Мистер Кук сидел в своем офисе в Канда -Джинбече, что в округе Тиёда большого Токио и пытался понять, что происходит в мире. Он был независимый журналист и давно работал в Токио, имел жену японку, сына японца и двух дочерей. Он работал давно и открыто, поддерживал контакты с дипломатами, сотрудниками ЦРУ и не скрывал ничего от местных властей. Со временем к нему их внимание притупилось. Мистер Джерри Кук был со Среднего Запада и биография его была прозрачной, за исключением службы в армии. Там он и стал сотрудником спецподразделения с уклоном на Японию. Ему по контракту вставили чип, который позволял вносить всю увиденную и услышанную информацию на встроенный в голову носитель. Ему даже ничего запоминать не надо было, всё фиксировалось само. Только требовалось время от времени посещать определенное место, где сидя в кресле он засыпал и информация переписывалась на внешнее устройство, а потом все вместе смотрели воспроизведенное и он давал необходимые пояснения, а сейчас, с этим чертовым вирусом, все три места закрыты. А нового, ещё не открыли. Закрыли места явок не из-за болезни, а из-за страха заболеть. Вот этого он и не понимал.
Перед ним на столе лежала книга Эмиля Крепелина «О влиянии острых заболеваний на происхождение душевных болезней», нем. «Über den Einfluss akuter Krankheiten auf die Entstehung von Geistes Krankheiten», Эта работа стала началом естественнонаучного направления в психиатрии 19 века. Он читал и делал пометки в своём блокноте. Мистер Кук любил дорогие вещи и не жалел денег ни на блокноты, ни на дневники и тем более на ручки. Сейчас он писал шариковой авторучкой Meisterstück Le Petit Prince Solitaire LeGrand Rollerball фирмы Montblanc за $1,860.00.
Джерри почувствовал чувство голода и достал бэнто.
-Интересно, что мне сегодня жена положила? — сказал он вслух и открыл коробочку бэнто. Там было его любимое нори с рисом. Слой риса, слой водорослей, потом опять рис и опять водоросли и всё это полито соевым соусом. Он уже привык к японской кухне и японским порциям. Лет пять назад он был в Штатах и быстро закончив все дела улетел в Японию полуголодный. От американской пищи желудок отвык и он не стал себя принуждать есть жареные в масле куриные ножки и итальянские макароны с сыром. Кунжутное масло уже вытеснило оливковое в ежедневном рационе и появилась экзотика в виде корней лопуха тушеного с курятиной. Закончив с обедом, он откинулся в кресле и задумался о прочитанном.
Ему позвонили на сотовый телефон и сказали, что связной будет в районе Гинза вечером после 11 в баре “Сегодня Вечером”, что на Роппонги. Это заведение закрытого типа. Взносы приходят анонимно, а посещают избранные посетители, которых хорошо знают в лицо бармен и официант. Других сотрудников в баре нет. Если этого требует дело, то бар может работать и круглосуточно. Мистер Кук позвонил домой, поблагодарил за бэнто и предупредил супругу, чтобы не ждала его к ужину. Он с самого начала отношений не скрывал от неё, что работает на ЦРУ, поскольку большинство свободных журналистов этим вынуждены заниматься. Каково было его удивление, когда она в ответ сказала, что работает в отделении Службы Безопасности столичной префектуры и имеет нашивки на парадной форме в виде двух золотых хризантем. Эти признания не помешали им создать образцовую японскую семью, а порой и давать друг другу дозированную информацию.
Мистер Кук ещё раз глянул в свой блокнот и не мог понять, почему в Японии плотность населения почти, как в Нью Йорке, а местами и много выше, а количество смертей от вируса только-только перевалили за 400, когда в США приближается к 60 тысячам. Цифра напомнила ему размер потерь страны в войне с Вьетнамом. Даже если сравнить 328 миллионов со 127 миллионами, то всё равно никаких закономерностей не видно.
-Да, дело в недоверии властям, внутреннем сопротивлении их действиям и страхе за свою шкуру.
Такой неутешительный вывод сделал для себя американец в Японии Джерри Кук. Не зря он читал сегодня работу Крепелина. Надо будет донести эту идею до руководства, хотя меня там посчитают за сумасшедшего, но дело именно в страхе и недоверии властям. Страх это следствие либеральной идеи, которая так легко разрушается историческими особенностями населения. Скоро плотность населения станет еще выше и расширятся протесты на Окинаве. И не потому, что там военные базы, главная причина будет в том, что использовать землю не для жизни, а для хранения чужих боеприпасов, крайне нерационально. Столько места пропадает зря, а им приходится намывать острова. А если убрать базы с Окинавы, то пропадет в этом районе военное превосходство над Китаем и Россией. А кому оно сейчас нужно в век баллистических ракет? Только миллиардные траты из бюджета на мифы об угрозе, которую нельзя предотвратить. Вон, по паре человек заболело на авианосцах и семь водных аэродромов вернулись в доки, а зараженных мигом стало больше в десятки раз. Это страх блокирует иммунную систему морских пехотинцев. Прав был этот немецкий профессор.
Чтобы рассеяться, Джерри нажал кнопку плеера и зазвучала мелодия “Кукла из атласа” Дюка Эллингтона и Деллы Рииз:
Cigarette holder which wigs me over my shoulder, she digs me
Out cattin’ my satin doll
Baby, shall we go out steppin’?
Careful, amigo, you’re flippin’
Speaks Latin, my satin doll
Когда то, в далёкой до армейской жизни, у него была девушка мексиканка, как они танцевали румбу. Тогда был расцвет танцев с Джоном Траволтой и Умой Турман на экране. Потом на память пришла картина:
Обычная кофейня в стиле Денни в Шпили в Лос-Анджелесе.
Сейчас около 9:00 утра. Пока места не заняты, люди пьют кофе и жуют яичницу на беконе.
Двое из этих людей молодая пара.
Молодой человек разговаривает с легким акцентом и курит со своей напарницей сигареты. Тогда ещё можно было курить в кафе.
Невозможно сказать, откуда молодая женщина и сколько ей лет.
Все, что она делает, не укладывается в логику жизни.
И парень и девушка отстали от времени.
-Да это Тарантино, с его Pulp Fiction,- сказал он вслух.
Мистер Кук подошёл к окну и стал смотреть на сверкающие огни города, виднелся участок Гинзы. Да, всего 250 лет назад тут был монетный двор, где штамповали серебряные монеты “гинза”, а теперь это мировой развлекательный и торговый центр. Иногда он выходил из офиса и шел на местный рынок морепродуктов Цукидзи, конечно не туда, где разделывают по утрам туши, а в кафе. Там всегда свежие суши. Он ходил не в дорогие кафе, где ролл по 300 долларов, а в дешёвые, где ролл по пятёрке и слушал о чём молчат простые японцы. Именно молчат, молчание красноречивее слов, которые всегда несут ложь. А его встроенный чип считывал молчание. Это была самая правдивая информация, которую он добывал в стране. Никакой паники у людей не было, даже никто не думал на эту тему. Есть руководители города и страны, они этим и занимаются. Все думали о житейских делах, кто о семье, кто о продвижении по службе или о приближающейся хорошей дате, которую не удасться отметить в узком кругу. Гуляющий по миру вирус это обычная помеха в жизни, а не трагедия. Трагедию создают сами люди.
Ближе к 11 вечера он открыл дверь бара “Сегодня Вечером” и его приветливо встретил официант, усадил за столик и спросил:
-Что будете пить, Мисте Кук?.
— Как обычно, шотландское виски.
— У нас есть сегодня Аскебаш, — предложил официант.
— Контрабанда?
— Нет, по дипломатическим каналам, отшутился парень.
— Тогда неси, раз по дипломатическим каналам,-сказал Джерри и улыбнулся.
Чужих посетителей в баре не бывает, а постоянные умеют держать язык за зубами. Виски выпускается с 16-го века и его цена никогда не падала вниз. Прекрасный товар и для продавца и для покупателя. Особенно, когда поступает “по дипломатическим каналам”. Каждый рискует по своему и любой риск всегда обусловлен получаемой прибылью. На этом и держится любой бизнес, что легальный, что по дипломатическим каналам.
В начале двенадцатого появился толстый Вилли и замахал Джерри руками, призывая выйти. Мистер Кук допил виски и поблагодарил официанта и бармена, подмахнул не глядя счет и вышел. Счёт будет выставлен одному из спонсоров бара. Кто он? Этот вопрос Джерри никогда себе не задавал. Вилли взял его под локоть и потянул к машине:
— Только сейчас монтаж аппаратуры закончили, извини, что задержался.
— Всё нормально, я немного выпил виски с превеликим удовольствием. Давно такого отдыха не было, информационный поток почти затух и можно спокойно выпив, размышлять о прожитом.
— Ты прав, Джерри, сейчас самое хорошее время, а деньги за работу платят прежние, ха,ха.
— А что нам ещё надо от Дяди Сэма?
Ехали недолго. Гинза сверкала огнями, но людей было меньше обычного.
Весь центр пестрел красными огоньками, это означало, что такси свободны. Да, необычно видеть десятки свободных такси. Через некоторое время Вилли свернул на Акасака заскочил в магазин и что-то купил и потом поехали в Ден-ен-чофу . Ехали миль 8-9 по Накахару Кайдо и добрались менее, чем за полчаса. Район Ота- ку на границе Токио и Кавасаки. Не доезжая двух кварталов до станции железнодорожной ветки Токио-Тамагава, свернули направо и оказались в одном из самых престижных жилых районов. Как Вилли туда попал, знают только его хозяева. А по жизни он толковый хирург по спинному мозгу. Даже лауреат какой-то международной премии. Что его привлекает в работе разведчика? Не понять, но точно не деньги и не патриотизм. Скорее научная свобода, которую он получил в Японии, попав в большой медицинский центр по рекомендации ЦРУ. По обеим сторонам длинными рядами стояли красивые здания с фешенебельными апартаментами. Тут проживали руководители и главные специалисты гигантов экономики. Район основан в 1907 году одним из самых богатых и легендарных людей в истории страны, господином Сибусава Эйити. С тех пор тут и поселились толстосумы.
Из роскошно обставленной гостиной в лоджию вела стеклянная дверь от пола до потолка, и оттуда открывался вид на, проходящие по реке Тама, сияющие огнями корабли. Сейчас этот район один из самых зеленых и красивых. Пожалуй, по городскому комфорту он уступает только району Омотесандо — Елисейским Полям Токио, где и жил Джерри на широком, европейского стиля, бульваре. Он уроженец Среднего Запада и это накладывает свои особенности при выборе жилья. Ему требуется пространство, его всегда угнетало пребывание в Нью Йорке и Чикаго, где вся жизнь была не на земле, а между землёй и небесами.
-Джерри, у тебя достаточно времени?- спросил Вилли.
— Я предупредил жену, что задержусь сегодня.
— Да, ты хороший семьянин, а я так и не успел жениться, ни в Штатах и ни в Японии.
— Это потому, мой дорогой друг, что я вижу необычно красивый изгиб женской спины, а ты видишь в этом искривление ее позвоночника.
— Может ты и права, давай приступим.
Джерри сел в удобное кресло и расслабился. Выпитое виски дало о себе знать и он быстро забылся. Проснулся от того, что почувствовал запах свежезаваренного кофе и открыл глаза.
-Давай смотреть,- сказал Вилли,- я не хотел тебя будить. Ты крепко спал и даже, как дитя, причмокивал губами во сне.
-Показывай,- сказал Джерри.
Вилли смотрел и не задавал вопросов. Потом ещё раз прокрутил запись и уставился на книгу немецкого профессора 19-го века.
— Он прав, в нашей стране поселился страх, вот в чём проблема.
— И недоверие.
— Это само собой разумеется, но как нам об этом доложить, ведь они ищут виновных вне страны.
— А кто из них читал хокку Мацуо Басё
Конец осенним дням.
Уже разводит руки
Каштана скорлупа.
Это же не стихотворение, а образ жизни, мир внутреннего прозрения, мир в который надо всматриваться. А у нас все всматриваются в биржевые сводки и нервничают. Получают 100 тысяч инфарктов в год и едят без всякой меры фастфуд, зарабатывая диабет и гипертонию. Кому объяснять это из руководства? Все ходят в кафе, никому жена не готовит на каждый день бэнто, потому, что не заботится о муже. Её интересует только секс и деньги. Рождаемость ниже прироста. Если бы не Средний Запад и не эмигранты, то страна уже вымерла бы.
-Да ты, тут ультраконсерватором стал, ха.ха. Прав, не возражаю. Сами теорией всё возрастающего потребления развратили народ, даже в армию не набрать здоровых, в очереди очкарики и астматики. Скоро будут брать всех, кто самостоятельно сможет дойти до вербовочного пункта. Уже и неграждане служат, получают иммиграционную льготу. Нынешняя ситуация, просто лакмусовая бумажка проблем общества в каждой стране.
— А что твоя жена говорит?
— Приостановили вкладывание в китайскую науку и промышленность. Отсутствие своего производства создает зависимость от производителя, а краснеть приходится головной фирме в Японии. Так же поступила и Южная Корея. Настоящее развитие лежит только через свои предприятия. Не важно, на сколько большая прибыль от идеи, главное, количество реализованных идей в промышленности. Ускорение нужно, а не абстрактные деньги. Инвестировать надо свои деньги в свою промышленность и в свою науку. Кто хочет, может к нам приезжать и тут работать. Толку от вывоза заработанного у нас капитала мы не имеем.
— Не скромный вопрос, Джерри, сколько денег в процентах тебе приносят эти записи?
— Нисколько, я только-только расплатился с начальством за операцию по внедрению чипа, я же не кадровый, а работаю по контракту, который истекает в момент окончания платежей.
-А продлять будешь контракт?
— Нет, у меня от Asahi Shimbun основной доход.
-Думаешь оставят в покое?
— Об этом не думал. Есть вариант?
— Я удалю чип в своем центре и верну им.
— А сколько я буду отрабатывать эту операцию на голову?
— Нисколько, скажем, что ты пожаловался на головные боли и тебя поместили в центр, где и извлекли прибор, назначение которого ты не знаешь. Об этом раструбят все японские СМИ.
— А тебе это зачем?
— Без этого чипа и моя работа на них не будет иметь смысла. Тем более, что не я операцию делать буду.
— А как же эта сверх шикарная квартира?
— Центр мне может предоставить другую. Через неделю у меня повышение на должность заместителя директора центра с такой зарплатой, что после года работы беспокоиться не надо до конца дней.
— А нас не уберут?
— Уберут нашего куратора и начальника отдела, а после выборов сменят и директора всего управления. Не те времена ныне.
— Думаешь стоит поговорить с женой?
— Я уже с ней разговаривал, пока ты спал. У них есть план на такой случай.
— Это для меня новость.
— Надеюсь приятная?
—Запад ли, Восток…
Везде холодный ветер
Студит мне спину.
-Вот именно, Джерри, ещё не известно, какая у нас будет судьба после выборов.
— Я согласен на операцию. Пусть сегодняшнее сообщение будет последним. Как там в фильме у Тарантино
YOUNG MAN
No, forget it, it’s too risky. I’m
through doin’ that shit.
YOUNG WOMAN
You always say that, the same thing
every time: never again, I’m through,
too dangerous.
YOUNG MAN
I know that’s what I always say. I’m
always right too, but –
YOUNG WOMAN
– but you forget about it in a day
or two —
— Ты, прав, забудем через пару дней на новых работах.
— Прощай мой Средний Запад, я переезжаю на Восток
Взмах весла, ветер
И брызги холодных волн.
Слезы на щеках.
(Мацуо Басё)
Еще почитать:
Алиса
Дневник Киото
«Наедине».
«
»
29.04.2020
