Холодный свет луны безмятежно падал на поляну, поляну в самой чаще леса, в непроходимых трущобах. Посреди нее пролегал омут, протягиваясь в самые настоящие зловещие джунгли. В воздухе витал аромат цветов, растущих на поляне, добавляя красок в эту страшно-сказочную картину. Всплеск разрезал гробовую тишину. Над поверхностью появилась голова, затем, будто вылезая из проруби, руки оперлись о воду, и девушка вылезла на подернутою ряской поверхность омута. Поднявшись, она направилась к берегу, идя по глади этого забытого всеми водоема. Ее лицо осветила луна. Бледное лицо с тонкими бровями, осыпанное веснушками, большие, фантастически зеленые глаза, выражавшие гнев, всеобъемлющий, беспрекословный. Взмахом руки она откинула мокрые рыжие волосы. Вода текла по ее лицу, телу, но это волновало ее меньше всего в этот момент. Ее мысли занимала только лишь одна вещь, только лишь одна потеря, потеря, которая может поставить крест на всей ее жизни. Но все же, щелкнув тремя пальцами, в миг запылавшими белесым огнем, она начертила овал в воздухе и потушила огонь легким выдохом, и не прошло и секунды, вся вода с ее тела испарилась. Разочарованию и слепой ярости не было конца. На берегу, только сойдя с лунной дорожке на глянце омута, она рухнула на колени, руками впиваясь в землю, из глаз брызнули слезы. Закусив губу, она собралась, встала и процедила в пустой звенящий ночной воздух: “Черти меня попутали ввязаться в это дело. Черти.. Раз начала, то закончу. Выбора нет.”
