Мечта.

Мечта — стимул жизни многих из нас, она дает нам силы бороться, когда остальные рядом пали, дает силы надеется, когда все потеряли всякую веру и надежду. Мечта — это самое ценное, что есть у человека, у которого больше ничего нет. Я Альфред Миллиган, и у меня она есть. Дома меня ждут жена и ребенок, ждут, пока я здесь, среди грязи и свинца пытаюсь не дать врагу прорваться, и пока у меня есть мечта, я выстою. Шел третий день ожесточённого боя, треть наших бойцов пало, мы с двумя моими сотоварищами прикрывали друг другу спины, наверное, эта тактика и помогала нам выживать. Поперек леса солдаты вырыли траншею, в конце которой расположился штаб командира. Генерал Елле Бюрк с лейтенантами за картой местности прорабатывали тактику защиты пока мы держались, но к врагу подтягивалось подкрепление.Шансы таяли с каждым днем. К слову, Генерал Елле был педант, он не терпел в рядах солдат пустые разговоры, и уж тем более на тему дома или отступления, всем солдатам был дан приказ стоят насмерть, если бы кто-то попытался сбежать, генерал Елле собственноручно застрелил бы его. По бокам у того торчали бакенбарды, под носом усы, а на голове пилотка. Помню, он как-то рассказывал, что прыгая с парашютом над вражеское территории их отряд засекли.Солдат знатно накормили свинцом, в живых остался лишь генерал Елле, без единой царапины, но с дыркой в пилотке. С тех пор он ее не снимал, считая, что она приносит удачу. В этот раз у него так же был на всякий случай план «Б». Лес, который мы пытались удержать всеми силами в случая провала должен был нам помочь. Лейтенант Александр Соколов, даже не солдат, а скорее врач с очками на глазах и привычкой быстро разговаривать, знал предводителя местных партизан.. Он с ними договорился о взаимопомощи. Так в случае неудачи тыл был прикрыт. Партизаны были мастерами тихих убийств, один отряд из десяти человек мог обезвредить несколько сотен вражеских солдат. Был октябрь, дождь и слякоть привычное явление для этого времени года. Так тяжелые сапоги прибавляли по 5 кило грязи, из-за чего бегать было практически невозможно, поэтому я старался далеко не идти. Мне в тот момент было всего 23, кто скажет всего, а кто-то уже, в то время на войну шли и 15 летние мальчуганы, которые вместо цифры «5» мастерски рисовали «8» в паспорте. Поэтому, на их фоне я выглядел как ветеран, хотя война меня пугала. Мы часто ссорились с командованием насчет моих длинных волос, я напрочь отказывался их стричь. Но вот что странно, генерал Елле был на моей стороне, у того была некая симпатия в мой адрес. Наши отношения были, сравни отношениям отца с сыном, хотя, что я об это знаю? Мой отец умер когда мне было всего 3 года от лихорадки, а мать едва сводила концы с концами подрабатывая в местном баре. Там, будучи юным сорванцом, я научился у больших дядь драться, матерным словам, а так же, пить. Я не оторвав взгляд, смотрел как местные бандиты и пьяницы играли в карты на деньги. Я следил за каждым их ходом и изучал каждую мелочь, их мимику, в конце концов, когда я подрос, это мне очень помогло. В те моменты, когда денег не хватало (а это было чаще всего) я шел с 5 долларами в кармане в бар и уходил оттуда с сотней.

Дождь закапал, капля упала мне на лоб и протекла по носу, затем упала на землю. Я уперся спиной об стену траншеи с винтовкой в руках и шлемом на голове, по левую и правую руки мои сотоварищи, Питер и Влад, первый был музыкантом в наших рядах, игра на гитаре была его работой, музыка это хоть что-то, что напоминало нам о том, что есть и другая жизнь. Влад светловолосый скромняга, он держался всегда рядом с нами, но слова из него было трудно вытащить, хотя, даже если он что-то говорил, ребята понастырнее того резко перебивали, дабы показать, что они круче. Однажды на него полез один солдат, вояка, Римус Бейлли, царство ему небесное. Мы с Питером в сторонке стоять не намеревались и знатно того прибили, тогда войны еще не было, мы проводили первый год в армии по долгу. Из-за этого случая командир нам влепил аж 10 нарядов, это был ад. Хотя, вспоминая сейчас, эти наряды в сравнении с войной были просто легкой пощёчиной.
— Я бы полетел к родной, чтобы вновь забыть про горе, защити меня друг мой, я хочу почуять запах моря.
Питер, заряжая винтовку, пропивал эту строку, скрипя зубами, это была его молитва. Влад рядом, неуклюже 5 раз из 10 попыток ронял магазин, с такими задатками, его должны были давно пришить, хорошо, что у него есть мы.
— Ой, опять – прозвучал писклявый голос скромняги, когда тот в очередной раз уронил магазин в грязь.
Пули летели над головами без остановок, к нам подошел связной, он все кричал, придерживая шлем, из-за шума пуль и грохота снарядов.
— Так, ребята, нужно продержаться еще 5 часов, прибудет авиация, и мы отправим к чертовй матери этих фильнеров!
От такой новости в наших рядах знатно поднялось настроение, не смотря на усталость и голод, мы были готовы выстоять эти пять часов. Питер вставлял патроны по одному в магазин, разглядывая их.
— А помнишь, Альф, как мы на гражданке от полиции бегали.
Мне дело было не до того, поскольку опасность предостерегала нас каждую секунду. Отстреляв весь магазин я присел и поправив шлем ответил злобно.
— Не тот момент ты выбрал для воспоминаний, Пит, – затем я грязной рукой вытер нос.
— Граната! – тогда первый раз за долгое время голос скромняги издал полезный набор букв. Граната упала у моих ног, мы с Питом безумными глазами переглянулись, у того был настолько испуганный вид, таким напуганным я его никогда не видел, даже тогда, когда тот в рукопашную бился с двумя солдатами фильнеров у него на лице не дрогнула ни одна мышца. Я промедлил всего пол секунды, после чего взял гранату и выбросил обратно, та с грохотом взорвалась, видимо вблизи, поскольку в ушах звенело ещё долгое время , но это мелочи, по сравнению с тем, чем это могло закончиться.
— Было близко, – едва выговорил Влад смотря в одну точку и покачивая головой.
Чтобы подбодрить скромнягу я того похлопал по плечу пару раз, закричав из-за звона в ушах.
— Верно друг, верно, ты молодец!
Он посмотрел на меня так же, как и Пит пару минут назад, его испуганные глаза после этого случая еще долго мне снились, он сказал:
— Альф, я не хочу умирать, Альф, – он обнял меня, после чего зарыдал, – я никогда не был так близко к смерти.
А я, что я мог сделать, я лишь похлопывал того по спине пытаясь успокоить.
Самолеты прилетели как раз в тот момент, когда враги готовились к штурму. От бомбардировок никто не смог спрятаться, все погибли, глядя на эту сцену наши солдаты воодушевленно ликовали, подбрасывая в воздух каски. Позже обследовав место бомбардировки я увидел кучу, кучу…нет, не трупов, по всей долине были разбросаны части тел, руки, ноги, Пит даже смог среди всего этого найти палец с кольцом, который аккуратно снял, что-то наговаривая, дескать, в ближайшем баре закажет нам троим выпивку за это кольцо. Техника противника так же была полностью уничтожена, четыре танка, три гаубицы, и еще три артиллерийские орудия, список не внушительный, но если сравнить с тем, что у нас и вовсе из техники было лишь две гаубицы, можно было понять, что самолеты прилетели вовремя.

— Так ты обменял кольцо на пачку сигарет?
Пит выкурил сигару, после чего покачал головой.
— Простите ребят, выпивка отменяется.
Выжившие солдаты сидели вокруг огня, нас осталось около 20 человек, времени похоронить погибших не было, мы лишь собрали их в траншее и обсыпали сверху землей, они были достойны большего, но приоритетом были выжившие, которые, в самом деле, везунчики.