Уж публика устала, зевает, антракт и занавес упал на сцену.
Актриса юная и младой актер вышли в зал и поклонились.
Все устремляются в буфет, кто любит лимонад или пивную пену.
Франты, кокетки, знатоки все пьесу бурно обсуждали, не ленились.
Театр не богат и даже нет гримерных для молодых актеров.
Но не беда, они и так счастливы, хоть без квартиры и бедны,
Скрываются от глаз за пыльной шторой, от сплетен, разговоров.
Они мечтали об антракте и видели об этом сны.
Все молчаливо, торопять, снимают все наряды в темноте.
Бесшумный поцелуй и сжатый до предела стон.
Два тела на давно немытой сцене в углу прижаты в тесноте.
Роман их не секрет, я рад за них, я тоже был актером и был влюблен.
Хотя расстались мы с тобой и в жизни и на сцене.
Забыты роли и слова, но в памяти жива любовь в театре.
Тщеславны были, друг друга обвиняли мы в измене.
Я в споре уступил, как Птолемей, как преданный слуга при Клеопатре.
Но жизнь сожнее, дожили мы до следующего акта.
Мы встретились зимою в Нью Йорке, в буфете на Бродвее.
Не досмотрели пьесу, не стали ждать антракта,
Пошли в соседний ресторан, все вспомнили и стала жизнь немножечко теплее.
