— Мы выбрали такое место, где словно фундамент был. — Продолжила старушка. — Такие огромные гладкие камни лежали кругом. Вокруг и возвели здание. А потом, приехал, когда священник, вошел и охнул. Сказал, что на камнях тех надписи и рисунки и, что место это было капищем языческим. Но церковь освятил, наказал службы вести частые, молиться и очищать место. Да только пошло все сразу не так. Мы то вообще в рассказы про капище и не поверили, мало ли что за камни, и кто их царапал. Тогда такие времена были, что люди не особо во всякое верили. Даже церковь не все строить хотели, половина общины хотела там сельский клуб. — Бабушка улыбнулась. — Но мы нашли их. Тех, кто капище строил. Рубили лес, когда, одно дерево упало и корни вывалили старые могилы. Там были останки в золотых украшениях, а дальше без украшений лежали. Мы в город телеграмму дали, приехали сначала полицейские, потом археологи. И стали там копать. Откопали тринадцать тел. Сказали, что женские тела. Наверное, жрица и ее послушницы.

— Ого. Так прав был священник? — Воскликнул я.

— Прав да не прав. — Бабушка снова улыбнулась. — Останки оказались не древними. Только это лишь сейчас узнали, лет пять как. Приезжали люди из города и говорили, что анализ показал, что они там не лежат и ста лет. А на капище том надписи вообще тарабарщина. Да только верили эти непонятные женщины в силу тех камней. Так верили, что все там и остались навечно.

— А кто же их закопал? Если все умерли. — Спросила мама с неким скепсисом.

— Да одна из них и копала. Полицейские сказали, что там было массовое отравление. Сначала умерла главная и ее захоронили с наибольшими почестями. А потом по очереди они умирали и закапывали друг друга. А последняя залезла в могилу и осыпала на себя землю. Там какое-то приспособление было. Веревка. Дернула и земля на нее упала и там она и умерла, с веревкой в руках. А тут и мы подоспели через пару десятков лет и нашли их.

— Так, а с церковью что? — Спросил я.

— Ну, как этих «жриц» нашли, народ стал сразу весь боязный какой-то. Всё стало напряженным вокруг, люди боялись в лес идти, детей отпускать. Казалось, что за нами теперь следят жрицы. А потом у одной нашей соседки козы пропали. Прямо все десять голов. Мы их искали до самой темноты, а потом ночь слушали, как где-то в глубине лесу они блеют, и волки воют. К утру уже никто не блеял. А как вышли мы из домов утром, там и обомлели. Стоял один окровавленный козленок у своего дома. К вечеру и он исдох.

— Думаете это было проклятье? — Спросил я.

— Если человеческую беспечность считать за проклятие, то да. — Ответила мне старушка. — Кто ей виноват был, что выпила в обед и уснула, а коз не заперла? Мы так любим искать виновных в наших бедах, внучок, что нам проще поверить в проклятие. — Бабушка снова погрузилась в полудремоту. Вдруг раскат грома заставил ее вздрогнуть и продолжила. — Вот и мы тогда стали видеть черта в каждом темном углу. А когда постоянно кличешь беду, она приходит. Я те события не застала. Из деревни все стали уезжать, и моя семья тоже уехала. Эту землю получили от государства вместо той, в горах. Там хотели делать заповедник и давали жителям по участку и денег немного на строительство. Мы тут дом построили и как-то стало даже легче дышать тут. А в той деревне случилось горе. Там оставалось буквально пара семей, да и те уже стали вещи собирать. Всем землю дали, у всех дети выросли, а там ни школы, ни больницы.… Было две семьи, в которых дети друг к другу прикипели, подростки. Но так вышло, что им ехать надо было в разные концы страны. Он оставался тут, у подножия гор, а она за отцом должна была ехать на север в большой город. И он от отчаяния насобирал ягод ядовитых, да корений дурманящих накопал, и сделал снадобье и отравил ее. Позвал ночью тайком на свидание и прямо в той церкви, и отравил. И сам выпил, но его снадобье то не взяло, не убило. Утром их нашли и его откачали.

— Ужас какой! — охнула моя мать, допивающая уже пятую кружку чая. Буря да окном была неимоверная и мама точно была рада, что мы застали ее не в дороге.

— Да. Молодость страшная пора. Ему дали срок условный, да и отпустили потом. Но жизнь себе он поломал и потом с него тут и начнётся молва о проклятой деревне и ее церквушке. Приехал он, сюда лет пятнадцать назад и повесился там на балке. И висел долго, пока его не нашла группа туристов и экскурсовод. И все закрутилось вокруг того места, все заговорили, что проклятая земля, что усеяно трупами.

— А дальше начали придумывать всякое. — Вклинился доктор. — Нашелся один медиум в кавычках и сказал, что пока там не погибнет тринадцать невинных душ, не отпустит то место проклятье. Пошли, покажу тебе его.

Он махнул рукой и встал. Я пошёл по узкому коридору за ним. На полу лежал красивый половик в полоску, на стенах висело много старых фотографий. Из коридора расходились белые двери с круглыми ручками. В самом конце коридора, у выхода в какую-то комнату, он остановился и показал на большое фото под стеклом.

Там стояла группа людей. Они были счастливы, улыбались в кадр. Справа был угол добротной церкви из серого камня. Чуть поодаль начинались дома, которые растворились в зелени леса.

— А это кто. — Скорей себя, чем доктора спросил я. На самом краю снимка, там, где начинался лес, я увидел словно фигуру женщины в белом, стоявшую и смотревшую в спины поселенцам. Доктор присмотрелся.

— Хм, впервые обратил внимание. Не знаю кто это. Может дефект, фото старое. В любом случае, там дальше обрыв, вряд ли бы там кто-то осмелился стоять. Пошли еще покажу.

Мы вышли в комнату. Дождь все также нещадно лил. Небо полосовали молнии. В окно было видно весь горный хребет, что простирался впереди. Доктор встал у окна и подождал меня.

— Вон видишь? — Он указал рукой на горы. Дождь очень затруднял видимость. Я напряг свое зрение как мог и наконец увидел.

Среди деревьев виднелся край светлого здания и шпиль на верху. Видимо это и была та церковь. А еще я увидел, что на пятачке рядом стоят две машины. Значит они достигли цели и сейчас там внутри. Я подумал, что у них получится отменный сюжет и вздохнул, что сейчас не там с ними. Я смотрел и смотрел, не мог оторваться и вдруг я увидел движение. Словно что-то белое двигалось по горе в сторону здания.

— Что это? — Спросил я.

— Как что? Церковь эта. В хорошую погоду ее вообще отчетливо видно, сейчас не так хорошо.…

— Нет, я не про церковь. Белое пятно, оно движется. Будто кто-то идет.

— Хм. В такой дождь. Может это те парни ходят? Хотя я, если честно, не вижу ничего совершенно. Дождь льет и может капля с крыши капает и кажется будто кто-то идет.

Мы вернулись в комнату. Дождь закончился через пол часа. Еще через пол часа доктор сказал, что ехать можно. Мы с мамой поехали обратно. Дорогу занесло ветками и стволами деревьев, грязью и мелкими камнями. Одна машину поток воды смыл на край дороги, что она каким-то чудом не упала вниз с обрыва. Мама остановилась и спросила у стоявших рядом мокрых людей, нужна ли помощь, но они ответили, что уже ждут спасателей. Казалось, что по этим местам прошел не просто дождь, а самое настоящее природное бедствие.

В отель мы приехали глубоко ночью. Отец ждал нас в кафе и был рад, что мы в порядке. От дождя в одной из комнат отеля был настоящий потоп. Там было открыто окно, а мы и не знали об этом. Меня отправили туда с ведром и тряпкой.

Я шел по полутемному коридору и думал о своем, как вдруг понял, что слышу какое-то движение. Будто кто-то ходит за дверью этой комнаты с открытым окном. Я аккуратно открыл двери, держа наготове ведро. Дрожащей рукой я нащупал выключатель и свет вспыхнул, озарив помещение.

И вот тут я правда еле сдержался, чтобы не закричать. На кровати, обхватив голову двумя руками, сидел Егор. Тот самый, из «Дозора». На нем была мокрая толстовка с их фирменным знаком и желтая шапка, в которой он всегда выходил в эфир. У ног лежала камера и телефон.

— Ты тут как оказался? — Только и смог выговорить я.

— В окно залез. — Сказал он, не поворачивая головы, и шмыгнул носом.

— Что случилось? Может надо вызывать полицию? — Мне казалось, что там произошло что-то ужасное и я совсем не понимал, как он оказался тут.

— Не поможет. Мои парни остались там, а я струсил. Понимаешь? Я великий Егор из «Дозора», который ничего не боится. Я струсил. Я видел ее, понимаешь? Видел ее! — Он повернулся, и я снова чуть не закричал. Его лицо было серым и перекошенным, один глаз был залит кровью, на щеке были глубокие порезы.

— О боже. Надо тебе раны обработать и переодеться. Я принесу одежду…

Он подскочил и выглянул в коридор. Убедившись, что там никого нет, он закрыл двери.

Еще почитать:

История двух друзей из Лос — АНДЖЕЛЕСА

Хочется жить…

Теневой Ревенмар — Повелитель времени

Как зарождался свет — Глава 1 (повествование)