Лучше работать, чем отдыхать дома.

Самолет компании Юнайтед приземлился по расписанию в аэропорт Либерти. Рейс был из Боготы с остановкой в Майами. За 10 часов в воздухе народ притомился и уже не было гомона в салоне. Люди молча поднимались, кряхтели, снимали свои сумки с полок, но никто не торопился к выходу и все спокойно ждали, когда соединят самолет с терминалом.

— Серега, обратился я к другу, — а помнишь времена, когда бортпроводница нам говорила -“Прошу всех оставаться на своих местах пока не подадут и установят трап”?

— Это уже история соцреализма. Ко мне поедешь или домой?

— Домой.

Живем мы недалеко друг от друга, он с женой, а я один. Работаем на двух работах тоже вместе. А что мне там делать, поесть, выпить и завалиться спать в гостиной под скрип супружеского ложа? Лучше отоспаться дома, все равно возвращаться придется, именно в свою высотку. Пригласили на выход и мы дождались своей очереди. Легко встали и заулыбались — “дома”!!

Стюардесса в Америке не конкурентка девочкам из Аэрофлота середины прошлого века. Если снять с нее униформу и надеть фартук, то вполне сойдет и за официантку в придорожном ресторане “Вафель хаус”. Никакого шарма в них нет, одно равенство полов осталось, работают с ленцой и не стараются угодить пассажирам. Женщины только в салоне и только те, которые себя за них считают, остальные бизнес вумен или хаусвайф. Меньше проблем авиакомпаниям. Это не Эмираты и не Корея, где уважают и ценят разницу между мужчиной и женщиной.

Сухо попрощались с бортпроводниками под их подозрительными взглядами и вышли. На таможне сидела китаянка и быстро проверяла файлы на компьютере. От этих никогда ни ласкового слова и ни веселого взгляда не получишь. Не латинос девочки, те имеют неукротимый огонь в груди. Перебраться бы в их края и жить, как человек, да мало там платят.

Мы сели в одно такси и поехали в Бруклин. Серега меня высадил возле дома, а сам поехал в Бесонхерст. Я зашёл к смотрителю дома и доложил о своем возвращении. Джон похлопал меня по плечу и передал два письма. Он получал почту, а рекламу выкидывал. Письма были вскрыты и я поднял на него глаза:

— Что там?

— Переоформление регистрации автомобиля и штраф за проезд по платной дороге без электронного пропуска.

— Оплатил?

— Конечно, кто знает, когда тебя черти обратно принесут. А то выйдешь из дома, сядешь в машину, а тут и копы с наручниками.

— Ха, все помнишь тот случай?

— Друзья, как ни помнить.

— Спасибо, надо деньги отдавать?

— Нет, с твоей кредитки платил, чтобы штрафных пойнтов на лицензию не начисляли.

Джон албанец, мусульманин, но предпочитает носить американское имя. Вся его семья хорошо говорит по-русски, поэтому в этом доме почти все из наших краев.

Надоела торопливость, решил на свой последний этаж подниматься пешком. Три, пять и даже десять этажей это даже не разминка, а отдых для ног в состоянии медитации. Главное не торопиться, ни о чем не думать, а только ощущать, как работает одна стопа, потом другая, как сгибаются колени и понимаются ноги. Одним словом, наблюдать за течением энергии Ци в организме.

Поднялся, постоял с минуту у двери и решил сначала выйти на крышу. Еще один пролет и я открыл своим ключом дверь. У Джона зазвучал сигнал тревоги и он мне позвонил:

— Это ты на крыше?

— Извини, забыл набрать код на пульте.

— Окей, отдыхай, видно не сладко было?

— Да, пришлось понервничать на обратном пути.

На большой плоской крыше у меня был пляжный лежак и маленький холодильник на пять литров. Близился вечер и стали загораться первые звезды. Я лег, закрыл глаза и успокоился. По телу растекалось тепло, дышалось свободно, шумела листва, этот шум походил на медитативные ритмы и мантра сама пришла на память:

-Ом

бхур бхувах

сваха тата савитур вареньям,

харго девасья дхимахи дхийо йо нах прачодаят.

Произнес раз двадцать и уснул. Разбудил меня среди ночи начинающийся дождь. Я не стал вскакивать, а с блаженством ощущал, как прохладные капли текут по моему лицу. Они заменяли мне слезы.

Я слаб и всегда себя жалею, мне так легче на следующий день. Я не могу копить обиду на свою жизнь, я сам прощаю все свои недостатки. Я не хочу быть сильным и жестким, каким кажусь людям, я слаб, как любой другой человек.

Это только Голливуд снимает фильмы про сильных и отважных парней. На самом деле, это не понятые обществом люди, с ними никто не хотел возиться, легче уговорить подписать контракт, где дисциплина жестче, чем в войсках. Не от рождения они такие, их такими сделало окружение. Большая часть пришла из армии, посттравматический синдром не лечится, он загоняется внутрь и только бог один знает, когда он вырвется наружу. Тогда все телеканалы передают Брейкинг ньюс. Там нет места лирике. При этом, ни одно государство не желает знать, что происходит в головах этих людей. А их много, сотни. Когда кто-то исчезает, то горевать некому, есть только облегчение для близких — отмаялся. Идейных там мало, но они есть. Это костяк.

Зашел в квартиру, там было чисто. Жена Джона прибрала, ох и чистюля эта Амбер. И любопытная, все пересмотрит и перетрогает, как агент секретной службы. Женская слабость, мужчины должны прощать женские слабости, я ей оставляю в разных местах деньги за уборку и подарки, иногда в ящике трюмо, иногда в коробке с парфюмом (как не порадовать), под статуэткой или в кухонном шкафчике. Она всегда находит свою награду, игра такая у нас, не компьютерная бессмыслица. Так что квартира имеет ухоженный вид всегда. Амбер постирала и перестелила постельное белье. Я принял душ, пришел в спальню и уже засыпая произнес:

-Бисмикя-ллаhумма амуту ва аья

Проснулся поздно, я покинул царство тьмы и снова родился, поэтому от чистого сердца вознес хвалу создателю:

-А‘уузу бил ляяхи минаш шайтаани рраджиим, бисмил ляяхи ррахмаани ррахиим.

Это слова имама аль Бухари, сказанные в девятом веке. Великий мыслитель не забыт и в 1998 году в узбекском селении Хартанг на 1225 летие мудреца был открыт величественный комплекс — мавзолей, мечеть, библиотека и медресе. Восточные народы умеют сохранять память. При жизни на его уроки приходили до 20 тысяч человек. Есть ли сейчас такие авторитеты?

Автоответчик в гостиной мигал красным огоньком, показывая, что есть сообщение. Но я не торопился его проверять. Это рекламные агенты и всякие продавцы “воздуха”, родня не звонит. Нет, они меня не забыли, просто я им не нужен по жизни. Нормальная ситуация. У всех семьи и свои заботы, когда будет праздник семейный, тогда и пригласят. Это не от их черствости, а следствие моего эгоизма. Они переехали в Америку и продолжили свою жизнь, а я начал с нуля новую жизнь. Родня осталась на фоне окружающей среды. Они с радостью приняли такое положение, так как мой характер им не по вкусу. Знают, что всегда в разъездах, а куда и зачем их не интересует, да и меня тоже. Что бананы, что кости динозавров или пустые гробы под брезентом в горячую точку, а обратно трупы в холодильнике, главное оплата тонно-километров, а что вожу и сам не ведаю порой. Брокер регулярно переводит деньги в банк, раз банк пропускает и налоговое ведомство тоже, значит все в допустимых рамках. Только у государственных органов и у людей разная эмоциональная реакция на одно и то же событие. Государство для меня всегда имело приоритет, оно гарант всего.

Нажал кнопку на автоответчике и стал прослушивать сообщения и стирать чужие надежды на светлое денежное будущее. Я живу без будущего, сегодняшним днем, завтра может и не наступить или наступить такое, что не будешь рад своему появлению на свет. Прослушал очередной звонок, звонил знакомый женский голос, это Стаси:

— Приедешь, перезвони, мне негде жить.

Негде жить и не на что жить, это большая разница. Первое состояние концептуальное, а второе временное. Они переплетаются, как юридические и финансовые дела. Где-то нарушен порядок вещей и его надо восстановить, разумеется, за деньги. Если у тебя полна мошна и ты убил, то за миллион залога, можешь продолжать свою жизнь дома до суда, а следствие может идти годами, только никуда не уезжай. А если у тебя нет денег, то в следственном изоляторе, можешь и суток не протянуть, Иншаллах.

Еще раз прослушал сообщение, номер не высвечивается, значит телефон с предоплатой, куплен у торговца в Чайнатауне, отвечать можно только на сообщение, что и делаю.

— Приезжай.

Интересно, поладит она с женой смотрителя дома? Не каждый жилец делает мелкие подарки за уборку. Маленькие коробочки с пробной серией парфюма дороже денег, порой. Они знак внимания. Ну что же, приедет та, которая мне эти коробочки дает. Договорятся. Не люблю брать на себя чужие проблемы, но иногда нет другого выхода. Вытянулся в кресле и задремал, надо ждать. Приехала, открыла дверь своим ключом, повесила сумку на вешалку в прихожей, надела домашние тапки и вошла. Я все слышал и определял по звукам из коридора ее действия.

— Не притворяйся, что спишь, я ничего рассказать не могу, просто надо.

-Я не притворяюсь, а представляю твою одежду, от этого зависит сложность ситуации. Если ты в красивом платье, то дело можно решить относительно быстро, если в спортивном костюме, то дело швах.

— Швах, Вова, открывай глаза.

Перед глазами предстало привидение в несвежей майке, мятых шортах и одутловатым от бессонницы лицом.

— Такой я тебя больше всего люблю, наклонись ко мне, поцелуй и подними из кресла, затекла спина.

Поднимать она меня не стала, а села на колени, обняла и заплакала. Нью-Йорк это город тайн. Успокоилась.

— Иди прими теплую ванну, а я пойду на кухню, что-нибудь приготовлю. Потом ляжешь спать, а я поеду в магазин “21-век” и куплю тебе все, что необходимо.

— Почему ты не мой папа?

— Это вопрос к твоей маме. Это она отвергла в свою молодость ухаживания старшего лейтенанта.

Я не стал проявлять кулинарные чудеса, судя по дате оставленного сообщения и ее внешнему виду, Стаси не ела нормально три дня. Поэтому сделал протеиновый шейк на фруктовом соке. Зашёл в ванну, Стаси лежала в пене и явно наслаждалась теплой водой. Понятно, спала под мостом. При виде шейка у нее заблестели глаза, она его быстро выпила и тяжело вздохнула:

— Наконец я дома.

— Надолго ли?

— А что делать, работа у нас с тобой такая. А как ты? Выглядишь расстроенным.

— Мирко не вернулся.

— Когда-нибудь и ты не вернешься.

— А что делать, работа у нас такая, — перефразировал я Стаси.

Она улыбнулась и стала вылезать из ванны. Я ее вытер насухо. Закутал в махровый халат, взял на руки и отнес в кровать. Она благодарно улыбнулась:

— А ты?

Я наклонился, поцеловал ее и сказал:

— Всему свое время, дорогая.

Но Стаси уже спала.

Я вернулся через полчаса с двумя большими пакетами, где лежали обновки по последней моде. Возле дома было полно полицейских и машина скорой помощи.

Увидел Джона и подошел к нему:

— Пойдем ко мне, надо тебе запись одну посмотреть перед беседой.

Понятно, значит у меня случилось несчастье. На видео видно, как я вышел из дома и направился в сторону 86 — ой улицы, там магазин модной одежды. Через минуту из припаркованной машины вышли двое и направились в подъезд, открыли своим ключом дверь и поднялись на мой этаж. Камеры у нас хорошего качества, да и лица эти двое не скрывали. Своим ключом открыли дверь моей квартиры и вошли. Через пару минут вышли и не торопясь сели в свою машину, кому-то позвонили и уехали. Потом приехала полиция, потом скорая помощь и вынос тела из подъезда.

— Надо будет замки заменить,- сказал Джон.

— Не беспокойся, этим людям тут больше нечего делать. А новые ключи, они всегда будут иметь. Да, вот тут полно модных вещей, теперь они не нужны, отдай младшей дочке. — оставил пакеты у него дома и ушел.

Подошел к лестнице, подниматься на лифте, торопиться уже не было нужды. Медленно поднимался и следил, как работает одна стопа, как работает вторая стопа, как сгибаются колени, как поднимаются ноги, как энергия Ци струился по телу. Когда стоял у своей двери, то был совершенно спокоен. Я вошел и меня встретил дежурный детектив Малькольм:

— Ты готов к беседе?

— Да, Малькольм.

— Тут или в участке будем говорить?

— Дай взглянуть сначала.

— Окей.

На неприбранной постели

Кровь и лезвие ножа.

В чистом поле звук свирели

Впереди межа.

На ресницах росы горя

Седина волос.

Отче наш, тихонько вторя

Рву я жизни трос.

И уже совсем не стройно

Колоски былин

Сердцу шепчут очень больно

В мире ты один.

— Я готов отвечать на вопросы.

— Ты видел видео запись?

— Да.

— Кто они твоему?

— Я вернулся сегодня из поездки, немного отдохнул, сразу не стал слушать автоответчик. Потом включил и одно сообщение тебе я сейчас проиграю:

“Приедешь перезвони. Мне негде жить”.

Я узнал голос Стаси и ответил:

“Приезжай”.

Эти люди имеют пеленгатор, который засёк мой ответ. Установить мой адрес по интернету может любой школьник, зная мой номер. Оба человека одеты прилично, в галстуках и имели ключи от входа в дом и от квартиры. Они заимели их за пол часа после моего ответа. Приехали они на дорогой машине Меркурий Альпинист. Можешь не проверять камеры слежения на перекрёстках, они были кем-то отключены. Скорее всего, они уже в штате Нью-Джерси на платной дороге Тёрнпайк. Можно проверить камеры на мосту Верраззано и на съезде со Стейтен Айленда на Тёрнпайк. Это другое ведомство. Там будет запись, как они платили за проезд по платной дороге. Машина довольно редкая, можно узнать номер и если они платили электронным образом, а не наличными, то установить какому ведомству относится эта машина, труда не представляет.

— Я не могу работать в другом штате, — сказал детектив, — надо открывать федеральное дело, а для этого у меня пока нет оснований. Откуда ты знаешь Стаси?

— Она дочка Тани Штайнер, владелицы парфюмерного магазина в Верхнем Манхеттене.

— Откуда ты знаешь Таню?

— Я ухаживал за ней в Ленинграде, когда был старшим лейтенантом, но она мои ухаживания отвергла, вышла замуж за Мишу Штайнер и они уехали в Штаты. Девичья фамилия её Бойкова. Жила на Гражданке.

— Где сейчас Мистер Штайнер?

— Он развёлся лет десять назад и уехал с новой женой во Флориду.

— Чем занималась Стаси?

— Держала подпольную лабораторию парфюмерии в районе Бронкс под названием Бьюти Экстраваганза. Лаборатория, она же салон красоты, была на первом этаже, а жила она на втором в том же доме на Амстердам авеню, который принадлежит её маме.

— Убийство связано с деятельностью салона красоты?

— Я думаю, что так.

— Почему они оставили нож?

— Нож из моей коллекции кухонных ножей из дамасской стали. Я им никогда не пользовался и даже не открывал стенд. На нём должны быть отпечатки перчаток.

— Думаешь разовые?

— Если разовые, то будут следы талька, а если нет, то следы латекса. Думаю, что от них они уже избавились.

— Где?

— В зоне отдыха на Тёрнпайк, они выкинули перчатки, точнее две пары перчаток, в мусорный бак в кафетерии. На внутренней стороне перчаток будут следы их ДНК.

— Что ещё можешь добавить?

— Проверьте ногти Стаси, там должны остаться следу кожи руки того, кто наносил удар. Она не простая девица. Видишь на простыни маленький кусочек эпидермиса. Это ДНК убийцы, этот же ДНК будет под ногтями Стаси

— Вижу.

— По базе данных ДНК, ты установишь того, кто её ударил ножом. Такие джентльмены есть в федеральной базе данных. Это и будет основанием для придания делу федеральное значение.

— Спасибо за показания, ты свободен, — сказал детектив и выключил диктофон.

— Вы заберёте вещдоки?

— Да, сейчас придут люди и возьмут, что требуется по закону, в том числе и автоответчик.

— Возьмите мой телефон, может какие контакты вам пригодятся.

Я подошёл к сейфу, открыл его и достал свои два зарегистрированных пистолета и положил перед детективом. Я пробуду в НЙ три месяца и всегда к вашим услугам. Делайте, что требуется, я мешать не буду, а поеду ночевать к приятелю. Я куплю телефон с предоплатой у китайцев и сообщу вам его номер. Могу я собрать пару смен белья личные вещи и бритвенные принадлежности.

— Да, конечно.

Я прошёл в ванную комнату, покидал туда мелкие вещи, достал свой незарегистрированный магнум и сверху бросил две пары белья из шкафа в комнате, где мы говорили. Открыл сумку и показал детективу. Тот махнул рукой и перед уходом я попросил:

— Малькольм, уточни, пожалуйста, кто звонил в полицию и как он узнал о трагедии, меня то не было всего полчаса.

Малькольм кивнул и мы попрощались

Телефон я отдал, чтобы не было слежки. Пришли не столько убить Стаси, как меня. Я сел в метро и проехал до 95 улицы. Там на стоянке автодилера Крайслер был мой служебный автомобиль, а личный я хранил в гараже рядом с домом. Дал пятёрку вахтёру и тот меня выпустил. Я поехал в Нью-Джерси, к дочке в Миллтаун. Там закрытая комьюнити и у меня есть электронный пропуск. Надо девочку увозить и срочно. Только подъехал к воротам, как подкатили киллеры. Оба вышли из машины, я из окна не останавливаясь обоих расстрелял и въехал в жилую зону. Подкатил к дому и открыл дверь. Дочка только поужинала. Её муж старпом на коммерческом судне и дома редко бывает. Сейчас он где-то в Африке.

— Собирайся, срочно. Едем в порт Байон, там сядешь на любой круизный корабль. Вечером продают свободные места всем подряд.

— У меня нет свободных денег.

— У меня есть.

В чём была, в том и поехала, только к телефону успела взять зарядное устройство. Выехали, трупы ещё лежали, никто не приезжал. Я показал на них пальцем:

— Они к тебе ехали. Мне не звони, телефон в полиции. Можешь только маме позвонить и сказать, что ты уехала. Всё.

Через час я её посадил на корабль и пожелал счастливого пути. Теперь можно обратно в Бруклин к Сергею ночевать. Утром купил телефон и позвонил детективу.

— Доброе утро, Малькольм, запишите, пожалуйста, мой временный номер телефона.

— Привет, только собрался тебя искать?

— А что случилось?

— Нашли тех двоих?

— Они дали показания?

— Они мертвы.

— О боже, куда я влип.

— А где твоя дочь?

— На круизном корабле.

— Ты можешь с нами поехать в их дом, там будет обыск?

— Конечно.

— А причём она?

— Её хотели убить, как Стаси.

— Значит за мной охотились?

— Значит, да.

— Сейчас приеду. Меня Сергей подкинет. Я у него спал.

Мы приехали втроём, я, Сергей и его жена Катя. Они дали показания, что я был весь вечер с ними. Мы гадали, кто мог убить Стаси. Всё обошлось. Федерального дела не будет, а будут два дела в разных штатах. При прощании Малькольм меня отвёл в сторону и тихо сказал:

— Спасибо, мы закроем это дело, ты не против?

— Нет, а обыск?

— Нет смысла, ты хорошо сработал. Посмотри, кто чужой в твоей команде U9. Но сам не берись, доложи по инстанции. Мартинес сам вычислит. Отдыхай, тело Стаси заберёт мать.

Стаси хоронили на еврейском кладбище, были я, Сергей, Катя и Таня. К нам подошёл мой командир Мартинес. Он прилетел из Майами. Высказал соболезнование Тане, потом взял меня за плечи и сказал:

— Попрощайся, сейчас улетаем.

Я обнял всех и мы уехали. Летели на частном самолёте. Прибыли на базу. Там все веселились, новичок Том рассказывал байки.

— Это дело рук Тома, — сказал командир.

— Я могу действовать?

— Да.

Я подошёл к компании, на меня все обратили внимания и улыбка на лице Тома замерла. Я достал магнум, вынул все патроны и один загнал в ствол:

— Том, — сказал я, — у тебя есть шанс умереть честным человеком, — и протянул магнум парню.

— Спасибо, — сказал Том, вышел из блока и застрелился.

— Командир, надо составить акт о самостреле, сделать фотографию трупа во дворе, достать пулю и выслать в полицию города Миллтаун штата Нью-Джерси. Там надо закрыть “висяк” с этим пистолетом.

— Есть дело в Перу, можешь поедешь? — Сказал Мартинес.

— Спасибо за доверие, лучше работать, чем отдыхать дома.