Муна

Работа на дальних перевозках оплачивается неплохо, если ты сам на себя работаешь. Можно за лето заработать на зимний отпуск и пару снежных месяцев провести дома или во Флориде. До зимы осталось сделать две поездки. Дорога 80 зимой опасная, а дорога 10 зимой забита твоими коллегами, которые работают на компании. Одна нервотрёпка получается, а не поездка. Позвонил Алекс, мой друг и диспетчер, сказал, что открывает свой бизнес в Нью Йорке и предложил переехать и работать по контракту. Свой дом под Нэшвилом я сдал в аренду.

Нашёл объявление, что сдаётся комната в Бруклине. Всего $400, но без договора аренды. Значит это кто-то снял квартиру и подселяет себе жильца, что бы облегчить арендную плату. Вполне нормально, хозяйке без разницы, кто будет, мужчина или женщина. Мне то же без разницы, кто будет жить в другой комнате за стенкой. Я там буду только на выходные. Позвонил, какая-то девица назвала адрес и сказала, что можете приехать посмотреть. Я поставил трак на стоянку, сел в свою машину, там уже лежала сумка со сменным бельём. Устал я за две недели страшно. С ног валился. Спать в траке сегодня не хотелось, так как кровать стояла перед глазами и чашка с чаем. Больше ничего не хотел.

Приехал на Neptune ave, поставил свой красавец Крайслер Туринг на подъездную дорожку и постучал в дверь, так как кнопки звонка не нашёл. Дверь открыла девица:

— Вы посмотреть комнату?

Ну и молодёжь пошла, даже не поздоровалась. Зачем мне такая соседка, которая даже поздороваться не хочет с возможным жильцом. Хотел повернуться и уехать. Но усталость взяла верх.

— Добрый вечер, мадам, я приехал посмотреть комнату, если вы не возражаете.

Девица слегка оторопела, потом поняла, что допустила промах:

— Извините, я очень устала сегодня, не до этикета.

— Я тоже устал, но если вы меня напоите чаем в прикуску с этикетом, то я буду рад.

— Ха, ха какой вы смешной, проходите, я сейчас чайник поставлю. Будет вам чай.

Я зашёл, дома было чисто, хозяйка ходила босая и я с удовольствием снял кроссовки. Положил сумку на пол и повесил куртку на крючок у двери, точнее, это был гвоздик. Квартира была тёплая, я сел на стул на кухне и задремал. Задремал крепко, вдруг чувствую, что меня кто-то толкает. Открываю глаза и вижу незнакомую девицу:

— Девушка, вы кто? Где я?

Тут я вспомнил, что приехал снять комнату.

— Извините, я очень устал, даже память отшибло.

— Вы просили чай, но этикета у меня нет, только бутерброд с сыром и маслом.

— Вы русская?

— Из Белоруссии.

— Тогда можно на своём я зыке с вами говорить, не возражаете.

— Не возражаю, пейте чай и мне пора спать ложиться.

Я выпил чаю и скушал бутерброд. Сто лет такой не ел.

— Спасибо, а где моя комната?

Она встала из-за стола и пригласила движением головы следовать за ней. Комната была маленькая, но мне без разницы размер, через две поездки сниму нормальную квартиру, но не на Брайтоне. Увы, кровать была пустая, один старый матрас.

— Голуба, у тебя ночлежка или притон для алкашей?

— У меня нет второго комплекта.

— Ты сама где спишь?

— За стенкой.

Я вышел из комнаты и зашёл в её часть квартиры. Та же бедность, пустые стены, вместо шкафа какая-то самодельная полка, на которой сложены её вещи.

— Пока не купишь второй комплект, я буду спать с тобой.

Она сделала круглые глаза, но я уже начал раздеваться. Потом спросил:

— Как тебя зовут:

— Лика.

— Ложись рядом, я приставать не буду, судя по твоей квартире, тут проходной двор, можно подцепить что-то.

— Я не такая. А как вас зовут?

— Влад.

Я достал из джинсов бумажник и дал ей $400.

— Проверь, я не ошибся?

— Всего четыре бумажки по сотне, что тут ошибаться.

— Хорошо, ложись под бок, я тебя обниму. Завтра обо всём поговорим.

Лика вздохнула, потушила свет, вышла в ванную и там переоделась в пижаму. Потом легла под бок, я её обнял и наконец-то заснул. Утром она стала вылезать из объятий и меня разбудила.

— Куда спешишь?

— На работу. Спасибо, что не тронули.

— А другие трогают?

— Бывает и такое.

— А где твой парень?

Я показал на мужскую одежду, висящую на гвозде на двери.

— Он приходит, когда хочет.

— Он тебе нужен?

— Нет, я его боюсь.

— Русский?

— Нет, кавказец.

— Понятно. Когда вернёшься.

— Часов в 11.

— Пойдём за продуктами в магазин. У тебя пустой холодильник.

— У меня нет лишних денег.

— И меня есть, но то же не лишние. Ладно, иди, а я пока посплю.

Когда она вернулась с работы я ещё валялся в постели:

— Вставай лентяй. Я принесла лазанью.

А встал, умылся, оделся и сел за стол.

Упаковка лазаньи показывала, что товар уценили. Но есть было можно.

— А где твоя семья?

— За горами, за долами.

— Почему?

— Когда мужа нет каждые две недели, а чек он привозит и через день уезжает, то жена развлекается с кем-нибудь. Однажды я вернулся, а дома наш общий знакомый выходит из спальни и говорит:

— Сейчас я тебе ванну наберу, помойся с дороги, а потом будем завтракать. Я помылся, поел, поблагодарил и уехал снова в дорогу, но чек перестал привозить. Она подала на развод, я подписал и не пошёл, мне надо было ехать в Арканзас.

— Дети есть?

— Дочка, копия мамы и уже два раза развелась. А я у мамы был может второй, а скорее, третий муж. И больше не хочу жениться, пока не выйду на пенсию.

— Я бы тебя не бросила.

— Посмотрим, как ты держи свои обещания. Пошли в магазин, я завтра уезжаю.

Мы сели в мой Туринг и Лика сказала:

— Какая редкая машина.

— Да, она красивая и надёжная, не женщина.

— Не подкалывай меня, я тебе ещё не изменяла.

Приехал через пять минут к магазину на Брайтоне и поставил на паркинг. За прошедшие годы русских магазинов стало меньше. Да и русских кафе тоже убавилось.

— Мне здесь не нравится, поехали. Поехали в Парк Слоуп, там нормальный магазин Whole Food.

— Там дорого.

— Ты там покупала еду?

— Нет, мой парень там работает грузчиком.

— Запомни, теперь он бывший парень, повтори.

— Мой бывший парень там работает грузчиком.

— Молодец.

Мы приехали в магазин, набрали полную тележку еды.

— Ты же завтра уезжаешь, зачем столько?

— Что бы ты не ела просроченную лазанью. И когда я вернусь, пожалуйста без воспоминаний моего детства, когда на кусок батона с маслом, мне сыпали сахар.

— Ой. К нам идёт мой…бывший… парень.

Подошёл молодой кавказец и стал с презрением смотреть на Лику. Я к нему повернулся, и слегка ткнул пальцами в глаза:

— Забудь, про неё.

Лика стояла, как вкопанная. Ты уедешь, а он ко мне придёт и будет мстить.

— Он сегодня придёт после работы.

— Он с ножом ходит и друзей у него целая шобла.

— Очень хорошо. У меня нет друзей, я надеюсь только на себя.

— Тебе не страшно?

— Я из группы U9, военный контактор, пол жизни прошло там. Борьба с нарко картелем. Оказалось, что это бесполезное занятие, ели в твоей стране миллионы покупателей зелья. Я ушёл.

Мы приехали, выгрузили продукты и я перегнал машину на парковку госпиталя Coney Island, что бы не мешала встрече гостей. К десяти часам пришли трое и забарабанили в дверь:
— Лика, иди в спальню и почитай книгу, а я с ними поговорю.

— Я боюсь за тебя.

— Спасибо, иди читай, это не для женских глаз.

Я открыл дверь, на ступеньках стояли трое и ухмылялись. Бестолковые ребята, стали на крыльцо гуськом. Через пять минут у всех были сломаны ключицы, ножи лежали рядом и я позвонил в службу 911. Приехали копы сразу.

— Criminal trespassing, sir. — сказал я старшему наряда,- вот этот их привёл, — и показал на пацана у которого отбил почки и сломал ключицу. Вот мои документы.

Я показал водительское удостоверение и армейский жетон. Полисмен посмотрел и вернул.

— Спасибо за вызов, до свидания, сэр.

— До свидания, пусть это будет последний вызов этой ночью.

Полицейские вызвали скорую помощь и всех туда запихали в наручниках. Я вернулся домой. Лика сидела и дрожала от страха. Её особенно напугали сирены полицейской машины:

— Ты в Штатах без документов?

— Да. А где эти?

— Повезли в госпиталь. Забудь о них, ты спала. Ладно, поеду на трак стоп, там отдохну.

Я взял свою сумку и подошёл к двери. Лика подбежала и спросила:

— Когда вернёшься?

— Дней через 10, а может чуть больше. Пока.

Я вернулся через полмесяца. Спешить было некуда, комната снята. Заработал хорошо. Утром оставил трак на стоянке и приехал на Neptune Ave. Дверь была неплотно закрыта, точнее не защёлкнута и я её открыл. За столом в пижамах сидели Лика и какой-то парень. Увидев меня, Лика чуть со стула не упала.

— Ну, докладывай, как тут время проводила?

— Это мой брат, мы спали вместе.

— Мы с одной деревни, вы не сердитесь.

Я прошёл в комнату, где была кровать. Лика прошмыгнула за мной. Я откинул одеяло, там были следы от двух жидкостей.

— Это что? — Я показал пальцем на одно пятно?

— Это я протекла.

— А это что, кто протёк?

— Не знаю. Между нами ничего не было.

— Налей мне тоже чай.

Я сел к столу и уставился на парня. Он заёрзал на стуле.

— Не убивай его, я сама ему предложила спать рядом.

— А куда ты меня теперь положишь?

— Я не знаю.

Я выпил чай, немного отдохнул, взял свою сумку и направился к выходу:

— Не уходи.

— А что мне здесь делать?

— Я куплю второй комплект белья?

— Для меня?

— Прости меня, я даже об этом и не подумала.

— Я вернусь, что бы поговорить с тобой спокойно.

— Когда?

— Не знаю, но вернусь. Чао.

Я закрыл дверь и поехал в Алексу, попросил его мне найти квартиру. Его жена работала в агентстве по этому профилю. Через час я был в Бэй Ридже и получил ключи от шикарной квартиры. Из ванны виден был Манхеттен, а из кухни статуя Свободы. На следующий день мне из мебельного магазина привезли итальянскую спальню, диван и два кресла в гостиную, а третью комнату, которая имела выход на крышу, я сделал спортивным залом. Когда заглянул смотритель дома, то удивился:

— Как ты быстро всё сделал.

— Джимми, я собирался тут долго жить и заранее всё продумал.

— Может и жену приведёшь скоро?

— Я надеюсь. Может твоя Ханна поможет найти порядочную вдову. Их сейчас много приехало из Боснии

— Ты говоришь по босански?

— Понимаю и немного говорю. У меня была девушка босанка, погибла в Венесуэле. Давно было, я по ней долго страдал. Мечтали уволиться и вместе жить. Мне нужно, что бы жена тут жила, готовила, стирала и убирала, а главное ждала, когда я вернусь. Может не работать, денег у меня достаточно.

Так мы поговорили ещё минут пять, он ушёл, а я собрался в последнюю поездку в этом году. Поездка была напряжённая, надо было заработать, как можно больше денег, что бы оплатить страховку на трак и трейлер.

Вернулся домой, искупался, пошёл к Ханне и попросил её приготовить мне покушать. Она за время моего отсутствия убирала пыль, мыла пол и к приезду загрузила продуктами холодильник. Я за всё ей заранее заплатил. Семья у них строгая, мусульманская. Немного архаичная, но мне именно такую жену и хотелось. Немногословную, послушную и верную.

На следующий день утром я поехал к Лике. Дверь опять была не плотно закрыта. Видно кто-то отжимал замок и повредил запор. Стучать не стал, открыл и зашёл. Лики не было, а за столом была пьянка. Они на меня не обратили внимания, а ржали и рассказывали какую-то похабную историю. Я прошёл в спальню, нового комплекта белья она так и не купила. Кровать была скомкана, я откинул одеяло, ооо, простынь была энциклопедией сексуальной жизни. Я вышел из спальни и тут они меня заметили:

— Ты, ханыга, что тут делаешь? — Сказал толстяк.

Я не стал отвечать, взял бутылку со стола и ударил его в висок. Напарник сразу пришёл в себя, выхватил нож, но у него ничего спьяну не получилось. Я вывернул ему руку и засунул нож ему в рот. Пошла кровь, он стал харкать и потом затих. Я вышел и вернулся домой. С Ликой больше дел нельзя иметь или я закончу жизнь в тюрьме. На следующий день я поехал к 10 часам к ней на работу. Она мыла полы;

— Ты вернулся? Как я рада. Когда ко мне придёшь?

— Я уже был.

— Когда?

— Вчера утром. Хотел проверить, купила ли ты мне комплект белья на кровать

Лика побледнела и заплакала.

— Я как их увидела, то поняла, что так изуродовать мог только ты.

— Пришёл тебя поблагодарить за первую ночь. Всё было прекрасно. Ты мне очень понравилась, но твои друзья и братья не оставили тебе времени купить мне на кровать комплект белья. Я ухожу, прощай. Может когда и увидимся.

— Не уходи.

— У меня нет веры к тебе. После каждой поездки, когда я возвращаюсь, твоя кровать меня приводит в ярость. Так нельзя жить, по крайней мере, со мной.

— Может ты меня заберёшь от туда?

— Можно забрать тело в другое место, а голова останется неизменной. Сотни девушек приезжают и находят своих мужей. А ты находишь только человеческий мусор. Будь осторожна, не сведи себя в могилу. Это единственное, что я могу тебе посоветовать. Всего доброго.

Я вернулся домой, только поставил кипятить воду для чая, как раздался звонок в дверь. Я открыл. На пороге увидел Ханну и женщину средних лет. Женщина внимательно на меня смотрела, просто рентген, а не глаза. Я пригласил их в гостиную и сказал, что принесу чай. Чайник уже свистел. Я заварил чай Ахмат, принёс в заварном чайнике и стал разливать по чашкам и аромат немного ослабил взгляд незнакомки:

— Познакомься, моя подруга Муна.

Женщина улыбнулась и потупила глаза.

— Какое красивое имя, Ханна, она единственное моё желание, оно в её имени.

— Ты же понимаешь босанский? — Спросила Ханна.

— Drago mi je što sam upoznao tako šarmantnu ženu. — Ответил я с большим акцентом.

— Hvala, Vlad, i ti si mi se dopao.

— Ну вот, я вас могу оставить на едине.- Сказала Ханна и пошла домой.

— Muna, ne želim da se rastajem od tebe. Hajde da živimo zajedno.

— Hvala. Kada ćeš premjestiti moje stvari?

— Idemo sada.

Мы зашли в квартиру техника смотрителя, Ханна на нас глянула:

— У вас всё нормально?

Я подошёл к ней и обнял:
— Ты привела ко мне богиню. Мы поехали за её вещами.

Как хорошо, что всё случилось зимой, мне не надо было уезжать никуда. Мне так понравилась Муна за первую неделю, что мы пошли в мечеть напротив и я попросил муллу зарегистрировать наш брак. Видя, что я в восторге, мулла чуть поднял цену за регистрацию и сказал, что это за скорость. На ужин я пригласил семью Мухамеда, его младшего брата и семью из Турции, которая владела мясным магазином. А со стороны Муны была Ханна с мужем.

— Ну теперь ты бросишь дальние поездки? — Спросил Джим, муж Ханны.

— Конечно, я хочу быть дома каждый день. Я не хочу терять ни одного часа своей новой жизни.

Я в конце зимы нашёл работу на фабрике и развозил товар по магазинам, а Муна вела хозяйство и всегда меня встречала объятиями. Я ни в чём ей не перечил. Хотя не всё понимал, что ей надо от меня. Она это знала и улыбалась. Из-за нового платья или кофточки, не стоило ломать отношения. У неё одни традиции, а у меня их нет, я аскет. Но всякие обновки позволяли мне делать комплименты, которые делали ночи ещё желаннее. Я знаю, что мои мужские достоинства с годами уже не те как были. Но Муна никогда не говорила мне об этом, а ласкалась и меня заводила. Всё перешло в её руки, даже интимная жизнь. Такую жену я и желал, даже купил себе костюм и красивые туфли, чтобы она не смущалась, когда шла со мной по улице. Увы, джинсы, кроссовки и свитер она не признавала за мужскую одежду, а я их обожал. Это было единственное, что меня беспокоило в нашем браке. Я перестал ходить в спортзал, начал толстеть и это приводило Муну в восторг. По её словам, плотная комплекция мужчины это похвала жене, значит она за ним хорошо ухаживает. А красивая одежда на жене, означает, что муж её ценит. Сама же она была “не в коня корм” и я этим гордился.