Закуривай, подруга! Последняя затяжка!
Живы ещё, покуда! Да что-то уже тяжко.
И дом наш разворован – ни сел, ни городов!
Бежать нам не придется. И некуда, пардон!
Земля вокруг изрыта и сожжена на мили!
Закуривай, малышка, и вспомни, как мы жили.
Рубеж тут нам с тобою, увы, не удержать!
Нас тут осталось двое. Да не сопливься, мать!
Еще б покуролесить и жопы б им надрать!
Да нечем нам с тобою, ефрейтор, воевать.
Кури! Там не закуришь. Да и к чертям их всех!
А помнишь, говорила? Не трогай меня – грех!
Теперь уж не потрогать и девок не любить,
Мы понимаем оба, что нам уже не жить.
Дай затянусь на счастье! Спасибо. «Прима» зла.
Ну, ты и удивила! Башку зверьку снесла!
Как это получилось? За восемьсот от цели!
Влепила между рожек! Мы все тут очумели!
Ты не молчи, малышка! Болит ожог плеча?
-Заткнись ты… в самом деле. Теперь не до врача.
Стала б твоею раньше, если бы был ты смел,
А ты ходил по краю и мне стишки лишь пел.
-Ну хоть бы намекнула — сорви цветок, солдат!
Кто знал, что ты решилась? Все как-то невпопад…
-Мальчишка ты сопливый! Ей Богу, как дурак!
Девчонкам стыдно, право, вести себя же так.
-Ну ладно… я не понял, а ты не донесла.
Сто метров до контакта! Готова, боль моя?
-Давай, Андрюха, ближе! И обними меня!
Если уходим – вместе! Ты мой, а я твоя.
…
Над бруствером окопа, где сигареты дым,
Чужая вдруг пехота в рост поднялась над ним.
-Жаль нам не выпал жребий на этом-то веку…
Ефрейтор, улыбнулась, и дернула чеку.
