«Неземные»

                                        Глава 1

Капли дождя сползали по подсвеченному окну закусочной, небо становилось всё более серым и загруженным, напоминающим безысходность. Эмма часто заходила сюда после школы.

Она наблюдала за погодой и с неохотой смотрела на остывший кофе.

«Никогда его не любила…», -подумала она, но, заметив краем глаза смотревшую на неё из-за барной стойки маму, изобразив удовольствие, немного отпила из чашки, улыбнулась и взглянула на неё говорящими глазами, которые твердили: «Всё хорошо». В свою очередь на мамином уставшем лице появилась улыбка, она сделала брови домиком, и убрав левую руку, державшую тряпку сбоку, продолжила вытирать заляпанную поверхность стойки.

«Вроде симпатичная, стройная и талантливая. Но почему здесь? В этой закусочной?», — такой вопрос появился в голове Эммы, когда она смотрела на мать. Миссис Грэйс Аллен оставила мечты о карьере ради воспитания детей. Старшего сына, Дэвида, она родила рано – в 18, едва окончив школу , но это не помешало ей пойти в колледж. Получив специальность риелтора, она ни дня не проработала на этом поприще. Её мать в то время перенесла тяжелейший инсульт и впоследствии умерла от сердечной недостаточности. Кому-то нужно было заботиться об отце, и мама Эммы взяла на себя это бремя. С тех пор она много работает. Вот и сейчас она трудится на двух работах, пытаясь поставить своих детей на ноги, ведь ей самой никто этого не дал.

-А как же отец? —  спросите вы. Ну да, точно. Кто же он? Несостоявшийся писатель, ищущий вдохновение на дне бутылки?

Ленивый простак, работающий на бензоколонке? Мечтатель, иногда забывающий, что дома его ждут пять голодных ртов?

Думаю, вы уже догадались: каков ответ.

 

Эмма водила подушечкой пальца по всему краю кружки, всматриваясь в глубь чёрной жидкости, которой она была наполнена. Она часто придавалась размышлениям в такую погоду, разрешала мыслям поедать себя, а потом уносилась в мир грёз. Но последнее время это стало довольно частым явлением, особенно перед сном, она стала бояться оставаться одна в кровати, в темноте, ночью, в тишине. Это давало её страхам свободу полёта и заставляло мучиться от головной боли, которая так и прорезала мозг и сдавливала черепную коробку. Чтобы избавиться от мучительных гостей, ей пришлось пить таблетки, и сон пришёл в норму. Ночь стала спокойнее, но теперь она боялась дня. Ведь днём она тоже была одна. У Эммы совсем не было друзей, лишь одна знакомая, которая иногда спрашивала о настроении, о самочувствии. И не нужна ли ей помощь.

«Себе помоги»,- с мыслью о Клэр подумала Эмма.

Клэр была одной из популярных девчонок школы, возможно, и потому, что была капитаном команды Черлидерши, чаще подходила к Эмме не для того, чтобы пригласить на вечеринку, а за тем чтобы узнать про братца, который отличался недурной внешностью и извечным желанием выделиться.

«Боже ,Макс, как же ты меня бесишь»,- именно такая мысль возникала у Эммы при виде братца.

Она чувствовала себя одинокой, ей было крайне сложно подавить в себе это чувство. И она помнит его с самого раннего детства, когда все ребята из группы бежали на горку или на поляну, чтобы придаться бессмысленному удушающему бегу от такого человека, как голя, или покидать яйца в какой-нибудь мусорный бак и поржать над этим, как будто произошло что-то действительно интересное или смешное. И да, именно поржать, звучало это так, как будто они соревнуются: кто громче, или очень стараются порвать животы или рты.

Печаль подбиралась к самому сердцу, сдавливала и жгла грудь. Из глаз Эммы невольно потекли слёзы, точнее, одна слеза. Она стекла по щеке и плюхнулась на стол, превратившись в каплю, которая так напоминала дождинку. На месте, куда упала слеза, поверхность стола стала серого оттенка, но Эмма не придала этому особого значения.

 

Этот увлекательный процесс навязчивых размышлений прервал низкий, чуть с хрипотцей, но приятный женский голос, который раздавался из-за спины

«Не стоит»,- сжимая губы, протянул голос.

Эмма быстрым движением руки вытерла щёку и медленно начала поворачивать голову влево, не понимая, не показалось ли? Её глаза забегали туда-сюда, она будто ждала, что голос ещё раз обратится к ней.

-Не стоит, — вновь так же спокойно, но более настойчиво прозвучал голос.

-Что?,- уже резко и окончательно Эмма повернулась к источнику голоса, желая удостовериться в реальности происходящего и понять, чего от неё хотят. Повернувшись полубоком, с недоверием спрашивает:

— Вы мне?

— Ну кому же ещё, дорогая? — не поворачиваясь, проливисто и нежно сказала женщина.

Да, это была именно женщина, сначала Эмма увидела её небольшую, даже можно сказать, маленькую красную шляпку  с сеточкой, которая красовалась на боку головы. Собранные в неаккуратный пучок белые  волнистые волосы. Эмме стало настолько любопытно: кто именно звал её, что она подпрыгнула и вмиг очутилась сбоку от столика, за которым сидела незнакомка.

«Не поняла …»,- в этой фразе смешались чувства раздражения, недопонимания и жадного интереса. Коктейль, не самый приятный, но до боли знакомый.

Дама по-светски потягивала чай, держа в левой руке газету. На вид ей было лет двадцать семь, но манерами она напоминала даму из пятидесятых.

Эмма могла бы вечно наблюдать за её движениями, мимикой и разглядывать каждую деталь её образа, но то, как она молча стоит и пялится на незнакомку, уже начинало выглядеть, как минимум странно. И, наконец, она спросила то, что так долго созревало:

— Что вы имеете в виду?

— Здесь слишком людно, чтобы обсуждать что-то действительно ценное. И слишком пусто, чтобы заботиться об этом. Не находишь?- расплывшись в неудержимой улыбке, промурлыкала леди.

 Когда она говорила, то заманивающе  смотрела исподлобья, водила плечами и поднимала подбородок вверх, закатывая глаза. Всё это напоминало кокетливую кошечку с блестящими от сумасшествия глазами.

Эмма стремительно села напротив дамы и с неподдельным интересом спросила, пытаясь растрясти внутреннее остолбенение:

— Кто вы?

— Неважно кто я, важно, кто ты, — снова заискрив глазами и приподняв брови на миг, выдала дама.

— Чт…что происходит?! — вырвалось у Эммы. «Почему она говорит загадками?» думала она и это уже начинало раздражать.

Дама придвинулась поближе, запрятав кисти рук под край стола так, что лишь локти оставались на поверхности. Повернула голову вбок, но всё также смотрела прямо в душу Эмме своими сумасшедшими глазами. Поджав губы в улыбке, хитро спросила:

-А тебя не смущает пятнышко на столе, за которым ты сидела? — из неё вырвался ненормально забавный смешок.

Первое, что стрельнуло у Эммы в голове: «Как она узнала? Притом, что сидит спиной к моему столику?!» Сказать, что она была удивлена, – ничего не сказать.

— Что? -максимум, что вышло из Эммы. Теперь всё это напоминало ей какую-то шутку или сон.

— Какого оно цвета? — будто зная ответ, с ухмылкой спросила дама.

Эмма опешила, только сейчас она задумалась о слезинке, которая явно отличалась от простой.

Тут лицо незнакомки стало по — заботливому серьёзное:

-Не нужно мучить себя пустыми мыслями, которые причиняют тебе боль. Это уже давно миновало или уже случилось.

Она снова заискрилась, расплылась в загадочной улыбке и продолжила:

— Совсем скоро ты убедишься, что ты не такая как все.

«Что бы это могло значить?» с недоверием подумала Эмма. «Может, у меня особый дар: притягивать разные неприятности или сумасшедших?» —  сама над собой и над всем происходящим усмехнулась она.

-Не буду долго мусолить, а то твоя … — тут она нервно сглотнула и продолжила, — Мама уже подозрительно смотрит на нас. Приходи в пятницу в пять часов к мосту.

И она опять забавно повела плечами, и из неё вырвался нервный смешок. Она уже не смотрела на Эмму и сделала вид, как будто их разговора вовсе и не было. Она также по — кошачьи встала, из-за столика, взяла сумочку, напоминающую ту, что она видела в школьном музее. Когда она встала Эмме удалось полностью разглядеть, как она выглядела. Длинная юбка — карандаш, укороченный пиджак с позолоченными пуговицами в два ряда и белые перчатки, которых до этого почему-то не было заметно.Она шла грациозно и так, как будто никого не замечала, как призрак.

Эмма смотрела вслед незнакомке, когда к ней подошла мама.

Торопливо, с улыбкой, держа в руке сумку, она спросила:

— Ну что, поехали?

Растерянно , продолжая смотреть вслед уже ушедшей незнакомке, Эмма смогла вы дать лишь:

— Эаа..  .

Тут мама продолжила, периодически глядя то на Эмму, то на дверь, в которую вышла дама:

— Кстати, кто это был?

-Я не ……., —  Эмма почему- то решила не выдавать незнакомку и продолжила, пытаясь подобрать нужные слова :

— А…это мама моей одноклассницы..,- надеявшись, что мама ей поверила, улыбнулась и подтверждая свои слова уже более уверенно продолжила:

— Да…говорила , что Лили не придёт, заболела,- снова нелепо кивнув, она улыбнулась.

Миссис Грэйс, возмущённо дёрнув головой и поджав губы,  спросила, всё так же смотря на дверь:

— Она хоть рассчиталась?

«Боже мам! Со мной сейчас говорила какая-то сумасшедшая, а тебя волнуют деньги!»

Внутри Эммы сейчас метались мысли о разговоре, который до сих пор не укладывался в голове. Но единственное, что она могла сделать- это выдохнуть, недоверчиво выгнуть бровь и покачать головой, смотря на дверь. Что она, в принципе, и сделала.

Эмма с мамой вышли из закусочной. Сели в машину и начали выезжать на дорогу, а незнакомки и след простыл, даже не было видно машины, которая бы увозила её.

Теперь Эмма думала о довольно странном диалоге и предложении, которое ей предстояло принять или отвергнуть.

Теперь Эмма,наверное, больше не сможет разобраться в своих мыслях.

Глава 2

 

Колёса авто катились по асфальту, жёлтые листья деревьев колыхались на ветках от ветра.

«Совсем скоро зима», — с грустью подумала Эмма.

«Было бы неплохо улететь на острова, где всегда лето».

И тут, всматриваясь в глубину пространства, в самый горизонт, где виднелся оранжевый закат, немного затянутый туманом, она представила: «Что если, просто встать, остановиться и смотреть прямо в даль, какова вероятность того, что напротив тебя, через тысячи километров, или даже, возможно, через целый океан, вот так же стоит человек и смотрит вдаль, прямо на тебя?»

Вернуться в реальный мир Эмме помогло ощущение чего-то колючего, но приятного, на кончиках пальцев. Хорошенько всмотревшись, она поняла, что это какая-то серебристая  пыль. «Но откуда она тут взялась?!» — подумала Эмма и, нахмурив брови, пыталась понять это,но увидев зелёную крышу дома, к которому они приближались, быстренько стряхнула пыль и сделала вид, что ничего не заметила.

Обе двери машины захлопнулись, и перед Эммой снова предстал образ её дома, заднего двора, от которого наворачивались слёзы на глаза. Сам дом был обшарпанный, с крыши капала дождевая вода, здесь же стояли старые железные качели, те, что  с противным скрипом напоминали о прошлом, в котором старший брат Эммы –Джастин, раскачивал её на этих самых качелях. И всё было легко, сладко, и ничего не давало понять, что скоро ты будто проснёшься от столь прекрасного сна и от этого будет болеть всё: душа, голова, глаза и сердце.

«О господи!!!!» —  удивлению  Эммы не было предела. Вдруг в отражении  лужи, которая была прямо под ней, она увидела своё лицо, но вся фишка была в том, что оно было синим. И не просто синим, как обычные синяки под глазами, которые на лице Эммы можно встретить часто, а прямо синим, как слива или небо перед бурей. Конечно, сначала она не могла поверить своим глазам! Ей просто хотелось моргнуть и понять, что ей показалось. Но нет, сколько она ни старалась моргать или бить себя по щекам, она всё так же оставалась синей. Долго это не могло продолжаться и наконец из-за спины прозвучал голос мамы:

— Милая, что ты делаешь? — в этом голосе слышался  искрений интерес и может даже удивление, хотя удивляться тут было нечему, ведь её дочь всегда была немного не от мира сего.

Пытаясь подобрать нужные слова и не ляпнуть чего-нибудь мутного, у Эммы получилось что-то вроде:

— А…эээ, я просто увидела тут прыщ у себя на носу иии…вот

«Боже, могла придумать что-то поправдоподобнее»- корил внутренний голос, а мама начала приближаться:

-Дай — ка я посмотрю, — нахмурив брови, предложила она, уже тянув руки.

Началась реальная паника, и Эмма стала действовать по ситуации:

— Нет нет! Господи, нет! — неожиданно истерично вырвалось у неё.

— Что!? Что! Это просто прыщ. —  явно в шоке от такой реакции, выпучив глаза, выдала мама.

Пытаясь смягчить эмоции в этой ситуации и   стараясь взять себя в руки, Эмма закрыла одной рукой лицо со стороны, где стояла мама и  проговорила:

—  Нет нет, он…он ужасен, я не…не хочу, чтобы ты его видела.

«Вроде отлегло», — подумала Эмма, имея в виду то чувство страха, которое подобралось к самому нутру.

— Нууу….ладно. — как и всегда, приняв странное поведение своей дочери за норму, сказала Миссис Грэйс и потом добавила, будто ничего не было:

— Ты только в дом зайди, а то холодно. И там любуйся.

Она зашла в дом с пакетами — её встречал Джастин. Эмма проводила их взглядом и снова взглянула на своё отражение. Синевы уже не было, но в ботинках она почувствовала что-то липкое. В другой раз она бы просто пошла в дом, но сейчас она не могла не посмотреть, что случилось, иначе мог бы случиться большой конфуз, такой, какой  случился с «прыщём».

Эмма расстегнула ботинок, приподняла ногу и увидела что-то чёрное, вытекающее из пятки. Оно было похоже на смолу, но по запаху напоминало персик вперемешку с резиной.

— Что за чёрт!!!! — вслух, но с большим трудом тихо вырвалось у Эммы. Вдруг из-за двери показался Джастин:

— Ты идёшь?

Эмма поняла, что с этой аномалией ей ещё предстоит разобраться, но сейчас ей нужно просто встать и зайти в дом. И, самое главное, спокойно. Но сделать это было сложнее, чем рассуждать. Она медленно поднялась и поняла, что ноги её не держат. Еле устояв, она натянула небрежную улыбку и зашла в дом, пройдя мимо брата. А он поспешно закрыл  за собой дверь и озабоченно прошёл на кухню.

На весь дом раздавался запах бекона, дерева и чего- то такого, чем пахло всегда только здесь. Это была смесь кофе, стираного  белья, грязных носков, старых книг и немного бензина, которым несло от папиной рабочей куртки. Брат суетился на кухне. Наблюдать такую картину было не редкостью. Эмме не нравилось, как готовит Джастин, но он готовил и её это устраивало.

Все чем-то занимались. Мама унесла пакеты на кухню, младшая сестрёнка Глория бегала по гостиной с воздушным шариком, Макс, как всегда,  переписывался с очередной «жертвой». Не было только отца и Дэвида. Где был Дэвид, Эмма прекрасно знала. Ведь он, даже не окончив до конца  школу, рванул в Калифорнию  ловить звёзды с небес. Вот уже два года о нём не было ни слуху, ни духу. Но Эмма знала, что она сделает так же. Ей не терпелось уехать отсюда, она мечтала посмотреть весь мир, путешествовать , придумывать что-то, творить. Но она понимала, что всему этому не суждено сбыться. Ведь она ничего не умеет, у неё не получится создать что-то действительно стоящее. Всю свою сознательную жизнь она мечтала стать художницей, но постоянно слышала со стороны мамы, братьев и знакомых, что это абсолютно неперспективная профессия, что она уж точно не станет Да Винчи или Пикассо, ведь у неё руки…..не руки, а макароны и, вообще, пальцы кривые. Миссис Грэйс ставила в пример отца и говорила: -«Ты посмотри на него! И что из этого вышло? Писатель недоразвитый. Даже копейки в дом принести не может!» Ну почему же? Копейку он принести мог, только её и мог. Даже сейчас, поднявшись на второй этаж, Эмма услышала до боли знакомые щелчки. Это папа снова бестолково тыкает по клавиатуре ноутбука, пытаясь создать что-то годное, интересное людям. Сам на себя ворча, он стирал весь текст и начинал заново. И так каждый раз, пока перед ним не останется по — прежнему пустой лист, такой же пустой, как и стакан. Эмме хотелось убежать от всей этой суеты. Единственной обителью уюта и спокойствия оставалось одно место в доме и, может, даже во всём мире – её комната. И в этой обители чувствовался запах сна. Любимый запах  Эммы. Он всегда говорил о спокойствии, гармонии и том, что всё скоро станет лучше. Она с удовольствием вдохнула  его и, будто опьянев, расслабилась. Неожиданно в поле зрения попало маленькое лохматое существо.

— Снупи! — впервые за сегодняшний день так радостно воскликнула она и расплылась в улыбке.

Этого пса Эмма нашла на заправке, когда заходила на работу к отцу. Около трёх месяцев назад. Тогда она тяжело простудилась, и у неё была высокая температура. Именно это она сочла причиной того, что пёс сам позвал её. Она до сих пор помнит его слова в точности:
— Эмма……Эмма, возьми меня. Я тебе нужен.

Тогда это казалось диким, и она даже рассказала об этом маме. Но её реакции стоило ожидать:

— Оуу, и что же он сказал? — она рассмеялась, посмотрев резвыми глазами на Эмму.

— Мам, я серьёзно!! — будучи полностью убеждённой, что всё это произошло на самом деле, она изо всех сил пыталась донести это. Её лицо пылало от  возмущения, оттого, что ей не верят. Но и она сама со временем перестала в это верить.

Что мама сказала позже?

— Ладно –ладно, мы его оставим, только перестань меня смешить — мама подняла руки, как будто сдаётся полиции, и, выгнув бровь в знак того, что шутка удалась, улыбнулась. С тех пор он жил в комнате Эммы.

Снупи , перебирая  короткими лапками, приближался к ней. Когда он шагал, его шерсть забавно тряслась, а короткие ушки на голове придавали ещё большего умиления.

Эмма заметила, что что-то сверкает от бликов солнца между зубами животного. Она начала присматриваться.

Он подошёл ближе и будто перед королевой опустил свою голову у ног хозяйки. Что-то стукнулось о пол, и скорее это что-то и держал в зубах Снупи.  Эмма подняла с пола кольцо. Оно было изумрудного цвета.

Она поднесла его к глазам, встала на колени и посмотрела сквозь него на закатное солнце, которое она так любила. А солнце любило её, ведь оно оставило веснушки на её лице и волосы окрасило в  рыжеватый цвет.

На солнце кольцо заблистало разными красками. Это были те цвета, которые она никогда в своей жизни не видела, они были будто….неземные.

Пока рыженькая красавица любовалась необычными бликами, раздался звук, который она не слышала вот уже три месяца.

— Оно понадобится тебе, Эмма, не потеряй.

Очень медленно, стараясь не шевелиться и даже не дышать, Эмма перевела взгляд на стоящего рядом Снупи.

— А?! — на последнем остатке воздуха вышло из Эммы. Она испуганными глазами посмотрела на пса, её лицо исказилось в ужасе, рот искривился и будто хотел кричать, но голоса не было. Она старалась дышать спокойно и произнесла шёпотом, ведь это было единственное, на что сейчас она сейчас была способна: «Господи, боже…». И уже более громко и быстро повторила: «Господи боже!!!» Она откинула от себя кольцо, будто в нём была причина её страха. Отодвинулась от Снупи, схватилась за голову и начала рыдать, не сводя глаз с пса.

«Я схожу с ума, чёрт, я схожу с ума!!!» -металось в мыслях у Эммы.

Дать ей опомниться помог голос Джастина, который слышался из коридора и постепенно приближался к комнате.

Зная брата Эмма быстро вытерла с лица слёзы, остатки прерванной истерики и приступа шока. Она поправила волосы, как всегда натянула улыбку и направилась к двери. Тяжело сглотнув комок в горле она распахнула её. Джастин уже было тянулся к ручке, но она опередила его. Заметив это Эмма сжала губы в недовольной гримасе

«Ну да Джасти, я тебя знаю, как облупленного.» появилось в голове в знак любви к своему брату. Она вскинула брови, улыбнулась ещё больше и ожидающе смотрела на Джасти.

— Ты есть собираешься?

«Еда! Ты серьёзно?! Какая еда? Мне возможно в психушку пора!» Её лицо застыло в каком-то сгустке чувства отвращения  и удивления. Заметив это Джасти выставил голову немного вперёд и всматриваясь в глаза сестры спросил:

— С тобой всё нормально?

«Конечно!» — с сарказмом внутри себя ответила Эмма брату. Но снаружи она всё же решила ответить на первый его вопрос:

— Да, конечно. — кивала она и продолжала:

— Я буду есть, сейчас спущусь — всё также сжав губы, но уже в улыбке совсем просто она ответила брату. Хотя буквально пол минуты назад она даже и звука издать не могла.

— А ну хорошо — он тоже кивнул неспеша развернулся и направился к лестнице. Эмма уже было хотела закрыть дверь,  но он как назло спросил, хоть даже и не знал о происходящем:

— А что ты будешь пить?

Эмма пытаясь набраться терпения, которого уже совсем не оставалось,  резко выдохнула и вскинув голову на верх выпучила  глаза и медленно произнесла:

— Какао — вышло это раздражённо, ведь Джастин знал что она всегда пьёт именно его, но спросил ради приличия.

Она начала закрывать скрипучую дверь и он снова поинтересовался о том, что и так прекрасно знал:

— С корицей?

Здесь Эмму чуть не взорвало, но ей удалось сдержаться. Она уставилась в одну точку в стене коридора и с выпученными глазами начала кивать, постепенно закрывая дверь:

— Да, да, да. —  И уже когда дверь была закрыта она продолжила уже более возбуждённо:

— Да,блин, с долбаной корицей. —  Она не просто закрыла её, а хлопнула, от избытка чувств.

Снова резко выдохнула и вспомнив про пса, который только подтвердил  то убеждение, что Эмма действительно слетела с катушек, она кинула на него короткий , а после чуть продолжительный взгляд. Её руки упали как розги вдоль тела. Она смотрела на Снупи и очень хотела верить, что ей показалось. И тут снова что-то блеснуло в дальнем углу комнаты. Это естественно было кольцо. Она думала о том, чтобы выбросить его в окно и забыть об этом. Но что-то внутри неё твердило, нет, даже кричало оставить его. И она поддалась зову, спрятав его в коробочку с другими украшениями, которых у Эммы было не так много.

Ужин прошёл не заметно, как всегда под неловкое молчание всей семьи и тщетными попытками мамы найти тему для беседы. Эмме как можно скорее хотелось отправиться в душ и смыть этот сумасшедший день. Чтобы сделать это ей пришлось ждать около часа, ведь большое количество народа в доме и отсутствие второй ванной часто давало о себе знать.

И вот она наконец стоит под прицелом стремительных струй воды, которая расслабляюще охватывает всё тело. Эмма мысленно провожает  плохие мысли вместе с утекающей водой в канализацию. И вдруг она вспомнила про чёрную липкую массу, у которой она по запаху нашла сходство с персиком и резиной. Что было действительно удивительно, так это то, что её больше нет. Ни на пятках, ни на кафеле в ванной. Нужно было проверить ещё и ботинки, потому что если это кто-то увидит, то Эмма даже оправданий придумать не сможет. Ведь что может оправдать наличие чёрной липкости в ботинках? Именно поэтому после душа она поспешно направилась в коридор. Там никого не было, поэтому  никто не мог помешать странному занятию рассматривания ботинок. К счастью, массы там не нашлось и теперь можно было бы спокойно спать. Но если и раньше Эмма спала спокойно только благодаря таблеткам, то теперь даже они были бессильны в борьбе с бессонницей. Мысли снова пожирали её сознание, но теперь в двойне. Ведь если раньше это были, как теперь кажется, плёвые проблемы девичьего бытия, то на сей раз Эмма столкнулась с чем-то действительно чертовски необъяснимым. И ей просто очень хочется вернуть всё на круги своя, впервые за долгое время она считает, что всё было не так уж и плохо, теперь она винила себя, что мучилась, можно сказать, по пустякам. Не ценила то, как оказалось, спокойное время. Но это уже происходит. И теперь чтобы расставить всё на свои места, нужно разобраться со всеми этими странностями, иначе всё покатится в не известном направлении.

А сейчас она идет спать. Мягкая подушка и уютное одеяло спасают в любых ситуациях и прощают самые странные и тяжёлые мысли. Жёлтый свет уличного фонаря проникает в комнату,  озаряя плакат любимого исполнителя,  старую футбольную майку и пару корявых рисунков, висевших на стене. Всё это создает приятную атмосферу благополучия, уюта и является почвой для появления любимого запаха Эммы. Запаха сна.

Глава 3.

Два дня протекли как и прежде: степенно и спокойно. Настолько, что всё , что происходило,  уже действительно начинало казаться сном или недоразумением. Но вскоре странности снова дали о себе знать.

Раннее холодное утро. За окном — темнота . Идти в школу нет никакого смысла, но надо. Сегодня была защита проекта, и пропустить её нельзя было никак, слишком много сил было потрачено на подготовку. И к тому же, она делала его одна, поэтому если она не придёт, то двойка будет обеспечена и исправить её не удастся.

— Итак, кто первый? — голос учительницы миссис Харис звучал спокойно, но требовательно.

Мало кто рвался, Эмма в том числе. Хотя у неё было всё готово, ей не давал покоя один страх…

— Эмма, может, ты? — учительница уверенно, с улыбкой посмотрела на Эмму, будто  точно знала, что она  подготовилась.

«Так, хорошо, держи себя в руках, это всего лишь класс, какой — то маленький класс», -успокаивающе крутила у себя в голове  Эмма, но, увидев всю аудиторию, тут же потерялась.

«Всего лишь тридцать человек!» — пронеслось в голове.

В руках была флешка, но жгла она сейчас, точно раскалённый металл.

«Да что с тобой?»- спрашивала она себя, но ответ знала точно. Страх публичных выступлений. Она не могла перебороть его на протяжении всей жизни, а сделать это прямо сейчас, в эту минуту , казалось гигантской ношей. Она медленно выдохнула и начала подключать устройство в компьютер. Но только сосредоточилась на работе, как  вновь почувствовала что-то липкое на пятках.

«Что, опять?»- с ужасом подумала она, вспоминая о том, что было два дня назад.

— Эмма, ты подготовила? — уже более настойчиво спросила миссис Харис.

— Да, конечно…,- растерянно прозвучал ответ Эммы.

Теперь страх перед публикой смешался со страхом перед неизвестно чем. Эмма просто стояла и не могла даже вдохнуть, так сильно билось её сердце.

— Да она даже слова выдавить не сможет! — выкрикнул кто-то из класса. Остальные начали поддерживать. Одни смеялись, другие стали кричать вызывающие фразочки:

«Вали отсюда!», «Неудачница!». А кто-то вообще додумался кинуть скомканный кусок бумаги.

— Так, тишина! — стуча по столу ручкой, пыталась успокоить разбушевавшуюся толпу старшеклассников миссис Харис.

Теперь страх перерос в стыд. Было стыдно, будто был испытан самый ужасный позор, хотя для Эммы он таким и казался. Полностью опустошённая, отяжелевшая, она села на место, и ей хотелось на этом месте провалиться. Она даже представила, как падает. От обиды сжимался живот, и эта боль отдавала в грудь. Всё вокруг начало казаться каким-то красно-зелёно-голубым. Придавать этому значение не было никакого желания.

Остальные уроки прошли без приключений. Теперь осталось найти силы на тренировку и можно было спокойно идти домой. Эмма входила в состав черлидеров, но всегда оказывалась на вторых, а то и на третьих ролях. Она всегда была там невидимкой, от неё ничего не зависело. Не было такого чувства, что она в своей тарелке, была лишней. И вот опять она идёт в раздевалку, переодевается и идёт на тренировку. Зачем? Потому, что надо.

— А, Эмма, ты как всегда опаздываешь! Хотя знаешь, я не удивлена, — закатив глаза недовольно произнесла Клэр.

— Итак, девочки, скоро игра, и нам нужно показать себя на сто процентов! Значит так: Хлоя, Кристи, Джессика, Вики и я — в основных, остальные —  сзади на подхвате. Самых слабых нужно убрать, а то, как всегда, подведут всю команду, — закинув подбородок и поджав губы в улыбке, сказала капитан.

— И кого же мы убираем? — с возмущением спросила Эмма, зная, что в команде все всегда очень достойно выступали.

Клэр поставила обе руки на пояс, посмотрела изумлёнными глазами на Эмму, расплылась в улыбке и властно произнесла:

— Тебя конечно!

— Что? – действительно не понимая в чём была её вина, Эмма была  в шоке.

— А чему ты удивляешься? Смотря на то, как к тебе относятся люди: авторитета у тебя вообще нет. А нам не нужна дурная слава, здесь только лучшие  — затем оглядев Эмму с головы до ног и обратно, выдвинула голову назад, поджала губы и, выгнув бровь, продолжила:

— Ты не достойна этой команды, ни одного человека здесь!

Силы совсем покинули Эмму,  хотелось рыдать и кричать.

Увидев, как она растерялась, Клэр решила полностью добить бедняжку:

— Вали отсюда! Не-удач-ни-ца!

Это было последней каплей. Девчонки из команды смеялись. Эмма быстрым шагом ушла с поля, Клэр довольно провожала её взглядом.  Когда Эмма зашла за угол, то шаг перешёл в бег, а боль постоянно нарастала. В этот момент всё было неважно, казалось, что мир раскололся на тысячи кусочков, разрушился. Боль сдавливала живот и грудную клетку, было тяжело дышать, да и дышать не хотелось. Эмма забежала в туалет, в котором, к счастью никого не было. Хотелось кричать, но крика не было, лишь протяжный стон, который исходил будто из неё из всей, из всего тела. Каждая частичка сейчас стонала от боли.  Стон постепенно перешёл в истеричное рыдание, от которого становилось чуть легче, но боль накрывала новой волной. Казалось: это навсегда и никогда не пройдёт. Хотелось всё ломать, крушить,  не оставляя ничего и никого, ни одного живого существа. Сжечь всё дотла, вместе с собой. Это были гнев, ярость, обида и боль – всё вместе. И вдруг Эмма почувствовала, что на её лице будто что-то растёт. Ощущение было такое, будто снимаешь обгорелый слой кожи летом. Эмма взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. Это был большой пузырь, который постепенно увеличивался, и вот в один момент он лопнул, и из него брызнула зелёная жидкость.

— А! — Эмма вскрикнула, отпрянув от зеркала. Жидкость напоминала кислоту. Она попала на зеркало, раковину и немного на стену, полностью разъев её до дыр. На лице начали надуваться ещё несколько таких пузырей. Вдруг Эмма почему-то вспомнила про кольцо, которое ей дал её пёс. Она начала в панике рыться в рюкзаке и, когда нашла, быстрым движением надела его на палец. Кольцо блеснуло, и в ту минуту Эмма почувствовала, что пузыри перестали расти, а дыры, образовавшиеся от кислоты, заросли, будто ничего и не было. Она обессиленно села на пол, опираясь спиной о дверь кабинки. Внутри уже ничего не бушевало, не горело от злости, не просилось вырваться наружу и убить всё и вся. Чувствовалась лишь огромная дыра в теле, внутри, которая истошно ныла. Опустошение. Она уже не ощущала ничего, она не хотела что-то ощущать. Будто слилась с воздухом и парила вместе с ним. Хотелось быть лёгкой. Но сейчас она была тяжёлой, как камень, как скала, как гора. Она приросла и застыла. Эмма сидела, еле дыша, и смотрела в одну точку. Она смотрела на стену, но видела свою жизнь, в особенности все те странности, которые не давали ей покоя. Но кроме них она видела свои неудачи, свою серость  и никчёмность.

«Меня это достало»,- холодно, из последних сил произнесла Эмма. Это будто помогло ей встать, и она поднялась. Быстро переодевшись, она вышла на улицу, села в  автобус и умчалась до конечной.

«Ну и хорошо, что я ушла из этой обители высокомерия и тщеславия. По крайней мере, они сами избавили меня от обязательства выступать на этой их дурацкой игре», — успокаивала себя Эмма, хотя знала, что дома ей достанется.

Время было почти пять, и вот уже виднеется мост.

Эмма в нетерпении выскочила из автобуса и стремительно направилась к месту встречи, но у самого моста опешила: «Нужно ли вообще идти? Правильный ли делаю я шаг? Может, это действительно какая-то сумасшедшая? М-да, жутковато здесь», — Эмма озиралась вокруг, в голову Эммы лезли разные сомнительные мысли.

«Ну ладно, была не была, — подумав так, она шагнула на мост: — В конце концов, терять мне нечего»

Эмма стояла на мосту, но красной шляпки дамы нигде не было видно. Тут краем глаза Эмма заметила какое-то движение, она повернула голову влево и увидела, как незнакомка машет ей рукой, стоя у заброшенного дома, который находился неподалеку от моста. Эмма, внимательно наблюдая за дамой, направлялась к ней, а та, в свою очередь, даже не двинулась на встречу. Эмме это показалось странным, и она остановилась, но незнакомка приветливо произнесла:

— Ну чего же ты застыла ?

Знакомый голос успокаивал. Эмма подошла к даме и спросила то, что хотела спросить на протяжении трёх дней с их последней встречи:

— Зачем мы тут? Зачем мы встретились?

— Дорогая, ты должна кое-что увидеть. — дама снова включила свои кошачьи манеры и блеснула глазками.

— Что? Да, да я вас даже не знаю! Никуда я с вами не пойду!

— Ну возьми что ли вот эту железную корягу и будь спокойна,  дорогая. — насмехаясь над паранойей девчонки, сказала незнакомка.

Эмма так и сделала: взяла в руки холодную железяку.

— Но я же даже имени твоего не знаю.

— Хмх ,  — хихикнула дама.

— Имя? Не столь важно, дорогая, — она повела плечами и зашла за дом.

Эмма направилась следом.Они шли около минуты, вышли в поле за пределы участка дома. И приближались к какой-то могиле. Чем ближе они подходили, тем виднее становилась портрет того, кому принадлежала могила. Эмма пригляделась и поняла, что на портрете изображена незнакомка, которая идёт с ней рядом. Эмма выпучила глаза и с удивлением посмотрела на даму. Та, в свою очередь, кинула на Эмму короткий взгляд и кивком указала на портрет:

— Тебе не кажется это странным? — в какой уже раз загадочно произнесла незнакомка.

— Странным? Да это же жутко! — откинув железяку, воскликнула Эмма.

— Всё это с самого начала уже заведомо жутко и странно! Кто ты вообще?! Призрак?! Или, может, вообще мой глюк!!Мой цирк в голове, который никак не уймётся и не оставит в покое! Который даже спать не даёт мне! — крик постепенно перешёл в тихое бормотание:

— О боже …я действительно схожу с ума, схожу с ума, схожу с ума, я чокнулась… — Эмма продолжала бормотать это, словно молитву, хваталась за голову, постепенно опускаясь на корточки.

— Оу, нет, дорогая, что ты? Ты не сумасшедшая, — дама сделала брови домиком и нагнулась к Эмме, обхватив ладонями её лицо.

— Нет? — Эмма обеспокоенно посмотрела в глаза незнакомке.

— Конечно, нет, — дама расплылась в улыбке и помогла Эмма встать.

Они вновь развернулись к могильному камню и вгляделись в портрет.

— Она умерла в шестьдесят третьем, мне нужен был образ человека, которого давно нет, чтобы не было никого похожего. Ведь если бы я придумала сама, то могла бы повторить кого-то, а это было бы слишком странно и подозрительно, — незнакомка говорила это и продолжала смотреть на портрет, будто боясь взгляда Эммы.

А она, в свою очередь, никак не могла принять этот факт, точно мозг не воспринимал и не хотел воспринимать его. Раньше бы Эмма просто убежала, крикнув этой даме, что по ней психушка плачет, но теперь, когда она сама встретила что-то странное и необъяснимое, она начинала верить каждому ё

заключили перемирие. Как оказалось, они решили играть по своим правилам. Их войско было очень жестоким, захватчики не щадили никого. Это было особенно сложное время для твоего отца, он был молодым правителем. Судьба целой планеты легла на его плечи – и вдруг —  война! И мы приняли решение, что единственным способом спасти тебя будет отправить на далёкую планету, чтобы император не нашёл тебя и не захотел избавиться от единственной наследницы престола. Была лишь одна планета, пригодная для твоего существования. Это планета Земля.

Эмма видела, как тяжело  давались эти слова даме, как трудно ей было всё это вспоминать. И она сделала понимающее лицо, Эмме весь этот рассказ казался бредом, но она внимательно слушала даму. Та продолжала:

— Но чтобы ты смогла жить здесь вместе с людьми, было необходимо найти препарат, который помог бы стать тебе человекоподобной. Но вот беда: препарата хватало только на одного, мне дали лишь временный. И я отправилась вместе с тобой на Землю, в образе человека, нашла место, где о тебе могли бы позаботиться, и улетела обратно, со страхом за тебя и болью в сердце. Но действие препарата заканчивается. Все те явления, с которыми ты столкнулась, кажутся тебе странными, но так мы проявляем свои чувства. В отличие от землян, мы свои чувства не прячем, мы просто не можем этого сделать. Но можно научиться контролировать их, я тебя научу, — она улыбнулась и подошла совсем близко к Эмме.

— Война давно закончилась, и мы можем возвращаться домой, вместе, — её глаза блеснули радостью, она погладила свою дочь  по волосам.

Эмма была как в тумане, но рассказу незнакомки поверила. Ведь она всегда была странной, непохожей на других.

— Значит, получается, я твоя дочь, — с  осторожностью произнесла она. Дама тепло улыбнулась.

— Да, милая, — и обняла Эмму.

— А как тебя зовут?

Дама ответила:

— Дартон Уорис с Кимнос Вернеретта.

— Ого! Трудно будет запомнить. Это всё твоё имя?

— Нет. Только три слова из этих, — она посмеялась.

— У нас имена дают тройные. Первое-это богиня, которой поклоняется твой род, второе — твоя стихия, и третье — просто имя. Самые близкие зовут меня просто Венетта.

— Интересное имя! — ухмыльнулась Эмма и продолжила:

— А какое было у меня?

Венетта с удовольствием ответила:

— Дартон Кисто с Кимнос Миллиянокс.

— Милли? — будто уточнила Эмма.

— Да.

— А что такое с Кимнос ?

— Название планеты.

— С Кимнос, — повторила Эмма

— Нет, нет, Ким-нос, — по — матерински, будто уча разговаривать своего ребёнка, по слогам произнесла Венетта.

— Нос-ким, — Эмма рассмеялась. И, возможно, не только из-за своей шутки. Но ей впервые за столько лет было действительно хорошо, легко и спокойно. Ей было тепло со своей, как оказалось, мамой. А ведь и в правда: она никогда не чувствовала такой теплоты ни со своей той, земной, мамой, не с кем- либо ещё на Земле. И пусть в голове пока не укладывается, что она не с этой планеты. Но Эмма уже была готова лететь на свою родную планету —  Кимнос!

 

 

 

                               Глава 4

Они стояли   вместе, наслаждаясь спокойствием, которого обеим долгое время так не хватало. Эмма думала о той, неземной жизни. Как может выглядеть эта планета, и какие на ней жители? А Венетта думала лишь о том, что она,наконец, увидела свою дочь, может потрогать её волосы и увидеть улыбку. Но Венетта решила прервать это наполненное молчание:

— Не хочешь увидеть свой родной дом?

Глаза Эммы заискрились, и она не знала, что ответить. С одной стороны, это всё похоже на один большой бред, но с другой, если она и сошла с ума, то терять ей уже нечего:

— Да, я бы очень хотела, — Эмма робко отвечала, смотря в глаза маме.

Глаза Венетты засветились, казалось: её счастью не было предела. Она взяла свою дочь за плечи и с уверенностью посмотрела ей в глаза:

— Тогда нам пора.

Тут Эмма замешкалась и даже стала заикаться:

— Но как? Я, ээ. Мне ведь нужно со всеми попрощаться, с семьёй! Нельзя так сразу улетать.

— Я просто покажу тебе твой мир, тем более, что тебя здесь держит? — Венетта  мягко, но усиленно уговаривала Эмму. Ведь если она уйдёт сейчас, то они больше не смогут увидеться. Действие препарата заканчивается, а на их планете вымерли те растения, из которых его делают.

Эмму действительно мало что держало на этой планете. Здесь она, казалось, никому не нужна. Она ни на что негодная, слабая. Тут она всегда будет несчастна. Может там, на другой планете, ей найдётся место. Но точно не здесь.

— Хорошо, — Эмма кивнула, держа маму за руку.

Венетта нагнулась вниз, потянула за массивное колечко, открыв дверцу подполья. Вниз вела непроглядная тьма, в которой казалось, что ты будто лишился глаз. Они спускались по старой лестнице, ступеньки которой вот-вот проломятся. Чем ниже они оказывались, тем холоднее становился воздух и морозил ноги. Наконец, они спустились. Перед Эммой не было огромной летающей тарелки или большой научно-технологической машины с не малым количеством кнопочек. Нет. Она увидела лишь большую пыльную картину с изображением множества лампочек, но горели они не все, большая часть была погашена.

— Мм? — вопросительно промычала Венетта, кивнув в сторону картины, в это момент она напоминала маленькую собачку, вилявшую хвостиком в ожидании лакомства.

— Что ? — не понимая, почему мама так странно смотрит на картину и чего вообще хочет, спросила Эмма.

— Ах, да, — взмахнув рукой у головы и закатив глаза, она озабоченно скоком подбежала к цветку, который стоял возле картины. Он не был похож ни на один Земной цветок. У него была странная форма, напоминающая мешок: низ был фиолетовый с белыми пятнышками, из середины чёрно-розового цвета росли стебельки, напоминающие ниточки синего цвета, и они шевелились, а с верху прорастали красно-пурпурные широкие лепестки, которые, кажется, были покусаны.

Венетта откусила кусок верхнего лепестка, тщательно и задумчиво прожевала, а затем плюнула в один из светящихся фонариков. Она игриво посмотрела на Эмму и сказала:

— Твоя очередь.

Эмма изумлённо выпучила глаза:

— А что это вообще? Машина для перемещений?

— Ну да, портал, а в виде картины, чтобы никто из земных не заподозрил, если увидит.

Было страшно кусать какой-то странный не Земной цветок, но попробовать хотелось. Она взяла в обе руки горшок, в котором было растение и аккуратно попыталась откусить кусочек. Но листья тянулись, как мармелад, и без усилий не обошлось. На вкус он был как перец чили, но при этом как попкорн, и послевкусие такое, будто йода попил. Эмму передёрнуло от такого микса.

— Ничего, привыкнешь, — Венетта усмехнулась над искажённым лицом дочки и забрала у неё растение. А после, немного отойдя назад, на против картины с нетерпением сказала:

— А теперь хорошенько прицелься и попади туда же куда и я, в ту же лампочку.

Эмма расставила ноги на ширине плеч, руки по швам. Она волновалась так, что ладони её автоматически собрались в кулаки. Немного выставив голову вперёд, она набрала в лёгкие побольше воздуха и…

— Ахах, ну ты даёшь!- вырвалось у Венетты. И она не сдержала смеха от положения в котором сейчас стояла Эмма.

— Так напряжена! — опустив голос как можно ниже, надув губы, сделав брови домиком и посмотрев исподлобья, как с маленькой она разговаривала со своей дочкой

Из Эммы раздражённо вышел воздух, и она яростно плюнула пережёванный листок в картину, но….

— Эмма! —  Слышался крик Венетты, но будто издалека. Они перемещались. Вдруг воздух их вытолкнул в какое-то место. Там был каменный пол, повсюду был пар, и слышалось гудение паровоза. Вот мимо прошла дама с тремя головами и кожей винного цвета, все надписи вокруг были наоборот, и вообще казалось, что они на каком-то выдуманном маленькими детьми языке.  Вдруг послышался рёв какого-то зверя, и в ту же минуту поезд взлетел.  Венетта посмотрела на вагон ошеломлёнными глазами, взяв плечи Эммы спереди левой рукой, и тянула её подальше от поезда, будто боялась, что он сейчас упадёт. Еле дрожа, мама быстро проговорила:

— Э-это не наша станция.

Эмма не могла вымолвить ни слова, даже дышать было трудно.

Они направились в обратную сторону. Там, в стене, торчал большой цветной пузырь, на котором было прочерчено что-то наподобие карты.  Чтобы попасть в нужное место, просто нужно взять палку с кольцом, обмакнуть в мыльную воду, надуть маленький пузырь и попасть им в ту точку на карте, куда было необходимо попасть.

— Так, хорошо, — суетясь и оглядываясь по сторонам, Венетта намыливала кольцо. Нахмурила брови, внимательно всматриваясь в карту, и начала дуть. Пузырь получился маленький, размером с горошину. Венетта продолжала дуть и попала точно в ту точку.

Довольная своим результатом, она улыбнулась, дёрнула плечами и резво предложила Эмме сделать то же самое.

— Ну у меня так вряд ли получится, — нахмурив в недоверии брови, отвечала Эмма.

— Ну, давай же, — чуть подводя её вперёд, уговаривала Венетта, а после с осторожностью прибавила:

— Только в этот раз постарайся попасть,- стараясь не обидеть Эмму, прибавила мама.

«Постараться? Ну, ладно»- сосредоточенно подумала Эмма. Она поджала губы и устремила свой взгляд в точку на карте. Хорошенько обмакнув кольцо в мыльной воде, она начала дуть. И так расстаралась, что пузырь становился больше её самой.

Венетта в шоке выпучила глаза, открыв рот, она озирала пузырь.

— Эмма, Эмма, ост…остановись, — отчаянно звала она её, но Эмма будто не слышала, она усердно продолжала дуть пузырь. Проходящие мимо чудики разделяли шок Венетты. И когда, наконец, у Эммы кончились силы, она только в этот момент поняла, что вообще сделала, и сама удивилась этому. Пузырь засосал и Эмму, и Венеттту, а затем потащил их в пузырь-проводник. Они обе болтали ногами и руками, но всё без толку, он уносил их куда-то в неизвестность. Пятисекундное перемещение, всё вокруг несётся со скоростью света и даже их лицо, и кожу немного оттягивает назад от такой силы. Вжих! Они оказались в каком-то белом бесконечном пространстве, всё казалось невесомым, притяжения просто не было. Их одежда и волосы поднялись вверх, а руки и ноги разводило в разные стороны. Они обе смотрели друг на друга выпученными глазами.

— Где мы? — обеспокоенно шёпотом спросила Эмма.

— Не знаю, я ни разу здесь не была, и меня это пугает, — также шёпотом ответила Венетта, глядя по сторонам.

Вдруг что-то розовое, похожее на желе, стало приближаться к ним и что-то бормотать. Звучало это угрожающе, и стало по — настоящему страшно. Они начали снова дёргать ногами и руками, но это по — прежнему не помогало. И тут они увидели несколько мигающих кнопок. Им в головы одновременно стрельнула одна и та же мысль, и они начали дуть на пузырь, медленно но верно приближаясь к кнопкам. Кнопки были огромные, примерно как увеличенный в пять раз футбольный мяч. Они лопнули пузырь , чтобы нажать, но пола внизу не оказалось, и они стали падать. Эмме в последний момент удалось схватиться за край кнопки и удержаться. А за её ногу держалась и Венетта.

— О, боже мой! — воскликнула Эмма. Сердце билось как бешеное, и казалось: сейчас выпрыгнет.

— Ты- умница! — снизу кричал радостный голос мамы.

Эмма со всех сил нажала локтями на кнопку- она замигала Золотистым цветом и протянула что-то на совершенно непонятном языке, такого языка она в жизни не слышала.

— Что? — будто не расслышав, произнесла Эмма.

— Он спросил: «Куда летим?» — из последних сил кричала мама.

Эмма зажмурилась, пытаясь вспомнить название планеты.

— Мм…Кимнос, — Эмма обрадовалась своей хорошей памяти, улыбнулась, и тут под ними открылась чёрная дыра, точно бездонная. Голос из кнопки снова что-то протянул.

— Поехали! — радостно воскликнула Венетта, отпустив ногу Эммы.

— Что? Нет! — страх неизвестности переполнял её всю, но розовое существо приближалось, и Эмма полетела вслед за мамой.

 

Яркий свет, от которого можно ослепнуть, ударил в глаза, и их выплюнуло снизу на поверхность. В нос ударил запах малины.

Эмма стала часто моргать и увидела летающих роботов, обтекаемые белые арки, пол был серебристый, а потолок будто бесконечный. Повсюду ходили существа разных видов, размеров, формы и цвета. Вот прокатился совершенно круглый кристаллический шар с глазками, знакомое существо, похожее на желе. Эмма от него отпрянула. А вот идет тоненький длинноногий жёлто-оранжевый непонятно кто, с крылышками и с взъерошенными волосами, похожими на верёвки. Эмма с открытым ртом смотрела по сторонам, пытаясь увидеть каждую мелочь. Увидев удивление своей дочери, Венетта улыбнулась, подошла поближе и стала на ухо разъяснять и показывать руками:

— Вот этот, круглый,-  с планеты Кпсусис, жидкий- с планеты Финтр,  мы там были с тобой, а вот этот, длинный,-  вообще из другой галактики и мы с тобой тоже полетим в другую галактику,- она заметила растерянный вид Эммы и, немного повернув её влево, протянула руку вперёд:

— Нам туда,- загадочно проговорила Венетта улыбнулась и потянула дочь за собой .

Эмма смотрела в широкий длинный коридор, в котором светил яркий свет, и шагала куда-то далеко в неизвестность. Было страшно и любопытно,                  в-общем, страшно любопытно.

— А мы вообще где? — прорезался голос Эммы.

— Межгалактическое метро, — смотря вперёд и не останавливаясь ни на шаг, ответила Венетта.

Они быстро приблизились к нужному вагону, мама приложила запястье к пластине у входа, и дверь раздвинулась.

-Интересный способ оплаты,- заметила Эмма.

Они заняли свои места, и существо, похожее на слизняка, проходя мимо, раздавало всем пассажирам чёрные очки странной удлинённой формы.

— А это зачем? — рассматривая очки, спросила Эмма.

— Ослепнешь, дорогая, — она снова манерно повела плечами и блеснула глазками.

Поезд тронулся и вмиг ускорился, казалось, что сейчас кожа слетит. Свет действительно был ослепительным.
Поезд резко остановился, и Эмма  упала вперёд, не успев среагировать, впечатавшись в пол.  Не было даже сил, чтобы встать, и она просто промычала от бессилия.

— Оу! Оу, как же неловко, — пытаясь спастись и спасти Эмму, Венетта улыбнулась и, немного замешкавшись, помогла ей встать.

— Мы выходим, — подсказала она Эмме, и они вывалились из экспресса.

Прекрасные растения, в том числе и то, что кусала Эмма. Необыкновенные животные, скачущие на пружинистых ногах и будто опрысканные разными красками в точечку, и ещё эти шесть ушей! Они начали идти по тропинке. Эмма глядела по сторонам и старалась ничего не упустить из виду. Кристаллическое небо блестит над головой, и фиолетовые облака не такие как на Земле плывут не в одну сторону, а в разные и даже хаотично кружатся. Ещё кое -что Эмма заметила на небе, то чего уж точно не увидишь на Земле: на небе было два солнца, а между ними коричнево-розовая планета.

— А что это за планеты? — Эмма показала на ту самую.

— Где? —  Венетта стала искать глазами:

— А, это спутник. Их у нашей планеты три, сейчас ты видишь второй, с утра будет первый, а ночью- самый красивый, третий спутник. У нас, кстати, в сутках- сто сорок четыре часа, — хитро улыбнувшись, она посмотрела на Эмму.

Они шли по длинной дороге, Эмма разглядывала всё и вся. Вот стоит существо серебристого цвета в компании бархатного куба и склизкой рыбы в шляпке. Они начали смеяться, и от них посыпались разнообразные, необычные цветы.

— Это проявление счастья, — подсказала Венетта своей дочери.

Тут Эмма заметила здание, напоминающее цилиндр,  весь он был в каких-то трубках.

— А это что? — спросила она у мамы.

— Видишь серебристую пыль?

—  Ну да

— Ну?

— Пыль любопытства…А! Это школа!

И действительно, пыль была повсюду. По краям всего здания, на тропинках, пыль постоянно вылетала из труб. «Видимо это входы и выходы школы», — подумала Эмма: «Да, выглядит она лучше, чем моя земная».

Они приближались ко дворцу необычайной формы. Почти везде он сливался с пространством, и его было трудно заметить, но в некоторых местах были вырисованы загогулинки, кругляшки, трубочки, тоненькие верёвочки, светившиеся будто от смеси света солнц и спутника, поэтому сейчас она светилась так, с утра- по-другому, а ночью, говорят-  особенно красиво. Это Эмма узнала от мамы. Навстречу им выплыло высокое и широкое существо с руками, напоминающими щупальца, с несколькими антеннками на спине, всё оно было какого-то непонятного тёмного цвета. Оно подплыло к Эмме и её маме.

— Венетта! — его приятный голос окликнул её и обнял окутывающими объятьями. Затем оно бросило заботливый изучающий взгляд на Эмму:

— Венетта, неужели это она?

— Да Форкн, это наша дочь, — с теплотой произнесла мама.

— Вы- мой отец? — изумлённо спросила Эмма.

Он ничего не ответил, лишь крепко обнял Эмму:

— Моя Миллиянокс.

 — Да… может, просто Милли?

— Ну, как скажешь, — кивнул он и продолжил:

— Ну где же моё гостеприимство? Пойдёмте скорее! Вас уже все ждут, — озабоченно провожал их вовнутрь Форкн:

— Милая, ну, может, ты превратишься обратно? А то мне как-то непривычно видеть тебя такой, — он оглядел Венетту с головы до ног.

— С радостью, а то в этом теле жутко неудобно, — она пошевелила плечами, покривила лицом и постепенно стала превращаться.

Её пальцы сделались необычайно длинными, голова стала более овальная, глаза увеличились раза в три, и стали тёмно-зелёного оттенка, нос чуть укоротился, рот сделался шире. Вся она стала какого-то жёлто-горчичного оттенка, а на голове появились несколько усиков. Но в- целом она оставалась всё той же Венеттой.

— Дорогая, я думаю, тебе тоже уже пора, — загадочно произнесла мама.

Эмма растерялась. Ей было действительно жутко перевоплощаться в какое-то другое тело. Заметив напуганный вид дочери, Венетта спокойно произнесла:

— Не бойся, поначалу будет не привычно, но ты справишься. Просто расслабься, сконцентрируйся на своих внутренних ощущениям и дай волю чувствам. Просто представь, что твоё тело как жвачка или желе, что оно может принимать абсолютно любую форму.

Эмма хорошенько сосредоточилась, полностью погрузившись в себя. Она уже не замечала никого и ничего, было только её подсознание, она и её чувства. Поначалу всё это казалось бесполезным и все усилия напрасными. Она уже хотела отчаяться, но отец подошёл к ней, взял за плечи, посмотрел в глаза и с уверенностью сказал:

— У тебя всё получится!

И это действительно сработало. Эмма начала чувствовать лёгкий холод внутри себя, а потом резкий жар, даже кипяток. Холод перешёл на кожу. Она закрыла глаза. Её начало трясти, как в конвульсии, её тело резко отбросило вперёд, затем назад, но ноги при этом находились на месте. Вдруг она почувствовала,  как её пальцы начали удлиняться, лицо становилось белым, глаза- огромными чёрными, будто наполненными слезами, а тело- тоненьким. И вся она приобретала какой-то серый оттенок с медным отливом. Эмма увидела себя в отражении кристального камня, прорастающего прямо из поверхности.  Будь Эмма на Земле, можно было бы сказать, что камень растёт прямиком из земли. Он очень напоминал кристалл, поэтому в нём было видно всё до мельчайших подробностей новой внешности Эммы. Даже маленькие фиолетовые крапинки на белом лице, которые, казалось, идут от глаз. А в районе сердца и живота, там, где всегда она испытывала боль, когда болела душа, были вырисованы цветные узоры.

— Я так выгляжу? — изумлённо смотря на свой новый облик, спросила Эмма.

— Да дорогая, мы выглядим так, как выглядим внутри, в зависимости от наших чувств, эмоций, ран и нашего внутреннего мира. Ведь всё что внутри выходит наружу, отражаясь на твоём лице, руках, ногах и на всём теле.

 Венетта оглядела Эмму, заметив узоры, добавила:

— Ты исцелишься.

Привыкнуть к новому образу было трудно, но ей он даже начинал нравиться.

Как оказалось, всё королевство и вся планета подготовила шикарное торжество в честь возвращения принцессы. Праздновали трое суток.  А для Эммы это пока казалось непомерно много. Но зато она поближе узнала жителей этой планеты. Что самое примечательное, так это то, что все они разные: разных размеров, разных цветов, разной породы. «Не то что на Земле», -думала Эмма, а то ходят все в одинаковых ботинках, рисуют на лице одинаковые брови или губы и мыслят одинаково. А тут все такие непохожие, и не только внешне, но и внутренне. У всех разные вкусы, разные мысли и никто не скажет другому, что тот мыслит неправильно, ненормально и не станет навязывать свои стандарты и правила». Эмма передала свои мысли маме, жадно пересказывая жизненные ситуации, всю ту боль, связанную с этой своей проблемой, и мамино лицо застыло в лёгком раздумье и, немного помолчав, переваривая рассказанные мысли своей дочери, ответила:

— Да, ты знаешь, когда я попала на Землю, я была шокирована от того, что, насколько все люди слились  в одну серую массу. Выглядят похоже и думают практически одинаково, как запрограммированные, как штампованные. Ведь для меня это было особенно заметно, ведь на моей родине, все разные. Но потом я пригляделась и поняла, что люди такие не только потому что у них нет своего мнения или своей точки зрения, а потому, что они боятся её выражать. Люди загнали себя в рамки. А ведь они живут в них. — потом ещё немного подумав, добавила:

— Боятся быть странными, но нужно-то бояться быть как все. Они ищут врагов с наружи, обвиняя в своих неудачах других, но все проблемы идут лишь от человека и, в первую очередь, от его страхов и комплексов. А от чего появляются комплексы? — она вызывающе посмотрела на Эмму

-…….. — Эмма не знала, что сказать, хотя может и знала, но боялась признаться в этом.

Венетта кивнула и продолжила:

— От мнения общества, которое вам навязывают с пелёнок: Так- можно, а    так- нельзя. Это нормально, а это ненормально. А ты спрашивала себя: кто так решил? Неужели не всё равно, кто и что скажет? Жить. Наслаждаться каждым вдохом! Творить! Не запрещать себе мечтать и воплощать мечты в реальность. Ну и, конечно, говорить правду в лицо, чем шептаться за спиной, ведь только себе ты тем самым делаешь хуже. Пойми, дорогая, и прошу: запомни, — мама серьёзно, но с нежностью посмотрела на дочь.

Эмма слушала слова Венетты и осознавала, что все беды, проблемы и неудачи шли только лишь от неё самой. Она думала, что это люди идут против неё и она совсем одна, но она будто не хотела открыть глаза и посмотреть на себя. Она сама заключила себя в рамки, которые ей твердило общество, она разрешила это сделать, сама загнала себя своими же страхами в угол и сама же мучилась, обозлившись на весь мир.

Три ночи подряд Эмма не спала, осмысливая это. В голове снова и снова прокручивались слова мамы. Одновременно Эмма вспоминала случаи из жизни, в которых данные слова были бы очень уместны.

Она снова и снова вспоминала свою Земную жизнь:

— А в тот день, когда я пришла с тобой встретиться меня выгнали из команды черлидерш, мне было так больно, что выть хотелось,- с печалью сказала Эмма.

— Ну, почему же ты грустишь? Тебе нравилось заниматься этим странным….как его? —  пытаясь помочь свой дочери справиться с грустью, спрашивала Венетта.

— Черлидинг. Честно- не очень, с командой у меня  отношения не ладились, да и спорт меня вообще никогда не привлекал.

— А зачем же ты тогда занималась этим? Как нелюбимое дело может принести успех?

И сейчас Эмма задумалась, а действительно, зачем? Но единственным ответом нашлось:

— Мне это нужно было для поступления в колледж, — кивала Эмма, будто убеждая сама себя.

— А вдруг тебе это не нужно, возможно, это не твоё, может, ты просто боялась что-то менять?

«Да, возможно», -думала Эмма, её настолько сильно поглотили собственные страхи, что казалось, будто она живёт не своей жизнью.

 

С каждым днём Эмма всё больше и больше открывала что-то новое, странное и интересное на этой планете, даже просто прогуливаясь в окрестностях дворца. Часто она с родителями смотрела каких-то новых животных, новые растения, насекомых или вообще что-то такое, чего уж точно нет на Земле. Ей было хорошо здесь, как никогда раньше.

Но с каждым днём она всё больше и больше скучала по своим тем, Земным, родителям, по братьям и даже по Максу, ведь теперь то, как он задирал, Эмму, казалось ей смешным, и было нелепо на такое обижаться.

— Ну что, как тебе здесь? — с улыбкой поинтересовалась Венетта.

— Здесь прекрасно! — жадно вдохнув воздух с запахом малины, ответила Эмма.

— Может, останешься?

Эмма задумалась. Предложение звучало крайне заманчивым, но как быть с земной жизнью? Просто вычеркнуть из памяти? «Ну хотя да, здесь моя семья, мои настоящие родители, но там, там вся моя жизнь»,-  думала Эмма. Теперь перед ней стоял тяжелейший выбор, в котором компромиссу места нет.

 

 

 

                                  Глава 5

Прошло несколько дней. А Эмма всё взвешивала все за и против.

А мама настойчиво намекала ей, что жизнь здесь- сказка:
— Посмотри: какие птицы!- Венетта , немного привстав, указала на очень необычную птицу. У неё были большущие перья леопардового раскраса, длинный блестящий клюв и переливающаяся на лапках чешуя. Птица пролетела над оранжевой лужайкой, где они сидели, и приземлилась на поверхность пруда, постепенно погружаясь под воду.

— Да… — Эмма с удовольствием потянулась, закрыв глаза. Затем её лицо украсилось какой-то светлой грустью:

— Здесь чудесно…., — она опустила глаза.

Венетта обеспокоилась от тона, на который Эмма внезапно перешла:

— Но? — она нагнула голову, пытаясь посмотреть в глаза Эмме. Она, в свою очередь, резко вдохнула и медленно выдохнула, к глазам подбирались слёзы, то ли от грусти по дому, то ли от нежелания обидеть маму, но сказать она всё же решилась:

— Я…я скучаю по дому, — тяжело дававшиеся слова облегчили душу.

Печально и в то же время растерянно  Венетта опустила бегающие  глаза. Казалось, что она сейчас завоет.  Тяжко выдохнув, она взглянула на Эмму:

—  Я не могу тебя держать, — поднялась и, протянув руку дочери, продолжила:

— Сегодня ты уже будешь дома, — с нежностью и сожалением промолвила она.

Из глаз Эммы брызнули слёзы, рывками начал выходить воздух.  Она бросилась  к матери, крепко обняла её. Венетта ахнула от такого порыва, но будто растаяла в объятьях дочери и устало улыбнулась. В тот момент  Эмма чувствовала невероятную благодарность за благородство своей мамы. Хоть она её и любила, она была готова её отпустить,  оторвать от сердца. Отец тоже был сильно расстроен от такой новости, но также, как и мама, решился отпустить, зная, что держать будет ещё больнее.

Они все вместе отправились на станцию и почти всю дорогу молчали, но молчание это было наполнено нежностью, теплом и спокойствием, что даже слов было не нужно. Портал не был похож на все предыдущие, а больше напоминал обычную деревянную дверь. Они стояли в центре зала межгалактического метро. Повсюду было огромное количество порталов, разные существа то входили, то выходили оттуда.

— Тебе нужно перевоплотиться, — напомнила Венетта дочери.

-Точно!-подумала Эмма. -Так, ну это уже не так страшно.

И действительно, перевоплотиться обратно было гораздо проще. Эмма с радостью посмотрела на родные пальцы, руки, ноги, потрогала волосы, прикоснулась к лицу. Ей теперь в родном теле было гораздо уютнее.

А Эмма, застыв, стояла напротив двери и никак не могла ступить и шагу. Она обернулась и глазами, будто молящими о помощи, взглянула на родителей. Они тут же раскинули ей свои объятья. Эмма в них таяла. Венетта, выпустив из рук дочь, приподняла её голову ладонями и, посмотрев в глаза, будто в самую душу, проговорила:

— Необязательно быть инопланетянкой, чтобы быть особенной, или жить на другой планете, чтобы быть счастливой. Всё в твоих руках, ты можешь больше, чем думаешь, дорогая.

Эмма слышала, но голос будто звучал внутри неё самой. Она улыбнулась, а мама продолжила:

— Я буду сниться тебе.

Эмма засмеялась, держа Венетту за руки, которые были у неё на щеках:

— Хорошо, я постараюсь.

Мама улыбнулась и легонько подтолкнула свою дочь к порталу.

— Ах, да! — опомнившись, мама достала что-то из кармана.

— Чуть не забыла, оно поможет тебе, оно пригодится. — Венетта протянула Эмме то самое кольцо, которое ей дал пёс.

— Я его перестроила на другую функцию. Если раньше оно помогало тебе контролировать разные проявления чувств, то теперь это не нужно, возьми.

Эмма взяла кольцо и надела его на палец, а затем спросила:

— Мам, а что значит Кисто? Это моя стихия? Какая это стихия?

Венетта немного призадумалась, а после с загадочной улыбкой ответила:

— Это от тебя зависит, ищи. И не бойся ошибаться, тогда точно найдёшь свою стихию, дорогая.

Казалось, что теперь Эммы совсем ничего не боится. Она смело открыла дверь, будучи предвкушая далёкую неизвестность. Белый свет ослепил.

 

Лёгкий, свежий, прохладный ветерок обдувал лицо и волосы, развивая их. Эмма стояла на краю того самого моста за перегородкой. Ладони держатся за холодное железо, тело держится за счёт кистей рук. Оно выставлено чуть вперёд, будто собирается отпустить руки и лететь вниз. Под ногами десять метров, а после- ледяная бушующая река, глубиной почти пятнадцать метров.

-Что я здесь делаю? Как? — мысли метались в голове, и было страшно не то  чтобы пошевельнуться, а даже дышать.

Вдруг позади послышался встревоженный крик:

— Эмма!

Эмма оглянулась через плечо и увидела бегущую к ней Миссис Аллен.

— Мама!- воскликнула Эмма.

— Не делай этого! — она бежала и, задыхаясь, кричала.

— По…помоги мне перелезть, — оглядев своё положение попросила Эмма.

Мама, поджимая губы, кивнула и швыркая носом стала помогать ей. Эмма, встав на мост, жадно обняла маму.

По дороге домой Эмма думала: « Неужели это всё был сон?». А потом, вспомнив, какой он был, подумала: «Но самый прекрасный сон». В голове до сих пор слышались последние слова Венетты, её бесценные, золотые слова.

Позже Эмма рассказала своей семье о том, что она видела. И про картину, и про пузырь, и про метро, и, конечно, про прекрасную планету, на которой все разные и интересные, про животных и растения, которые она там видела. Ну и, конечно, про то, что её волновало: рамки, страхи. И что всё расставилось по местам, когда Венетта открыла ей глаза.

Все смеялись, воспринимая всю эту историю, как разыгравшуюся фантазию. Но Эмму это не смущало. Даже если всё это было выдумкой, она уже не стеснялась своей странности, своей неповторимости.

Но, когда Эмма дошла до момента, когда она выливала всю свою боль от Земной жизни Венетте, все задумались над словами, которые она сказала Эмме . Слова, которые до сих пор отголоском звучали где-то внутри неё, теперь станут её спасательным кругом, её путеводной звездой, когда пропадёт желание дышать. Кольцо, блиставшее на её пальце, изумрудного цвета, точно не даст забыть об этом.

Позже отец Эммы написал фантастический роман, основанный на рассказе своей дочери. И он в отличие от всех других его романов пользовался успехом. Сначала знакомые оценили, а потом и знакомые этих знакомых- и пошло поехало. Впоследствии пришлось даже загружать на электронную книгу- и там её оценили. Затем этот роман победил в литературном конкурсе страны, Мистер Аллен получил приличный грант.

А Миссис Аллен, наконец, осознала, как она ошибалась и на счёт дочери, и на счёт мужа, и даже на счёт себя:

— Ты знаешь, Эмма, я всё думаю над твоими словами и понимаю, что… всю жизнь прожила в страхах, боясь исполнять свои желания. Мне казалось это глупым и чем-то недосягаемым. Но ведь жизнь только одна, только сейчас это начинаю осознавать.

— Оу, мам, — Эмма обняла маму, чувствуя, как её немного трясёт.

— А мне ведь предложили стать администратором.

— Да?! Это же здорово!

— Да вот только…я боюсь, что не справлюсь.

— Ты что! У тебя всё получится, вот увидишь, — Эмма изо всех сил старалась поддержать её.

— Ну да, может…, — она улыбнулась.

И она стала администратором, после директором, а затем даже и владелицей. Бывшие хозяева уезжали за границу и передали закусочную во владение маме Эммы. Правда, чтобы выкупить её,  хоть и за полцены, пришлось взять кредит, но он скоро окупился доходами заведения и был закрыт.

Вскоре семья Алленов решила перебраться по ближе к старшему сыну, к Дэвиду. И уехала в Калифорнию. Денег от гранта хватило на переезд и первое время. А Миссис Грэйс продала закусочную и на вырученные деньги исполнила свою давнюю мечту:  открыла школу танцев. Как позже она рассказала Эмме, в детстве она профессионально занималась танцами и эта мечта давно теплилась. 

Конечно, первое время всей семье было не просто, но постепенно они смогли встать на ноги и даже купили дом, в котором было две ванны. Дэвид, как оказалось, работает на киностудии в Лос-Анджелесе. И пусть пока он снимал лишь короткометражные фильмы, Эмма верила, что у него точно всё получится. Потому, что многие его работы были невероятно талантливы, наравне с именитыми фильмами, а может даже и лучше. Они вдохновляли Эмму на создание новых картин.

Ах, да! Что же с Эммой спросите вы? А всё просто: она стала художницей. Правда пака только начинающей, но всё же она воплотила свою мечту в жизнь, не боясь выражать свои мысли на бумаге и не замыкаясь в рамки. Ведь чтобы быть не таким, как все, необязательно быть инопланетянином, а чтобы быть счастливым, не нужно лететь на другую планету. В каждом человеке непомерно много сил и способностей. Но кто-то даёт себе волю и претворяет мечты в жизнь, а кто-то замыкается в себе, так и проживая жизнь по чётко установленным границам. Но жизнь одна, и второго шанса не дано.

 Главное- не бояться жить. И тогда вы точно поймёте, что значит ваша стихия.

 

 

Еще почитать:

Монстр — Монстр. глава 15

Собаке собачья смерть

White Rose — Глава 5 — White Rose

(Не ) Запретная любовь