Принимать душ вместе с Дэймоном тоже весьма странно и ново для меня. Он стал первым везде. И это одновременно радует и огорчает. Нам слишком хорошо вместе, а как правило, такое «хорошо» редко длится долго.
Дэймон заходит первым и протягивает мне руку. Послушно следую за ним. Он все еще возбужден, его член упирается мне в бедро. Дэймон поворачивает меня спиной к себе и включает воду. Горячая вода струится по плечам. Дэймон берет губку и выдавив на нее немного геля, начинает медленно водить ею по моим плечам, опускаясь все ниже по спине. Пожалуй, это заводит меня не меньше, чем его ласки. Пытаюсь повернуться к нему, но он лишь крепче обнимает меня за талию рукой и продолжает водить губкой. Я не могу двигаться, зажатая в его объятиях. Чувствую его тяжелое дыхание на шее и снова делаю попытку высвободиться. Хочу видеть его лицо.
— Чем больше ты сопротивляешься мне, тем больше я хочу взять тебя еще раз, прямо здесь, — его голос хриплый и низкий
— А тебе нужен отдых, иначе завтра ты не сможешь встать с кровати. Твои мышцы не скажут тебе спасибо.
— Ты же сам провоцируешь меня, — я пытаюсь игнорировать то, как он водит губкой у меня между ног. Каждое прикосновение отзывается в животе приятной дрожью.
— Понятие не имею о чем ты, — отвечает он
— в таком случае теперь моя очередь мыть тебя! – воспользовавшись его секундным замешательством, разворачиваюсь к нему лицом и перехватываю губку
Дэймон удивлен и озадачен одновременно
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Почему?
— Не знаю, я не привык к ласкам. Обычно обходиться без этого
Я стараюсь отогнать навязчивые образы Дэймона в постели с другой.
— Все когда-то бывает впервые.
Он хмурится, но выжидающе ждет, пока я добавляю гель. Не отрывая взгляда, опускаю губку ему на плечи, пористая белая пена стекает по его груди, Дэймон закрывает глаза и едва слышно стонет. Может и вправду для него тоже что-то происходит впервые. Буду в тайне надеяться, что это так. Решительнее опускаю руку вниз, намыливаю торс, а другой рукой обхватываю член. От неожиданности Дэймон вздрагивает и открывает глаза.
— Ты меня не слышала, когда я говорил про отдых? – я чувствую, как от напряжения член начинает пульсировать в моей руке
— Нет, не слышала. Ты слишком тихо говорил, я не разобрала.
— Боже, Мия! – Дэймон рычит, стиснув зубы. Он с такой силой сжимает мой зад, что я невольно вскрикиваю
— Ты специально делаешь все вопреки мне. Ты хочешь взять верх? Я предоставлю тебе такую возможность, но не сейчас. Дэймон тянется к полке и в его руках появляется шуршащий пакетик. Секунда и он одевает презерватив.
Дэймон рывком разворачивает меня спиной и прижимает к холодной стене. Все происходит настолько быстро, что я не до конца понимаю, что меня ждет дальше. Дэймон одной рукой сдавливает мои бедра, другой удерживает неподвижно на месте и одним резким движением входит в меня. Я вскрикиваю от щемящяй тупой боли. Эти новые ощущения не идут в сравнение с теми, которые я испытала в первый раз. Дэймон не может, и не хочет сдерживаться. Сейчас он не ждет, пока я привыкну к ощущению его внутри меня. Толчки следуют один за одним, без возможности перевести дыхание. Теперь я понимаю, что он имел ввиду, под словом трахаться. Каждое его движение сильнее предыдущего. Он выходит из меня и тут же заполняет вновь, крепко удерживая мои бедра в стальных тисках. Это больше, чем я могу вынести, но он лишь сильнее вдавливает меня в стену, вновь и вновь обрушиваясь безжалостными яростными толчками. Не сдерживаю стона, стискиваю зубы, чтобы не закричать, но в момент, когда думаю, что это необходимо прекратить, ощущаю знакомые волны горячего тепла, поднимающегося откуда-то из глубины. Дэймон наклоняется и целует меня за ухом, скользит по шее и прикусывает плечо, не сбавляя темп. Я понимаю, что уже сама подаюсь ему навстречу, выгибаю спину так, что при каждом входе он проникает в меня еще глубже. Черт возьми, мне нравится это. Замечаю, что боль ушла, уступив место наслаждению. Дэймон наматывает мои мокрые волосы на кулак и тянет вниз, продолжая входить и выходить, увеличивая амплитуду и наращивая скорость. Эта боль мне тоже нравится, она тут же переходит в удовольствие. Дэймон дышит часто и прерывисто, в унисон моим стонам.
— Ты этого хотела? – Дэймон выходит из меня и опускает руку между ног, находя клитор. Его пальцы движутся по кругу, надавливая на маленькую чувствительную точку, заставляя меня содрогаться и трепетать от наслаждения. Я ощущаю его совсем рядом, но Дэймон не торопиться снова входить в меня, он сводит с ума своими прикосновениями, доводя до иступленного безумия. Когда до наивысшей точки остаются считанные секунды Дэймон убирает руку
— Хочешь кончить?
— Да да да! – я возмущена и раздражена одновременно.
— Зачем ты мучаешь меня?!
Дэймон наклоняется к самому уху и шепчет едва слышно
— Чтобы твой финал был как можно ярче! – при этом он входит в меня с такой иступленной яростью, что я в ту же секунду взрываюсь оргазмом. Реальность покачнулась, унося меня в порыве экстаза куда-то за пределы сознания. Дэймон заканчивает следом, но я не уже не могу мыслить ясно. Ноги становятся ватными, я перестаю ощущать их. Вокруг нет ничего, кроме всепоглощающего наслаждения и покоя. Дэймон все еще прижимает меня к стене, навалившись всем весом, тяжело дышит, упираясь подбородком в мой затылок.
— Прости, — едва слышно шепчет он, а я не могу найти силы, чтобы спросить за что. Пытаюсь что-то сказать, но вместо этого выдавливаю какое-то несвязное мычание. Дэймон выключает воду и берет меня на руки, выходит из душа. Я не сопротивляюсь, он несет меня на кровать, укладывает и укрывает одеялом. Хочу что-то сказать, но вместо этого издаю подобие слабого мычания. Дэймон ложиться рядом и притягивает меня к себе. Вдохнув свежий запах его кожи, и растворившись в полном блаженстве, я позволяю сну взять надо мной верх.
Открываю глаза и сажусь, резко очнувшись ото сна. За окном еще темно, слабые рассветные лучи едва пробиваются из-за плотных штор. Оглядываюсь, в поисках Дэймона, но в постели я одна. Пытаюсь встать, но тело словно ватное, а каждое движение отдает тупой ноющей болью. Ну что ж, все имеет свою цену, и вчерашнее безрассудство в объятиях Рэя тоже. Но где же он? Дэймона нигде нет, он просто ушел, оставив меня одну. Стараясь не слушать насмешки внутреннего голоса, беру телефон и проверяю почту. Голосовая почта пуста, сообщений тоже нет. На часах без четверти пять, еще рано, чтобы уехать в Сити. Не задумываясь, набираю его номер, но короткие гудки раз за разом отвечают – «занято». В растерянности бреду на кухню и завариваю себе кофе. Мне просто необходимо с кем-то поговорить, я настолько растворилась в Дэймоне за последние дни, что остальной мир с другими людьми уже кажется чем-то нереальным. Набираю маму, я знаю, что в это время она уже не спит. Пусть не самый лучший собеседник, но я хочу услышать знакомый голос. Трубку снимают после первого гудка, но вместо привычного сдержанного «Алло» слышу горестное всхлипывание
— Привет, мам!
— Мия! Слава Богу! – я в замешательстве, не понимаю, что у нее случилось
— Скажи, что с тобой все в порядке!
— Да, конечно. Что такое? Почему ты плачешь? – меня охватывает чувство невыносимой тревоги
— Я не могу поверить! Я сейчас еду в аэропорт, лечу к тебе! – всхлипы немного поутихли, но голос мамы все еще звенит от напряжения
— Что? Зачем? Мам, ты можешь объяснить, что происходит?
— Как что? Ты исчезла, пропала… Я..мы..с папой чуть с ума не сошли.
Я совсем запуталась
— Ты можешь спокойно рассказать, что произошло? С какой стати ты…вы записали меня в пропавшую?
Мама снова начинает всхлипывать
— Ты шутишь? Я звонила тебе несколько раз, ты не брала трубку…
— Я много работала, — предпочитаю умолчать про клинику, болезнь и Дэймона
— Я знаю, после этого я позвонила к тебе в офис..
— Мама, ты серьезно? – это уже слишком.
— Конечно серьезно! Куда серьезнее, ведь там мне твой руководитель говорит, что ты в реанимации, тебя увезли в клинику, но какую, он не знает! И ты можешь представить, что творится в моей голове в этот момент. Я звоню весь вечер, но упираюсь в голосовую почту. А на следующий день твой телефон просто недоступен. И я не знаю ничего о твоем состоянии и том, что с тобой!
— Глупость какая-то… — я пытаюсь вспомнить дни, проведенные в клинике. Да, вначале были пропущенные от мамы, от Влада и даже сообщение от Йена. Но дальше ничего, полное молчание мобильного, тишина…
— Мия! Я еще несколько раз звонила к тебе в офис… Влад говорил со мной несколько раз. Он так же как и я звонил тебе каждый день, ответа нет!
Я пытаюсь мыслить спокойно, сейчас самое главное убедить маму, что все хорошо, иначе вечером мне придется встречать ее в аэропорту. А это меньшее, чего бы мне сейчас хотелось.
— Мама, пожалуйста, успокойся. Мне очень жаль, что тебе пришлось волноваться. Но со мной все хорошо, правда. Наверное что-то случилось с телефоном, я накануне его уронила, — моя ложь звучит убедительно, но в голосе матери все еще теплятся нотки недоверия
— Ты не обманываешь меня?
— Конечно нет
— А реанимация? Клиника? Тебя несколько дней нет на работе?
— У меня была легкая переутомляемость, и все. Я провела пару дней в больнице, мне прокапали витамины и сейчас я дома. В своей постели. – ну здесь я хотя бы не вру
— Значит мне нет необходимости приезжать? – я слышу какую-то надежду в словах мамы и чувствую легкий укол обиды.
— Нет, поверь мне. Не надо приезжать. В понедельник я выхожу на работу, тебе не зачем тратить время.
— Хорошо, так и быть. Я все же надеюсь на благоразумие своей взрослой дочери. Ты ведь соблюдаешь все предписания врача?
— Конечно, — этот разговор пора заканчивать. Мама это тоже чувствует и коротко прощается
— Разберись со своим телефоном, я не хочу больше слышать автоответчик в ответ на свои переживания. До скорого
— До свидания, мам. Обязательно разберусь.
Я вешаю трубку и тут же набираю следующий номер. В меня закрадывается смутная тревога и я во что бы то ни стало, хочу узнать, что произошло за время моего «отсутствия» в реальном мире. Влад берет трубку после трех гудков
— Мия, здравствуй!
— Здравствуй.
— Куда ты пропала? Что с твоим телефоном? Я звонил раз сто! Нельзя же так поступать с друзьями.
По голосу Влада понимаю, что он действительно встревожен, а то, что он назвал нас друзьями, заставляет меня невольно улыбнуться – давно ли?
— Если честно, я сама не знаю куда пропала. Выписалась из клиники, сейчас дома. У меня что-то с телефоном, за все это время не пришло ни одного сообщения и пропущенного вызова.
— Странно. Мы всю голову сломали, что с тобой произошло…
Слышу неловкость
— Ты что-то не договариваешь?
— Нет… Вообще-то ты стала объектом пересудов в офисе. Ведь все видели, что тебя сопровождал Рэй в тот день
— И что? – мне определенно не нравится русло, в которое поворачивает наш диалог
— Ну он появился на следующий день, как ни в чем не бывало. Я попытался спросить его, как у тебя дела, когда не смог дозвониться…а он..
Повисло тягостное молчание
— Влад, прошу, не молчи. Что он? – у меня ощущение, что все внутри сжимается в комок
— Ты же знаешь Рэя, огрызнулся, сказал, чтобы я не лез не в свое дело. Что это меня не касается. Словом, все как всегда…и знаешь… А впрочем нет, не важно
— Влад, говори! – я повышаю голос. Кажется, Дэймон и вправду дурно на меня влияет
— Мы все стали невольными свидетелями конфликта Рэев. Я не знаю, с чем это связано…поэтому и не хочу лишний раз тебя накручивать
— Не говори глупостей. Моя нервная система под жестким контролем седативных, так что, я выдержу, — пытаюсь шутить, но дрожь в голосе делает эту попытку неудачной
— В общем, ничего особенного. Они спорили у себя в кабинете, один из них открыл дверь, чтобы уйти, а второй тут же налетел на него сзади. Он схватил его за ворот, тряс как тряпичную куклу
Мое сердце едва бьется и я, слабо ворочая онемевшим языком, спрашиваю
— Кто на кого нападал?
— Не знаю, они так похожи… хотя нет, один в тот день был совсем небритым, вот он-то и мутузил другого, который всегда вылощенный.
— Понятно, — единственное, что я могу сказать. Дэймон как обычно напал на Йена. Хотелось бы мне знать, что все-таки между ними происходит. Что послужило отправной точкой такой ненависти друг к другу, это точно не могла быть только я. Такие конфликты закаляются временем, я лишь топливо, подпитывающее это пламя.
— Все это мне совсем не нравится, Мия. Тот небритый..
— Это Дэймон, — уточняю я
— Дэймон… отшвырнул Йена в сторону, тот снес один из компьютеров. Он пригрозил ему, сказал, что предупреждает в последний раз. И с этой минуты он будет контролировать все звонки…
— Боже!!! – я задыхаюсь, мысли закручиваются в водоворот и в голове вырисовыется размытая картина. Влад сделал последние мазки кистью и теперь она прояснилась.
— Мия! Мия! Ты там? – голос Влада вырывает меня из ступора! Бастерс ты там жива?
Я вздрагиваю до того, как успеваю что-либо ответить и отключаю телефон, услышав звук поворачивающегося в двери ключа. Дэймон заходит тихо, очевидно боясь меня разбудить, и недовольно хмурится, замечая меня на кухне.
— Ты проснулась?
— Да… — я все еще пытаюсь унять дрожь в руках, смотрю на Дэймона и хочу понять, что за человек передо мной. Он непозволительно красив, все его черты лица – просто оружие для обольщения. Глаза серьезные и непроницаемые. Я не могу даже предположить что скрывается за этим испытующим взглядом. Мне надо набраться сил и поговорить с ним. Задать вопросы, которые тревожат. Но прежде чем я успеваю сказать хоть слово, Дэймон обходит барную стойку и наклоняется ко мне. Он обхватывает ладонями мое лицо и наклоняется к губам. Как только его язык проникает мне в рот, все мысли тут же отключаются. Еще минуту назад мое воображение рисовало Дэймона в образе дьявола, а сейчас он целует меня с такой нежностью и осторожностью, будто опасается, что я могу растаять или сломаться. Когда воздух в легких на исходе, Дэймон отстраняется и заглядывает мне в глаза
— Все хорошо?
— Да. Просто решила, что ты сбежал, — я облизываю губы и он тут же проводит по ним большим пальцем
— Ты обо мне такого мнения?
— Я допускала такую возможность
Дэймон улыбается и я невольно подаюсь ему навстречу. Мне необходимо чувствовать его рядом. Я невыносимо зависима от него
— Я должен обидеться, но наверное сам виноват. Не стоило уходить
— Думаешь? – будто нарочно тонкая бретелька ночной рубашки падает вниз, оголяя плечо.
— Уверен, — он подцепляет указательным пальцем вторую бретель и легкий шелк падает вниз, оставляя меня абсолютно голой под пожирающим взглядом Дэймона. Я вижу, как вздулись вены на его шее и напряглись мышцы во всем теле. Я понимаю, чем грозит сложившаяся ситуация, вижу дальнейшее развитие событий по его виду, но пока огонь, разгорающийся внутри меня, не вспыхнул неуправляемым пламенем, быстро проскальзываю под его рукой и под оглушительные призыва подсознания – вернуться к нему в объятия, накидываю на плечи халат. Дэймон вздыхает
— Значит, не показалось
— Что именно?
— Твое настроение. Ты напряжена, взволнованна. Думал, это я вызываю в тебе подобные чувства, оказалось нет
Дэймон опускается на стул и кладет на стол бумажный пакет
— И да, я отлучался за завтраком. Думал успею, пока ты спишь. Так что я не сбежал
— Ты очень милый
Дэймон кривит губы в усмешке
— Милый? Сомневаюсь. То, что я сделал с тобой вчера, вряд ли можно назвать милым
Меня искренне удивляют его слова
— Почему?
— Ну, ты же наверняка ждала свечи, романтический ужин, лепестки роз на кровати, так должен происходить первый раз в ваших женских фантазиях?
— Дэймон, прекрати, — его развязный тон и то, как он пытается обесценить то, что между нами произошло, злит меня
— Разве я не прав?
— Нет не прав! – повышаю тон, сама того не замечая. Дэймон встает и делает шаг ко мне, но я отступаю. На его лице скользит злая ухмылка
— Тогда почему ты убегаешь? Опять? Я причинил тебе боль? Но ведь я предупреждал, что по-другому не привык. Ты сама этого хотела!
— Замолчи! Ты говоришь глупости. Я не убегаю от тебя, это единственный способ поговорить, соблюдая дистанцию. В противном случае мы снова окажемся там – я киваю на кровать, — ты на меня так действуешь. –
Дэймон скрещивает руки на груди
— И что в этом плохого?
— Ничего.
— Я тебя не понимаю, Мия.
Дэймон в один шаг оказывается рядом и заключает меня в объятия
— Что произошло? Мне просто надо знать, что я сделал не так. Если ты злишься, что я обманул твои ожидания…
— Нет, — я перебиваю его, — это абсолютно не то, о чем я сейчас думаю, я хочу просто поговорить, — мне стоит не малых усилий высвободиться из его рук и это явно задевает его еще больше. Непоколебимость его власти под угрозой, что не вписывается в рамки «игры» Дэймона.
— Хорошо, — он раздраженно вздыхает, — я слушаю. Если тебе хочется в шесть утра допроса с пристрастием, так и быть, я готов.
— Отлично,- но прежде чем я успеваю ее что-то сказать, лежащий на столе телефон Дэймона оживает. Он отключает его, бросив мимолетный взгляд, и убирает в карман.
— Кто это был?
— Это имеет значение?
— Имеет. Будем считать, что это первый вопрос.
— По работе, — Дэймон скрипит зубами
— А точнее?
Телефон снова вибрирует, но Дэймон опять сбрасывает.
— Хорошо. Тогда я спрошу прямо, — я словно отзеркаливаю его раздражение, моя эмоциональная неустойчивость пугает меня
— Что ты сделал с моим телефоном?
