Мёртвый город

Глава 1

 

Плавная песня вылетала из небольших окон таверны, в каких-то ме тах побитых и разбитых людьми, особо любящими выпить лишнего бренди или вина, тут смотря на достаток человека – что-то чуть дороже, а что-то совсем за гроши и очень некачественное, чем и подбивало ноги свиней в обличьях людей, которые без какого-либо стыда устраивали побоища в и так побитой таверне, хозяин которой уже устал чинить столы со своими двумя сыновьями и бардом, который перебивался только в этом неприглядном заведении, ведь в других ему говорили о низком уровне игры. Поэтому единственное место, в которое ему оставалось податься – таверна «Печальный хмелевар» в неприлично кошмарном районе и без того маленького городка. Бедный бард своими усталыми пальцами передвигал по струнам потасканной кифары и заплетающемся языком напевал различные песни. Качество песни, да и музыки тоже, не имело никакого значения для барда, потому что видя за столиками рожи людей, которым лишь бы еще вина, вкус которого был максимально отвратителен. Ну а что еще можно ожидать от самого дешевого в меню вина? Дорогие напитки пользовались спросом очень редко, да и только днем, когда большинство людей работают. Вечером же и ночью бедные парнишки-сыновья хозяина таверны истаптывали свои ноги в кровь, бегая по всей таверне с новыми кружками вина, частенько получая по голове или рукам от гостей, которых сложно назвать людьми.

Бард, что стоял на совсем маленькой сцене, которая была просто возвышенностью для парнишки невысокого роста, тоже очень часто мог уйти в свою комнатушку в доме хозяина с синяками и ушибами от гостей, которые не брезгают абсолютно ничем. Несмотря на эти синяки и ушибы, иногда крайне больными, паренек не прекращал каждый день приходить в таверну и играть самые разные мелодии, которые он только знал, иногда даже выдумвая что-то свое, пытаясь найти хоть какое-то развлечение в своей тягостной работе, которую можно в большинстве случаев назвать сизифовым трудом в плане оплаты, потому что он редко получал хоть какие-то монетки. Единственное, что ему было нужно – абсолютно любое проживание в любых условиях, даже в мокром подвале с мышами он был бы рад поселиться. Кормят его дома у хозяина таверны, поэтому больше ему ничего не нужно, лишь бы была крыша над головой и ломтик хлеба в желудке, ноющем весь день.

Играя очередной ночью балладу о каком-то неизвестном герое, бард заприметил особо отличающегося гостя от остальной массы, начиная от внешнего вида и заканчивая тем, какое вино он себе взял. Сев за самый дальний и темный угол таверны, загадочный мужчина стянул с головы платок и начал медленно пить вино, находящееся на самой первой строчке по дороговизне. Увидя счастливые лица братьев, бард сам воодушевился, начав играть активнее и громче, почему-то поймав маленький клочок надежды на то, что ему тоже перепадут парочка серебряных.

Единственное, что перепало барду – особо сильный интерес гостей, не беря в счет того мужчину в углу, исподлобья наблюдающего за остальными. К барду стремительно подошел один из мужчин, особо противный и пузатый, от которого до тошноты воняло всем, чем только можно, на что бард старался реагировать очень спокойно, хотя рвотные рефлексы и сама рвота уже была на подходе в его глотке.

— Ха-ха-ха! Как тебя зовут, парнишка? – заплетаясь в словах, сказал крайне неприятный мужчина, очень сильно прижимая к себе бедного барда, который старательно закрывал свой рот рукой, чтобы из него все не вышло. — Чего рот прикрыл? Так пел, а сейчас не хочешь поговорить с нами? – громко смеясь говорит мужчина, заражая своим гоготом друзей, таких же неприятных на вид и вонь. — А ну отвечай! – ударив барда по лицу, сказал человек и начал теребить его за аккуратно завязанный синик бант.

Бард, даже если бы очень хотел, то не ответил бы ни за что, потому что одно лишь открытие рта и все, что он съел за день выльется из него очень быстрым и сильным водопадом. Терпя все удары по лицу, бард не отрывал ото рта рук, мотая головой в стороны, пытаясь донести до мужчин, что ответить он не может никак.

— Ты вообще головой думаешь своей? Ты обязан мне отвечать! – яростно сказал мужчина и схватил барда за короткие огненно-рыжие волосы. — Был бы ты девкой, тебя бы сожгли! – рассмеялся мужчина со своими друзьями и начал трясти парнишку, как какую-то куклу из соломы, которой не жалко голову оторвать.

Братья, смотрящие на это со стороны, никак не могли помочь, зная, что их могут просто убить, если разозлить этих мужчин сильнее. Барду, по их мнению, достанется не так сильно, и они смогут его спокойно подлечить, а им самим туда лучше не суваться.

— Говори со мной! Говори! – орет мужчина на барда, сжимая его волосы у себя в кулаке. — Вот ведь скотина! Тварь поганая! Бога на тебя нет, иуда! – кинув со всей силы хрупкое небольшое тело на пол, мужчина встал на свои неустойчивые толстые ноги и начал плестись к парню, не убирающему руки со рта, потому что рвота все еще стоит у него в горле. — Не хочешь по-хорошему, значит буду по-плохому!

Казалось бы, что это конец барда, но нет. Даже на его рыжую голову нашлось спасение, которое выглядело крайне недружелюбно.

— Такая туша на низкорослого парня очень несправедливая битва. – низкий мужской голос раздался за спиной у мужчины. — Говоришь про Бога, но даже крестика не носишь. Кто тут еще иуда?

Пьяный мужчина обернулся и увидел перед собой высокого мужчину в длинном черном плаще, под которыми скрывалась тёмная рубашка и длинные черные брюки, скрывающиеся в высоких тяжелых сапогах на ремнях. Поверх обычной одежды частично были одеты доспехи, как у рыцаря, хотя мужчина точно им не является. Длинные черные волосы, свисающие на лицо, никак не мешали мужчине, видимо уже привык так ходить. Бордовые глаза, полные безразличия и чего-то очень пугающего, смотрели прямо в глаза мужичка, который был куда ниже этого загадочного человека, из-за чего пьяница выглядел особенно жалко.

— Ты еще кто такой? Нелюдь какой-то! И смеет что-то мне перечить! – мужчина ударил своего могучего собеседника в живот, но тот ни на сантиметр не сдвинулся с места, стоя на крепких ногах, будто памятник. — Вот ведь! – пьяница начал бездумно бить мужчину в живот, пытаясь сделать ему больно.

Черноволосый мужчина, взяв пьяницу за шею своей крепкой и большой рукой, начал сжимать ее, смотря на то, как толстое потное лицо начинает краснеть, становясь похожим на помидор. Потащив за собой этого мужчину, неизвестный вышвырнул его из таверны и бросил яростный взгляд бордовых глаз на его друзей, которые мигом выбежали из помещения.

— Ох, Николас! – воскликнул один из братьев и подбежал к барду, лежащему на полу в огромном шоке. — Все в порядке, светлый ты наш! Все хорошо, тебе помогли! Спасли! – юноша начал гладить лоб барда, полностью потерявшего какие-либо силы.

— Спасибо вам огромное! Спасибо! Можем подать вино в знак благодарности! – говорит другой парень, в сиянии счастья смотря на неизвестного героя сегодняшней ночи. — Что хотите!

— Его. – кратко сказал мужчина и указал пальцем на барда, которого все еще пытаются привести в чувства.

— Как так? Николаса? Мы не сможем… Как же так? – в панике парень за стойкой начал смотреть то на Николаса, то на мужчину в чёрном. — Может, что-то другое? Он нам как родной стал! И без его спроса нельзя! И без спроса хозяина нельзя! – положив ладони на свою грудь, парень начал плакать, не желая расставаться со своим прекрасным другом.

— Позовите хозяина и приведите в чувства барда. – невозмутимо говорит мужчина, облокотившись на деревянную стену.

— Как же может быть такое? – в слезах парень убежал к своему отцу, понимая, что ему будет невозможно переубедить такого темного и стойкого человека.

Второй же брат наконец-то привел в чувства Николаса и крепко обнял его, заплакав от радости и печали одновременно, потому что он прекрасно слышал разговор брата и незнакомца.

— Николас, родной наш, не хотим тебя отдавать! – в слезах говорит юноша и гладит барда по спине. — Останься с нами, останься! – искренне умоляет парень Николаса, начав смотреть в его глаза, путем того, что он прижался своим лбом ко лбу барда.

— Как отдавать меня? Куда меня? – дрожащим от шока и мгновенного страха голосом начал говорить бард, смотря на своего ревущего друга. — Может, это шутка какая-то? — ничего не понимая, говорит Николас, вытирая с лица друга слезы и сопли.

— Нет. Я забираю. – также невозмутимо и твердо продолжает мужчина, глядя на барда. — Сегодня.

Через несколько минут прибежал растерянный отец парней и по совместительству хозяин таверны вместе со своим плачущим сыном. Подойдя к высокому черноволосому человеку, хозяин с большим нежеланием отдавать своего дорогого барда, который ему уже третьим сыном стал за все время.

— Прошу отдать мне барда. – сказал мужчина, посмотрев на хозяина заведения.

— Как же так? Ну как же так, молодой человек! Николас мне уже как родной сынок! Как же я без него буду? А жена моя? А мои два сына? Как же он сам будет без нас, мужчина! – очень волнуясь, говорит хозяин таверны, держа руку на груди, из которой уже сердце выпрыгивает от стресса. — Нельзя же так! Нельзя!

— Я заплачу любую сумму. – бесчувственно продолжает стоять на своём незнакомец, который до последнего будет стоять на своем.

— Продать?! Да где это видано-то, чтобы своих родных продавать? Не отдам! Не отдам я Николаса! – душевный старичок поправил свою накидку и посмотрел на растерянного Николаса. — Вы его не спросили! Чего хочет сам Николас?

Бард медленно поднялся на ноги, подобрав с пола свою кифару, и подошел к хозяину таверны и высокому неизвестному.

— Зачем? – кратко и четко спросил Николас, смотря в бездушные бордовые глаза, пожирающие барда взглядом. — Я не понимаю, зачем вам какой-то бард из такого захолустья.

В ответ на этот вопрос мужчина просто кинул на барда свой холодный взгляд и сложил руки на груди. Посмотрев на хозяина заведения, незнакомец снова начал гнуть свою линию, говоря о том, чтобы ему отдали барда.

— Я приеду сюда завтра в полдень за ответом. У вас будет достаточно время на раздумия. – мужчина, не дослушав никого, вышел из таверны и залез на своего верного коня чернющего цвета, поехав куда-то от таверны.

— Вот ведь настырный. – сказал хозяин и посмотрел на Николаса со своими сыновьями. — Николас, здесь выбор только за тобой. Мы не в праве тебе перечить, дорогое наше солнце. – мужчина обнял барда и начал гладить его рыжие волосы, задевая берет на боку головы.

— Верно! Мы поддержим любой твой выбор! – хором сказали братья и присоединились к объятиям.

— Пойдёмте домой, матушка заждалась! – через несколько минут сказал один из братьев и с ним все согласились.

После уборки в таверне, все четверо мужчин пошли домой, где их уже ждёт матерь с поздним ужином.

Оставшаяся ночь и утро, которые Николас мог бы проспать, он потратил на размышления над вопросом того загадочного мужчины, который ничем хорошим не веял, но и чего-то плохого в нем не было. Иначе он бы не спас Николаса, верно? Но зачем он его спас – непонятно. Возможно, из собственной выгоды, а может и просто так, чтобы барда не прибили на месте. Тяжёлые размышления пришли к тому, что Николас уснул уже с глубоким рассветом. Мозг не выдержал такой усталости и тяжести раздумий, поэтому выключился, заставив Николаса поспать хотя бы немного, ведь ему и так скоро нужно будет вставать.

 

Глава 2

 

Долгожданный полдень настал, коего со страхом ждали братья их отец и мать. Только Николас не боялся, потому что принял для себя решение, что уедет с тем мужчиной, даже если его повезут на верную смерть. Что-то таинственное и волшебное вчера протянуло от того незнакомца до барда, поэтому в какой-то мере он не сомневается в своём решении.

Ровно в полдень дверь таверны открылась и со светом внутрь вошла высокая черная фигура. Встав в дверях, мужчина начал молча смотреть на семью и барда, ожидая ответа.

— Я согласен. – тяжело сказал Николас, чем мгновенно довел женщину до истерики. — Я согласен поехать с вами туда, куда нужно вам, мужчина. – бард посмотрел на свою, можно сказать, семью, и крепко обнялся с ними, очень не хотя прощаться. — Вы мне очень дороги. Я обязательно буду помнить вас, а вы помните меня. – Николас через несколько минут отпустил каждого члена семьи и, взяв свою кифару в руки, подошёл к высокому мужчине в дверях.

Мужчина же наоборот отошел от двери и подошел к хозяину таверны, протянув ему довольно большой мешок с деньгами. Ничего не сказав, неизвестный просто отдал деньги хозяину и, слыша в спину благодарности, подошел к Николасу.

— Идем. – мужчина вышел на улицу и надел на свою голову платок, ожидая того, когда выйдет бард. — Сангинарий. – услышав, что Николас вышел, мужчина сказал свое имя.

— Сангинарий? Это ваше имя? Я Николас, вы это уже знаете вроде. – сказал бард и протянул Сангинарию руку для рукопожатия.

Сангинарий, бросив взгляд на протянутую руку Николаса, пожал ее и подошел к коню. Посмотрев на барда и его растерянный взгляд, Сангинарий молча помог Николасу залезть на коня и сам сел в свое седло.

— Держись за меня. Он очень спокойный, но может иногда что-то вытворить. – говорит Сангинарий, беря в руки узду. — Если будет печь солнце, то скажи. – после этих слов Сангинарий замолчал и начал управлять конем.

Несмотря на серьёзность и холод, из уст Сангинария часто вылетали милые слова для коня и хвала для него, чтобы он был спокоен и не давал деру по улочкам города. Хоть Сангинарий и наездник с большим стажем и опытом, но от резкого смены поведения лошади никто не застрахован, даже такой человек, как он.

Спустя пару часов поездки, Сангинарий и Николас уже были за городом. Всю поездку бард боялся заговорить с мужчиной, но зато играл на свое кифаре не очень громкие мелодии, чтобы не испугать коня. Музыка идеальный способ развеять тишину, хоть тишины как таковой не было, потому что над конем и парой людей на нем частенько пролетали птицы, в траве шуршали животные и насекомые, а конь иногда мог заржать или фыркать на что-то, что ему не очень нравилось. Но общения между людьми не было, поэтому Николас нашел идельный способ заменить его – играть на своей кифаре, которая не смотря на то, что выглядит побитой, выпускает из себя очень нежные и приятные мелодии.

— Красивая игра. – сказал наконец-то Сангинарий, слушая музыку Николаса позади себя. — Впервые слышу настолько хорошую игру.

— Правда? Вы сами умеете играть? – спокойно улыбнувшись от начавшегося диалога, Николас начал интересоваться. — Извините за вопрос, но зачем я вам нужен? – спросил бард, терзая себя этим вопросом ещё с ночи.

— Я тебя спас. – кратко ответил Сангинарий и подбавил хода, ударив коня ногой. — А играть я не умею. Всегда слушал, но пробовать не думал. – усмехнувшись, сказал мужчина и посмотрел по сторонам.

— А от чего вы меня спасаете? У меня все было очень хорошо, я в прекрасной семье жил. – с легкой обидой в голосе и ужасной внутри говорит Николас, перестав играть на кифаре. — Почему не кто-то другой?

— Узнаешь. – Сангинарий посл этих слов замолчал, прибавив ходу коня.

— Куда вы так гоните?! Я сейчас упаду! А инстурмент мой? Моя кифара! – возмущённо говорит парень, смотря на голову Сангинария, укрытую платком.

Конь сбавил ход, а потом вовсе остановился. Сангинарий молча повернулся к Николасу и взял из его рук кифару, не спросив разрешения. Аккуратно уложив музыкальный инструмент в большую сумку на боку коня, Сангинарий снова начал гнать животное, постеменно разгоняясь. Николас хоть и был возмущён поведением Сангинария, но все равно крепко обнял его со спины, чтобы не упасть с быстрого коня, несущего их двоих куда-то, видимо, очень далеко.

Молчание продолжалось до самой ночи. Сангинарий в принципе очень неразговорчивый человек, а перед мало знакомым ему человеком тем более. Николас же просто не знал, о чем можно завести беседу с таким каменным и ледяным человеком, как Сангинарий. Голова барда богата на различные разговоры, но только не в таких ситуациях, в какой сейчас находится он. Даже пытаться заговорить парень не стал, наблюдая за тем, как Сангинарий мастерски управляет черным конем, которого мужчина продолжает тихо нахваливать для спокойствия.

Черный верный конь Сангинария скакал целый день до глубокой ночи практически без остановок без каких-либо волнений, как у его хозяина. Не зря говорят, что поведение животного полностью зависит от настроя своего хозяина. Сангинарий без лишних движений ехал всю дорогу, смиренно сидя в седле, из-за чего и его верный друг был максимально спокоен и сосредоточен на дороге. Ривэйл, городок, в котором жил Николас, уже давно позади, а сейчас перед Сангинарием и бардом лишь темный и густой лес.

— Ночевать будем здесь. – спокойно сказал Сангинарий и аккуратно слез с лошади, после чего начал наглаживать морду своего коня. — Молодец. Сейчас будем все отдыхать, Анубис. – погладив морду коня, Сангинарий перевел взгляд на барда, пытающегося слезть с животного.

Вздохнув, мужчина спокойно помог Николасу слезть на землю и взял коня за узду, чтобы повести его за собой, но ему кое что помешало. Упавший на землю Николас начал ныть от боли и усталости, ловя на себе очень холодный и бездушный взгляд Сангинария, у которого выражение лица никак не меняется, все такое же каменное, будто бы и не знает, что такое улыбка.

— Вставай и идем. До утра поспим и снова продолжим путь. – твердо сказал Сангинарий и начал молча ждать, пока Николас успокоится и придет в себя.

— Как ты вообще на ногах стоишь? У меня все органы там перемешались! Я сейчас умру! – извиваясь на пыльной тропе, говорит Николас и жмурится от боли во всем теле. — Я не дойду!

Мужчина промолчал. Взяв барда на руки, Сангинарий положил его на коня и медленно пошел внутрь леса, ведя за собой коня и лежащего на нем Николаса. Чем глубже входил Сангинарий, тем меньше лунного света пробивалось через густую листву больших деревьев. Мужчина шел так уверенно, будто зная, куда им надо, да и вообще он тут был уже немеренное количество раз. Собственно, так и есть.

Пройдя вглубь леса и попав на небольшую поляну, обустроенную для какой никакой, но жизни, Сангинарий остановился и отпустил узду коня. Привязав его к толстой и крепкой ветви, Сангинарий отошел от животного ближе к центру полянки.

— Бернард! – крикнул Сангинарий и начал ждать чего-то. — Бернард, принимай гостей! – осматриваясь, Сангинарий положил руки на пояс, не понимая, почему никто на его зов не откликается.

Через несколько секунд из страшно темной чащи резко выскочил огромный медведь и набросился на Сангинария, придавив его к земле, и, начав облизывать его лицо огромным языком. Николас, наблюдающий за этим с коня, который выглядит совершенно спокойным для животного, на хозяина которого набросился огромный медведь и давит его своим весом, очень сильно испугался и, свалившись с коня, подбежал к медведю, начав его толкать, спасая жизнь Сангинария. Медведь только посмотрел на Николаса, а затем продолжил мочить лицо мужчины своим языком.

— Все-все! Хватит! Хватит меня умывать! – сказал Сангинарий и схватил медведя за голову. — Рад меня видеть, Бернард?

Впервые за все время на лице Сангинария блестнула легкая улыбка, которую сразу заметил Николас и удивился этому сильнее, чем огромному медведю, с которым, как оказывается, Сангинарий знаком.

Медведь слез с Сангинария и обернулся очень крепким и большим мужчиной с ярко-жёлтыми глазами и широкой улыбкой, в которой сверкали большие клыки. На лице виднелись в темноте несколько шрамов: на глазу, переносице и самый большой на щеке. С головы свисали не очень короткие, и не самые длинные каштановые растрепанные волосы, в которых без проблем можно найти и листики, и маленькие веточки, да и какую-то живность тоже. Волосы были еще и на лице. Густая борода с усами полностью покрывала подбородок мужчины. Грязная одежда, в большинстве мест рваная, выглядела очень неприятно, а под дырками было видно еще очень много шрамов самых разных размеров. Босые грязные ноги и руки испачканы в грязи, зелёном цвете от травы и остатках крови, которая не отмылась, либо которую забыли отмыть.

Сложив руки на груди, мужчина очень широко улыбнулся и посмотрел на лежащего Сангинария.

— Конечно скучал! Сангинарий, сколько лет, сколько зим! – радостно говорит оборотень, протягивая руку другу. — Вставай, почетный гость! У тебя появился новый приятель? – подняв Сангинария в миг с земли, Бернард посмотрел на Николаса и помахал ему рукой.

— Я тоже очень соскучился, Бернард. Несколько месяцев не виделись, давно меня тут не было. – с легкой улыбкой говорит Сангинарий и смотрит на Бернарда. — А он… Не то, чтоб и приятель, да и врагом не назвать. Спас его. – взяв край плаща в свою ладонь, Сангинарий вытер свое лицо от слюны Бернарда.

— Вот ведь! Сколько лет такого не было. – уже с удивлением глядя на друга, говорит Бернард. — Я думал, что ты уже отказался это делать.

— Пока Везельвул жив, я не смею остановиться в своём деле. Я поклялся себе и Гавриилу. – спокойно ответил Сангинарий и осмотрелся. — У тебя есть что-то поесть? Я не ел около недели. Сам знаешь мой зверский голод, когда я не ем столько. – сев на траву, Сангинарий спустил со своей головы платок и начал массировать свою голову. — Сегодня солнце особенно жаркое, даже платок мало чем помог.

— Ага, даже в лес этот жар пролезал как-то. Живу в глуши, а солнце готово было испепелить тут всех. – ответил Бернард и пошел к большим кустам. — А ты чего стоишь? Расскажи хоть немного про себя. – с улыбкой сказал оборотень, посмотрев на растерянного Николаса. — Кстати, твой Анубис проголодался небось? Грибы ему сойдут? – уже обратившись к Сангинарию, сказал Бернард и достал из кустов огромный кусок мяса. — Смотри какая туша! Сегодня поймал, свежайшее мясо! – с гордостью Бернард положил на большой пень этот огромный и жирный кусок чьего-то мяса.

— Грибы он очень любит. Можешь дать ему их, а так у меня в сумке есть для него еда. – Сангинарий посмотрел на кусок мяса, не спуская с лица легкую улыбку. — У тебя осталась посуда, которую я тебе дарил? Я могу и так, но питательнее будет приготовленное.

— Спрашиваешь! Конечно осталось! Храню, как пираты золото! – Бернард радостно отошел ото пня и пошёл к огромному дубу. — Костер разводи, только аккуратно, не сожги мне тут ничего! Я тебя порву за лес! – пригрозил оборотень другу и достал из ямы под большими корнями мешок с чугунной посудой, которую когда-то Сангинарий дарил Бернарду для подобных встреч друзей. — Целая и невредимая! Пойду к ручью! – Бернард, радостно прорычав, побежал к ручью неподалеку.

Сангинарий в это время снял с себя плащ и платок, положив их рядом с собой. Собрав на более песчаной местности круг из камней, Сангинарий посмотрел на Николаса, который стоял смирно и ничего не делал, боясь даже что-то сказать.

— Бернард очень добрый. Не бойся его. Собери веток и принеси мне. – с легкой улыбкой сказал Сангинарий и встал на ноги. — Поедим и будем спать. Если брезгаешь на земле, то Анубис к твоим услугам, он не раз меня так выдерживал. – подойдя к коню, Сангинарий достал из сумки на его боку пачку спичек и мешок с фруктами и овощами. — Анубис, теперь время твоего ужина. Бернард. Потом тебе ещё грибов даст.

Сангинарий начал спокойно кормить своего коня, бесстрашно подавая яблоки и морковь прямо к его морде. В это время Николас пошел по просьбе Сангинария собирать сломанные ветки для костра.

— О чем вы говорили? О каком спасении? О какой клятве ты говорил Бернарду? – активно интересуется Николас, собирая в руки ветки разных размеров. — Я ничего не понимаю, честное слово. Взял меня и забрал из города, а сейчас мы вообще лесу.

— Я удивлен, что ты не слышал о Везельвуле. Я думаю, что ты не хотел бы попасть в его лапы, зная кто это. – отвечает Сангинарий, продолжая кормить своего верного коня. — Кровь твоя необычна, а он только за такими и тащится. Мы держим путь в более безопасное место.

— Да и кто такой этот твой Везельвул? Плевать я на него хотел. Умер бы и умер, толку от меня какого? – фыркнул Николас и отнес всю груду веток в круг из камней. — Кровь у меня необычная… Святая что ли? Смешно! Могу себя порезать, польется самая обычная кровь! – активно спорит Николас, не понимая абсолютно ничего.

— Хорошо. Я дам тебе выбор. – закончив кормить Анубиса, мужчина погладил морду коня и подошел к Николасу. — Я могу отвезти тебя обратно и оставить на верную смерть от насекомых и самого Везельвула, а могу спасти тебя. – поставив Николаса перед выбором, Сангинарий взял в руки пачку со спичками и достал одну.

— А вот и я! – радостно сказал Бернард, прибежав к Николасу и Сангинарию с большим чугуном, полным воды. — Закидывай и будем варить! Ещё грибы могу дать потом! – облизываясь, Бернард поставил чугун на пень и положил в него огромный кусок мяса, который туда еле поместился. — Вкуснятина будет!

Сангинарий, слегка улыбнувшись, зажег костер, в который Бернард поставил чугун с мясом и накрыл его крышкой. Сев с другой стороны костра, Бернард начал смотреть на Николаса.

— Тебя как звать-то, паренек? – с широкой добродушной улыбкой говорит Бернард, глядя прямо в зеленые глаза Николаса. — Я Бернард! Ты уже это понял, наверняка, но да ладно! – Бернард встал со своего места и подошел к Николасу, начав его нюхать. — Человечинка! Да необычная! И вправду спасаешь. Я не сомневался в тебе, друг мой! – похлопав Сангинария по плечу, Бернард рассмеялся и сел обратно у костра. — Присаживайтесь!

— Может, сыграть что-то? Будет скучно сидеть просто так. Я ведь бард все-таки… – вздохнув, сказал Николас, смотря на чугун в костре. — Если я возьму свою кифару, он меня не ударит? – посмотрев на уже сидящего Сангинария, сказал парень.

— Нет. Просто сзади него не стой. – ответил Сангинарий и посмотрел на спокойного Анубиса у дерева.

Николас быстро подбежал к коню и достал из сумки на нем свою кифару. Вернувшись к Бернарду и Сангинарию, Николас сел рядом с ними к костру и начал опытно перебирать пальцами по струнам, начиная играть очень плавную и успокаивающую мелодию, которая сразу же поразила Бернарда, который уже очень давно не слышал подобных звуков. Навострив свои человеческие уши, Бернард начал выслушиваться в каждую ноту, вылетающую из кифары Николаса. Сангинарий же сидел и смотрел на горящий костер, с удовольствием слушая на фоне звуки потасканной кифары.

— Прежде я слышал подобную игру только от рук Гавриила. – легкая и нежная улыбка застыла на лице Сангинария, что очень удивило даже Бернарда, а про Николаса и говорить незачем, он пришел в огромный шок. — Я объехал весь континент, но никогда не слышал мелодии похожей на игру Гавриила, никогда и нигде. Ты первый на моей памяти, кто смог повторить его игру. Тем более на таком небольшом инструменте с меньшим количеством струн. – Сангинарий запрокинул голову назад и начал смотреть на густую листву деревьев, полностью закрывающую тёмное звездное небо.

— Правда! Игра Гавриила неповторима, хоть я и не слышал больше никаких! Он единственный, чью игру я слышал! – с улыбкой подтверждает Бернард и кивает головой. — Очень похоже! Продолжай играть, пожалуйста!

Николас продолжил играть самые различные мелодии, сопровождая их своим пением или сказанием баллад о героях и демонах, о драконах и прочей нечисти. Бернард с огромным удовольствием слушал своего нового друга, а Сангинарий будто бы был в трансе, слушая эту чудесную музыку, что на него не похоже. Помимо улыбки на лице он в принципе выглядел очень спокойно, хотя привычный его вид очень напряженный и серьёзный. Сангинарий лег на траву, положив руки под голову, продолжив слушать игру Николаса так. Что-то прекрасное было в этой кифаре, что-то магическое, что пленило Сангинария. Скорее всего, воспоминания о неком Гаврииле, о игре которого так нежно отзывались два давних друга, а может быть качественная музыка просто его слабость. Ни в одном городе, даже в самых лучших и крупных городах не было ни одного музыканта, музыка которого могла бы запасть в душу так сильно, как музыка барда Николаса из побитой таверны маленького городка, который даже на карте не отмечен, настолько он неизвестен. Закрыв свои глаза, Сангинарий полностью ушел в себя, слыша лишь музыку кифары барда рядом с собой.

Прошло два часа. Два часа это достаточно много, но в компании кифары Николаса и его приятного высокого голоса это время прошло очень быстро и интересно. Бернард внимательно слушал барда и следил за каждым его движением пальцев, а Сангинарий все также лежал на траве с закрытыми глазами, ни на секунду не засыпая. Он послушал каждую песню, каждый стих, каждую балладу, которые Николас успел рассказать и спеть за это время. Как только Бернард сказал о готовности мяса, Сангинарий открыл свои глаза и мигом сел, чувствуя просто зверский аппетит, который он наконец-то утолит.

— Все готово! – широко улыбнувшись, Бернард снял с чугуна крышку и отложил ее в сторону. — А пахнет как! Вроде ничего не добавляли, а запах невероятный! Мясо в моем лесу невероятное! – Бернард голыми руками достал сваренный кусок мяса и положил его на пень. — Тебе небольшой кусок? Голыми руками есть придется! – обратившись к Николасу, сказал Бернард и оторвал ему небольшой кусок мяса. — Волчье! Упитанный был, как лев. – поделив оставшийся огромный кусок пополам, Бернард отдал одну половину Сангинарию, а вторую оставил себе. — Всем приятного аппетита!

Поблагодарив Бернарда, и, пожелав друг другу приятного аппетита, все трое накинулись на свои куски мяса. Несмотря на то, что животное здесь это Бернард, сильнее всего вцепился в мясо Сангинарий, который скучал по еде целую неделю из-за невозможности остановиться где-то. Осторожнее всех ел естественно бард, которому было и горячо, да и привык он есть более аккуратно. Бернард животное, он самый настоящий медведь, поэтому его звериный стиль поедания никого не удивил, даже Николаса.

Разрывая сваренное мясо на куски, Сангинарий зверзски смотрел на него глазами, которые стали более яркого бордового цвета, видимо из-за долгожданного прилива энергии. Съев огромный кусок всего за десять минут, Сангинарий вытер свой рот от слюны и остатков мяса, посмотрел на остальных и наевшийся лег обратно на траву. Чувствуя особо хорошую полноту в желудке, Сангинарий поправил свои длинные чёрные волосы, подложил под голову платок и закрыл свои глаза.

— Уже ложишься? – чавкая, заговорил Бернард. — Спи хорошо! Завтра долгий путь тебе предстоит! – посмеялся оборотень, додеая свой кусок волчатины. — Ты тоже ложись, когда поешь, отоспишься хорошо. – посмотрев на Николаса, Бернард икнул и захохотал, жуя вкуснейшее мясо.

— Да. Устал за неделю беспрервыного пути. Анубис тоже. – взглянув на своего коня, Сангинарий отвернулся на бок лицом к Анубису и положил руку под голову. – До завтра.

Сангинарий остался лежать так, пока остальные доедают свою еду. Раздумья, полностью забившие голову мужчины по итогу утомили его довольно быстро, всего через полчаса Сангинарий уже уснул, хоть и сон был его не крепок из-за внутренних переживаний и готовности в любой момент вскочить и защитить всех. Приятное тепло от костра, который еще долго не потухал, грело ноги Сангинария, а дальше тепло текло по его телу, что делало сон приятнее. Вскоре и Бернард с Николасом легли спать, перед этим немного побеседовав, чтобы познакомиться поближе. Бернард сразу очень быстро уснул и захропел, чем начал мешать погружаться в сон Николасу. Помимо храпа Бернарда барда еще не оставлял холод, несмотря на то, что костер все также оставался догорать.

— Сангинарий. – тихо сказал Николас и аккуратно похлопал Сангинария по плечу.

— Чего тебе? – сразу же проснувшись, сказал Сангинарий, все также лежа на боку спиной к Николасу. — Спи, время позднее.

— Мне очень холодно. – грустно сказал бард и увидел не самое довольное лицо Сангинария, повернувшееся к нему. — Мне костер не помогает.

— Возьми плащ мой и больше не буди. – взглянув на Николаса, закончил Сангинарий и отвернулся обратно, закрыв глаза. — Спокойной ночи.

— Спасибо огромное, Сангинарий! Спасибо! – с улыбкой сказал Николас и взял плащ Сангинария, который лежал между бардом и владельцем плаща. — И вам доброй ночи!

Николас быстро укутался в длинный плащ Сангинария и начал согреваться, а затем и засыпать. Тяжелый в плане усталости день наконец-то кончился и Николас ложится спать, так еще и в довольно приятной обстановке, не считая холода и громкого храпа Бернарда рядом. Как бы оборотень громко не храпел, зла на него никто из гостей не держит. Живет Бернард с рождения в лесу, оборотень как никак, поэтому не стесняется храпеть. Даже если бы он очень захотел, то вряд ли бы у него получилось себя сдерживать.

Николас заснул позже всех крепким сном, укутанный в, как оказалось, довольно тёплый плащ Сангинария, в котором обычный человек бы сжарился на том палящем солнце, под которым скакали мужчина и Николас. Может, Сангинарий и не человек вовсе, раз скачет по жаркому солнцу в таком плотном плаще, который к тому же еще и черный, так что еще больше привлекает к себе солнечный свет и жар. Но а сейчас Сангинарий спокойно спит, отвернувшись от всех к своему коню. Ну а Бернард развалился на своей стороне как захотел, потому что ему никто не помешает, и спит крепче всех вместе взятых, словно убитый, но с явными признаками жизни в виде громкого храпа, которого даже птицы шугаются.

Спокойная ночь в лесу – значит и сон будет спокойным для всех. Завтра Сангинария и Николаса ждет еще более долгая дорога, поэтому им двоим нужно хорошо выспаться и набраться по максимуму сил.

Еще почитать:

Реарт — Почти вся банда устранена

Наваждение — Наваждение

Московские рассказы — Камилла

Не ко двору пришёлся сантехник. Но узнав, кто такой, мать Юлии готова упасть ему в ноги.