Содержание

(*)

–Только через мой труп! – уровень моего ужаса побеждал всякую ведьминскую гордость. Ведьме нельзя показывать свой страх, но, откровенно говоря, не всякой ведьме поступает такое предложение, какое я получила только что.

–Милочка! – Мадам Франческа даже не удивилась моему возмущению, – что же вы сразу-то не сказали? Мы бы столько времени сэкономили!

            И она повела рукой, вроде бы сплетая заклинание. В шутку, конечно, но я всё равно почему-то напряглась. Не люблю, когда помотанная жизнью ведьма машет руками после подобных фраз.

–Попросите профессора Карлини! Или профессора Орвуро, – я всё ещё пыталась отбиться. Я сама-то профессор, мягко говоря, отвратительный, благо, у меня предмет больше ориентирован на практику, что заставляет учеников Академии не возмущаться и не отвлекать меня всякими вопросами и проблемами, и то – дети же! Вытворяют такое, что я, верно, умру в очень молодом возрасте от банального ужаса.

–Вас в детстве роняли, Магрит? – поинтересовалась Франческа вроде бы дружелюбно. – Просто если да, то у меня к вам нет вопросов, а если нет, то я крайне озадачена. Вы забыли, что мой предмет – зелья? А их вести может только ведьма.

            Ну да. Забыла. У меня с зельями и во время учёбы было так себе, а уж теперь, когда я не имела толком в них практики, откуда же мне помнить такие мелочи? Вот то, что мадам Франческа от души лупила учеников по пальцам, когда у них что-то не получалось, да ещё железной линейкой – это я помню.

–В конце концов, вы мне обязаны, – напомнила Франческа.

            Мысленно я отвесила себе пощёчину. Сама виновата, Магрит! Сама! Знаешь же – с ведьмами дел иметь нельзя. Мы не маги, мы всё равно более дикие, более безумные, потому что ближе к природе. Так что требование Франчески закономерно – я пару раз обратилась к ней с вопросами по поводу своих дел с Ричардом, а она вправе требовать у меня ответной услуги и можно ещё долго дискутировать о том, что её помощь не равняется той помощи, которую она ждёт. Вот только те, кто спорил с ведьмами, знают, что проще уже согласиться. Во всяком случае, мигрень потом не будет приходить местью.

–Мадам Франческа, я в зельях…ну вы же знаете!

–Всего пару уроков подменишь, ничего с тобой не будет, – Франческа поняла, что я сдаюсь, да иначе-то и быть не могло. Попробуйте не сдаться, когда профессор зелий сверлит вас самым ласковым взглядом, от которого любой крокодил начал бы усиленно изображать из себя просто большую ящерицу.

–Ну хорошо, я подменю вас, – я вздохнула, в конце концов, что там может быть настолько сложного? Как-то же я выучилась в своё время! И потом, это на пару уроков, пока мадам Франческу вызывают на Совет как эксперта – чего-то там у них случилось. Но, опять же – если бы в Совете постоянно что-то не случалось, это был бы не Совет, а просто сборище унылых магов и ведьм, среди которых попадаются и хитросделанные.

            А так всё движение!

–Пару уроков! – Франческа подобрела, если слово «подобрела» вообще к ней можно отнести. – У седьмого курса и у пятого.

            Ну вот – всё не так и сложно вроде! Учиться в Академии двенадцать лет и на всех этих двенадцати курсах всего-то учеников семьдесят сейчас. А пятый и седьмой года – это удобно, правила безопасности они уже знают, а до опасных и убийственных зелий не дошли. Давай, Магрит, улыбнись, ты справишься. С чем-то же ты должна справляться?

–Обезболивающее зелье для седьмого и сонное для пятого, – деловито продолжила Франческа. – В принципе, я думаю, ты справишься. Ну на худой конец, если они просто уснут на партах до моего возвращения, тоже ничего страшного. Главное, вот что… первое правило зельевара знаешь?

–Всегда следовать рецепту! – я добавила в голос фальшивой бодрости.

–Это там, в мире, где люди ходят и маги, – поморщилась Франческа, – у нас другое: никогда не признавайся, что что-то не так.

–А? – я поперхнулась. – Что?

–Милочка, – Франческа растянула тонкие губы в подобие улыбки, – авторитет профессора для ученика важен. Родители отправляют своих детей сюда на долгое время, и большую часть года эти самые дети проводят здесь. И на нас ложится обязанность не только научить этих недомагов и недоведьм быть магами и ведьмами, но и воспитать их. А для этого надо что?

            Я молчала. О том, что мне надо ещё кого-то где-то там воспитывать, я даже не думала. Я нашла в стенах Академии укрытие – буквально, стены, крышу и передышку когда всё в моей жизни рухнуло. Да и с профессором Карлини, которому я всем обязана, мы так не договаривались. Я просто учу, по мере возможности слежу, чтобы ученики были целы, а всё остальное…

            Хотя, кого я обманываю. Не мне ли забывать о том, что для меня значили профессора в моём-то детстве? Благодаря Карлини я взялась за ум, и когда закончились три обязательных бесплатных курса, я перешла как лучшая ученица дальше – а без его воспитания, без его внимания, куда бы я делась?

            Лучше не думать об этом.

–Магрит, – Франческа позвала меня очень мягко и я от неожиданности даже на нее взглянула – точно ль она? Да нет, она вроде. – Я знаю, о чём ты думаешь.

            Надеюсь что нет. Потому что мои мысли где-то между моим другом и врагом Ричардом, его несчастной дочерью из числа неприкаянных, обедом (обещали подать сливовый пирог!), грядущими уроками, тоской и желанием танцевать ритуальные танцы у костра.

            И неважно, что танцевать я не умею.

–Знаю, – повторила Франческа, – я ведь не сразу стала такой. Я была как ты. Ну, разве что фигура моя покрепче была. И характер. Но я пришла в Академию преподавать сразу после старших курсов. Представляешь мой ужас? Мне надо было учить тех, с кем я недавно на перерыве поджигала на спор траву заклинаниями.

–Чего? – я вытаращилась на неё. – Вы про тот кусок дороги у Академии, где до земли всё проедено? А я-то гадала…

–Нет, это не я, – она махнула рукой, – во всяком случае, не помню такого. Но мы девчонками собирались на дворе. Младшие тянулись, мы перед ними хвалились. Ну и дохвалились…

            Она мечтательно улыбнулась, видимо, возвращаясь в то прошлое, где её солнце было ярче.

–Короче, забавлялись как могли, – Франческа встряхнулась, реальность вернулась к ней, – поджигали траву – это ещё, скажу честно, меньшее из наших забав. Но горело ярко, разноцветными огоньками, зелёными и фиолетовыми искрами. Все смеются, хлопают… а потом я тем, кто меня там, смеющуюся, помнит, должна преподавать. Представляешь? Лето прошло, я всё думала не бросить ли? Но уговаривали, честно скажу – уговаривали меня. Профессора не было, а я подходила. Ну и вот – новый учебный год, прибывают все ученики, и я такая стою – краса ненаглядная. Держу себя строго, ну как же – профессор ведь! А они на меня косятся, не знают, как реагировать. Да и я не знаю. Разница-то между нами где год, где два… ужас, словом. И вот первый день.

–Ужас! – не помню, чтобы Франческа была со мной столь откровенна. Странно даже было видеть её такой живой. Я и не думала о том, что она когда-то была молода и когда-то начинала свой путь. Для меня она всегда была одинаковой – помотанной жизнью ведьмой, которая не любезничала с учениками, да прикладывалась к фляжке во время занятий. Но сейчас я искренне ей посочувствовала. Даже мои первые занятия, а я ведь была старше, чем Франческа, когда начала преподавать, были полны ужаса и моего же страха: как меня примут? Как выслушают? Станут ли вообще слушать? А если нет? А как наладить контакт?

–Ужас, – согласилась Франческа, – ну вот, и захожу я в кабинет. А там двенадцатый курс. Как ты понимаешь, меня они хорошо знают, только по-другому. А тут я им оценки должна ставить, учить… смотрят и не верят. Насмешливые взгляды. Ведьмы мы, одно слово – ведьмы.

–И что было? – она замолчала, а я поймала себя на том, что меня аж распирает от любопытства.

–Было? – она встряхнулась, – а! я одну из них на первом же занятии отравила. А другим велела сварить противоядие.

            Наверное, в моём лице Франческа прочла всё, что я о ней думаю. Усмехнулась, спросила:

–А ты думала? Страхом надо было мне… я тебе вот что скажу – вы, вернее, ты и твоё поколение, что через Академию прошли, даже не представляете, какая раньше была у нас власть. Думаете, подзатыльники, линейки, швыряние учебников в вас – это жестоко? Милочка, ты не была в моём времени. Зато сейчас другое. Учеников надо оберегать, защищать и всячески сохранять. Ещё и уважать. А чуть не так – тут же родители мчат, жалобы летят, и Совет нам по башке, да бюджет урезает.

–По-моему, это не так и плохо, – я всё-таки осмелилась. – Ученики должны быть в Академии в безопасности.

–Чушь! – фыркнула Франческа. – Ученики нашей Академии, это не людишки. Ну что людишки могут сделать? Побить друг друга? Перелом устроить? Окно выбить? А у нас маги и ведьмы. И если не держать их в дисциплине, если не внушать и не давить их своей властью и авторитетом, то будет полный крах. Один обиженный недоучка-маг способен устроить хаос, начиная от случайного или намеренного убийства обидчика и заканчивая ранами по самому зданию! А у нас нет средств каждый раз делать ремонт. Именно поэтому у профессора должна быть сила. И непоколебимость. Чтоб от одного взгляда профессора всякое по-настоящему опасное задуманное гибло!

            Я молчала. Не мне спорить о методах. Я вообще держусь тут всего ничего. Может она и права. Только мне как-то не нравится такая правота.

–Впрочем, это лирика, – она фыркнула опять, раздражённая моим непримирением, – я вернусь скоро, Магрит, будь добра не угробить моих учеников. Удачи, профессор!

            Не дожидаясь моих слов, Франческа уже вылетела прочь, в коридор, только полы её мантии мелькнули и пропали в завалах коридорного бардака. Я лишь вздохнула – пропасть лет легла между нами. Франческа была ещё тогда, ещё тогда преподавала, когда война между магами и людьми была остра. Это я, заставшая заключение мирного договора между магами и людьми, ещё полна смутной тревоги и презрения, а каково ей? да, она жила и воспитывалась в другие времена, и это объясняет её подход.

            Но это её дело. Ей с этим жить. А мне пора на урок. Седьмой курс. Обезболивающее зелье. Магрит подменяет Франческу.

***

            Память услужливо подсказала правило, которое царствовало в кабинете Франчески: те, кто на что-то способны, сидят ближе к её столу; те, кто способен просто сделать что-то по рецепту, сидят в центре, ну а те, у кого руки растут не из нужного места – в конце кабинета.

            Судя по тому, что крохотный курс в шесть человек нестройно рассредоточился по кабинету, правило осталось прежним. Один маг в самом конце – с равнодушно-спокойным лицом; большая часть занимала центральные позиции и только одна ведьма занимала первый стол.

            Я взглянула на неё внимательно: острые черты лица, нагловатый насмешливый вид. Я даже помнила её имя – Ванесса. На моём предмете она была безнадёжна – мало того, что путала фазы луны, так ещё и оборотня от вурдалака отличить не смогла. А здесь, видимо, была в почёте, раз Франческа позволила ей сидеть впереди всех. да и вид какой! Мама дорогая! На моём-то предмете овечкой держится, а здесь…

            Впрочем, увидев меня, девчонка сконфузилась. Так тебе и надо – не стоит надменность приобретать в столь юные годы. Но да ладно.

–Доброе утро, – приветствовала я сурово, помня, как это делала Франческа. У неё «доброе утро» звучало по тону весьма похоже с «чтоб вас всех черти взяли, негодяи!».

–Доброе утро, профессор Магрит! – нестройно поприветствовал курс.

–Я сегодня заменю мадам Франческу, – объяснила я, – это не доставляет мне удовольствия, скажу сразу, но мы обязаны выручать друг друга.

–А где профессор Франческа? – Ванесса подала голос. То ли хотела подчеркнуть мне какая она здесь важная, то ли ещё чего…

–Во-первых, Ванесса, невежливо перебивать профессора, – я ответила спокойно, держа холодную улыбку. – Во-вторых, это не твоего ума дело. Твое дело – учиться и варить зелья. Может быть, мадам Франческа и ответит тебе на этот вопрос, когда вернётся, но я лично не собираюсь. А теперь ко всем – что вы проходили в прошлый раз?

–Охлаждающее зелье, – снова ответила Ванесса, даже не дав кому-то шанса.

            Я мысленно досчитала до трёх, напомнила себе о том, что девчонка всего лишь девчонка, и мне надо быть сдержаннее, и заметила:

–Вопрос был ко всем. Впрочем, воспитывать я тебя не собираюсь. Охлаждающее зелье и методику его действия…

–Принцип! – буркнула Ванесса, которая, очевидно нарывалась на мою вечную ненависть к ней. – В учебнике сказано «Принцип действия охлаждающего зелья», принцип, а не методика.

            Когда-то я обижалась на то, что мадам Франческа может запустить в ученика книгой. Да ещё и попасть. Сейчас я чувствовала, как обида моя тает.

–Ванесса, я тебе напоминаю, что твои уроки проходят не только в этом кабинете и не только у мадам Франчески. Мы с тобой встретимся где-то через четыре часа уже в моём кабинете, и я надеюсь, что ты также бойко будешь отвечать на мои вопросы, начиная от щитовых заклинаний против солнечной петли.

            По кабинету прошёл смешок – это уже плохо. Или нет. Не знаю. С одной стороны, нехорошо, что я отвечаю, опускаюсь до того же уровня, но с другой – затыкать таких надо, похоже, Ванесса здесь зарвалась и не обрела любви от сокурсников за это.

            Ванесса притихла. Между прочим, в её годы уже пора догадываться о том, что не всё и не при всех можно говорить. Но ничего, научится, если не дура.

–Итак, сегодня мы перейдём к следующему виду зелий из категории заживляющих. Это обезболивающее зелье. И пока Ванесса не влезла со своими замечаниями, я напомню, что обезболивающее зелье имеет свои разновидности. Конечно, меняя состав, мы можем получать обезболивающее против конкретного вида болей. Но прежде чем что-то изменять, мы должны изучить основу.

            Зря я напала на неё сама. Я всё об этом думала, пока зачитывала конспект мадам Франчески старательно записывающему курсу. Ну вот зачем я так? она же уже притихла! А я её ковырнула. И что, я после этого лучше той же Франчески? Или хоть кого-нибудь?

            Теория закончилась быстро. У Франчески всегда так – по себе помню: на самом занятии минимум теории, зато обязательная варка зелья. Теорию Франческа отдавала на домашнее задание.  Что ж, удобно. Но вот я бы предпочла теорию.

–Начинайте! – велела я. Ученики засуетились, потянулись к своим сундучкам с корешками и травами, принялись что-то шумно доставать, перебирать, проверять.

            Ванесса действовала демонстративно. Она открыла большой сундук, деловито стукнула извлечённой миской о стол, также решительно достала несколько пучков…

            Я выдохнула – да будь ты хоть трижды лучшая, от работы тебя это не освобождает!

            Стучали ножи, ложки стучали о миску, кто-то перешёптывался, кто-то что-то судорожно искал, но всё это было привычно для зелий. Я решила не отвлекать учеников, тем более что я могу своими советами? Зато можно почитать конспекты мадам Франчески, освежить память, я ведь редко практикую зелья, а навык-то полезный, хотя муторный и требует внимания. Магия проще в этом плане, но магия не всем ведьмам даётся.

            Мне далась. Зато с зельями у меня не шибко гладко. Но вот – шанс заполнить хоть какие-то пробелы!

***

            Будь на моём месте мадам Франческа – она заметила бы неладное раньше. Хотя, будь на моём месте Франческа, едва ли Ванесса выкинула бы что-то подобное.

            А так – со мной можно. Можно попытаться доказать профессору Магрит, как она слаба и ничтожна в предмете по сравнению с ней, Ванессой!

            К сожалению, я не ждала подлянки. Я увлеклась чтением и краем уха ловила всё те же перестуки ножей и мисок, а потом – шёпот. И ножи, и миски стихли. Пришлось оторваться.

            Я ждала беды от того мага, что сидел в самом конце кабинета. Но он был без действия. Вообще без действия. За час занятия он только и смог, что нарезать один корень, а их требовалось семнадцать. Я принялась оглядывать застывших учеников, и мой взгляд дошёл до Ванессы.

            Она судорожно пыталась размешать твердеющее зелье в котле. Остальные смотрели. Комок подкатил к моему горлу. Зелье на то и зелье, что оно должно быть жидким, а не напоминать по консистенции  застывающую глину. Тем более такого ядовитого синего цвета.

            Ванесса чуть не плакала. Тонкие руки недоведьмы не справлялись с твердеющей массой, волосы её растрепались, некрасиво выбившись из причёски, на платье были какие-то пятна и мелкие подпалины…

–Ты что сделала? – я поднялась.

            Ванесса взглянула на меня – с ужасом, ненавистью и начинающейся истерикой.

–Что ты сделала? – я стремительно приближалась. Сердце нехорошо стучало, в висках пульсировало. Боль зарождалась внутри. Боль от тревоги. Я не специалист в зельях, но даже я могу понять, когда грядёт сущий кошмар.

–Я… – она осеклась, я вырвала из её руки ложку, не заботясь о том, что оцарапала её кожу ногтями, случайно, конечно, виновата резкость движений, но не до того мне!

–Ванесса! – я громыхнула. Зелье уже сворачивалось во что-то, напоминающее камень.

–Я только хотела улучшить…обезболивание от мигрени, – она всё-таки всхлипнула.

            Я испытала огромный соблазн зарядить ей отобранной ложкой по лбу. Мне всё стало ясно – идиотка решила доказать мне, что может быть лучше всех. идиотка, конечно, не за само желание, а за то, что я её вообще-то не спрашивала. Мне всё равно – лучше всех она или нет. Но Ванесса решила действовать и вместо положенного зелья сварить куда более сложное, миновав стадию обязательного прохождения классического образца.

            Это как если бы начинающий борец с нечистью, вместо того, чтобы наняться в артель борцов на должность помощника принеси-подай, рванулся бы охотиться на какого-нибудь Минотавра или Василиска. Или как если бы начинающий художник, вместо отработки фигур, простых линий и теней, занялся бы сразу написанием портретов. А что? Зачем эта подготовительная стадия?

–Ну и как успехи? – я не скрывала насмешки. – Ванесса, если профессор говорит тебе, что надо делать то и это, то надо так и делать! Импровизировать ты будешь у себя дома. Или когда покинешь стены Академии. Иными словами, когда никому из нас не будет до тебя дела! Кто тебе разрешил? Кто тебе позволил творить вопреки уроку и заданию? Ты решила, что умнее учебника? Умнее мадам Франчески, которая составляет план занятий? Ладно я тебе не указ, но она?

            Ванесса плакала. Ведьме нельзя плакать при других ведьмах. Это слабость. Мы этого не любим. Но Ванесса натурально рыдала. Я не видела трагедии в случившемся. Ну шипит на тебе профессор, ну и что? Но, видимо, для неё зелья значили слишком многое, раз она, так уверена была в своих силах, что решилась удивлять. Удивила. Молодец.

–Ванесса, я буду вынужде…

–Профессор! – маг-недоучка с задних рядов, ткнул пальцем в миску Ванессы, – а оно так и должно пузыриться?

            Я хотела и ему ввернуть про уважение и перебивание, но на миску взглянула. Предчувствие, топившее меня, лопнуло во мне, разлилось. Миска и впрямь пузырилась. Субстанция, напоминающая затвердевший кирпич, шла пузырьками, которые лопались, и выпускали мелкие брызги во все стороны. Брызги попадали на миску и та…

            Шла дырами.

            Я не специалист в зельях, но это выглядело очень плохо. И, что куда хуже, субстанция начинала, кажется, закипать. Вот тебе и зелье!

–Спокойно! – рявкнула я. Ученики всеми силами пытались покориться, не догадываясь, что я обращалась, вообще-то, к себе, а не к ним. – Спокойно… всё нормально.

            Нормально это не было.  Миска стремительно исчезала, попадая под брызги лопающихся пузырьков субстанции.

–Отошли к стене, – прошелестела я. Голос охрип от волнения. Происходило что-то страшное, чего не должно было происходить. И я понимала, что от меня сейчас зависит – будет трагедия или нет. Ещё бы знать что делать! Я ведь не разбираюсь…

            Ученики отошли. Ванесса только стояла. Я обнаружила это, краем глаза увидев её тень. Сгорбленную, обесцвеченную, потерявшую всякий лоск.

–Прочь! – я отшвырнула её. нельзя так профессору вести себя с учениками. Но сейчас можно.

            Субстанция пошла трещиной. Я попыталась взять миску, но только ожгла пальцы. А сама миска лопнула в моих руках, рассыпавшись осколками. Горячими, тающими. Субстанция полилась на стол и пол. Запузырилась активнее, принялась расширяться.

–Профессор…– пискнул сзади кто-то.

–Молчать, – прошипела я.

            Есть один способ. Нет, может их и больше, я не знаю. Но поскольку я не разбираюсь во всей этой дряни, я знаю лишь один. Это – купол собственных сил. Представьте расползающуюся субстанцию. Опасную, едкую, прожигающую пол и стол. и непонятно на что ещё способную. Что сделать? Иссушить? А куда? Нет, надо закрыть. Пусть она функционирует, проживает и пузырится внутри замкнутого пространства. И этим пространством станут мои силы.

            Так ведьмы блокировали бомбы людей, сплетая из своих же сил купола, в которых бомбы взрывались.

            Сила потекла сквозь меня. Я применила заклинание слишком резко и мне самой стало больно от этой резкости. По коже словно тёркой прошлись, со всех сторон. Ничего. Главное, чтобы никто не пострадал.

            Купол закрыл главное – отделил от учеников эту ползущую синюю едкую дрянь, что пузырилась и расширялась. Субстанция попыталась налипнуть на грань купола, словно была разумная, но это было бесполезно. Тогда она потекла в другую сторону, но я подхватила её и здесь. Своими силами я творила вокруг неё круг. Пузыри пошли вверх, словно субстанция пыталась взлететь. Но и сверху я её придавила. Полупрозрачный, словно мутное стекло, купол блестел в кабинете, а внутри бесновалась синяя едкая дрянь, готовясь напасть. Но выхода не было. Тогда она попробовала пойти вниз.

            Но я её подхватила и тут.

            Она бесновалась, пыталась расшириться, пыталась источать свои пузыри и брызги по сторона. Но купол держал крепко. Всё-таки я не самая слабая ведьма. Силы мои текли, подпитывая купол, к стене жались напуганные ученики.

            И случилось. Субстанция, заполнив всё собой внутри купола, лопнула единым пузырём и испарилась. Синевато блестело ещё в воздухе, когда я убрала купол. Только убрала и тут же сложилась пополам. Всё-таки, мой организм не был готов к такой встряске. Силы утекли больно, и восстанавливаться я только-только начинала. И боль от изменившегося состояния, ударила сразу в желудок, а затем куда-то выше, перехватывая дыхание.

            В глазах слегка замелькало чернотой и множеством ярких точек одновременно.  Я поползла на пол. Надо выдохнуть, это было просто страхом. Поэтому я и хлестанула через край силой. Сама дура. Сама виновата.

–Профессор! Профессор Магрит! – ученики толпились вокруг меня, пытались поднять, поддержать. Сейчас они были напуганы не синевой, что текла повсюду, а мной.

–Я в порядке, – заверила я, но не их, а себя. во всяком случае, дыхание возвращалось ко мне.

–Профессор…– Ванесса, заплаканная, бросилась ко мне. Она обняла меня порывисто и сильно, чем снова вызвала резь в желудке. Но я только поморщилась. Стерплю. Я же ведьма, а ведьмы многое терпят. – Профессор, простите меня, пожалуйста.

            Надо же…профессор! И объятия. И неважно, что означенный профессор стоит в запачканных синевой туфлях и на платье подпалины.

–Я думала, я справлюсь, – Ванесса отняла себя от меня, чем сделала очень верно.  – Простите меня. Я больше не буду.

–Да мне всё равно, – заверила я, – будешь или не будешь… выкинешь что-то подобное на моём уроке – отправлю на корм Василиску.

            я была слаба, угроза прозвучала жалко. Но Ванессе хватило.

            Колокол пробил конец занятий. Слава силе! А то я уже не могу. У меня сейчас ещё пятый курс. Правда, что ль, их усыпить?

–Идите, – я махнула рукой.

–Профессор, – Ванесса не двинулась с места. Ей надо было выяснить. Правильно, в общем-то. – Вы…вы не могли бы не говорить мадам Франчески…

            А то! представляю, как будет зла Франческа на такую выходку. Она терпеть не может самовольства. Сказать бы ей, но она ж и меня под эту лавочку прибьёт. Я же недоглядела.

–А остальные? – я оглядела учеников. – А? как считают?

            Ванесса съежилась. Её не любили свои же. Неудивительно. Ведьмы вообще не вызывают любви. Тем более такие, которые старательно демонстрируют превосходство. А тут так удобно – так замечательно!

–Можно и не говорить…– неуверенно сказал маг-недоучка, которого Франческа посадила в самый конец. – В конце концов, ничего же не случилось, да?

–Ну да.

–Да, можно не говорить, – к моему облегчению, ученики соглашались легко. и, что удивительно – вообще соглашались. У них был шанс уронить авторитет своей же однокурсницы перед профессором Франческой. А они не собирались им пользоваться.

            А может это я стала с годами цинична и зла? Они-то ещё не были помотаны жизнью. Они были ещё счастливы и наивны.

–Ну, если все согласны, то не скажем,  – пообещала я, не упомянув, конечно, что это и в моих интересах.

            Седьмой курс, наконец, потянулся прочь. Ванесса спотыкалась, но шла. У дверей она оглянулась, не зная, что сказать.

–Уйди, – попросила я, – уйди и молись, чтобы я к вашему занятию, пришла в хорошее расположение духа!

            Она убежала. Напугалась. Решила, что я буду ей мстить. Как будто у меня есть на это силы и желание. Дурочка ещё. Девчонка совсем.

–Профессор, мы можем зайти? – пятый курс уже был в дверях.

            Я с трудом подавила брань. Ещё одни! Наверное, я и вправду их сейчас сонным зельем и усыплю.

–Входите, – велела я.

***

            Мадам Франческа вошла ко мне поздно. Я могла уже бы и спать, если бы меня не мучила бессонница, которую я приобрела многие годы назад, плотно так приобрела.

–Знала, дорогая Магрит, что вы не спите, – Франческа была довольна. Видимо, Совет принимал её с почтением.

–Сон для слабаков, – фыркнула я, – и для счастливых.

–Ну, ваше право, – согласилась Франческа, не желая, в кои-то веки, вступать со мной в спор. – О чём думаешь?

–О том, чтобы поставить на свой кабинет засов. Желательно железный.

–А как уроки? – пытливо поинтересовалась Франческа. – Я забыла предупредить, что некоторые мои ученики могут быть…слегка надменны.

–Уроки прекрасно, – поторопилась я, старательно не глядя на мадам Франческу.

–А Ванесса?

–Чудо, а не ведьма! – солгала я.

–Что, всё прямо хорошо? – Франческа мне не верила. Не могу её винить за это, я бы себе тоже не верила.

–Совершенно всё! – ну и правда, всё же! Не считая того, что я, устав объяснять, усыпила пятый курс на половину урока. А до того грохнула много своих сил, пытаясь прикрыть черт знает что от учеников.

–Значит, что-то всё-таки произошло, – кивнула Франческа, – ну они хоть все живы?

–А то ж! – я усмехнулась. – Угробить физически – это не ко мне.

–Спасибо, Магрит. Ты меня очень выручила, – Франческа поднялась с места, но остановилась и сунула руку в карман, – чуть не забыла! Тебе же письмо просили передать.

            Кто просил я могла и не спрашивать. Я уже видела на конверте знакомый почерк. Ричард. Ну что ему ещё надо?

–Оставлю вас, – Франческа улыбнулась и вышла. Наверное, она решила, что письмо приятное. А я колебалась. Открывать? Не открывать?

            Но пальцы были быстрее мыслей. Пока я взвешивала все «за» и «против», они уже открыли.

«Магрит, я не знаю почему, но я хочу, чтобы ты знала. Я отправил дочь в «Серый Дом». Это единственное, что я мог сделать для неё. Каталина не приживётся в нашем мире. Она не имеет магии, и это всегда будет для неё раной. Её мать покинула город, а может и страну – не интересовался. Я буду навещать дочь. Если захочешь, знай – я прихожу каждый четверг. В полдень. Мне обещали, что на ней не будут испытывать чего-то страшного. Она будет жить среди тех, кто ей ровня.

Приходи к ней. Я не знаю с кем разделить эту тайну. Помоги мне справиться.

Ричард»

            Настроение стало ещё гаже. Ричард! Какая же ты сволочь, Ричард! Неприкаянные – бедные несчастные дети магических семей без капли магической силы. Многие родители сплавляют их в «Серый Дом». А там разговор короткий – добро пожаловать в обслугу магического мира, а ещё – добро пожаловать на испытания зелий и заклинаний, которые пригодятся магам. Но на ком-то же нужно попробовать их!

            Ричард отправил туда свою дочь. Обещали ему! Надо же! Лучше ей там…как же! Конечно, зачем ей дом с мамой и редкими визитами отца? Когда выяснилось, что она не из магического мира, а его ошибка, так она и не нужна Ричарду. Ну ладно он, сволочь и сволочь! А Илди? У меня нет детей, но я видела «Серый Дом». Неужели Илди допустила, чтобы Каталину отправили туда?

            Я обхватила голову руками. Это невозможно. Голова пульсировало, разрывалась болью. Каталина девочка неприятная, я помню, я провела у неё один урок, но это же не значит, что этого ребенка нельзя пожалеть? За что ей такая судьба?

            Да… до этого момента я ещё колебалась. Ричард вызывал у меня сочувствие. Но больше нет. Одно презрение. И напоминание: он нанес мне оскорбление и я обещала его убить.

            А может он и хочет, чтобы я его убила? Потому и сообщил?

            Я чертыхнулась. Какой сейчас час? Полночь? И вчера была среда. Значит…сегодня? Ричард, лучше бы тебе было промолчать, честно, потому что завтра я приду и спрошу с тебя. За девочку, которая имела несчастье стать твоей дочерью. И за себя тоже спрошу.

(*)

 (История Магрит в рассказах «Об одном доме», «Благое дело», «Чёрный Сад», «Спящее сердце», «Разочарование», «Без вины»,  «Руины», «Неудачница», «Искушение», «О терпении», «Метла», «Без надежды», «Неправда» и «Из первого пепла»)

Еще почитать:
Во все стороны меня найди
Дом за бетонным забором
Лев Ковенский
До расставания одна встреча
Tkbpfdtnf Ybrbnbyf
Пожарные Истории
Кирилл Павлухин
03.06.2024
Anna Raven


Похожие рассказы на Penfox

Мы очень рады, что вам понравился этот рассказ

Лайкать могут только зарегистрированные пользователи

Закрыть