Медный коробейник

Это был по-настоящему летний день. После холодной недели солнце вдруг вздумало расщедриться, расшевелить жизнь маленького городка.

Верная ежедневному ритуалу по мощёной дорожке шла женщина. Сегодня на ней было синее платье (в горошек, как в молодости), а голову покрывал платок из тонкого батиста. Женщина дошла до знакомой скамейки, и, секунду помедлив, села.

Скульптура коробейника, естественно, была на месте — прямо напротив скамейки. А куда она могла деться? Вот уже 15 лет медный старичок из крепостной России стоит здесь, преданный своей ноше, своей озорной улыбке…

Женщина вдруг вспомнила день, когда крестьянина установили на площади. Тогда старичок ослепительно сверкал на солнце. Так сверкал, что больно было смотреть. А теперь? Теперь на добродушном лице появились щербинки, медь окислилась, на шляпе появились тёмные подтёки… Но в целом, годы не изменили коробейника.

От этой мысли женщине стало грустно как никогда, так грустно, что она не заметила, как стала говорить о своих чувствах вслух.

— Привет, старик! Помнишь меня? Ту хорошенькую особу, которая 15 лет назад глазела на то, как тебя спускают с манипулятора и натирают пастой гои? Ты такой счастливый с этой твоей коробкой. Что у тебя в ней? Наряды для модниц? Украшения? Может эликсир молодости? Это было бы кстати. Удивляешься тому, что с тобой заговорили? Не обращай внимания, это я так — похандрю немного, и пройдёт. Женщина вздохнула:

— Кажется я знаю, почему ты такой довольный. Годы над тобой не властны, в этом всё дело. Ты почти что вечный. Какой был 15 лет назад, таким будешь и через сто лет, и ещё спустя три века. Не то что — я! Помню, когда увидела тебя первый раз, мои волосы были как уголь, а теперь посмотри — чистый снег.

В уголках глаз блеснуло:

— Посмотри на моё лицо, эти морщины со временем превратятся в пустынный каньон. А голос? Когда-то он звучал как скрипка великого мастера, а сегодня… Даже не проси меня петь. Калитка на даче скрипит мелодичнее. Завидую тебе, старик, ты совсем не стареешь. Быть может Богу нужно было сделать нас из меди?!

Женщина повернула голову и вздрогнула. Рядом сидел молодой человек в очках и пристально смотрел на коробейника. Ей стало неловко. «Что слышал этот студент из моего дурацкого монолога?» — подумала она.

Молодой человек повернулся. На бледном лице светилась улыбка. Не улыбка всезнайки и скептика — улыбка ангела!

— Как, однако, уныла судьба железяки, не правда ли?

Женщина недоумённо посмотрела на свалившегося невесть откуда соседа.

— Вы со мной говорите? — женщина огляделась.

— Посмотрите на этого несчастного, — молодой человек кивнул в сторону статуи, — Он мог быть чьим-то отцом, мужем, сыном… С таким радушным лицом легко завести друзей. Ещё он мог выбиться из простых коробейников в купцы, прожить нелёгкую, однако интересную жизнь. Согласны?

Женщина пожала плечами, а студент между тем продолжал.

— Нет! Только не в его случае. Скульптура, статуя, изваяние… Какая уж тут семья, друзья и карьера.

Женщина не выдержала:

— Какие странные и грустные вещи вы говорите.

— Вы так считаете? Загляните внутрь и увидите — там нет сердца. Старик стоит, здесь, ничего не чувствуя — ни радости, ни горя. Кусок металла, который никогда не полюбит, никогда не будет любим. Он предан замыслу своего художника — безропотный пленник искусственной улыбки и выдуманной ноши.

Женщина перевела взгляд на коробейника. Так и есть, в нём нет сердца, чтобы получать и отдавать тепло.

Теперь она подумала не о своей ускользающей жизни, а о чужой — которая никогда не будет прожита. Старик с коробом на плечах мог бы сказать: «Счастливые! Бегают, радуются, плачут, влюбляются, разочаровываются, побеждают и терпят поражения… Каждый день я смотрю на вас — настоящих людей, я — медный, недвижимый образ вашей замечательной жизни. Дайте мне минуту вашего движения, и я откажусь от бессмертия”.

Женщина повернулась к юноше. Ветер сбил платок на плечи. Удивительно, но рядом никого не было. «Надо же, появился и исчез! Странно! Может привиделось?». Она встала и собралась уходить. “Странно!”, — ещё раз повторила она, и на прощание помахала медному коробейнику:

— До завтра, железяка. Ты ведь тоже слышал, что сказал этот студент? Кажется, я с ним абсолютно согласна, так что не проси меня с тобой поменяться местами. Мои седины! Мои морщинки! Моя жизнь! Лучше уж так, чем ржаветь и ничегошеньки не чувствовать