Невеста

Когда Януш подъехал к церкви, той уже не существовало. Серая пелена тумана окутывала несколько домов, в том числе и прекрасное здание старинной архитектуры, чей шпиль украшал крест.

Денег на дорогую свадьбу у молодожёнов не было, поэтому прибыл Януш на своей машине – стареньком Фирмусе с расползавшимися пятнами ржавчины на боках. Конечно же, он опоздал – пробка на мосту через Гонзу была просто чудовищной – и, наверное, именно благодаря опозданию остался жив. Приди он вовремя, туман поглотил бы и его. Именно это и произошло с его невестой.

Ликвидаторы ещё не прибыли – отчасти из-за того, что всё произошло совсем недавно, а отчасти из-за тех же проклятых пробок. Но вдали уже звучали сирены – ни один житель Ворнберга не перепутал бы их ни с полицейскими, ни с пожарными, ни с сиренами медиков.

Януш стоял напротив стены тумана, держа в одной руке букет из нежно-розовых пионов – именно такой хотела Анна. На улице он был один. Остальные, едва завидев туман, бросились наутёк. Пустая улица была разрезана вдоль гладкой и блестящей, как стекло, стеной, уходящей в небо, за которой переливались клубы сотен оттенков серого.

Букет выскользнул из ладони Януша и с тихим шелестом упал на асфальт. Этот звук привёл жениха в чувство. Стряхнув оцепенение, он бросился к тому месту, где должна была стоять церковь – самого здания за пеленой не различить, но Януш знал эту улицу очень хорошо и с закрытыми глазами нашёл бы любой дом.

Были бы здесь ликвидаторы, они бы его остановили. Януш с разбегу влетел в туман, и окружающий мир тут же растворился в сером мареве. Пробежав несколько шагов, Януш остановился, пытаясь высмотреть хоть что-нибудь. Он ещё ни разу не заходил в пенумбру, и лишь по байкам слышал, что в ней, при желании, можно найти нужную дорогу. Увы, реальность байкам не соответствовала. Ни стен, ни даже дороги под ногами Януш не видел. Байки, где рассказывалось об участи несчастных, провалившихся в бездну, Януш старался не вспоминать. Он просто шёл вперёд, с каждым шагом всё медленнее и неувереннее, и старался разглядеть хоть что-то.

Очередной шаг вдруг не нашёл опоры, и Януш упал, провалившись в никуда. Серая пелена вдруг потемнела до черноты, а потом падение прекратилось. Осталась лишь невесомость, в которой парили разломанная надвое церковь, куски улицы и других домов, автомобили, а ещё люди, окружённые тусклыми золотыми искорками – светлячками, которые водятся только в одном месте.

Януш провалился в бездну.

Он огляделся и увидел рядом чугунный фонарный столб. Потянулся к нему, ухватился – и тут же заметил стайку приближающихся золотых искр. Как и все, Януш знал, что делают светлячки бездны со своими жертвами – высасывают из них жизнь, погружая их сперва в кому, а после превращая в такую же вечно голодную искорку.

Оттолкнувшись от столба, Януш полетел в сторону церкви. Ничто, казалось бы, не замедляло его полёт, но ощущение было такое, словно он не летел, а плыл сквозь масло. Пролетая мимо ярко-синего легкового автомобиля, Януш уцепился за боковое зеркало и оглянулся – светлячки его почти догнали. Тогда он решительно оттолкнулся и снова полетел в сторону церкви.

На пути его появился первый человек – старушка с тростью. Её глаза были закрыты, лицо сильно побледнело – пожилых и ослабленных бездна истощает быстрее всех. Януш хотел было взмахом руки отогнать светлячков, возбуждённо мерцавших вокруг старушки, но быстро понял, что это ничего не даст. И, как бы противно ему от этого ни было, он использовал бабушку так же, как автомобиль и фонарь до этого – нашёл в ней опору и оттолкнулся, продолжая двигаться к церкви.

Поодаль Януш видел и других людей. Кто-то из них тоже летал от дома к дому, отмахиваясь от золотых искр. Бесполезно – уничтожить или хотя бы прогнать светлячков невозможно. Все, кто попал в бездну, обречены на один конец – если, конечно, ликвидаторы не успеют вытащить их раньше.

Януш наконец-то подлетел ко входу в церковь. Одна из распахнутых массивных дверей висела, оторванная, в воздухе. Внутри царила пустота. Гостей у молодожёнов не было. За рядами пустых деревянных скамеек Януш сразу увидел ослепительно-белое кружевное платье и направился к его хозяйке.

Анна потеряла сознание. За фатой её лицо казалось ещё бледнее, так что на секунду Януш подумал, что потерял её. К счастью, пульс на шее хорошо ощущался, а кожа её оставалась тёплой. Обрадованный, Януш одной рукой прижал невесту к себе, а другой стал отталкиваться от скамей и, стараясь не обращать внимания на светлячков, отправился обратно.

Но дела обстояли неважно. Нагнавшие его наконец-то паразиты бездны мигом приступили к еде. Не успел Януш покинуть церковь, как уже почувствовал нарастающую слабость. Усилилась жажда, появились лёгкая дурнота и головокружение. Ещё несколько минут, и Януш должен был погрузиться в сон, из которого уже не выйдет.

Мысли стали путаться, но пока что чувство опасности не притупилось. На горизонте сознания уже замаячил соблазн остановиться, отдохнуть, собраться с силами, поспать… Но Януш ещё не утратил способности мыслить здраво и понимал, что остановка сейчас означает смерть.

Вылетев наружу, он постарался захлопнуть за собой дверь, чтобы задержать светлячков, но у него ничего не вышло. Дверь двигалась медленно, как во сне, а золотые искорки легко облетели преграду, не собираясь отказываться от ужина. Выругавшись, Януш продолжил своё бегство. Было неважно, куда бежать – главное, не останавливаться.

В своей спешке, часто оглядываясь, он забыл, как легко можно потерять опору в бездне. Не рассчитав полёта, он слишком поздно понял, что вокруг нет ничего, за что можно ухватиться, от чего можно оттолкнуться. Их полёт замедлился, а в какой-то момент упругий воздух и вовсе перестал их пропускать. Светлячки нагнали их и плотно окружили, а всё, что мог сделать Януш – это вяло отмахиваться, с каждым движением теряя всё больше сил. Сонливость навалилась на него невероятно, огоньки словно заплясали перед глазами, и он вдруг отчётливо понял, что сейчас уснёт, и поделать с этим он ничего не может. Из последних сил он прижал Анну к себе, зарылся лицом в её волосы и вдохнул её запах. Пусть это будет последнее, что он запомнит в жизни – ощущение её щекочущих, так часто раздражавших его волос на лице и аромат её кожи. Януш улыбнулся, прощаясь…

Внезапно светлячки отпрянули на несколько метров и зависли в отдалении. Тяжёлая ладонь легла на плечо Януша и потянула его куда-то. Ликвидаторы, понял он перед тем, как провалиться в сон.

***

— Я хочу тебе кое-что показать, — сказала Анна, потянув Януша за руку.

— Да ну? — удивился тот. – И что же это?

Они прошли по траве мимо плакучих ив и оказались у подножия небольшого холма.

— Кто быстрее наверх?

Не успел Януш отреагировать, как Анна бросилась наверх. Догнать её труда бы не составило, но он решил этого не делать. И был вознаграждён счастливой улыбкой любимой.

— Красивое место, — скупо похвалил Януш, оглядываясь.

— Красивое? Сноб! – Анна игриво ударило его кулачком по груди. – Это место потрясающее! И оно не только «красивое». Это, между прочим, самый центр города.

— Ты хотела сказать, центр парка?

— Нет, именно города. Я всё измерила на картах!

— Ты серьёзно? – Януш захохотал, и она засмеялась в ответ.

— Серьёзно, — шепнула она ему на ухо, когда он обнял её и прижал к себе.

***

Когда Януш очнулся, сквозь жалюзи пробивался оранжево-красный свет, ложась на комнату горизонтальными полосками. Он находился в больничной палате, это было понятно по трубке, торчащей из руки, по аппаратам, подключенным к его груди и правой руке, и по холодной обстановке вокруг. Януш заозирался, пытаясь найти Анну и встревожился, когда не нашёл – но быстро вспомнил, что в больнице мужчин и женщин не кладут рядом. Эта мысль успокоила, хоть и не до конца.

— Эй! – попытался крикнуть он, но горло подвело – из него вырвался лишь сиплый шёпот.

Откашлявшись, на что потребовалось несколько минут, он снова позвал:

— Эй! Кто-нибудь! Есть здесь кто-нибудь?..

Застучали шаги, и в дверь заглянула молоденькая девушка в белом медицинском костюме.

— Вы очнулись! – обрадовалась она. – Подождите, я позову доктора.

Доктором оказалась невысокая женщина лет сорока с короткими тёмно-рыжими волосами. Она пробежалась взглядом по показаниям на мониторах аппаратов и улыбнулась ему:

— Как вы себя чувствуете?

— Пить хочется. А где…

— Пить – это пожалуйста. Она достала небольшую пластиковую чашку с носиком, как у кувшина, и налила в неё воды из стоявшей рядом пластиковой бутылки. – Пейте как можно больше. Как закончится вода, позовите медсестру…

— Где Анна? – перебил её Януш.

— Кто? – не поняла та.

— Моя невеста. Девушка моего возраста. У неё тёмные волосы и зелёные глаза…

— Таких у меня нет, — покачала головой доктор. – Вы в реанимационном отделении. Возможно, вашу невесту определили в другое место.

— Как мне узнать? Как узнать, где она?

— Сами вы никак не узнаете. – Доктор улыбнулась. – Но я постараюсь выяснить. Как, говорите, её зовут?

— Анна. Анна Новак. Восемьдесят девятого года рождения. Тридцатого мая. В смысле, это день рождения…

— Я поняла, поняла. Успокойтесь. Я посмотрю, что можно узнать. А вы пока отдыхайте. Вам обязательно нужно набираться сил – атаку светлячков не каждый переживёт, но ваш организм борется. Помогите ему.

— Хорошо, я помогу. Только найдите Анну.

— Говорю же, я постараюсь всё узнать. Всё, отдыхайте.

Она ушла, и Януш снова остался один. Сонливость ещё не пропала, но уснуть он теперь не мог.

***

Всё чаще в Ворнберге появлялся туман. Он мог охватить несколько домов или целый квартал, забирая всех жителей в бездну. Какое-то время дома и улицы ещё существовали в пенумбре, но потом и они проваливались в чёрную невесомость, а покрытое туманом пространство исчезало, схлопывалось, сдвигая вплотную окружающие его улицы.

Зона тумана, или пенумбра, возникала как нестабильное пространство между настоящим миром и бездной. Были способы развеять туман, вернув территорию из пограничной зоны. Занималась этим специальная служба – ликвидаторы последствий острого нарушения пространственной целостности, которых люди называли, конечно же, просто ликвидаторами. К сожалению, времени у них было немного – даже в лучших случаях у профессионалов было два, от силы три часа от начала кризиса. В худших случаях шанса что-то изменить у них не было вовсе.

Если они не успевали, зона пенумбры переходила в бездну, расширяющееся пространство между мирами, олицетворение энтропии, населённое светлячками – некогда живыми людьми, превратившимися в маленькие живые огоньки, искорки, ведомые единственным инстинктом – вытягивать жизнь из всех, до кого можно дотянуться.

Остановить или хотя бы замедлить расширение бездны не мог никто. Когда Янушу было пять лет, он впервые увидел пенумбру. Его тогда захватила красота переливающихся серых клубов тумана, и он не мог понять, почему все в страхе бегут как можно дальше. Позже ему объяснили, и хоть он ничего не понял, появление тумана с тех пор вселяло в его сердце смутную тревогу. Во второй раз он увидел пенумбру через три года, в третий – ещё через год. За последний же год туман появлялся уже трижды, не считая дня свадьбы Януша. Случаи учащались, бездна раздирала этот мир на куски.

Многие уехали из города, думая, что бездну притягивают большие скопления людей. Януш не знал, правда ли это, но слышал в новостях и читал в интернете, что подобное происходит не только в Ворнберге и не только в Критовской республике, а по всему миру.

С каждым появлением пенумбры у людей оставалось всё меньше надежды на то, что они смогут встретить старость. Возникли религиозные течения, проповедующие смирение и принятие своей судьбы в бездне, кто-то даже призывал хаос поскорее поглотить этот грешный мир. Чаще всего же появление пенумбры объясняли божьей карой. Януш не соглашался ни с кем из них. Раз люди изобрели устройства, позволяющие обращать вспять эти процессы, то на божественную длань это никак не походило. Януш вообще не был религиозен, в отличие от Анны.

В последнее время она стала штудировать Библию ежедневно, вступила в какую-то секту и даже выступала с лично написанными проповедями. Януш сперва отговаривал её от участия в подобных мероприятиях, но вскоре прекратил, потому что Анна относилась к этому крайне серьёзно. Она, наверное, даже ушла бы от Януша, если бы он поставил ей ультиматум в духе «либо секта, либо я». А этого Януш не хотел. Анну он любил больше жизни, пусть у неё и были свои странности. Именно странностями он это и считал.

***

На следующий день проверить состояние Януша пришёл уже другой доктор – крупный мужчина с длинным носом.

— Доброе утро! Меня зовут доктор Брамс, — представился он. — Как вы себя чувствуете?

— А где… ну, та женщина? С рыжими волосами? – спросил Януш.

— Доктор Вальц? Её смена закончилась, сегодня дежурю я, — ответил доктор. – Как вы себя чувствуете?

— А? Нормально, нормально… Слушайте, а эта доктор, она ничего не просила мне передать?

— Нет, ничего. О чём вы?

— Моя невеста… Я ничего о ней не знаю. Мы были вместе в бездне, когда нас оттуда вытащили. Я должен знать, что с ней всё в порядке, понимаете? Она ведь тоже должна быть в больнице, разве нет?

— Да, конечно.

— Так почему её здесь нет? Эта доктор…

— Вальц.

— Да, доктор Вальц, — закивал Януш. — Она сказала, что разузнает, где Анна, но так ничего и не сказала. Вы можете спросить её, узнала ли она что-нибудь? У вас ведь наверняка есть её номер? Пожалуйста, доктор! Мне это очень важно!

— Хорошо, — легко согласился врач. – Я всё узнаю. Как зовут вашу жену?

— Анна Новак. Она моя невеста, не жена. Мы как раз должны были пожениться, когда…

— У вас была церемония в Соборе Святого Павла?

— Да. Должна была быть. Но я опоздал.

Доктор кивнул.

— Я постараюсь сделать всё, что в моих силах. А теперь дайте-ка я вас осмотрю.

После осмотра Януш вновь остался один. Прошёл час, он уже стал думать, что про него забыли, как вдруг вновь показался врач. Он выглядел озабоченным. Подойдя к Янушу, он оглянулся, потом наклонился поближе и тихо сказал:

— Я поузнавал насчёт вашей невесты. Боюсь, я знаю немного. Её вытащили из бездны вместе с вами, но в обычную больницу не повезли. Ликвидаторы забрали её с собой, куда – неизвестно. Наверное, в больницу имени Бьорна Нилсена. Вы понимаете?

Януш понимал. Бьорн Нилсен был исследователем позапрошлого века, научившимся открывать порталы в бездну, а названная в его честь больница занималась только тяжёлыми больными, которых вернули в наш мир ликвидаторы. Видимо, состояние у Анны было тяжёлое, раз её определили в такое место.

— Более того, — продолжил доктор Брамс. – Я попытался узнать о её состоянии, но мне дали от ворот поворот. Запретили узнавать что бы то ни было об Анне Новак, а также говорить о ней с другими людьми. Даже с вами.

Януш удивлённо посмотрел на доктора, и тот серьёзно кивнул.

— Никому не говорите, что я вам что-то рассказал, — подытожил доктор Брамс. – Анжела… Доктор Вальц не стала с вами разговаривать, потому что испугалась их запрета.

— А вы не испугались? – шёпотом спросил Януш.

— Год назад я потерял в бездне жену. Я знаю, каково это. – Доктор оглянулся на коридор и снова повернулся к Янушу. – Этого разговора не было. Вы поняли меня?

— Конечно. Я… я понял. Спасибо.

***

На следующий день Януша перевели из реанимации в терапевтическое отделение. Вторая кровать в палате пустовала. Обстановка в отделении была куда спокойнее, чем в реанимации, стены были выкрашены в нежно-персиковый цвет, а не выложены голубой плиткой, в палате имелся свой туалет, а на столике у окна всегда стояли свежие цветы. Удобства, впрочем, не произвели на Януша большого впечатления – он не мог перестать думать об Анне. Ходить ему разрешили, так что сразу после перевода он отправился в холл, где висел телевизор. Трое стариков смотрели по нему футбол.

— Добрый день, — поздоровался Януш. – Вы сегодня новости не смотрели?

— Добрый день, молодой человек, — кивнул один из стариков с огромными очками на носу. – Смотрели, да. А вы что хотели?

— Там что-то говорили о последнем кризисе?

— Ужасное несчастье… Да, говорили. Но ликвидаторы хорошо постарались – зону уменьшили на треть, прежде чем она провалилась в бездну.

— А о жертвах что-то говорили?

— Да, упоминали… Спасли человек двадцать, кажется…

— Говорили, кого именно? – Сердце у Януша забилось сильнее. – Имена называли?

— Нет, — удивился старик. – Имён в новостях никогда не называют.

Он знал это, но всё равно на что-то надеялся.

— Господин Садовский? – Януш обернулся – его звала медсестра в белом халатике и чепчике. – К вам срочные посетители.

Во рту у Януша пересохло. А вдруг это?..

— Кто? Где?

— Двое мужчин из полиции. Они в вашей палате.

Новость удивила Януша. Полиция? Зачем? Может, они что-то знают об Анне?

Полицейские стояли у окна – высокие, худые, в коричневых плащах и фетровых шляпах. Из-за одежды они на первый взгляд казались одинаковыми.

— Господин Садовский, — поздоровался один из них, снимая шляпу и протягивая руку. – Инспектор Йозеф Дворжак. Мы здесь, чтобы задать вам несколько вопросов о жене.

— Вопросы? Подождите, я думал, это вы мне расскажете, где она и как… Что вообще с ней…

— Мы такой информацией не располагаем, извините. Давайте присядем.

Он отодвинул от столика один стул и сел, положив ногу на ногу и сцепив пальцы замком на колене. Второй полицейский сел рядом, раскрыл папку, достал какой-то бланк и ручку и приготовился писать. Януш нерешительно опустился на свою кровать напротив них.

— Тогда что же вы хотите от меня узнать? – спросил он.

— Нам поручено собрать информацию о том, чем занималась ваша невеста. Мы имеем ввиду её религиозно-просветительскую деятельность, членство в секте… извините, в Церкви Пришествия Бездны.

— Церковь Пришествия Бездны? – переспросил Януш. – Ух ты. А вы уверены? В смысле, я сам-то не знаю, в какой она там секте состоит. Она эту тему не любит поднимать, так что… Не знаю я ничего об этом.

— Как часто она посещала собрания?

— Обычно – два раза в неделю, но в последнее время она туда зачастила. Могла три, а то и четыре дня подряд туда ходить.

— Что она вам рассказывала о своей деятельности в Церкви?

— Да ничего почти… По вечерам она пишет проповеди для прихожан, но мне она их никогда не показывала. Говорила, что это только для посвящённых.

— А вы когда-нибудь посещали проповеди вместе с ней?

— Нет, никогда. А почему это так важно?

— Мы не можем сказать, извините. Мы должны задать вам несколько вопросов, и всё.

— Видите ли, я мало что знаю и боюсь, что своими ответами произведу неверное впечатление о своей жене. У меня такое чувство, что вы её в чём-то обвиняете…

— Мы? – переспросил инспектор и притворно округлил глаза от удивления. – Я?

— Может, и не вы конкретно, — смутился Януш, — но полиция в целом… Вы же понимаете, о чём я. Скажите мне, где моя жена? Она что, задержана? Она в полиции?

— Вообще-то, мы не можем разглашать подобную информацию, но… нет, она не числится среди задержанных. К сожалению, мы ничего не знаем о ней. Нам всего лишь поручили собрать информацию, задать вам несколько вопросов. Для чего они, мы не знаем сами.

На Януша не произвели впечатления его слова. Он не верил, что инспектор будет лично исполнять настолько мелкие поручения – люди в такой должности сами должны раздавать их. Тем не менее, спорить с полицейскими он смысла не видел. Лучше уж подыграть.

— Хорошо, я понял. Что ещё вы хотели бы знать?

***

Полицейские задали ещё несколько вопросов об Анне, и все они касались её увлечения. Януш не горел желанием им помогать, но он бы и не смог – эта сторона жизни девушки была для него закрыта. Повторив некоторые вопросы, инспектор предложил ознакомиться с протоколом, что записал его помощник, и попросил расписаться под фразой «С моих слов записано верно».

— И ещё, — сказал инспектор, забирая подписанную бумагу. – К сожалению, полиция была вынуждена провести обыск у вас дома…

— Обыск? – удивился Януш. — Зачем?

— Не могу ответить на этот вопрос, уж извините. Обыск проводил не я. В общем, не удивляйтесь небольшому беспорядку, когда вернётесь домой. Материальный ущерб обязательно будет компенсирован. На тот случай, если вы что-то вдруг вспомните о своей невесте, что-то такое, о чём нам следовало бы знать… вот, возьмите мою визитку.

После этого полицейские пожелали озадаченному Янушу скорейшего выздоровления и покинули больницу.

В последующие несколько дней ничего примечательного в жизни Януша не происходило – он принимал лекарства, общался с врачом, ел, спал, смотрел все выпуски новостей по доступным каналам и много думал. Ожидание не притупило его тревоги, и каждый день он надеялся узнать хоть что-то новое об Анне. Он спрашивал о происшествии у медсестёр, врача и других больных, но никто ничего не знал, а в новостях тему трагедии быстро перестали освещать, словно все хотели забыть пережитый кошмар.

Покинув больницу, Януш первым делом отправился не домой, а в больницу имени Бьорна Нилсена. Однако даже приблизиться к девятиэтажному зданию из красного кирпича у него не получилось – въезд на территорию больницы преграждал высокий чугунный забор, пост охраны и шлагбаум. Охранник в чёрной форме и с коротким автоматом в руках немедленно потребовал у Януша пропуск или иное разрешение находиться на территории больницы, а не увидев ничего, попросил отойти от шлагбаума.

— У меня там невеста, — попытался объяснить Януш.

— Соболезную, но это не имеет никакого значения, — вежливо ответил тот.

— Пожалуйста, дайте мне хотя бы номер телефона, по которому я могу узнать, что с Анной. Пожалуйста.

— У меня нет сведений, где именно находится ваша девушка. Простите, но телефонов мы также не даём.

— Да что за чёрт возьми! – не выдержал Януш. – Вы что, не понимаете, что нас обоих вытащили из бездны? Я должен знать, что с ней!

— Отойдите, пожалуйста, — вновь попросил охранник.

Его голос стал куда прохладней. Януш понял, что ничего не добьётся, и отошёл. Сперва он подумывал обойти забор по периметру и попытаться найти лазейку, но сразу отказался от этой идеи. Во-первых, сомнительно было наличие дыры в заборе в заведении с такой охраной, а во-вторых, Януш всё-таки не ниндзя – даже проникнув на территорию, он навряд ли войдёт в больницу незамеченным. А что будет, когда его обнаружит охрана – неизвестно. Автоматы они, наверное, не для красоты носят.

Была ещё одна возможность прояснить происходящее – попробовать найти что-то в вещах Анны.

***

Дверь в квартиру была выломана и неаккуратно прикрыта вновь. Януш осторожно приоткрыл её и заглянул внутрь. Кто-то перевернул всё вверх дном, вынул ящики из комодов и шкафов, разбросал вещи. Лишь спустя несколько секунд Януш вспомнил слова инспектора о том, что в его квартире был проведён обыск.

Оправившись от изумления, он прошёл к столу Анны. На нём ничего не было, забрали не только её папки, но даже керамические фигурки пингвинчиков, которых Анна обожала. Ящики стола также исчезли. Искать тут было уже нечего.

Выругавшись от собственного бессилия, Януш принялся за уборку. Разобрал все вещи, смыл натоптанную грязь с полов. Устав, плюхнулся в кресло и включил телевизор, чтобы посмотреть очередной выпуск новостей.

— …жертв пока не называется, но оно предположительно превышает двадцать человек, — рассказывал ведущий. — Это уже второй подобный инцидент за месяц, и в этом мы видим очень нехорошую тенденцию.

Сонливость как рукой сняло с Януша, когда в левом верхнем углу экрана он увидел видеозапись, снятую кем-то не телефон. На видео ликвидаторы в толстых прорезиненных костюмах тащили к границе пенумбры какие-то здоровенные чёрные коробки.

— За моей спиной вы видите, как ликвидаторы разворачивают спасательную технику. Ещё несколько минут, и пенумбра станет уменьшаться. Напоминаем ещё раз: территория поражения захватывает больницу имени Бьорна Нилсена и прилегающие лесные территории.

Холодок пробежал по коже Януша: пенумбра накрыла то самое место, куда он сегодня хотел попасть! Если бы он не ушёл оттуда, быть бы ему сейчас в бездне… А как же Анна? Где она? Если она находилась в больнице, то и она, получается…

Вскочив, Януш бросился к двери, сдёрнув с вешалки куртку. Он не знал, зачем это делает, но чувствовал, что должен быть там. Он должен помочь ликвидаторам, должен вытащить Анну из бездны. Ещё раз. Или столько раз, сколько понадобится.

Какая-то часть его сознания понимала, что все эти действия пусты и бессмысленны, но тело не слушало. Он уже распахнул дверь, чтобы выйти, но вдруг остановился. Не потому, что сам так решил – его тело сковал шок от увиденного.

На лестнице стояла Анна. В чёрной мужской куртке поверх больничной пижамы и огромных мужских ботинках. Она собиралась открыть дверь, чтобы войти, но жених её опередил.

— Анна? – ошарашенно пролепетал Януш. – Ты… Это ты? Как?

Она сделала к нему шаг и обняла. Её тело было холодным, Анна явно замёрзла по пути домой. Януш не успел ещё собраться с мыслями, а его руки уже обнимали девушку, стараясь согреть.

Вдруг Анна отстранилась от него и так же, не сказав ни слова, прошла в квартиру. Не снимая обуви, подошла к своему столу, проверила ящики, разочарованно цокнула языком, перешла к осмотру книжной полки… Януш наконец сбросил оцепенение, захлопнул дверь и спросил:

— Что ты ищешь?

Не самый главный вопрос это был из тех, что вертелись в его голове, но сейчас почему-то именно он сорвался с языка. Прозвучало и нелепо, и уместно одновременно.

— Проверяю, что пропало, — ответила девушка, не прекращая поиска.

— А. Ясно. Знаешь, когда я вернулся домой, тут всё было вверх дном… Квартиру обыскивали.

— Я догадалась.

— Анна… Анна, да какого хрена происходит?! – вдруг вспылил Януш.

— Меня ищут, чтобы арестовать и допросить. Я, как бы так сказать… в бегах.

— За что тебя хотят арестовать?

Анна впервые с того момента, как вошла, повернулась к нему и, взглянув в глаза, ответила:

— За призыв бездны, милый.

— За… что? За призыв бездны? Что за чушь?

— Это не чушь. Ты же сам видишь. – Она кивнула в сторону работающего телевизора, где всё ещё рассказывали о пенумбре на месте больницы.

— Бездну невозможно «призвать». Бездна – это стихийное бедствие, неизученное и…

— Можно, — перебила его Анна. – Её можно призвать. Ты и правда думаешь, что учащение случаев пенумбры происходит само по себе? И что два места, в которых я находилась, по чистому совпадению провалились в бездну?

Януш сглотнул, но спросил совсем не то, что первым напрашивалось на язык:

— Ты действительно там находилась?

— Да. Ты знал об этом?

— Мне врач сказал, что ты можешь там быть. Я пытался попасть туда сегодня, но меня не впустили.

— Конечно, не впустили – там охрана, как в тюрьме.

— Что с тобой там сделали?

— Беспокоишься за меня? – Анна улыбнулась. – Спасибо. Ничего особенного со мной не делали. Сперва просто лечили, потом стали задавать вопросы. Может, побудь я там чуть дольше, меня бы стали пытать, но до этого, к счастью, не дошло.

— Этот случай… — Януш махнул рукой в сторону телевизора. – Ты имеешь к нему отношение?

— Да! Да, да, да и ещё раз да! Ты как маленький, милый мой.

— Как же ты выбралась оттуда?

— Мне помогли. Так же, как и ты помог мне до этого. В церкви. Спасибо тебе за это.

Она подошла к нему и, встав на цыпочки, легко поцеловала его, едва коснувшись губами его губ. Януш был поражён этим поцелуем куда больше, чем прочими свалившимися на него новостями. Пусть она и правда призывает бездну, пусть будет что угодно, но где же её чувства к нему? Где та нежность, которая была между ними ещё совсем недавно? Ещё накануне свадьбы?..

— Ты изменилась, — сказал Януш. – Ты больше не любишь меня.

— Милый… — Анна положила ему на грудь ладонь и ласково погладила. – Между нами действительно всё было очень серьёзно. Но в этой жизни есть вещи и посерьёзнее.

— Ты же должна была выйти за меня в тот день. Что может быть серьёзнее? Ты же всё ещё моя невеста!

— Я была и остаюсь невестой бездны. Прости, милый, но никто другой меня так не интересует.

Она отошла от него и направилась к углу комнаты.

— Зачем всё это? Зачем творить такое? – спросил Януш. – Зачем призывать бездну?

— Тебе не понять. – Анна наклонилась, поддела ногтями плинтус и отодвинула его. – Этот мир – ошибка, которой не должно было быть. Наша судьба – быть поглощёнными бездной, чтобы переродиться в ней. Мир возникнет вновь, но уже в ней, в совсем другом виде.

Она запустила руку в щель в плинтусе и достала узкий свёрток.

— Там не может ничего возникнуть, — возразил Януш. – Ты же видела, во что превращаются там люди. В бездне нет и не может быть жизни.

— Ошибаешься. Может. Просто это будет другая жизнь, для которых условия бездны будут такими же естественными, как для нас – воздух, вода и земля.

— Но зачем обрекать целые районы на смерть, зачем всё разрушать, если сама ты этого никогда не увидишь?

— Не увижу и даже осознать не смогу, как это будет выглядеть. – Анна поднялась с пола. – Вот в чём различие между нами. Я – идеалист, я верю в то, что перемены к лучшему возможны, просто для этого нужно уничтожить всё старое. Всё, что есть. Под корень. Иначе ничего хорошего не будет. Оглянись вокруг! Тебе и правда нравится мир, в котором ты живёшь?

— Нет миров без проблем, — отрезал Януш. — Что именно тебя натолкнуло на такие мысли вообще? Твоя секта?

— В церкви мне помогли взглянуть на это иначе, да. Но ведь вопросы ко всему вокруг назревают и без неё. Тебя разве всё устраивает?

— Говорю же, проблемы есть. Но какие именно проблемы ты решишь? Что стоит уничтожения мира?

— Да что угодно. Войны, терроризм, вырождение человечества…

— Ты шутишь, да?

— Ничуть.

— Ты хочешь, чтобы мир идеальным? И поэтому нужно его уничтожить?

— Я хочу изменить человека. Начни копаться в истории, искать ту эпоху и тот строй, где всё будет действительно справедливо, достойно – и придёшь к первобытному. Никогда не было общества, которое заботилось бы о каждом своём члене. Люди всегда были паразитами, жрущими друг друга отвратительными существами. Но разве могли быть иные условия в таком мире? В мире, где существовать можно, лишь сожрав другого?

— Не глупи. Нет такого мира, где одни бы не жрали других. В бездне светлячки жрут всех, кто окажется поблизости.

— Светлячки – простейшие существа бездны, они со временем эволюционируют. Но это сложные вопросы. Мне пора.

Она перехватила свёрток и направилась к двери.

— Что это у тебя? И куда ты?

— Это то, за чем я сюда приходила. А вот куда я — не могу сказать, уж прости. Но если ты так ценишь жизнь в этом мире, мой тебе совет – убирайся из города. Прямо сейчас.

Она открыла дверь, и Януш увидел за ней мужчину. Тот стоял, опираясь на стену, и курил.

— Наконец-то, — пробасил он, бросая окурок на пол.

— Кто это? – спросил Януш. – Эй! Куда ты?

Анна вышла, не ответив. Януш шагнул за ней, но неизвестный преградил ему путь.

— Отвали по-хорошему.

— Это ты отва…

Договорить он не смог – мужчина резко, без замаха, ударил его кулаком в живот. Дыхание у Януша резко перехватило, перед глазами поплыли круги, он согнулся пополам и едва не упал, но вовремя хватился за стену. Сквозь навернувшиеся слёзы он едва разглядел удаляющиеся силуэты мужчины и той, что ещё недавно была его невестой.

Вернувшись в квартиру, он вытащил из бумажника визитку.

***

На другой стороне дороги домов уже не было, когда машина инспектора остановилась рядом с Янушем. Лишь длинная гладкая серая стена тумана, бесконечно уходящая в обе стороны. В другое время Януш, наверное, испытал бы шок, но сейчас он ничего не чувствовал.

Инспектор же, напротив, был ошарашен и пялился на туман, не вставая из-за руля, пока Януш не сел рядом.

— Йозеф! – Он впервые обратился к инспектору по имени. – Едем.

— Куда?

— В центральный парк.

Полицейский Ордо тронулся с места. Ехали медленно из-за машин, несущихся в том числе по встречной и по тротуарам, а также толпы людей с рюкзаками и чемоданами. Одной рукой инспектор взял рацию и запросил подмогу в Центральный Парк. Закончив, мельком глянул на Януша и спросил:

— Откуда вы знаете, что она там будет?

— Знаю. Сколько ещё открылось зон пенумбры?

— После больницы? Четыре. Не считая этой, — инспектор кивнул в сторону тумана, не отрывая глаз от дороги. – Теперь уже пять… Это где-то четверть города. Ликвидаторов на всех не хватает, работают только с самыми важными зонами.

— Боюсь, всё это нужно лишь для того, чтобы отвлечь ликвидаторов от основной зоны. Она поглотит весь город.

— Ещё раз: почему вы решили, что открывать будут там?

— Трудно объяснить. Она давно уже зациклена на этом месте, говорила о нём, как о важнейшем этапе жизни… Только теперь я понимаю, почему.

— Надеюсь, вы правы. Если нет, нас ждёт крупнейшая катастрофа за последние сто пятьдесят лет. Есть теория, что несколько зон, расположенных близко друг от друга, могут слиться в одно целое. Если это произойдёт, они поглотят все ближайшие территории.

— И запустят каскад реакций, которая уничтожит больше, чем водородная бомба. Знаю.

— Откуда?

— Анна рассказывала.

**

— Вот, видишь? – Девушка развернула на весь экран снимок, сделанный с вертолёта. – Это Хон Цзы. Там пенумбра поглотила целый город.

— Да, я слышал. – Януш отложил книгу и потянулся. – Иди уже ко мне, спатеньки пора.

— Подожди. Знаешь, когда это произошло?

— Лет двадцать назад, кажется.

— Тридцать два года назад. В день, когда Хон Цзы исчез с лица Земли, мир сотрясали землятресения. Таких последствий не было бы и от взрыва водородной бомбы! Один из крупнейших катаклизмов за всю историю человечества…

— Чем тебя так привлекают эти катастрофы? – засмеялся Януш. — Нормальные девушки думают совсем о другом.

— Наверное, я просто ненормальная девушка, — лукаво улыбнулась Анна. – А если серьёзно, подобные катастрофы всегда меняют мир.

— Не к лучшему, к сожалению.

— Это как посмотреть…

На несколько секунд Анна задумалась, глядя в окно. Потом снова улыбнулась, закусила губу и соскользнула с кресла на диван…

Больше в ту ночь они о катастрофах не говорили.

***

О лобовое стекло полицейской машины что-то ударилось и взорвалось, расплескавшись огнём. Комиссар ударил по тормозам, чертыхнувшись. Не успела машина остановиться, как они с Янушем выскочили на улицу.

Людей у входа в Центральный Парк почти не было – лишь несколько фигур в чёрных спортивных костюмах, капюшонах и масках, закрывавших нижнюю половину лица. Один из них поджигал новую бутылку с зажигательной смесью, двое держали в руках пистолеты.

Януш бросился в укрытие – спрятался за ближайшей машиной, упал на четвереньки и стал лихорадочно соображать, что делать дальше. Внезапно захлопали выстрелы, кто-то сдавленно закричал. Раздался звон разбитой бутылки и рёв взметнувшегося пламени, прозвучали ещё несколько выстрелов, а потом всё стихло. Януш осторожно выглянул из-за машины – люди в чёрном лежали на земле, неподалёку от них горел асфальт. Комиссар стоял неподалёку, оглядываясь и перезаряжая пистолет.

— Вы в порядке? – спросил он, заметив Януша.

— Да, я… спрятался вовремя.

— Хорошо. Это вы правильно сделали. Ну, ведите.

Дорожка в парке, вымощенная красно-коричневым кирпичом, виляла между деревьев, листья на некоторых уже начали желтеть или краснеть. Януш с инспектором обогнули холм, перешли небольшой мостик над широким ручьём, миновали несколько пустых скамеек и пару развилок, но никого не встретили.

— Далеко ещё до вашего места?

— Нет. Оно вон там. – Януш показал рукой в сторону деревьев. – Отсюда не видно, но там холм.

— Хорошо, идём. Я первый, вы за мной. И смотрите под ноги – ни в коем случае не шумите.

— Да знаю я.

— Идём.

Они сошли с дорожки и двинулись к деревьям. Поравнявшись с ними, инспектор вдруг остановился и указал пистолетом на траву. Не сразу Януш сообразил, что в траве лежат толстые кабели, тянущиеся к холму.

Ветви плакучих ив свисали почти до земли, скрывая всё, что происходило на холме, как занавес в театре скрывает сцену. Йозеф старался двигаться аккуратно, не выдавая их присутствия вероятным наблюдателям. Сделав несколько шагов, он вдруг замер и сел на корточки. Оглянулся на Януша и жестами дал понять, чтобы тот последовал его примеру.

— Вы их видите? – спросил Януш, опускаясь.

— Я вижу кого-то… — неуверенно ответил комиссар. – Но не могу сказать наверняка. Посмотрите сами.

Раздвинув ветви, Януш увидел зелёный склон холма, а на его вершине – несколько тёмных фигур, суетящихся вокруг крупных чёрных ящиков, опутанных проводами. Пока он вглядывался, Йозеф достал рацию, вызвал диспетчера и стал объяснять, где они находятся.

В какой-то момент лицо одного из людей показалось Янушу знакомым. Он и сам не был уверен, ведь лицо это было скрыто отчасти капюшоном, отчасти маской, но эти глаза… Если только расстояние и воображение не сыграло с ним злую шутку…

Нет, это наверняка она. Движения, жесты – их-то он изучил очень хорошо. Горечь вдруг обожгла его сердце, забившееся часто-часто. Не контролируя себя, он встал и шагнул к ней.

— Стоять! – зашипел комиссар. – Куда?!

— Оставайтесь здесь. А я должен… Я должен.

Не слушая возражений, он вышел к подножию холма и быстро зашагал наверх. Его тут же заметили, люди похватали автоматы и пистолеты. Может, и выстрелили бы, но Януш поднял руки и остановился.

— Не стреляйте! – крикнул он. – Мне нужно только поговорить с… с Анной.

Пара человек непроизвольно бросили на неё взгляд. Выходит, он не ошибся… да и как бы он ошибся?

— Чего тебе? – строго крикнула Анна, не сдвигаясь с места. – Ты хочешь умереть?

— Мы все сегодня умрём, как я понял. Я просто хочу увидеть тебя перед смертью. Я люблю тебя.

— Да ты дебил… — вздохнул один из мужчин, прицеливаясь из автомата. По голосу Януш понял, что это тот, кто избил его в подъезде.

— Стой, Габриэль! – крикнула Анна.

Мужчина удивлённо посмотрел на неё.

— Уходи, — продолжила девушка. — Я давно уже не твоя.

От этих слов у Януша закружилась голова. И вновь тело само решило, что делать, пока мозг справлялся с бурей нахлынувших чувств. Ноги сами понесли его к вершине холма.

— Да я тебя из принципа грохну, — сквозь зубы сказал Габриэль, вновь прицеливаясь.

Раздался выстрел, Габриэль согнулся, роняя автомат и зажимая рану на груди руками. Его лицо посинело, глаза широко распахнулись, он силился вдохнуть, но не мог – и повалился на траву.

Раздались ещё выстрелы. Люди на холме стреляли в сторону деревьев, и с той стороны также летели пули. Несколько пуль со стуком ударились в чёрные ящики, и Анна закричала. Она не выкрикивала что-то определённое – это был просто крик ярости. Развернувшись, она бросилась к одному из таких ящиков, на котором стоял ноутбук. Встав перед ним на колени, стала быстро что-то набирать на клавиатуре.

Януш бросился к ней, несмотря на опасность быть подстреленным. Подбежал, упал так же, как и она, на колени, и всмотрелся в её лицо. Она словно не замечала его – всё её внимание поглощал монитор ноутбука. Губы сжались в тонкую белую линию, скулы словно заострились, глаза метали молнии – Януш залюбовался этой знакомой, близкой и в то же время совершено чужой красотой.

Он понимал, что её нужно остановить. Она делала что-то неправильное, даже ужасное, но это сейчас было совсем неважно. Он любил её в этот момент едва ли не сильнее, чем за всё время их отношений.

Вдруг она перестала печатать. Её руки зависли над клавиатурой, а лицо преисполнилось торжества. Она широко и злорадно улыбнулась и с вызовом посмотрела на Януша. Но ему было неважно, что она там сделала. И через секунду Анна это поняла. Её улыбка дрогнула, злорадство в глазах угасло. Несколько секунд они смотрели друг на друга молча, не сдвигаясь с места, а потом Анна медленно, неуверенно потянулась к Янушу и обняла его, положив голову ему на плечо.

Обнимая её в ответ, Януш чувствовал, что его грудь разрывается от нежности к этой женщине. Только нежность, больше ничего. И расползающиеся серые полосы тумана, словно прорехи на рвущейся ткани реальности, его совсем не заботили. Нежность поглотила все остальные чувства, даже страх.

***

В бездне он ненадолго пришёл в себя. Не обнаружив рядом Анну, запаниковал, заозирался, отмахиваясь от роя светлячков вокруг… Да нет же, вот она, совсем недалеко, рядом с плывущим в пустоте куском холма, опутанная проводами, среди сверкающих медью гильз.

Януш оттолкнулся от трупа Габриэля, парящего рядом, подлетел к невесте и обнял её. Анна не пришла в себя, но это было уже неважно.

Еще почитать:

Сказка без названия

Во тьме ночной — Глава 2. Начало

Тайны великой академии. II том. Молчание подданных — Глава 17. Запрещённый приём

Свет средь Тёмных веков* — Утро новой эры