После переезда из мегаполиса в деревню от многих вещей и привычек пришлось отказаться. Это касается не только мебели и гардероба, но литературных, спортивных и музыкальных мероприятий. Здесь все есть, но иное. Здесь другие ценности. Я не любитель пятисекундных скачек на быках или объездки жеребцов. Здесь в группах йоги не говорят о миропонимании, а проводят негласный секси конкурс на обтянутые лайкрой телеса. Музеи есть, есть экспонаты, а грамотных кураторов выставок нет, поэтому, как говорят в таких случаях, “смотреть нечего”. Публичный статус куратора очень низкий. Основной доход в сфере отдыха от продажи пива и исполнения песен деревенского репертуара в стиле позапрошлого века. Много фанатов местных спортивных клубов, но я не поклонник местных видов спорта, они мне напоминают бои гладиаторов. Gladius это меч. Подобные зрелища стали популярными в Древнем Риме давно до нашей эры. А еще раньше они были элементом погребального ритуала этрусков, которые жили на Аппенинах тысячу лет до нашей эры. Рабы умершего должны были с мечами в руках сражаться около могилы. Погибал слабый, а сильный оставался в живых и получал свободу. Тоже самое и сейчас, наиболее успешным платят астрономические деньги, которые создают миф материальной свободы. Увы, только единицы после ухода из команды остаются на плаву.
Переехал я в эту культурную тундру, где оказались на редкость хорошие, простые по нравам и приветливые люди. Поэтому дальше двигаться смысла не было. Ко всему можно приспособиться, я к этому привычен. Выгрузил я пожитки из своей Хонды Цивик и вошел в дом. В доме пустота. Здесь нет в магазинах итальянских спален и бразильских диванов. Все ходят в одежде, которая вполне пригодна для прополки огорода. Здесь нет променадов, где можно похвастаться новым брендом. Здесь жизнь ближе к созерцанию, но никто этим видом “безделья” не занимается. Босиком по земле и траве ходит один Майк, оставляя тапки на крыльце. Но это не философское упрощение жизни, не возвращение к истокам, даже не самомассаж ступней, а выгул собаки. Однажды Майк меня застал босым на пригорке, его собака радостно завизжала и обнюхала мои ноги. С тех пор Майк стал со мной здороваться безмолвным поднятием руки.
