бегал взволнованно по площадке и не махал перед лицами дикторов, ведущих, актеров, массовки сценарием. Ничего не транслировали, даже синий экран и белый шум.

Не шел снег, не дул ветер, не светило солнце, ни один предмет не отбросил тень, чтобы потом присвоить ее себе обратно как то, что принадлежит данному предмету по праву. Море не волновалось, шторы не колыхались, поезда не трогались с места. Никто не прибывал на железнодорожные вокзалы, не торопился, не спотыкался, не ронял чемоданы, шапки, книги, шарфы, перчатки, сувениры , открытки, никто ничего не ронял, потому что никто ничего не поднимал, не брал, не тащил, не вез, не тянул, не волок. Никто не разразился слезами, не кинулся никому на шею, никому не махал на прощанье, не спал в зале ожидания, не бегал в туалет, отравившись чебуреком, купленным в привокзальном кафе. А продавщица в этом кафе никого не обсчитала, не звякнула мелочью, не плюнула в чай, не выкурила утреннюю сигарету, не спрятала в подол фартука два пирожка для внука, который ходил в детский сад неподалеку от вокзала. Потому что в тот день ни один детский сад не наполнился криком, гвалтом, шумом, смехом и веселыми играми. Старый привратник не отпирал железных ворот, не гонял бесхвостого кота, не кидался засохшим хлебом в ворон и не улыбался, завидев красивую женщину, которая каждый день проходила мимо сторожки, где сидел привратник, заваривая себе чай. Женщина не проходила ни в сторону Горсовета, ни обратно. И не было никакого чая, потому что никто не открыл белую эмалированную дверь, не включил свет, не поставил чайник на конфорку, не открыл пакет с сахаром и не положил в кружку три с половиной ложки белой смерти.

Не приезжала машина с хлебом и булочками, потому что завод не открылся с утра, никто не пришел к главному входу, даже к запасному не было очереди. Никто не замесил тесто, не насыпал в него дрожжей, не добавил воды, не запустил конвейер, не крикнул «обед через десять минут». Никто не уронил в чан с мукой свое обручальное кольцо, потому что в тот день никто не взял ни одного обручального кольца с прикроватного столика и не надел его привычным движением на безымянный палец. Ни одна белоснежная косынка не слетела ни с одной головы, потому что никто не повязывал косынок, ни один фартук не испачкался в джеме, потому что никто не снимал фартуки с крючков и не затягивал их потуже на поясе.

Ни один галстук не сидел криво, не сдавливал шею, не сочетался с рубашкой или костюмом, в котором так жарко сидеть в душном кабинете, где заклинило шпингалет, и никто не может его починить. Никто не мерил кабинет шагами, не включал маленький настольный вентилятор, не путался в счетах и отчетах, не просил секретаршу сделать кофе с одной капелькой коньяка, но так, чтобы вкус кофе не ощущался, потому что ни одна секретарша не открывала ящичек, в котором хранился коньяк, и не обнаруживала, что запасы подошли к концу. Никто не ругался, никто вообще ничего не говорил.

Никто не потерял ключей ни от квартиры, ни от склада, ни от автомобиля, ни от класса, ни от учительской, ни от калитки, ни от дачи, ни от номера в отеле, потому что никто ниоткуда не выходил, не брал с собой ключи, не клал их в карман. Ни один карман не порвался, и ни одно ателье не открылось, не жужжали швейные машинки, не стучали иголки, не трещала ткань. Пуговицы не отваливались, молнии не расходились, ширинки не расстегивались, по колготкам не расползались стрелки. Брюки не лопались, резинки на трусах не растягивались. Очки не ломались, не трескались, не бились, никто на них не садился, потому что никто не читал. Никому не приносили утренних газет, не доставляли подписных изданий, никто не выпустил новую книгу, не прислал ни одного любовного письма, повестки, извещения, похоронки, стихотворения. Не оставляли записок на холодильнике и голосовых сообщений, никто не отправлял посылок, бандеролей, не скрипел скотчем, не клацал ножницами, не точил ножи. Ни один человек не порезался, не поранился, не получил производственную травму, не упал, не попал под трамвай. Трамваи, троллейбусы и автобусы не выехали из своих депо.

Ни один репортер не взял ни одного интервью, фотограф не сделал ни одного снимка, фотоаппарат лежал на полке, к нему никто не притрагивался, включая кошку, которой всегда нравилось играть с лямкой, на которой висел фотоаппарат. Кошки не вылизывались, не мяукали, не фырчали, не выгибали спины, не запрыгивали ни к кому на колени, не задирали собак, не позволяли детям привязывать к своим хвостам консервные банки. А дети и не пытались этого сделать. Они не плакали, не капризничали, не кидались манной кашей, использовав ложки в качестве катапульты, не описались и не обкакались, не срыгнули на новые джинсы или нарядную блузку. Не сломали ни одну игрушку, не вывели из строя ни один аппарат. Ни один ребенок не испортил обои, не дал волю своей фантазии и не разрисовал их акварелью, гуашью, пастелью, цветными карандашами, мелками или маркером.

Ни одна ладонь никого не шлепнула, ни одна нога никого не пнула. Ни одна мозоль не образовалась на ноге, потому что никто не обувался в тот день. Никто не надел красные туфли или синие мокасины, или кожаные ботинки, или замшевые полуботинки, или желтые кроссовки, или ботильоны из кожзама. Никто не стоптал пятки, не заработал косолапие, не пнул консервную банку, не сломал палец, ударившись о бордюр, никто не пробежал кросс, не вышел пройтись по мостовой, не пошел в университет, в школу, на работу, на прогулку, на танцы. Потому что нигде не играла музыка, никто не крутил диски, не включал радио, не ставил пластинки в проигрыватель, не заводил патефон, не вещал в громкоговоритель, не прибавлял звук на колонках, не вставлял кассету в кассетник. Никто не пригласил никого ни на один медленный или быстрый танец. Не звучал ни вальс, ни танго, ни кадриль, ни полька, ни поп, ни рок, ни джаз, ни блюз, ни панк, ни электронная музыка. Никто не пришел на дискотеку, никто не делал завивку, выпрямление, эпиляцию, депиляцию, макияж, маникюр, педикюр. Никто не строил воздушных замков, не мечтал о белом танце, о первом поцелуе, о робком прикосновении рук. Без дела лежали пудреницы, косметички, помада, щипчики, утюжки, утюги. Не гладились смокинги, не отпаривались вечерние платья, не ушивались брюки, не затягивались корсеты, не вылетали запонки.

Пробки из шампанского не пробили ни один потолок и не вышибли ни один глаз. Никто не разбил бутылку шампанского, не опрокинул миску салата, не упал в него лицом, не воткнул вилку никому в руку, не набил никому морду, не обозвал никого козлом. Ни один пакет не порвался и не улетел, потому что никто не доставал пакетов, не клал в них шампанское или продукты для салата, штопор, одноразовую посуду, зелень, салфетки, нарезки, конфеты, конфетти. Никто не выбрасывал пустые пакеты, да и ветра не было, поэтому с помойки ни один пакет не улетел. Не зацепился за провода, не прилип к ботинку, не залетел в турбину, не попал в мировой океан, не задушил черепаху или морского котика, или обычного котика, или ежика. Не оказался в желудке птицы, потому что птицы не искали червяков, жуков, букашек, мошек, не взмывали ввысь, не расправляли крылышки, не попадали в двигатель самолетов, не разбивались о ветровые стекла, о лобовые стекла, об оконные стекла.

Ни один самолет не взлетел, не проехал по взлетной полосе, по посадочной полосе, не взмыл в воздух, не мигал огнями, ничего не записывал бортовой журнал, диспетчеры не ругались между собой, не ели макароны на обед, не выходили курить, не совершали ошибок, не путались в координатах, не давали неправильных указаний. На обеденном перерыве не пытались приударить за бухгалтершей, за буфетчицей, за уборщицей, за стажеркой, за начальницей. Потому что не было обеденного перерыва, не было ни бухгалтерши, ни буфетчицы, ни уборщицы, ни стажерки, ни начальницы. Не было стюардесс, не цокали каблучки, не катились чемоданы, не объявлялась посадка или прибытие. Никто не забыл по рассеянности свой паспорт, билет на самолет, телефон, права, полить кактус, выключить свет в ванной, перекрыть воду, попрощаться с соседями, позвонить маме, погладить собаку. Никто не стоял за стойкой регистрации, не улыбался, не хмурился, не отвечал на глупые вопросы, не просил не шуметь, не вызывал охрану, не переписывался с другом или подругой, не звонил в полицию, чтобы увезли пьяного и буйного.

Никто не напился и не буянил, никто ни с кем не подрался, никого не оскорбил, не ограбил, не изнасиловал, не убил. Никого не увезли ни на исправительные работы, ни в ссылку, ни в тюрьму, ни в участок, ни в здание суда, ни на свободу, ни в лес, ни по дрова, ни в аэропорт, ни в аптеку, ни в сумасшедший дом. Никого не определили в интернат, пансион, пансионат, дом престарелых, клинику для душевнобольных. Никто не пришел на прием к психологу, психиатру, психотерапевту, мануалу, массажисту, спиритологу, проктологу, ясновидящему, урологу, терапевту, педиатру, параллелепипеду, визажисту, онанисту, таксисту, газетисту. Никто не пришел к своему другу, к своей матери, подруге, любовнице, жене, мужу, партнеру, юристу, консулу, консультанту, диктатору, на диктант. Никто не отравился, не повесился, не задохнулся, не прыгнул ни с моста, ни с крыши, ни со скалы, ни с качелей, ни с каруселей, ни с первого, ни с последнего этажа, ни с поезда на ходу.

Не звонили колокола, не палили пушки, не пиликали скрипки и кузнечики, не лязгали тарелки, не капал воск, потому что никто не зажигал свечей, не пели хористы, не бежали гимназисты, не лаяли дворовые псы, дворники не мели улицы. Не рухнуло ни одно здание, не обвалился ни один мост. Не было ни наводнений, ни извержений вулканов, ни штормов, ни смерчей, ни цунами, ни оползней, ни лавин, ни половин. Никто не купил квартиру, не продал квартиру, не заложил квартиру, не проиграл квартиру, не обанкротился, не выиграл в лотерею, никто не купил лотерейный билет. Не работали казино, не крутились рулетки, не кидали кости, не выпадали четные и нечетные, красные или черные, крупье не тасовал колоду. Никто не пил виски, бурбон, скотч, пиво, водку, текилу, самбуку, б-52, маргариту, секс на пляже.

Никто не разводился, не расставался, не мирился, не кричал за стеной, не занимался любовью, не вязал шапок, не брился, не резался. Никто никому не предложил встречаться, выйти замуж, взять ипотеку, завести домашнее животное, переехать в деревню, уехать смотрителями маяка. Корабли не выходили в море, торговки не шумели, чайки не галдели, волны не накатывали на берег. День не наступал, вечер не наступал, ночь не наступала. Никто не заводил яхту, не садился в лодку, не управлял катером, не предлагал экскурсии, эскорт, мотель, кокаин, аспирин. Никто не разводил мостов, не сжигал мосты, не рвал тонкие красные нити. Никто никого не встретил, не обрадовался, не расстроился, не предал, не обманул, не накрутил, не повязал, не вогнал ни в депрессию, ни в ступор, не довел до оргазма, до инфаркта, до противоположной стороны улицы.

Никто не подставил своего друга, не завел нового, не сделал заказ в ресторане, не поперхнулся ни устрицей, ни креветкой, ни костью, ни хлебной крошкой, ни вином. Никто никуда не поступил, ниоткуда не уволился, не занялся спортом, не начал новую жизнь с чистого листа, не сел на диету, не сорвался с диеты. Не провел марафон, не продал курс, не пробежал полумарафон, не выиграл соревнования, не прыгнул в воду, не выстрелил из арбалета, пистолета, ружья, не метнул нож, не пошел на бокс, айкидо, карате, навестить старушку, живущую в доме напротив. Никто не читал стихов. Никто не поехал на рыбалку, на охоту, в пригород, на речку, на озеро, за грибами, за ягодами, за травами, за чаем. Ни один петух не кукарекал, курицы не кудахтали, козы не блеяли, коровы не мычали.

Ни один договор не был подписан, ни один не был расторгнут, не установились партнерские отношения, не заключились новые сделки, не были нарушены старые. Никто не вел нечестную игру, не брал взяток, не принимал законы, не выдвигал законы, не выбирался в меры, в депутаты, в президенты, в ректорат, в губернаторы, в директоры. Никто не стал тренером, учителем, мучителем, насильником, убийцей, вором, заключенным, виноватым без вины, поджигателем, анонимом, онанистом, милиционером, старовером, офицером, капитаном, бананом. Никто не ковырялся в носу, не чистил зубы, не нюхал подмышку, не мыл голову, не лежал в ванной, не рвал цветы, не раздавил муравья, таракана, клопа.

Никто никого не застрелил, не выдвинул, не вытолкал, не выгнал, не принял, не отправил, не призвал, не принял, не простил, не изменил, не отругал, не наказал. Никто не начал курить, никто не бросил курить. Но никто не курил, потому что никто не продавал ни сигареты, ни спички, ни зажигалки. Никто не лишился девственности, не пошел на первое свидание, не увидел впервые море, не признался в любви. Никого не вырвало ни в кино, ни в театре, ни на заднем сидении автомобиля.

Никто не заложил в ломбард ни одно украшение, не надел украшение, не снял украшение, не уронил сережку в трубу, не прочистил слив. Не засорился смыв, не забился унитаз, не испачкалась душевая кабина, никто не наследил в коридоре. Никто не натягивал подштанники, не ходил на футбол, не говорил о футболе, о поэзии, о выпивке, о девушках, о митингах, о поездах, о котлетах, о сигаретах, о вредных привычках, о погоде, о матери, об инвалидности, о музыке, об искусстве, о галереях, о выставках, о поездках, о других странах, о путешествиях, о любви, о верности, о вере, о религии, о шоколаде, о похудении, о плохом зрении, о книгах, о сексе, о бане, о вениках, о тренажерном зале, о колоннах, об архитектуре, о философии, о политике, о психологии, о травмах, о привязанностях, о таможне, о доставке, о справках, об оружии, о животных, о людях, о проблемах, о тревогах. Никто ни о чем не говорил, ни о чем не писал, не спрашивал, никому не звонил.

В этот день ничего не произошло. Впрочем, кое-то все же произошло. Семилетний мальчик Костя, живший со своей мамой, бабушкой, младшей сестрой, старшим братом, псом по имени Булочка, попугаем по имени Тарзан и тремя жирными тараканами под раковиной на кухне. Ходивший в первый класс общеобразовательной школы номер четыре, где одноклассницей его была девочка Лида, семи лет от роду, с густой светлой косичкой до пояса. Девочка жила с бабушкой и дедушкой и симпатичной ручной крысой, которая квакала на луну. Лида очень нравилась Косте, но он не знал, как ей об этом сказать, и поэтому дергал за косичку, угощал жвачкой, дарил маленькие подарочки, и иногда делился своим завтраком, который ему заботливо складывала мама. Вместе они ходили в школу, вместе возвращались обратно, здоровались с дворником, сторожем, продавщицей, бухгалтершей, с заведующей магазином, с начальницей, со стюардессой, с учительницей, с директором, с его конкурентом, с завучем, с президентом и премьер-министром. Смотрели, как мигает светофор, встает солнце, гаснут фонари, мчатся машины, сталкиваются машины, как люди выходят из магазинов с полными пакетами, несут домой шампанское, икру, креветок, устриц. Видели, как покупают билеты на поезда и самолеты, как закапывают секретики под стеклышками, прыгают в классики, пинают мяч, запускают самолетики. Как привязывают кошке к хвосту консервные банки. Как ссорятся, целуются, мирятся, разводятся, бегут в ЗАГС, бегут через дорогу, бегут на работу. Подписывают документы, заключают сделки, радуются, выпускаются из учебных заведений, получают визы, готовятся вступить во взрослую жизнь, блюют, танцуют, смотрят телевизор, слушают музыку. Пекут хлеб, опаздывают, покупают сигареты, журналы, газеты, кисточки, карандаши, книги, тетради, конфеты, пазлы. Как умирают, рождаются, сходятся и расходятся. Провожают, роняют, падают, ломают ноги и руки, поскальзываются, спотыкаются, плачут, кричат, играют, бегают, стреляют, выигрывают, проигрывают.

Все это они видели вместе каждый день, говорили обо всем этом. И Костя смущался, нервничал, краснел, запинался, потому что ему нравилось нести портфель Лиды, слушать, как она говорит и смеется, лукаво смотрит, ест конфеты, жалеет птичек, боится, когда кто-то дерется, глядит себе под ноги, на свои красные лакированные туфельки, размахивает руками. Костя чувствовал себя счастливым, сильным и храбрым, когда шел рядом с Лидой, когда дразнил ее на переменах, угощал виноградом или яблоками. Он хотел, чтобы это никогда не заканчивалось, чтобы они каждое утро встречались у подъезда и брели по просыпающемуся городу, махали трамваям, троллейбусам, постовым, городовым, часовым, понятым, заключенным, обреченным. В тот день они никуда не вышли, никто не вышел. Потому что в тот день ничего не произошло. Кроме того маленького но, которое все-таки произошло. В дом, в котором жил мальчик Костя семи лет и девочка Лида семи лет, с неба свалилась бомба. Именно с неба, потому что самолеты не летали, ракеты не запускались, люди не надевали военную форму, не отдавали приказов, не подчинялись приказам, не созывали пленумы, не входили в состав кабинета министров, не выходили из него, не передавали сообщений по рациям, не брали в руки оружие, не нажимали никаких кнопок. Никто не надевал армейские сапоги, не строился в шеренгу, в ряд, в отряд, не отдавал честь, не принимал честь, не защищал честь, не отвешивал поклоны, не лобызал, не выдавался, не выпирал, не лез, не выделялся. Поезда не ездили, инопланетяне на нападали, солнце не вставало, президент не пил крепкий черный чай без сахара, не целовал жену, не гладил детей. Просто с неба упала бомба, какое незначительное событие. Попала в дом, где жили мама, бабушка, младшая сестра, старший брат, Булочка, Тарзан, Костя, Лида и ее бабушка с дедушкой. Покачалась, посвистела, похрюкала, поныла, повыла, почесала затылок и разорвалась на миллион осколков. Мальчик Костя почесал ухо и перевернулся на другой бок.