Несмертельные грехи

Из пузырчатого сумрака сна, подсознание извлекло петуха, красно-кровавый гребень, пустые холодные бусинки глаз, оранжево черный ворот. Фигура петуха сформировалась полностью и теперь начала угрожающие расти в размерах, оставаясь напротив Петра, не двигаясь, она разрасталась все больше, и таким образом визуально приближалась. Зато теперь его можно было детально и четко рассмотреть, под маленьким белым клювом больше похожим на собачий клык, располагались мясистые лоскуты бороды такого же цвета что и гребень. Оранжевое оперение шеи у груди мрачнело до черного. Но самое главное Петр увидел только сейчас, вместо ножек с тремя пальцами и шпорами сзади, у петуха были человеческие руки, крепкие мужские руки с красивыми длинными пальцами. Петух сделал быстрое движение навстречу Петру, цыганским платком мелькнул пестрый хвост, руки крепко схватили за Петра за горло, Петр истошно закричал.

Крик ударил в колокол перепонок и его звук расколол непрочную оболочку сна. Петр проснулся и огляделся, в полутьме сухого подвала, где располагалась его мастерская, все было также и как до визита Морфея. Большой ящик с разведенной водой глиной у стены, напротив у другой стены шеренга стеллажей, станок в виде табурета с вращающийся крышкой, пару постаментов с уже готовыми фигурками различных причудливых зверей, большой продолговатый стол художественно захламленный приступами творческих припадков.

Петр рукой нащупал бутылку минеральной воды на полу, за ночь из воды убежали пузыри, исчезла и легкая нежная структура , Петр сморщился и сделал большой глоток, в нос ударил серный вулканический дух, вода отдала болотной тиной, засуха внутри не ушла, зато полностью растворился сон, сгинула сонливость.

Петр поднялся с кровати, добрел до крошечных вытянутых полосок двух окошек, они располагались чуть выше уровня асфальта на улице, на асфальте лежал белый свет, теплое майское утро торопилось к полудню.

Потихоньку память начинала поднимать со дна фрагменты вчерашнего вечера, Петр провожал друга Жеку в ярославскую область, на пару дней, к одному местному сельскому деятелю, на халтуру, тому требовался гипсовый бюст с его изображением, и главное требовалось отобразить печать тяжелых раздумий о людях, в выражении лица. Перед расставанием , сидели на скамейке недалеко у площади трех вокзалов, пили дешевый ром ржавого цвета, и трансформировали известные им пиратские ругательства. Так, «якорь мне в глотку» , превратился в увесистую «фог-грот-брамсель мне в печень», но лучшим тостом и хитом проводов стала «Уж лучше погибнуть сойдясь якорями в неравной драке, чем скучно просаливать кости в тихой гавани воспоминаний!» Было весело, Петр проводил Женю до вагона, который тот лихо взял на абордаж, сам же Петр утомленный ромом кое-как добрел до мастерской, где остро ощутив , что слишком много принял на борт, быстро провалился в сон, задолго до того как склянки отсчитали полночь.

Картина вечера была почти полностью восстановлена, но была еще деталь, которую необходимо выудить из памяти, Петр зажмурился, по его лбу побежали несколько неглубоких морщинок, фигурально он имитировал словосочетание – пошевелить мозгами, и это принесло успех. Приглашение! Точно, Женя передал ему приглашение, на благотворительный весенний пикник, где можно бесплатно поесть и выпить, не всегда обремененному монетами творческому существу. Собирался Женя туда сам, но случай видимо отправляет туда Петра. С пола Петр поднял куртку, нащупал и достал из кармана приглашение. Черная хрустящая из мелованного картона, золотыми буквами сообщала следующее

– Меценат и филантроп, (дальше следует длинное и пафосное перечисление заслуг и почетных званий) Святослав Иванович Г., приглашает на организованный фондом (таким то таким то), благотворительный пикник с целью поддержки талантливых и творческих людей.

Продолжать читать приглашение Петр не стал, отложив только в виртуальную папку своей памяти, время и место события. К телу и мыслям постепенно приливала жизненная энергия, начинал свою заунывную работу червячок голода, Петр сел к станку , снял с незаконченной фигуры влажный балахон, с постамента на него угрожающе смотрела голова петуха, незаконченная фигура, он решительно взял стек и стал вырезать петуху красивые мужские руки, в том месте где еще недавно планировалось сотворить ножки. За этим процессом внимательно наблюдала глубокая тишина его мастерской.

Отравив себя порцией кофе подобной бурды и сухим безвкусным полумесяцем круассана, Петр нырнул в колодец метро, он уже немного опаздывал, хотя его подгоняли два назойливых конвоира — любопытство и голод.

Интересно и неожиданно было выбрано места для пикника, музей-заповедник «Коломенское». Вырвавшись на азотно-кислородный воздух из одноименной станции метро, Петр направился к ближайшему входу. Интуиция осторожно сообщала ему о предстоящих изумлениях и приключениях. Миновав спичечный коробок входа, просочившись сквозь рамку металлоискателя, Петр увидел открытые коляски цвета приглашения, черные матовые с золотистыми вензелями, колясок было три или четыре, в каждую была запряженная пара лошадок, на козлах сидели кучера в одеждах прошлого времени, расшифровать период которого знания Петра не представляли возможным. Жутким контрастом на фоне архивных колясок смотрелся, человек сэндвич, молодой парень на теле которого с двух сторон был помещен плакатный указатель, на котором спереди был размещен анонс мероприятия – «Благотворительный пикник» (вход строго по приглашениям) и стрелка с полетом в направление колясок, парень был глазастый, с копной соломенных волос и крупными сезонными веснушками. Из-под плаката, плотно подпирали асфальт конечности бутерброд мэна, где на голые ноги были насажены сандалии, в которых жались друг к другу грязные пальцы. Петр зачарованно улыбнулся такой картине, выглядело это пародийно, насмешливо, у текущего дня, безусловно хорошее чувство юмора.

Петр продемонстрировал угрюмому кучеру приглашение и сел в коляску, она была четырехместная , два места с которых удобно было смотреть вперед и в спину кучеру, были уже заняты, слева на мягком сиденье расположилась престранная дамочка, неопределенных лет в экстравагантном наряде, в необычных очках с большими овальными мутными стеклами , длинные вытянутые края ромба были строго направленны вверх и соответственно вниз и при взгляде на них создавалось неприятное ощущение, что в грязной воде стеклянной вазы плавают черные зрачки глаз. Справа от нее сидел пожилой мужчина, с клинообразной абсолютно седой бородой и в зеленом, полуформальном костюме в большую клетку и хитрой красной шапочкой в виде конуса, похожей на феску. Он показался Петру волшебником нейтрального статуса, без симпатий к добру или злу. Дождавшись пока Петр удобно устроится, он барским тоном обратился к кучеру.

— Милейший трогай уже! Творческие люди, у нас люди условно пунктуальные, все будут запаздывать.

Кучер ничего не ответил, но коляска вначале слегка дернулась, одна из лошадок громко фыркнула и все пришло, в стадию передвижения. Старичок тем временем внимательно разглядывавший Петра, наконец то спросил, не теряя снисходительно барской интонации.

— Приятно видеть новые талантливые лица, вы же в первый раз на наших акциях? Или я вас просто пропустил как-нибудь и не припомнил?

Петр слепил из-за себя непринужденный вид, и ответил

— Вы правы, я новое лицо, временно подменяющие старое.

Волшебник формально улыбнулся, и более приятельским тоном сказал,

-Вы не обижайтесь, я почти всех наших друзей и гостей знаю в лицо, скажем так по долгу службы, уже давно я состою личным биографом, если хотите жизнеописателем Святослава Ивановича уже долгое время, и с момента рождения такого рода мероприятий не пропустил ни одного! Зовут меня Сергей Сергеевич, а это мой секретарь Лида.

Сергей Сергеевич кивнул в сторону странной особы, ее глаза приветственно подпрыгнули почти до вершины вазы оправ, резко опустились на глубины, и вернулись на место, щечки пунцово зарделись, показав, что внимание к ее персоне, штука приятная. Петр продолжил знакомство.

— А меня зовут Петр, по стечению обстоятельств, замещаю сегодня Евгения О., скульптора , вы должны его знать, он срочно уехал на подхалтурить. Я кстати тоже его коллега, скульптор, анималист.

Припоминая, Сергей Сергеевич прищурился.

— Женя, конечно я знаю Женю, какую он фигуру Святослава Ивановича, из белого гранита сотворил, неописуемо, в реальный рост, произведение искусства!!! Да,да. А что же вы не на халтуре?

Петр приложил всем усилия, чтобы не изменится в лице, и как можно легко ответил.

— Видите, ли… У меня принципы, не опошлять муки творчества, звоном развратным монет.

Сказал Петр это вроде спокойно и изящно, но внутри уже разгорелась печь стыда, накаливая Петра и смущая. Конечно, думал он про себя, выпятил грудь жалкий бессребреник, а сам приперся сюда с единственной целью, бесплатно выпить и закусить.

Сергей Сергеевич посмотрел на Петра с особым вниманием, и по наставнически, немного жестковато произнес.

-Это не принципы молодой человек. Нет. Гордыня! Почаще спускайтесь со своего Парнаса, к нам простым смертным, ваши музы станут только совершенней от коротких разлук.

Петр смиренно и грустно улыбнулся, коляска поравнялась с каменным храмом, центральная часть которой была похожа на острую, многогранную готовую к старту ракету, мечтательно уходящую в небо, а обходные галереи опоясывающие храм походили на площадку для запуска. У храма коляска взяла влево и пассажирам открылся живописный вид на Москву реку, волнительную и живую.

Коляска спустилась к набережной, где и остановилась. Первым из коляски вышел Сергей Сергеевич, потом он помог выбраться Лиде, Петр покинул коляску последним. На набережной был раскинут большой, нежно перламутрового цвета шатер, вид его не оставил равнодушным Петра, шатер казался сказочным. Слева от шатра начиналась широкая уже густо зеленая лужайка, на ней под навесами располагались столики, далее расположилась длинная барная стойка с армией звенящих бокалов под игристое, следом располагались фуршетные столы у которых барражировали официанты постепенно наполняя их закусками. Еще левее под навесом располагались стульчики, на них лежали различные музыкальные инструменты, предрекая живую музыку на мероприятии, еще дальше была разбита зона отдыха, с качелями, скамейками причудливых форм, большие разноцветные кресло мешки. Оформления и подготовка праздника были помпезны, с намеком на утонченное эстетство. Петра обстановка определенно взволновала, его тонкие материи притаились ожидая чудо. Мозг же активно потянул за вожжи тело, перенаправив его в сторону бара, Петр попросил два бокала шампанского, официант немного вопросительно поднял бровь, в ответ Петр для подстраховки неопределенно кивнул в направлении ближайшего столика, туда же заполучив себе шипучую парочку сосудов, он и направился.

Гости потихоньку начинали прибывать, ощущение приближения бурного старта пикника тоже нарастало. Петр подошел к столику, за ним стоял высокий, худой похожий на цаплю мужчина, с жидкими бесцветными волосами, вытянутым с горбинкой носом и глазами на выкате Петр поставил свои запасы на стол, и представился, в ответ цапля-подобный протянул Петру визитку и свысока в прямом смысле посмотрел на Петра. На визитке было написано — популярный каламбурист Эммануил К.

Петр скрытно улыбнулся, и подумал, — надо же популярный, популярный и скромный.

Неожиданно кто-то справа лихо хлопнул цаплю по плечу , Эммануил медленно развернулся в сторону вероломного панибратства, в этот момент уже слева возник юркий, невысокий, подтянутый молодой человек, ловко подтащил к себе бокал с шампанским Эммануила и осушил его залпом. Оценив лукавую пустоту справа, Эммануил с грозным видом начал раскручиваться в обратном направлении, но увидев незнакомца, эмоции на лице его сложились в приятельское добродушие.

Молодой человек жадно посмотрел на бокалы Петра, и обратился к Эммануилу.

— Как дела старичок? Уверен уже работаешь над новым шедевром, пока не остыли лучи славы от прошлого твоего нашумевшего каламбура? (далее молодой человек процитировал сам каламбур) Надежды юношей питают, а девушек Надеждами зовут!

И продолжил говорить дальше

— Работай усердно с вдохновением! Надеюсь ты всем раздаешь визитки, с текстом которым я для тебя выбрал? Учти, я как твой агент, лучше знаю, как надо наращивать популярность, и обращать эту популярность в дивиденды. А знаешь, давай пойдем немного выпьем. (он крепко схватил Эммануила за локоть и поволок к бару)

Петр коротко остался один, гости все прибывали, и вот уже за стол к Петру присоседилась шумная компания. Петр решил им не мешать, и удалился в поисках чего-нибудь съедобного. Набрав у фуршетного столика закусок, он расположился в зоне отдыха, рассеянно смотрел на ту сторону реки, как там под шкатулочную музыку принявшегося за дело оркестра, кроны деревьев исполняли движения московского менуэта.

Кто-то слегка нажал пальцами на плечо Петра, Петр обернулся, это был нейтральный волшебник из коляски. Сергей Сергеевич с азартом , весело, затараторил.

-А вот где вы, наш гордый скульптор. Таитесь в думах? Напрасно, мне сейчас надо немного отлучиться, а Вы пока побудьте здесь. Я пришлю за Вами Лидочку! Желаю непременно представить Вас, Святославу Ивановичу. Ну все, убегаю, убегаю.

Сергей Сергеевич исчез так же внезапно, как и появился. Через пару минут Петр даже начал сомневаться, а не привиделся ли ему этот момент. Петр еще раз сходил за закусками и вернулся на прежние место, удалось набрать здоровенную тарелку всего наивкуснейшего, игристого правда заполучить не получилось, бар гости взяли аж в три кольца, подступиться не вышло. В принципе вкусно и хорошо перекусить получилось, простенькая цель Петром была с успехом достигнута, и можно было возвращаться в мастерскую. Но Петра окутало такое нежное умиротворение, что он решил посидеть еще полчаса, застыть на чуток в приятном волнении посреди своих сбивчивых, неровных мыслей.

Приземлило и вернуло Петра в реальность, запыхавшиеся Лида, сходу начав бегло говорить с небольшими паузами на нормализующие дыхания вздохи.

— Вот вы где! Сергей Сергеевич за вами послал, сказал отказов не принимать и до него вас сопроводить. Идем же.

Петр поплелся за Лидой с неохотой. Сергей Сергеевич показался ему проницательным человеком, людей с таким редким качеством, Петр немного опасался.

Лида ловко пробиралась среди больших компаний разгульной творческой тусовки, на ходу, рассказывая, про то, что сегодня излишне, суетно. По ее мнению все из-за солнечной активности, незаурядным людям здорово напекает их светлые головы, к примеру, десять минут назад неизвестно по какой причине, подрались два мима, с перекошенными от ярости лицами, они молча отвешивали друг другу пощечины, пока их не разняли. А популярный каламбурист Эммануил К. ловко подметил, дескать, — мим у мима, пантомиму украл. Под такую забавную Лидину трескотню, они быстро добрались до шатра и шагнули внутрь.

Снаружи шатер казался огромным, внутри свисающие с потолка до пола полотна тканей , нежно перламутрового цвета, служили как бы стенами, по центру образовывая анфиладу из большого количества комнат и залов, везде было людно и отовсюду гудели мужские и женские голоса разных громкости и тембров. Лида опытно, ни на что не отвлекаясь, провела Петра почти до середины коридора и проводила в зал, наиболее шумный и заполненный гостями. Центр зала занимал длинный деревянный вытянутый стол с стеклянной, прозрачной поверхностью. На столу позировали неискушенному взгляду гурмана различные деликатесы, наполнение стола выглядело по-царски. В центре стола напротив входа, плавно двигая полупустым бокалом в руке как дирижерской палочкой стоял мужчина возраста под пятьдесят лет или немного за, и держал речь. Справа от него сидел Сергей Сергеевич, увидев Петра, он одобрительно кивнул, приложил палец сначала к губам, призывая ни в коем случае не перебивать, а потом жестом указал на пустой стул рядом с ним. Лида подтолкнула Петра легонько, сзади, и он аккуратно стал пробираться за спинами сидящих и толпящихся вокруг стола, в сторону Сергей Сергеевича.

Петру удалось яснее приглядеться к мужчине ведущему речь. Невысокий, с излишним весом, с короткими руками и ногами и абсолютно лысой головой, сейчас он был похож на гигантское ожившее яйцо. Но больше Петра поразило лицо этого человека, большие веки, глаза с формами миндального ореха, сплюснутый, немного вдавленный нос и широкая полоса рта с узкими губами, все это делало его схожим с жабой. В итоге у Петра получилась какая-то сюрреалистическая картина, человек в яйце подобном теле с лицом садовой жабы. При всем этом с виду выглядел он безобидно, даже мило.

Петр наконец-то добрался до свободного места рядом с Сергей Сергеевичем и успешно занял его. Сергей Сергеевич тихо шепнул Петру кивая в сторону яйце подобного.

— А вот и сам Святослав Иванович, случится момент, я вас представлю ему.

Петр благодарно кивнул и сосредоточился на речи Святослава Ивановича, понятно что начала он упустил, и теперь аккуратно впитывал слова стараясь извлечь из них суть.

— Со своей стороны, я хочу вас заверить! Приложу все усилия, чтобы в клокочущий, бурлящий котел наполненный вашим талантом, добавить пару золотых пластинок. Как персоне находящейся в авангарде нашего общества, моя миссия делать добро, и поверьте я делаю это во многих сферах, но для меня существует еще категория особенного добра, специально помогать вам мои друзья! Извините, что побыл велеречивым и возможно долгим! Давайте сомкнем бокалы уже! (закончил Святослав Иванович)

Атмосферу зала заполнили аплодисменты и веселые звуки соударения бокалов. Обрывок окончания речи, вызвал у Петра небольшое раздражение, но потом он поразмыслил, что человек так много делает для других, может себе позволить не дождаться сторонних похвал, воспеть осанну самому себе. Поразмыслил подобным образом и раздражения пропало разом . За столом тем временем наступила беззаботная пауза.

Сергей Сергеевич пронизывающе посмотрел на Петра и сказал,

— Вижу, вам показался Святослав Иванович, несколько самодовольным? Не спешите с выводами, вы молоды и прямолинейны, я же давно смотрю на этот мир через окуляры грубо приобретенного опыта. И никогда не забываю про известную притчу о черной точке.

-Притча? И о чем же она? ( спросил Петр больше для того чтобы поддержать разговор, на самом деле его все больше настораживала проницательность Сергей Сергеевича, уж не читает ли старик его мысли, озаботился он, но быстро отогнал эту мысль, как нелепую).

-Извольте послушать, если действительно интересно, притча непростая и короткая, прям как наша с вами жизнь. (немного грустно изрек Сергей Сергеевич и продолжил)

— Однажды один мудрый учитель, собрал трех своих лучших учеников, и показал им белый лист бумаги с одной единственной черной точкой посередине. И спросил их, что они здесь видят? Точку, ответил первый ученик. Черную точку добавил второй. Жирную черную точку, констатировал третий. Учитель расстроился и печально произнес, как горько что за маленькой черной точкой, никто из вас не увидел большого белого листа.

Петру никогда не нравился менторский тон собеседников, даже сейчас он не выдержал и язвительно прокомментировал.

— Знаете, люди обожают очевидные вещи усложнять до витиеватых, сложно доступных истин. Ваша притча их этой серии, на мой взгляд. Простая и длинная для своей простоты. И вообще, может это была не точка, а дырка через которую на них смотрела черная бездна бесполезного самопознания, готовая уже поглотить их, но скрытая пока этим белым фиговым листком. Или просто любящие ученики, тактично хотели оставить учителя на пьедестале своей мудрости. У меня между прочим много версий.

Петр прервался, осознав , что сболтнул вызывающе лишнего и мог обидеть собеседника. Однако, Сергей Сергеевич, звонко рассмеялся, хитро подмигнул Петру, и сказал.

— Чертовски интересные у вас ход мыслей, нестандартный, неординарный их ход. Мне понравилось, пожалуй засуну эту неудачную историю в самый темный и удаленный чулан сознания. Что же мы стоим? Пойдемте . я же обещал вас познакомить с Святослав Ивановичем.

Одна из стен за их спинами оказалась фальшивой, точнее , ткань там была не единым целом, а просто одна ткань закрывала границы другой и создавалось впечатление единой, целой стены из материи. Сергей Сергеевич отодвинул одну сторону, образовался проход в следующий, скрытый зал и они с Петром играючи прошли сквозь стену и исчезли для посторонних глаз за ней.

Новый зал оказался более камерным, пуфики и мягкие скамейки расположились в углах, в одном месте длинноногими поганками проросли высокие буфетные столики. В зале людей было совсем немного, всего несколько небольших групп, в стороне в сопровождении здоровенного без шейного широкоплечего мужчины (охранник, решил Петр) стоял Святослав Иванович и энергично что-то объяснял взъерошенному, косматому пузатому бородачу в комбинезоне, застывшему перед ним в покорной позе. Потом Святослав Иванович замолчал и беспрекословным жестом направил комичного бородача к выходу. В этот момент Сергей Сергеевич окликнул его, сделал какой-то приветственный жест, и зачем то быстро и звонко щелкнул костяшками пальцев, Святослав Иванович необыкновенно ловко для своего возраста и телосложения подкатился к ним и сразу непринужденно открыл беседу.

— Мой врожденный перфекционизм когда-нибудь уничтожит мои нервные клетки, все до единой. Вы только представьте, я сегодня в финале мероприятия, запланировал фейерверк, была идея зажечь в небе салютом символические Вифлеемские звезды, не одну, а сотни. Каково? Колоссально! Этим огненным знаком, мы как бы предупреждали бы мир о грядущих новых чудесах! Творениях! Открытиях! Но нет, эти беспамятные халтурщики, все перепутали, и поставили вместо звезд, разряды грома и молний. Громы и молнии! Вместо звезд! Чудовища!

Сергей Сергеевич перебил эти возмущения, поспешив представить Петра.

— А вот Святослав Иванович, Петр молодой скульптор, хороший приятель Евгения, ну вы помните, он сотворил вашу статую для летней резиденции.

По гладкому без морщин лбу Святослава Ивановича, пробежала тонкая линия усилий обращения к воспоминаниям, и мгновенно разгладилась. Он как старого знакомца, подхватил Петра за локоть и направил в сторону, попутно разговаривая, без шейный держась немного поодаль двинулся за ними.

— Петр, я отлично помню Евгения и очень благодарен его таланту. Передавайте ему мои приветы, при встрече, обязательно. Не откажетесь от шампанского? Поверьте у меня есть особые экземпляры, вам понравится. ( не дожидаясь ответа Петра, он сделал в пустоту уверенный жест, и буквально из ниоткуда возник официант, которому тут же был сделан заказ, а Святослав Иванович продолжил)

— Как вам у нас на мероприятии? Все ли нравится?

Сергей Сергеевич куда-то незаметно исчез. Петр было приятно такое неожиданное внимания, это было неожиданно до удивления. Он с максимально обаятельно улыбнулся, и так же максимально благодарно ответил.

— По-моему, все организовано на очень высоком уровне, со вкусом и изяществом, любой гость почувствует себя здесь нужным и важным, и не окажется без внимания. И кстати , я бы не стал так расстраиваться насчет фейерверков, мне кажется молнии брошенные в небо с земли простыми смертными, это тоже символический акт, постановочная демонстрация богам, что люди тоже не бессильны, и когда-будь постучаться в двери небесных замков бессмертных и высших сил.

Святослав Иванович воссиял, его невероятная длинная улыбка расползлась в такую ширь, что уголки губ чуть не остановились под мочками его крошечных ушей. В этот момент принесли шампанское. Подняв бокал, он обратился к Петру.

-Насчет молний, тут вы пожалуй правы, интересная тема салюта получится, пожалуй украду у вас эту идею. Пробуйте шампанского, за ароматом акации и белого персика, будет чудесный легкий, фруктовый вкус. Но я предпочитаю это шампанское , другим винам, не только поэтому. Каждая бутылка этого шампанского расписывается вручную белыми анемонами. А как известно, белые анемоны символ чистоты и невинности, а значит у каждого глотка, вы всегда первый, первый и единственный, пейте и владейте этим наслаждением. Пробуйте же!

Петр сделал небольшой ознакомительный глоток, изображая из себя опытного дегустатора, изображать восторг не пришлось, он сам приливно появился с глотком. Вкуса как такого, Петр определить не смог, но с глотком пришло тонкое ощущение, дымки запахов полевых цветов и яркой сочности персика. Экстаз (сам к себе обратился Петр), а наружу вырвалось, какое то прыщавое.

-Вау!

Святослав Иванович, посмотрел на Петра, и кажется разгадал его истинные впечатления от шампанского.

—Вау? Ну пусть будет вау! Честная оценка от неискушенного человека.

Святослав Иванович посмотрел как бы мимо Петра, и немного озадаченно спросил, или нет даже просто озвучил тревожащую ее мысль.

— Не как не могу разгадать подобного вам типа людей. Мой мир четкий, определенный, фактический. Из окружающей информации я легко предвижу будущие развитие событий, необходимые расходы, скрытые прибыли. Я вижу как огонь желания обладать сжигает одних и закалят других людей, я знаю как упоительна власть, как все легко превращается в марионеточное представление. Знаю, как это устроено и работает. Но я не могу разгадать причины рождения ваших фантазий, неясные стимулы и незнакомые механизмы, которые приводят вас в движения. Еще недавно я бы счел это просто убогим дефектом, но с недавнего времени я чувствую за всей этой творческой мишурой, неизвестную силу. Я вас не понимаю…

Петр глупо улыбнулся, Святослав Иванович, одобрительно , по товарищески, еще раз посмотрел на Петра и сказал.

-Извините Петр, мне надо идти, дежурного общения требуют все гости, надеюсь еще увидимся, и обязательно, слышите обязательно не уходите до салюта! Будем метать гром и молнии!

Святослав Иванович заторопился в компанию расположившиеся рядом, Петр вернулся в зал с стеклянным столом, там уже царило абсолютно разгулье.

Какой-то музыкант пытал скрипку, расковыривая смычком как стилетом незалеченные раны струн, чьи переживания вырывались измученной скорбью. Помирившиеся мимы, сложенными в виде капель пальцами, безутешно рыдали в сострадании. Разнополярно , кто-то игнорируя скрипку, накручивал смешную историю и его аудитория звенела колокольчиками смешинок над каждым поворотом. Незнакомец с пухлыми губами и реденькими усиками предложил выпить, Петр согласился и так они повторили эту церемонию несколько раз по несколько раз. Потом кто-то перекричав общий гомон сообщил, что на улице на гриле готово мясное лакомство. Поток гостей потянулся к выходу на улицу. Только там, на набережной, Петр сполна оценил размер мероприятия, там творилось столпотворение, толкотня, бесконечный шум и беспорядочный гул. Уже было сумеречно, происходил вечер. Повсюду расставили уличные, переносные фонари на ножках. Все трепетало праздником, гудело кутежом, течение времени не было заметно абсолютно.

Уже густо стемнело, на еще недавно ясное, звездное, небо накапали кляксы низких бесформенных туч, которые угрожающе нависли над парком. И тут, внезапно с земли в небо сорвались вертикальные разноцветные линии огней, из больших толстых линий на определенной высоте черточками вылетали более тонкие тоже цвета, расчерчивая все воздушное пространство над праздником. Создавалась необычная иллюзия, как будто на небе растягивали большую сетку сотканную из заманчиво ярких, пестрых нитей, при этом сам небосвод взрывался и шипел, гудел, цвет небесного полотна то погасал до почти черного, то стремительно заливался светом, иногда превращаясь в быстрое мерцание, все вместе это выглядело завораживающе и пугающе одновременно. Петр замер, казалось над его головой шло решительное, последнее сражение между злом и добром. Армагеддон! Небо сокрушалось и полыхало еще долго. Пока внезапно все звуки оборвались, огни погасли. Все вокруг встало на восторженную паузу, и спустя минуты взорвалось громкими криками «Ура» ,аплодисментами, и прочим многообразным выражением восторгов.

Петр уже собирался уходить, когда внезапно прям на него из шумной гущи, буквально вывалился Святослав Иванович, он был явно навеселе, глаза весело блестели, горели пунцовым огнем щеки. За ним тенью следовал охранник и небольшая, но шумная ватага сопровождающих персонажей.

— Вот!!!! (С азартом вскричал Святослав Петрович, перстом указав на Петра.)

-Вот! Мой новый друг, Петр. В будущем большой художник! Мастер! ( Петр видя состояние и боевой настрой Святослава Ивановича, не стал возражать)

-Мастер (возбужденно продолжал Святослав Иванович) Здесь многие наверняка, за глаза, упрекают меня в рационализме, прижимистости. Но никто не догадывается, что я способен на безумства, способен на неожиданные поступки! ( он призывно поднял вверх указательный палец правой руки) Внимание!

Святослав Иванович, запустил руку в карман своего пиджака, и достал оттуда платок, в платок что-то было завернуто, неуклюже распеленав платок, он предъявил взглядам присутствующих , невеликую по размерам, аккуратную шкатулочку.

-Это дорогая вещь, сама по себе! (продолжал он) И просто дорогая, и очень дорогая для меня, практически счастливый амулет, который всегда со мной. Она досталась мне почти даром, по цене равной пакету самого обычного молока, предыдущие хозяева сочли ее дешевой безделушкой.

-Одна из лучших моих сделок (здесь Святослав Иванович усмехнулся и вытянул шкатулку на руке, перед собой демонстрируя ее внешний вид), шкатулка для хранения драгоценных камней, на крышке небольшой рисунок, изображена жар-птица на фоне садов с райскими яблоками, изящная миниатюрная вещь, с многовековой историей. Бесценная вещь! А я жертвую, дарю ее моему новому другу!

С этими словами, он протянул шкатулку Петру.

-Бери ее, отказа не приму. Хочешь продай, купи себе роскошную мастерскую, путешествуй, забудь на долгую жизнь о нужде и неудобствах, или храни как память о нашем знакомстве. И помни мою щедрость!

Петр неуверенно посмотрел на Святослава Ивановича. Окружающие зашептались, наблюдая эту сцену. Святослав Иванович наигранно грозно посмотрел на Петра, и добавил.

— Бери же, когда дают! Ну же!

Петр с предельной осторожностью взял шкатулку в руки, кто-то торжественно загудел в этот момент. Святослав Иванович развернулся к находящимся рядом гостям и протрубил.

-Давайте же петь, гулять всю ночь, я распорядился найти и доставить цыган. Пойдем те, наполним бокалы!

Вокруг Петра быстро опустело, кто-то последовал за Святославом Ивановичем, остальные просто куда-то подевались. Петр стоял пораженный, в его руках трепетал нечаянный драгоценный подарок. Тихо подошел Сергей Сергеевич, и участливо сказал.

— Похоже Петр, вы сегодня истощились уже, поезжайте домой, я вызову и оплачу вам такси. Отдыхайте, хватит с вас впечатлений.

Мотор доставил полусонного Петра до мастерской, с самого высокого постамента напротив кровати, Петр снял фигуру Совы и на ее место поставил шкатулочку, свет гасить не стал, и еще долго не мог заснуть, каждый раз в тревоге открывая глаза и проверяя, на месте ли подарок. Но все-таки его укачала волна перспектив новой , неожиданной жизни и он поддался подкравшемуся сну.

Петр стоял и озадаченно смотрел на шкатулку, она удивительным образом выросла в размерах, сейчас она была с гигантский сундук. И еще из нее исходили вибрации, из таинственной глубины надежно спрятанной за крышкой. Неожиданно изображение жар-птицы пришло в движение, точнее ее часть, взметнулось снопом искр крыло и срезало с нарисованных деревьев несколько яблок, и чудо они вполне молодыми и наливными скатились к ногам Петра. Петр не испугался и лишь внутри себя у себя поинтересовался, где он находится, видение это или сновидение. Неожиданно поверхности вокруг Петра, над ним и под ним, тревожно задрожали и откуда стал нарастать грозный звук яростных ударов.

Петр открыл один глаз, шкатулка оригинальных размеров, вчерашнего дня была на месте, мирно дремала на постаменте, под ней грустно, овальными глазами на Петра смотрела пониженная сова. Сновидение рассеялось , но грохот продолжал свой сокрушающий бой, кто-то неистово стучал кулаками в дверь.

С трудом заставим себя подняться, Петр доплелся до двери и открыл. В дверях стоял без шейный, он легко отодвинул Петра в сторону, прошел в мастерскую, за ним следом туда ворвался и Святослав Иванович. Святослав Иванович сделал хаотичный, бессмысленный круг по центру мастерской, что-то зацепив ногой, шумно свалив, вернувшись к Петру, он тоном следователя, немного с нажимом, слегка угрожающе спросил.

— Где она? Куда ты дел шкатулку?

Петр взглядом указал ему на постамент , где таилась шкатулка. Святослав Иванович последовал взгляду Петра, подошел к постаменту, аккуратно взял шкатулку и самым тщательным образом изучил ее состояние. Потом он осмотрелся вокруг, вгляделся в мастерскую, холодно посмотрев на Петра сказал.

— Мало ли что может случиться с человеком, сраженным внезапным душевным порывом. В конце концов эта вещь принадлежит мне, хочу отдаю, хочу возвращаю. Вникаете? (по холодку его взгляда скользнула ядовитой змейкой угроза)

— Эти праздные свидетели вчерашнего казуса, скоро все забудут. Зато множество других подтвердят, что это моя собственность. А если вздумаете придавать эту историю огласке, то помните что любая творческая возня, это лишь блажь казаться немного отличным от других, гениальность – банальное психическое расстройство с последствиями, искусство мазня, блеяние и нестройная рухлядь, но все это в любой момент делает шедевром простой комментарий критика или искусствоведа, с большой аудиторией. И критиков и искусствоведов и других им подобных лидеров общественных мнений оплачивают и содержат такие люди как я. Это я определяю лицо и тенденции современного искусства. Хорошо это запомните, прежде чем почесать языком.

Святослав Иванович, пренебрежительно причмокнул, зрачки его сузились по жабьи. Петр не испугался, скорее он был шокирован и появлением Святослава Ивановича и поворотом событий. И как-то с сожалением обмолвился.

— Видимо ошибся в оценки вас как личности Сергей Сергеевич.

Святослав Иванович, явно с недоумением спросил

-Кто? Какой еще Сергей Сергеевич?

Искренность Святослава Ивановича, удивила Петра, он более робко все же продолжил

-Сергея Сергеевича, вашего официального жизнеописателя…

Святослав Иванович задрожал смехом

— Кем? Кем? Молодой человек, судя по всему вас еще не покинули градусы вчерашнего вечера, я современный человек, передовой, на меня работает целое агентство, оно и занимается пиаром и следит за состоянием медийной ауры. Браво, вы позабавили меня, но хватит уже.

Он еще раз прошелся по мастерской, теперь неторопливо, внимательно все оценив. Заинтересованно остановился рядом с одной забавной фигуркой. Это была фигурка Шалтай-Болтая, плод ночных чудачеств Петра в компании одной оригинальной феи-художницы, Петр создал воинственное и грозное яйцо, с раздутыми важными щеками, на голове треуголка и тонкая косичка. жидких волос бегущих по выпуклому телу, а фея для юмора расписала яйцо под хохлому, получилось вызывающая, максимально нелепая и безвкусная вещица, которую планировали расколотить на Пасху, но что-то не задалось и дни Шалтай-Болтая продлились.

Святослав Иванович бесцеремонно заграбастал эту фигуру, передал ее бес шейному и исчез так же внезапно как появился, напоследок бросив пару фраз в Петра.

— Это прекрасную вещь забираю в качестве моральной компенсации. И помните Петр, я был добр сегодня с вами, а решите сочинить что-нибудь нехорошее на мой счет, вначале прислушайтесь, и услышите, как где-то неподалеку в зале суда, церемониальный удар молотка судьи сообщает о тяжелом количестве лет вашего будущего наказания. Так –то.

Сквозняк лихо захлопнул дверь за гостями. Петр неровно посмеялся произошедшему, и кому то неопределенному сказал.

Боже! Какая нелепица. Какой сюр!

Он стоял и наблюдал как мерцает перед ним мир, где теперь для него невозможно точно узнать, что происходит реально, а что умело пародирует реальность. Все произошедшие с ним , было по меньшей мере ошеломляюще. Не с первой попытки, но все-же он сумел отыскать мобильный телефон и набрал Жеке. Абонент болтался где-то вне всякого доступа. Петр рассеянно посмотрел на пустое место на постаменте, где раньше была шкатулка, сел к станку достал из ящика немного глины, бросил ее на стол, и стал по памяти воспроизводить шкатулку.

Через некоторое время, перезвонил Жека, он был на уже на подъезде к Москве, договорились встретиться через пару часов, в маленьком сквере рядом с Красными воротами, под печальным взором бронзового Лермонтова.

Встретились как и не расставались, тепло и веселье последней встречи, озарило текущую. Разжившийся монетами Жека, угостил Петра свитком сочной шаурмы, друзья сидели на лавочке, пили холодное, горьковатое пиво и слушали неугомонное биение сердца города, шелестели шагами прохожие, скрежетала, посвистывала, грохотала дорога, толчею и суетой заполнялся еще один день. Петр рассказывал во всех подробностях о своих злоключениях, Жека веселился ходу истории, иногда заливаясь заразительным смехом. Выслушав все, Жека немного кривляясь в извинениях, сказал.

— Старичок, извини, что втянул тебя в такой момент, не посвятив в детали, я полагал ты скромно поешь и выпьешь, а ты умудрился попасть в переделку. Надо было тебя предупредить, что за фрукт это Святослав Иванович. Говорят, что в юности он был симпатичным крепышом, но печать его внутренних маленьких раскладов, изменило его облик до неузнаваемости. Скупость, алчность, бесчувственность вылезли наружу, скажу больше, от многих слышал, что он хоть и возглавляет благотворительный фонд, устраивает праздники, милует гранты на развитие, вся это роскошь происходит на средства сторонних спонсоров, он не вкладывает ни копейки. Он лишь снимает сладкую пенку, и использует под себя эту историю.

Жека сделал длинный, протяжный глоток и продолжил.

— К сожалению, я сталкивался с ним не один раз, и у меня сложилось впечатление, что он уже полу-человек или вроде того. Он не способен чувствовать, сопереживать, ощущать и передавать красоту, не способен, а хочет этим владеть, так как должен иметь все. Вот и мечется, создает дешевые иллюзии, позы, чтобы скрыть от других свою человеческую неполноценность. Вообще он человек холодный, расчетливый, удивительно как у тебя так запросто получилось вызвать у него такую бурную истерику. ( Жека снова весело хохотнул).

Петр немного по наивному ответил.

— Это все Сергей Сергеевич, получается он из тени вытолкнул меня в эту гущу, на свет.

Жека посмотрел с особым значением на Петра и безапелляционно произнес.

— Брось старичок, почудился тебе этот Сергей Сергеевич, первый раз о нем слышу, просто зигзаг твоей фантазии.

Жека лукаво увел взгляд в сторону, Петр все почувствовал и про себя размыслил (Знает Жека его, знает, но почему то , обсуждать не хочет), приняв это, Петр повел разговор в иное русло.

— Ты представляешь , мне петух стал сниться часто, с человеческим руками, пытается подобраться ко мне и задушить. Не могу понять к чему это.

Здесь Жека неожиданно совершенно серьезно ответил.

— Тут все просто, сны – это сигналы подсознания. Сообщение у подсознания для тебе есть. Петух символ зари и торжества солнца, но он также символ бдительности, и (тут Жека немного замялся) гордыни.

Тут же он сменил серьезность, на задиристую смешливость , толкнул Петра в плечо, и продолжил.

— Так что смотри, будешь поплевать с высоты своего таланта на наш маленький, карликовый мирок, у тебя со временем нос на клюв станет похож и глазки в бусинки превратятся.

Жека и Петр по-дурацки задрожали истеричным смехом, то прокатился по окружающей местности волною, малюсенькая, хрупкая старушка на соседний лавочки недовольно посмотрела на нарушителей ее спокойствия.

=====================================================================

Давно уже пространство вокруг окутала ночь, сонливо и тускло горели лампочки в мастерской Петра. Он сидел за столом и работал, точнее не совсем он. Казалось чьи-то властные , незнакомые руки повелительно управляли его руками, именно по их велению стек отсекал лишние, добавлял линию, рихтовал и поправлял фигуру жабы. Фигура Жабы, большие веки, миндалевидные границы глаз, плоский почти незаметный нос и узкая, длинная полоса рта и маленькие человеческие руки вместо передних лапок, с вытянутыми сложенными в попытке схватить воздух пальцами. Надо было дать фигуре подсохнуть, но Петр торопился. На большом, круглом вращающимися постаменте , он установил фигуру петуха напротив жабы, так что пальцы необычных рук фигур почти касались, но все еще оставляли небольшое пространство между собой. Затем он взял слепленную утром шкатулку и аккуратно поместил фигуркам между пальцев, теперь композиция со стороны выглядела так, жаба и петух как бы вцепились в шкатулку и перетягивая ее , вступали в злую схватку. Петр сильно раскрутил постамент, он начал быстро вращаться, и теперь композиция не выглядела схваткой, скорее безумным танцев, хороводом двух чудовищ. Казалось в руках у фигур над шкатулкой пляшет огонь, беснуется пожар желтых, красных, зеленых знамен пламени. Петр закрыл глаза, откинул голову назад и вслушался. В мастерской на тысячи райских голосов ровным хором триумфально пели музы.