— О боже мой…
Ты видел тот закат,
Что майским вечером спустился помахать рукой
И каждому сказать: «До завтра»?
Закат этот хитер и очень легкомыслен.
Он делает лишь так, как хочет он,
И только ядерная бомба сменит его планы.
Он появляется не завтра, нет…
Он явится во сне лишь тем,
Кто ненавидит каждый миг, прожитый им.
Кто держится за прошлое ногами и руками.
Кто день за днем ругается на Высших сил,
За старый и неубранный комбайн.
Он явится во сне лишь тем,
Кто завтра не увидит никогда…
Ты видел облака, подсвеченные
Мягким, персиковым светом?
Ты видел веточки, украшенные мелкими листками жизни?
Ты знаешь, как плывут и растворяются в небесном танце звуков птицы?
Мой собеседник поднял голову от кипы разбросанных бумаг.
Его глаза открылись,
Лоб сморщился от боли в шее,
В зрачках читались горечь и усталость.
Открыв слепившиеся губы от нехватки сил,
Он тихим, хриплым голосом сказал:
— Не видел и не знал.
И снова на бумажки посмотрел.
Я люблю писать, начиная с четверостиший и заканчивая длинными историями.
