Мотель

Мотель.

Мотель. Я и трое друзей детства. Лица размыты. Грязный крохотный номерок, три на три метра. Одна кровать, одно окно, закрытое серыми плесневелыми жалюзи. Желтые, облезлые обои в темных пятнах, желтый затоптанный ковер с едва видимыми узорами, в виде ромбов. Грязная железная кровать без матраса, накрыта выцветшим, бордовым одеялом. Мятое и в дырках. Липкий воздух, тяжело дышать. В глотку словно поролон или вату засунули, а голову стянули стальным обручем. Резко подступила тошнота, и я произнес:

— Парни может комнату по крестим?

— Ты что Димон совсем? Сейчас девочки подойдут, на, вот глотни, расслабься.

 

Друзья протянули бутылку мутного толи пива, толи вина. Внутри бутылки плавали ошметки и черная маслянистая жижа.

Мы в борделе, пролетела мысль. Посмотрел на пол, если сделаю глоток, сразу вырвет. Затем увидел ноги.Босиком, в шортах и футболке, одежда в которой хожу дома. Я заставил себя отпить. Горечь обожгла горло. Пиво испортилось.

— Нет, парни не могу я так.

И перекрестил кровать. Из одеяла начал подыматься густой дым, будто гнилые листья жгут. Я выплеснул бутылку на одеяло. Жидкость зашипела. За спиной раздались звуки похожие, на то, как кто-то подавился или захлебывается. Обернулся. Друзей била мелкая дрожь.

Их трясло как марионеток, а глаза закатились влево и верх. Еще не много и вылезут из орбит. Изо рта медленно стекала и пенилась кроваво-серая каша.

В следующую секунду жалюзи вырвало из крепления, они разлетелись по полу, а окна распахнулись с такой силой, что стекла вылетели из рамок на улицу. Невозможно сдвинуться с места, тело онемело. Из окна обдало жаром, с такой яростью, словно гнали из горнила печи в кузне, раздувая мехами без остановки. Запахло серой. Ощущение покалывания на плечах и руках будто кожа слезала из-за жара. Невозможно двинуться с места, я могу только смотреть в окно. Черное, покрытое красными прожилками небо. Серое, монолитное здание. Нет окон, нет балконов.Непонятно основание это или крыша, ощущение высоты и глубины терялось.

 

Нечто быстро и ловко карабкалось по зданию. Запах шел от этого. Длинный холщовый балахон коричневого цвета. Тела невидно, движения рук и ног медленные, не правильные и не соответствующие скорости движения по отвесной стене. Потом увидел руки. Здоровенные, жилистые, покрытые многочисленными шрамами от ожогов. Ногти как когти медведя, длинные, цвета черного обсидиана. Ими можно разрезать что угодно.

 

Нечто добралось до угла дома. Я хотел чтобы, Это прошло мимо. Конечно, нет. Замерло. Резко обернулось и посмотрело на меня. В лицо, в глаза. В самую душу. Капюшон накинут на рога, заворачивающиеся назад. Я ожидал увидеть звериную морду или рыло, но увидел лицо ребенка лет двенадцати, с нечеловеческим взглядом. Эти глаза видели все — прошлое и будущее, тысячи прожитых жизней. Мужчин и женщин. Жизней прожитых в аду, захлебывающихся похотью, скверной, первозданным грехом и морем людской крови. Взгляд, прожигающий самые сокровенные детские тайны, само человеческое нутро. Мгновение и меня отбросило, впечатало в стену, все вокруг потеряло цвета, тьма вокруг и тысячи шепчущих, кричащих и рыдающих голосов.

 

Проснулся весь покрытый кровью. Во сне поднялось давление, на часах три утра.

По поверьям это время первозданной тьмы, истинного зла. Иисуса распяли в 15.00. С 15.00 до 3.00 ночи, время считается самым благочестивым, а потом наступает время демонической активности и длится по поверьям до третьего пения петухов.

Еще почитать:

Дорога туда, где её нет

Глава 2 — Проклятие лесного дома

Хранитель маяка — Глава 2: Гость из прошлого

Всё произошло - случайно! — I love a pirate