Лучше заклей

   Снова смотрю в его глаза, в которых могу разглядеть только свою мечтательность и треск большой мечты. Рядом с ним так хочется сгореть.         Хотя, даже тогда мои шансы быть замеченным умножаются на ноль. 
   ‘’Бесполезно что-то делать’’ — думаю я, вновь опуская багровые руки.
   С каждым днем, взглядом, нелепым разговором, смущением, мое состояние ухудшается. Грязно и холодно. Костяшки рук стерты в кровь, а в ногтях красуются остатки старых обоев. Я все равно хотел сделать ремонт.

   — На тебе лица нет! Что-то случилось? — слышу я каждый день от любителей влезть не в свое дело.
   — Да. Просто я влюбился. — сухо отвечаю я.
   Реакция собеседника в этот момент бесценна. Ответ на подобный вопрос всегда заставляет его улыбнуться, представляя другой сценарий моей жизни. Там моя любовь меня замечает, да и вообще мы друг друга любим, но боимся признаться! И нет никаких нервных срывов, где я пытаюсь сделать что-то со своим телом, избавиться от него, как от ненужного груза. Там нет иллюзий, где виднеется тень от моих бедер. В конце концов, там не будет затуманена твоя память обо мне, не сожжена до тла, не раскалена воском. Горячим и таким мягким, которым я обжигал твое тело. От ступней, щекоча колени, кусая лопатки, и твою багровую шею, дотягиваясь кончиками пальцами до макушки головы. Возможно, изучив твое тело, я бы узнал еще что-то интересное о тебе, но увы…
   Поднявшись с грязного пола, опускаюсь в реальный мир. Самый лучший способ избавиться от всего и вся — уйти в ванную.
Осветив комнату, вижу перед собой маленькую ванну. Подняв голову, натыкаюсь на ужасную, рваную шторку. Смотря на нее, мое лицо начинало выдавать хоть какие-то эмоции, хоть и связанные с гневом.
   Сев в ванную, начинаю петь песню, медленно увеличивая завывания. Параллельно щупаю белый кафель, провожу пальцами по тайнику, из которого вывалилась бритва. Лезвие громко ударилось о металл, продолжая брякать. Этот звон выстрелил в уши, заставил тело испугаться. Будто с этим звуком пропало все. Время остановилось, отдавая дань уважения отчаявшемуся. Лишь тихий писк терроризировал мои уши. Будто я под водой.
   Рассматривая себя в заляпанной бритве, удивляюсь тому как я выгляжу. Синяки под глазами, лицо побледнело, искусанные, в кровь, губы. Выгляжу, как пол в том здании, где мы с тобой в последний раз встретились.

   — Привет! — сердце выстрелило, коснувшись ребер, а пуля, задев все органы, проскребав все кости, вылетает изо рта. — Я бы хотел…
   — Извини, но я сейчас не могу и не хочу говорить. Можно я тут один посижу? — ядовито ответил ты.
   Отступив на один шаг, я расстроенно выпалил, что-то в духе «понимаю, прости». Ужасный тогда выдался денек.

   Взяв бритву в руки, касаюсь грязной кожи. Она пахнет жженым сахаром и кровью, будто я уже мертв. Выдумываю себе неизвестные мотивы, оттягиваю неизбежное, пытаюсь дотронуться до сладких иллюзий, и все от скукоты одного мальчика-приведения.
   Преподнеся бритву к венам, в последний раз вижу, как они отчаянно пытаются выжить, пульсируя. Будто крича мне что-то. Точно также пытаются высказать свое мнение.
   Прежде чем моя рука дрогнет, хотелось бы мне задать ему один вопрос:
                                                                                     «Скольких людей ты убил, не считая меня?»