Мишуткакраты

Истории Сказочной Республики. Автор: Мишутка де Козявкин.

Мишуткакраты

Сказочная Республика

Город Мишкаград

Здание Правительства Сказочной Республики

11.30 по Мишкаградскому времени

(До войны за Империю Заек)

Сегодня проходило очень важное парламентское заседание. Президентом Сказочной Республики Мишуткой был вынесен на рассмотрение законопроект, лишавший парламент ряда полномочий. Эти полномочия, согласно данному законопроекту, должны были быть переданы президенту.

Это было довольно важное заседание. По сути, шла борьба за абсолютную власть. Точнее за нее боролся Мишутка. Цель депутатов Верховного Сказочного Совета заключалась в том, чтобы не дать Мишутке заполучить эту власть. Демократии в Сказочной Республике и раньше было немного, а так она могла вообще исчезнуть.

Долгое время депутаты парламента из партии «Пластилиновые», возглавляемой пластилиновой девочкой Машей, «кусались» как могли, не давая президенту Мишутке полностью владычествовать в стране. Всегда голосовали против антидемократических законопроектов, по типу расширения полномочий МВО. Однако после того, как Мишутке удалось продвинуть в Верховный Сказочный Совет большинство своих людей из своей партии «Плюшевые», пыл «Пластилиновых» поутих. Тем не менее, не факт, что на следующих парламентских выборах за депутатов Мишутки снова проголосуют. Вот поэтому Мишутка и вынес на рассмотрение законопроект о сокращении ряда властных полномочий Верховного Сказочного Совета, и передачи их президенту.

Штука была в том, что количество депутатов от партии «Плюшевые» превышало количество депутатов от партии «Пластилиновые» всего на одного члена. И сейчас как раз не хватало одного. Депутат Михаил Иваныч не явился на заседание. Просто взял и не пришел. Именно тогда, когда он был так нужен. Мишутка злился. Он много раз писал Михаилу Иванычу, звонил, но тот не брал трубку. Раздраженность сменялось беспокойством. Может случилось что-то, если депутат не отвечал ни на звонки, ни на сообщения и даже не удосужился предупредить о своем опоздании. Но в таком случае, Мишутка быстро узнал бы об этом. Он и его приближенные были в недоумении. Школьник может опаздывать в школу. Но когда высокопоставленный чиновник опаздывает на важное заседание, от которого зависит важный политический исход, да еще и не предупреждает об этом и заставляет себя долго ждать, было непонятно. Совершенно непонятно. Михаил Иваныч хотя и был часто рассеянным, но он еще никогда не позволял себе подобное поведение. Для такого поступка должна быть очень уважительная причина. Мишутка с его людьми даже и представить не могли, что же помешало господину Михаилу Иванычу явиться на заседание. Оставалось только ждать. А что еще оставалось делать, если депутат даже на звонки не отвечал?

В зале заседания висело напряжение. Верхдеп (Верховный Депутат) Желторотик чуть ли не каждую секунду бросал взгляд на наручные часы. Плюшевые депутаты от партии «Плюшевые» сидели молча, поглядывая друг на друга и покусывая губу. Пластилиновые депутаты от партии «Пластилиновые» недовольно шептались, показывая пальцем (или пером, или щупальцем, в зависимости у кого что было) на запястье, говоря мол: «Времени сколько уже, пора начинать».

К счастью для Мишутки, верховным депутатом был его человек – Желторотик – плюшевый желтый зайчик с белой манишкой, большими синими глазами и двумя большими заячьими зубами. Желторотику было поручено тянуть время как можно дольше. А Михаила Иваныча не было довольно долго. И, хоть верхдеп и мог в случае чего отложить начало заседания, оно все равно должно было пройти, даже если кто-то из депутатов не пришел. Конечно, если бы в Совете было больше «Плюшевых», заседание можно было бы вообще отменить. Но в данный момент соотношение «Плюшевых» и «Пластилиновых» было 50 на 50. И «Пластилиновые» отказались переносить заседание. Поэтому и оставалось только тянуть время. Однако терпение «Пластилиновых» могло очень скоро попросту лопнуть.

Желторотик поглядывал то на часы, то на депутатов, сидевших на своих трибунах за длинными столами, уставленными компьютерами с микрофончиками и кнопками голосования. Он увидел, как депутат Маша – славная пластилиновая девочка с рыжими волосами, поднимается со своего места и идет к помосту верхдепа. Поднявшись по ступенькам, она подошла к Желторотику, уперев руки в бока.

— Мы устали ждать, господин верховный депутат, нужно начинать заседание.

На языке у Желторотика завертелись описания дальнейших событий в зале заседаний с участием мишек МВО. Однако он вовремя сдержался и лишь вымолвил сквозь зубы.

— Хотел бы я знать, что вы сделали с Михаилом Иванычем?

— Эти обвинения беспочвенны! — возмутилась Маша.

— Не хотите ли вы сказать, что члены моей партии нарочно похитили вашего депутата, чтобы устроить голосование в нашу пользу?

— А почему бы и нет? — пожал плечиками Желторотик. — Кто вас знает.

— Ну, знаете ли, у вас нет никаких доказательств! — негодовала Маша. — Вы готовы придумать все что угодно, лишь бы только не начинать заседание. Нам искренне жаль, что господин Михаил Иваныч не явился на заседание, но время идет. Мы не можем более задерживаться.

— Я что, не ясно выразился? — хмуро осведомился верховный депутат.

— Голосование не может начаться, пока состав членов Совета не будет полным. Я здесь верхдеп или кто?

— Конечно, вы, — согласилась Маша.

— Но по правилам голосование должно пройти, если оно было назначено на сегодня. Мы уже все собрались и нам бы не хотелось переносить заседание, оставив дело незаконченным. Так мы все понапрасну потеряем время. Поэтому мы настаиваем, чтобы заседание было проведено сейчас.

Маша искала повод, чтобы не откладывать заседание точно так же, как Желторотик искал повод, чтобы его отложить. Просто она знала, что нельзя позволить «мишуткакратам», как она называла сторонников президента, утвердить законопроект о лишении Верховного Сказочного Совета ряда властных полномочий. Однако пойти против верховного депутата было невозможно. Он обладал полным правом отложить заседание на время. Тут уж она ничего не могла поделать. Однако благодаря тому, что депутатов от партии «Пластилиновые» на данный момент было столько же, сколько и от партии «Плюшевые», Маша и ее сторонники могли отклонить решение об отмене заседания и перенесении его на другой день. В Верховном Сказочном Совете для принятия какого-либо решения требовалось согласие большинства. Если же количество голосов «за» и «против» совпадали, то решение не принималось. Соответственно, если за законопроект проголосуют пятьдесят – «за», пятьдесят – «против», он будет отклонен. А по правилам, если законопроект отклоняется, он может быть вынесен на рассмотрение еще дважды с промежутком три дня. А через три дня как раз должны были состояться очередные выборы депутатов Верховного Сказочного Совета. И, судя по увеличившемуся проценту поддержки «Пластилиновых», сторонники Маши имели большой шанс победить на выборах и занять большинство мест в Совете.

Желторотик все это понимал так же четко, как и Маша. Поэтому не собирался сдавать позиции.

— Мы ждем Михаила Иваныча, — процедил он.

— Даю вам еще двадцать минут. Нам нужно уложиться по времени. Мы очень долго ждали, в связи с чем выбиваемся из графика.

С этими словами Маша развернулась и направилась с помоста к своему месту. Она остановилась, обернулась, глянула на Желторотика.

— У вас двадцать минут, господин верховный депутат, и мы начинаем голосование, — сказала она, после чего уверенно зашагала вдоль трибун к своему столу. У нее было предчувствие легкой победы. Заседание должно было состояться, раз оно было запланировано, а раз количество голосов «за» и «против» его отмены совпали, то отменить заседание было невозможно, и даже верховный депутат не мог это сделать. А за двадцать минут вряд ли что-то изменится. Раз уж Михаил Иваныч так долго не появлялся, то вряд ли появится вообще. Или же появится, но слишком поздно. Наверняка проспал или вообще забыл про заседание. Пластилиновые депутаты беспокоились бы из-за отсутствия своего коллеги, если бы не знали, какой он рассеянный. И свою рассеянность он проявлял не в первый раз – мог даже уснуть во время заседания, или так задуматься, что забыть вовремя нажать на кнопку голосования. Ничего серьезного случиться не могло – это было понятно всем. Если бы случилось – автокатастрофа или нападение, например, новость об этом через пять секунд трубила бы по всей Сказочной Сети. Да и правительство уведомили бы об этом моментально. Но прошло уже очень много времени. Никаких новостей от Михаила Иваныча не поступало. Следовательно – он не пришел по невнимательности. Не исключено, что забыл просто будильник включить и, в результате этого, проспал. Маша видела вчера вечером, стоя на балконе своей квартиры, как Михаил Иваныч гонял в футбол с пацанами в их дворе. Играл допоздна. Наверняка и спать лег слишком поздно и так устал, что забыл завести будильник. Не удивительно, если так. Если бы Маша так резвилась в футбол, да еще до позднего вечера, она бы тоже забыла. Но, ничего. Когда это выяснится, Мишутка и его люди обвинят во всем «Пластилиновых». Будут рассказывать в своих Средствах Массовой Информации разные истории про то, как это «коварные» «Пластилиновые» все подстроили – подослали какого-нибудь своего тайного агента, который напоил Михаила Иваныча снотворным, чтоб тот проспал заседание, или нарочно выключили ему будильник, хотя все это было смешной и глупой неправдой.

«Просто некоторым депутатам Мишутки нужно быть дисциплинированнее,» — подумала Маша. Она не винила Михаила Иваныча. Его недисциплинированность поможет ей и ее команде не дать президенту Мишутке стать «монархом».

Желторотик глядел вслед Маше, сжав кулачки от злости.

«Да это бунт! Ни как иначе. Бунт на корабле!» — Вертелись мысли в его голове.

«Негодяи! Что они себе возомнили!? Уууу, ежика Пупси на них нету!» — Со злостью и с горечью думал верховный депутат.

Ежик Пупси, по прозвищу – войсковой Пупси, был солдатом Сказочной Республики, служившим в спецназе «Бабайка» — одном из самых элитных отрядов Сил Специальных Операций страны. Маленький пронырливый носик этого ежика мог защекотать любого, кто шел наперекор государству и самому президенту. Поэтому Войсковой Пупси был еще известен под прозвищем «Каратель». Его все боялись. Даже Маша. Хотя, она бы никогда не показала этого. Тем не менее, ни Желторотик, ни кто-либо из сторонников Мишутки не смели открыто угрожать ежиком Маше или ее сторонникам. Это привело бы к большому информационному скандалу, который вряд ли смогли бы загладить главный политический журналист соратник президента Мишутки Ежик Ежиков, или даже тайная полиция. А скандал сейчас был бы очень не кстати.

«Что же делать?» — с отчаянием думал Желторотик.

Нужно было доложить текущую обстановку президенту. У верховного депутата больше не было возможности откладывать заседание. Пластилиновая девчонка ясно дала ему понять, что у «Плюшевых» есть только двадцать минут, а потом голосование начнется. Вредина! Однако тут уж ничего не поделаешь.

На раздумья не было времени. Каждая секунда из всех двадцати минут, что им выделили «Пластилиновые» была дорога. Нужно было сообщить обо всем Мишутке. Может быть, он что-нибудь придумает.

Желторотик нырнул под свой стол, где его ожидала рация, взял ее, нажал кнопку, подождал, пока на другом конце его услышат, а затем затараторил взволновано.

— Прием, Мишутка, они не хотят больше ждать, они дают нам двадцать минут на то, чтобы подождать Иваныча, я не мог им помешать, так как их столько сколько и нас, а вы же знаете эти правила, что делать?

Из рации послышался голос Мишутки.

— Времени мало, но ничего, может удастся решить проблему. В любом случае, ты сделал все, что в твоих силах, ты очень помог нам, ты молодец.

Поблагодарив президента за похвалу, Желторотик выключил рацию, вылез из-под стола, уселся в свое кресло и, подперев щеку лапкой, стал нервно поигрывать пальчиками по столешнице.

. . .

Президент Мишутка сидел в своем кабинете, в, похожим на трон, роскошном кресле в окружении нянечек в белых фартуках, министров и охранников. Здесь, как всегда, были плюшевый пингвин Снежок – премьер-министр Мишутки и лучший друг. Плюшевый мишка генерал Бурый – министр обороны Сказочной Республики вместе со своим заместителем – генералом Щеночком – небольшим милым пёсиком с желтой шерстью и висячими ушами, плюшевый гусь Ясень – глава администрации президента и другие приближенные Мишутки.

Как и в зале для заседаний, в кабинете висело напряжение. Все молча ждали весточку от Михаила Иваныча.

И вот заговорила рация Мишутки. Желторотик докладывал обстановку. Когда он закончил свой доклад, Мишутка поблагодарил верховного депутата за старания, а затем оглядел всех присутствующих.

— Что же делать? — подал голос Снежок.

— За двадцать минут Михаил Иваныч не успеет прийти, если он вообще собирается прийти, — хмуро заметил Ясень.

— А может послать за ним? — предложил кто-то из министров.

— Да мы даже не знаем, у себя ли он дома? — покачал головой Снежок.

— Найти депутата и доставить его сюда и все за двадцать минут – задача не из легких, кто же сможет выполнить такое задание? — Поинтересовался другой министр.

— Ладно, — поднял лапу вверх Мишутка.

— Возможно, у нас еще есть надежда.

Мишутка потянулся к трубке телефона, стоявшего на тумбочке около президентского кресла, набрал нужный номер, а затем четко велел:

— Срочно, Тодди Утконосых ко мне в кабинет.

Среди присутствующих пронесся одобрительный шепот: «Утконосых; Тодди Утконосых».

Буквально через минуту в дверь кабинета постучали, и вошел зеленый попугай с большими глазами, с большими веками и длинным слегка изогнутым желтым клювом. Ноги попугая были обуты в большие оранжевые ботинки с черными шнурками.

Тодди Утконосых был начальником тайной полиции Сказочной Республики. Это был один из преданнейших союзников президента. Мишутка был его кумиром. Его единственным и неповторимым повелителем. И не было такого ответственного поручения, которое еще не было выполнено Тодди. Именно поэтому он и был вызван сюда.

Утконосых поклонился президенту и уставился на него своими широко раскрытыми большими глазами, в которых читалась безукоризненная верность.

— Вы звали меня, господин президент? — Спросил Утконосых своим высоким чуть хрипловатым голосом.

— Да, Тодди, звал, — ответил Мишутка.

— У нас мало времени, поэтому объясню все коротко и четко. На сегодня было запланировано важное парламентское заседание, однако наш Михаил Иваныч не пришел на него. На звонки не отвечает. Твоя задача – найти его и доставить на заседание. И на все про все есть только двадцать минут, даже меньше. Знаю, звучит сложно. Вот поэтому мы и хотели поручить это задание тебе, потому что ты, как начальник тайной полиции, являешься одним из лучших и находчивых наших агентов. Не знаю, получится ли у тебя справиться с этим поручением, но попытка не пытка.

— Я все понял, господин президент, — отвесил Утконосых очередной поклон.— И думаю, что справлюсь.

— Понимаешь ли ты всю важность и ответственность задания? — спросил его Снежок.

— Так точно, понимаю, не волнуйтесь, Утконосых знает, как… — молвил Тодди Утконосых.

— Выполнить это задание, — добавил он, после секундной паузы.

«Утконосых знает, как…» — это была знаменитая фраза Тодди, которая в Сказочной Сети стала мемом. И, на самом деле, она имела смысл. Ведь Утконосых всегда знал, как… что – как? А не важно. Он все знал, что и как. Собственно говоря, разве не поэтому его назначили начальником тайной полиции?

— Отлично, — сказал Мишутка.

— В таком случае, вперед, мы желаем тебе удачи.

— Да, удачи, Тодди, — наперебой заговорили все.

Утконосых вновь низко поклонился Мишутке, а затем покинул кабинет. И все снова принялись ждать, гадая, справится ли Тодди Утконосых с данным заданием?

Сам же Утконосых, не теряя ни секунды из отведенного на операцию времени, едва оказавшись за дверью, тут же молнией бросился по коридорам, вниз по лестнице, через вестибюль к выходу из здания, а затем к парковке, где находился служебный транспорт тайной полиции.

Домчавшись до парковки, Утконосых оседлал первый попавшийся под руку служебный мотоцикл, мигом завел его и рванул с места.

Выехав на улицу Центральную, Тодди Утконосых что есть мочи погнал по дороге в сторону жилого квартала, где проживал Михаил Иваныч.

Встречный ветер дул в лицо, но Утконосых не обращал на него никакого внимания. Он видел цель перед глазами. И собирался достичь ее. Он всегда достигал поставленных ему целей.

Тодди мчался на мотоцикле вперед по дороге, ловко объезжая проезжавшие мимо машины. Как и любой другой сотрудник органов правопорядка, он имел право превышать скорость. И даже не нужно было включать мигалку – водители и так расступались, видя агента тайной полиции, и пропускали его вперед. Некоторые узнавали Тодди, и, когда он проезжал мимо, провожали его взглядом. Кое-кто из пешеходов останавливался и тоже смотрел на вихрем проносившийся служебный мотоцикл и на того, кто сидел на нем. У кого-то во взгляде читались трепет и уважение, у кого-то – откровенное любопытство.

Две коровы в вечерних платьях и с веерами обернулись на ходу, глядя на проезжающего мимо Утконосых.

— Смотри-ка, тайная полиция, — захлопала ресницами одна корова.

— Что это он так мчит? Гонится что ли за кем-то? — пожала плечами другая.

Тодди, тем временем завернул за угол – в переулок Кепки, где в самом начале была бронзовая статуя кепки, и поехал прямо. Здесь, разумеется, было гораздо меньше машин, чем на центральной улице, поэтому ехать здесь было свободнее. Утконосых врубил скорость на полную мощность, и мотоцикл, словно молния, рванулся вперед по дороге мимо частных домов и маленьких магазинчиков.

Жилой комплекс, где жил Михаил Иваныч, располагался в самом конце переулка Кепки.

Доехав до конца, Утконосых свернул направо – на улицу, идущую перпендикулярно, проехал по ней несколько метров, а затем свернул в нужный двор. Проехал мимо небольшой футбольной площадки, огороженной железным забором, и затормозил у одного из подъездов. Утконосых знал, где живет Михаил Иваныч. Он всегда знал – где кто живет.

Припарковав мотоцикл у лавочки возле подъезда, Утконосых поспешил к железной двери с домофоном. Набрав первый пришедший на ум номер квартиры, он стал ждать. Посмотрел на часы. Доехал он сюда за восемь минут. При том, на максимальной скорости. В запасе оставалось всего только девять минут. А нужно было еще найти Михаила Иваныча, забрать его из квартиры, если, конечно, он там будет, и вернуться назад. Действовать нужно было очень быстро. А вдруг депутата не будет дома? Что тогда делать? Но Утконосых старался не думать об этом. Он верил, что Михаил Иваныч у себя.

После нескольких гудков в домофон, наконец-то, послышался чей-то искаженный аппаратурой заспанный голос:

— Кто там?

— Тайная полиция, открывайте! — Отчетливо и громко сказал Утконосых в домофон.

Дверь моментально открылась. Утконосых влетел внутрь, пронесся по лестнице на последний пятый этаж и остановился возле одной из дверей, за которой и находилась квартира Михаила Иваныча.

Он решил для приличия сначала нажать на кнопку звонка.

«Динь-динь» — раздалось за дверью. Однако больше никаких звуков не последовало. Тодди приложил голову к двери. Тишина.

Он не стал более ждать, так как времени было в обрез.

Ударом оранжевого ботинка он распахнул дверь настежь.

Пройдя в прихожую, он остановился. Осмотрелся по сторонам. Слева и справа от него было две полуприоткрытых двери. За одной виднелась кухня. А за другой, судя по всему, была спальня. И оттуда, как раз внезапно послышался храп.

Утконосых рывком распахнул дверь. Точно, он оказался в спальной. Здесь царил беспорядок: дверцы шкафа не закрыты, по всюду разбросано белье, игрушки не были убраны и валялись на красном ковре, устилавший большую часть пола.

А вот и сам Михаил Иваныч. Это был плюшевый бурый мишка, очень лохматый, больших размеров, с треугольной мордочкой и большим черным резиновым носом. Он развалился на узкой кровати на животе, раскинув лапы и высунув язык. Простынь была скомкана, одеяло свисало на пол.

При виде депутата, Утконосых почувствовал большое облегчение. Полдела было сделано. Однако предстояла еще дорога назад. Нужно было торопиться.

Тодди приблизился к кровати и потряс Михаила Иваныча.
— Господин Михаил Иваныч, проснитесь, — сказал он громко. Однако медведь продолжал храпеть. Да. Все догадки Маши были подтверждены. Депутат Верховного Сказочного Совета действительно проспал.

Утконосых стал трясти медведя, хлопать его по щекам, однако все тщетно. Тот все также продолжал спать, громко всхрапывая.

Тодди вдруг заметил рядом на тумбочке чайник. Михаил Иваныч всегда ставил рядом на ночь попить.

Утконосых схватил чайник и начал лить из носика воду на морду медведя. И вот тогда-то Михаил Иваныч моргнул и приоткрыл один глаз.

— А, что такое? — прогнусавил он. Его блуждающий глаз наконец сфокусировался на Тодди. Михаил Иваныч резко вскочил на все свои четыре лапы.

— Господин Михаил Иваныч, это я – Тодди Утконосых. Нам нужно торопиться, заседание вот-вот начнется.

— Заседание, какое засе…заседание! — Вдруг воскликнул Михаил Иваныч, обхватывая голову лапами. До него только сейчас дошла вся суть вещей.

— О, нет, я проспал, проспал заседание, — причитал он. — Что же я наделал? Да за это Мишутка, наверное, отправит меня к ежику Пупси!

— Еще не все потеряно, — начал утешать депутата Утконосых. — У нас еще есть время. Его немного, но оно у нас есть. Скорей за мной. Утконосых доставит вас на заседание, —говорил Тодди, хватая Михаила Иваныча на руки и выбегая из квартиры.

Заперев дверь на ключ, и быстро сунув его под коврик у порога, Тодди с медведем на руках быстро скатился по перилам вниз, пулей вылетел из подъезда, бросился к мотоциклу, оседлал его, посадил перед собой Михаила Иваныча, завел двигатель и что есть мочи рванул в обратную сторону – к зданию правительства.

Утконосых выжимал из мотоцикла всю скорость, на какую тот был способен. Он мчался быстрее стрелы, быстрее ветра. Машины, встречавшиеся на пути, шарахались в стороны, завидев мчавшийся мотоцикл. Тодди для верности все же включил сирену.

Михаил Иваныч высунул язык, подставляя мордочку встречному ветру, который окончательно прогнал с него остатки сна.

Вот и самое начало переулка Кепки. Выехав на улицу Центральную, Утконосых сделал крутой поворот, так что мотоцикл накренило вбок, однако Тодди тут же выровнял его и рванул вперед по улице. Он то и дело бросал взгляд на наручные часы. Отведенное на операцию время почти истекло.

Когда они с Михаилом Иванычем, наконец, подкатили ко входу в здание правительства Сказочной Республики, до заседания оставалось полминуты. Утконосых, отбросив мотоцикл, схватил Михаила Иваныча в охапку и бегом кинулся сквозь стеклянные двери, через холл, по лестницам и коридорам к залу заседаний.

. . .

Зал заседаний наполняли голоса депутатов, переговаривающихся друг с другом.

Желторотик молча сидел за своим столом на помосте верхдепа, сцепив пальцы лап, уставившись в пустоту. Мишутка сообщил ему по рации, что отправил за Михаилом Иванычем Тодди Утконосых. Эта новость вселила в верховного депутата надежду. Утконосых умело справлялся со сложными поручениями. Возможно, справится и с этим. Однако, вот уже одна минута оставалась до заседания, а Михаила Иваныча все не было. И Желторотика постепенно начали одолевать сомнения. К нему подошла Маша.

— Господин верховный депутат, нам пора начинать заседание.

Желторотик глянул на часы. Из отведенного на ожидания времени оставалось еще тридцать секунд.

— Еще тридцать секунд, — прогнусавил Желторотик.

— Как хотите, но вряд ли Михаил Иваныч явится в течении этого времени. А мы и так очень долго ждали, — говорила Маша. Она была права. За то время, пока стрелки часов Желторотика отсчитывали эти тридцать секунд, ничего не произошло.

— Время вышло, господин верховный депутат, попрошу начать заседание.

Желторотик как бы невзначай громко хрюкнул, сделав вид, что не услышал слов Маши, затем повернулся к ней и вопросительно уставился на нее.

— Простите, вы что-то сказали? Мне? Кажется.

— Прекратите вести себя, как маленький, — негодующе захлопала ресницами Маша.

Она развернулась в сторону депутатов и громко объявила:

— Дамы и господа, заседание начи…

Однако закончить свое объявление она не успела, так как в этот самый момент двери зала заседаний распахнулись и в зал ворвались Тодди Утконосых и Михаил Иваныч. Все, как один, повернулись к ним. Повисла тишина. Желторотик почувствовал прилив облегчения.

Михаил Иваныч заспешил к своему столу. Желторотик бросился ему наперерез, на бегу показав Тодди большой палец вверх. Тот кивнул и вышел из зала, прикрыв за собой двери.

— Все в порядке? — Быстро стал выяснять верховный депутат у Михаила Иваныча.

— Да, простите, пожалуйста, за опоздание, мне так жаль, — забормотал тот.

— Потом, потом, — махнул лапкой Желторотик.

— Сейчас будет голосование. Голосовать надо «за». Понял. «За».

— Понял, понял, — закивал Михаил Иваныч и бегом засеменил к своему месту.

Желторотик вернулся на свой помост, по пути ухмыльнувшись Маше. Та ничего не ответила, лишь коротко кивнула в ответ, показывая, что одобряет тот факт, что Михаил Иваныч все-таки соизволил явиться.

— Дамы и господа, — объявил верхдеп.

— Заседание можно считать открытым.

И вот началось голосование. Как и предполагалось, все депутаты от партии «Пластилиновые» проголосовали против принятия законопроекта, а депутаты от партии «Плюшевые» проголосовали за законопроект. Михаил Иваныч проголосовал как было нужно – ничего не перепутал.

И вот на большом экране высветились результаты голосования. Пятьдесят – «против», пятьдесят один – «за».

— Подсчет голосов окончен, — объявил Желторотик.

— Законопроект принят!

Депутаты от партии «Плюшевые» зааплодировали. И Желторотик аплодировал вместе с ними. «Все-таки нам удалось,» — думал он. «Нам удалось.»

Маша молча наблюдала за овацией плюшевых депутатов. Она и члены ее партии чувствовали разочарование. Им не удалось отстоять демократию. Мишуткакраты победили.