…На десятки вёрст растянулись по степи позиции красных. Цепи вырытых окоп окутали окраины нескольких деревень.
— Дядя, гляди – конный! – молоденький парнишка указал пальцем в сторону степи.
— Точно, конный!
 К ним приближался всадник. Обняв за шею своего вороного коня, он не подавал признаков жизни. Конь же, окровавленный, с оторванным пулей ухом, казалось, не чувствовал боли, и медленно брёл к окопам, стараясь не уронить своего хозяина.
— Что же ты, казак! – пожилой красноармеец осторожно снял всадника из седла и, положив его на землю, зычно крикнул:
— Санитара!
— У него пакет! – удивлённо вскрикнул паренёк, первым заметивший всадника.
— Это не наше дело, Сёмка! Неси бумагу комиссару!
Прибежавший санитар всё пытался привести в чувство раненого, рванув гимнастёрку, начал накладывать бинты, но потом вздохнул и медленно поднялся с колен.
 Красный казак Барыкин уже умер…