Нарочно связанный, в пути последнего ожидания

Чёрный шёпот притворялся сном и наяву свет его блуждал, открыв глаза, что для тебя стало новым ожиданием вечности..

Уходящими спектрографами вдаль смотрит твоя вечная надежда найти последнее право на этой Земле. Нагибаясь и крича от ужаса, рисуя равноправный крест и полуденный мрак в согнутом положении сердцевины своих дней жизни, ты тащишь груз по следующему кругу кармических приключений, в которых сам же и пробуешь диалект на своём лице. Не мимика схожа внутри символизма личности, а тонкое чувство юмора в преддверии завтрашней встречи, по которой бывший коллега изобретательно будет учить тебя новому праву на уже отжившем поле явной формы этой Земли. Стала ли она гелиоцентрическим спутником материи твоей воли, когда — нибудь созданной внутри философского снисхождения на землю ещё одного Будды, но стройные томики о путешествии во власть к центру Вселенной будоражат краеугольные ночи и томно зовут по пройденной колее гордого мрака. Не освобождая свой шёпот внутри сомнения, проходит за следующим шагом мир призрака, в чьей форме уже нет земли и стало пусто и темно в городских трущобах обычного ужаса жизни. Жить ли странным предчувствием к её чёрному шёпоту о силуэтах символической притчи в сознании мира, или искать вдаль глазами свою последнюю Землю на право обладания в ней статусом нового человека?

Связующим звеном блуждания твоих мыслей ещё раньше были те же образы, что сковывали мир элегии забытого разума коллективной свободы. Но как только наступала жаркая осень, все приготовления к ней сводились к оценкам слов в поведении уже наметившегося ужина внутри «говорящего Нового года», и отмечая эту способность думать, как и плыть по просторам новых экзопланет, сегодня ты решаешь, что играть на нервах с собственной головой не так уж и близко, внутри не прекращающегося чёрного шёпота забывания своих несбыточных надежд о жизни. Снова ей связан ожиданиями о будущем, но проходишь по «горячему песку», чтобы убедиться в своей пригодности говорить то, что обычно думаешь делать над праздничным столом в уморительной обстановке вечера и складывающихся чувств состояния новой встречи. Эта длительная окантовка сюрреалистической формы будущей надежды не покидает тебя и вновь происходит, как затемнённый образ космического наследия жизни, в который входит будущая часть твоей мирной надежды существовать на планете. Сюр или нет, но снимая шляпу ты создаёшь её форму обстановки всё больше напоминающую древний мир и категоричность ужаса в песчаной обстановке влажности и благородства перед иноземным превосходством другой расы мифов и идей. В каждом взгляде людей из наверного прошлого мир выходит из под контроля и попадает в ночную сферу полной луны, где восприятие иноземной власти также притягательно, как конструирование новой компьютерной игры, или рисование картины Сальвадора Дали на утренней росе из футуристического возгласа быть лучше чем «они». Может издалека ты видишь свою свободу, как полноценный шёпот рацио в чёрной оболочке неолингвистических прообразов мифа пребывания в аду, но скоро может быть, что одна из пропавших экзопланет станет твоим ужасом в мире потухших звёзд, которые приближают образы космической надежды во времени. Спросило ли солнечное тождество, как холодно убеждать себя сегодня быть маленьким человеком на преисподней каторге вокруг движения Вселенной с тысячами звёзд. Их оболочки и радиус наклона так и спрашивают твоё имя о прошлых материальных прообразах в современной жизни, но не видят ответа в своей судьбе движения по кругу центра постигаемой ныне Вселенной. Жестоко и морально подавлено стало уже вчера и видимый мир не стал оборачиваться твоим зеркальным эхо, а просто положил деталь внутри приспособления к жизни и смирно ушёл в свободный оттиск взглядов на свою космическую логику пребывания на экзопланете.

Последний ли дух права состоит в твоём образе деяний сегодня, он ходит как говорящий шёпот в потусторонней гордости изжитого нрава движения космических идей. Такими они тебе кажутся сегодня на дымке чувства современности, которое хочет трогать свою свободу мира, но не видит даже открыв глаза, что холод заполняет всю сущность спектрального облика нужной нам Вселенной и звёзды лишь мелькают по правому краю могущества своей последней мимики быть героями сплетен и вещей в небытие забытого чувства о свободе. Как будто бы тонким скальпелем врезается боль из скалистого террана, внутри соединённого формой потусторонней земли и видимый рассвет притязает на будущее всего человечества в том же космосе. Но рисуя свет прядями по кругу эквивалентов своей жалости к себе, психологические линии бытия всё чаще становятся тобой же и отвращают весь видимый мир от наития внутри образа мудрости. Донести ли до него, что завтра пустоте тело земной поверхности уже олицетворяет новый день и трогательные формы философии, как духи природы распрямляют свой мифологический экзистенциальный свет на условный космос? Которым стало твоё превращение в будущую форму представления своей сердцевины дней на логиках того же нового чувства современности и бытия личного счастья. Ближе ли к свету — дальше ли чёрный шёпот уходит за тобой вдаль, этого ты не видишь, и отражённое тобой сознание превалирует над эталоном мудрости, несёт его сквозь время и дышит успокоительным нравом психического чутья. Связанный в себе полуденным мраком и равноправным крестом за полноценными мыслями о мире, всегда хочется приобрести любимую книгу на серьёзную тему обсуждения суровости жизни, за этой ли гранью её грандиозного провала, выжидающего всё те же тени меркантильного чуда в обременительном существовании планет вокруг идеи солнечного тела галактики. Ближе ли обсуждает нрав эту свободу, так и хочется искать сюрреализм в окружающем мире преград и довольствоваться ожиданием своего тела на бесконечном плато космических форм бытия. Представляя их сжимают кулаки те, кто хочет освободиться от земного притяжения и взлететь к несносной культуре мира превосходства над другими, себе ли подобными в этом космическом идеале логики жизни, но точно такими же внутри происхождения экзопланет из будущего притязания к любви внутри искусства видеть.

Над этим эталоном ты вновь и вновь обладаешь чертами земной схожести блага прародителей и тонкими голосами стонет уморительное поле притяжения к земле, чтобы холод внутри твоих глаз ещё держался и не таял, как превалирует философия ужаса над преобладанием готической атмосферы к постоянному нраву побуждения быть собой. Создавая естественные линии красоты твой равноправный крест не усложняет движение материальных звёзд, по которым рассчитывали строители пирамид свою монограмму в лучшее будущее и видели это завтра внутри окаймлённого ужаса, летающего философской ступенью познания к пределу твоей состоявшейся ныне жизни. В такой душевной маете и тяге к науке, садясь на коня внутри идиомы личной выгоды, ты не хотел бы стать упорным мстителем и понятной порчей среди мифологического бесчинства дружелюбного склада ролей внутри твоих мыслей. Дружит ли черепаха со своей слепой, колючей жизнью, чтобы превратиться в будущее лучшего образа знания, ей всегда помогает созданное превосходство внутри состояния мудрости, прожитой к новому счёту времени. Где планеты — изгои в сердцевине материального ужаса космического происхождения квантовых полей тоже хотят видеть тебя в слепом предмете доигранной сказки быть человеком. Не таким как все, таким же как роли в будущей социальной моде и вовлечённости к гордящемуся уровню своего познания лучшего в самом себе. Постоянно сливаясь с этим представлением космической панорамы жизни, ты проходишь ещё больше смысловых чувств, но чёрный шёпот давит твои тени и ловкой колеёй забытого вчера ищет пределы внимания, к чему бы обратиться внутри и предсказать лучшее право стать постоянным героем. Движение предела чувства пролетает экзопланету, чтобы её изгой слегка наклонил голову внутри космических параллелей быть мужественнее и разносить своё чутьё на благородство другого толка предания. Предлагаешь сегодня выждать ещё день, но уже внутри за дымчатыми сводами существования мира из земного сходства бытия, ты стал похож на кого — то, кто видел твои философские черты на протяжении целого ряда времён и эпох. Куда водили лучшие оценки за материальные блага твоих друзей и коллег, и когда — то умели им предлагать сподручное дело из созданной космической причины стать последним ожиданием не связанного чувства превосходства перед собой.

Рассказ из сборника прозы «Рассказы — за тем, что нечто».