La nuit de l'amour | Penfox 🦊

Поднимаясь по скользкой лестнице клуба и маневрируя между попадающимися на встречу людьми, Фрося нервно чесала нос и мысленно материлась на судьбу. Сегодня была суббота, и университетская подружка Алиска позвала ее с собой на концерт какой-то малоизвестной группы. Акустический концерт в небольшом клубе в центре – Фрося думала, что они с Алиской лампово посидят и отлично проведут время. Ей давно требовалась эмоциональная разрядка. Учеба, сессия, научник, наседающий с подготовкой диплома – все это давно давило на Фросю, и она явственно ощущала потребность в глотке свежего воздуха. Но прям за пару часов до концерта Алиска написала, что слегла с ротавирусной инфекцией, и у Фроси осталось два варианта: остаться дома и смотреть «Кадетство» или же воспользоваться купленным билетом и пойти за впечатлениями, пусть и одной. Недолго думая, Фрося выбрала второе. Уж очень держали за горло отданные двести рублей. Нарядившись в облегающие джинсы, темно-синий твидовый пиджак и туфли на каблуке, она, уверенная в себе и довольная, направилась к месту события.

Но только найти этот захудалый клуб без помощи Алиски оказалось почти нереально. Выход из метро вел на оживленную дорогу в три ряда, но дальше начиналась путаница в улицах, навигатор сходил с ума, указатели вели только к крупным музеям и памятникам, а прохожие недовольно пробегали мимо. Фрося обошла всю улицу, несколько раз пробежалась по всем выходам из метро и чуть не разбила телефон за саботаж поисков. А в итоге клуб оказался двухэтажным зданием через дорогу, которое Фрося с первого взгляда ну никак не могла бы назвать «клубом». Тусклое, светло-коричневое, с соломенной крышей в японском стиле. Над входом висела скромная табличка «Джао-Да».

Конечно же, на концерт Фрося опаздывала, что не могло ее не злить. Придется толкаться и искать свое место под звуки музыки!

У входа никто не проверял у нее билеты, и Фрося с досадой подумала, что можно было и не тратиться заранее. Столики и сидячие места находились на втором этаже, который был огорожен перилами, а за ними, на уровне первого этажа располагалась сцена. И вот, поднимаясь к местам для зрителей, Фрося все больше и больше начинала сомневаться в целесообразности своего решения. Она даже не знала, что это за группа, а в зале будет куча незнакомых людей.

Поднявшись на этаж, Фрося разуверилась в себе еще больше. Все столики были заняты. Концерт почему-то еще не начался, и люди за ними громко переговаривались и смеялись. По залу туда-сюда сновали официанты. Пару раз один из них так посмотрел на застывшую по центру Фросю, что ей захотелось под землю провалиться. Встала здесь как оглобля!

«Я все равно здесь нигде не сяду. Пора ехать домой», — подумала уже она. И тут…

— Вот это люди! Ну, приветики!

Мягкий вкрадчивый голос раздался у нее за спиной, а затем кто-то положил ладонь ей на плечо. Фрося вздрогнула и обернулась.

Позади нее стоял высокий мужчина в вязаном свитере с каштановыми волосами и светлыми смеющимися глазами. Небольшие морщинки в уголках губ только добавляли доброжелательности его образу. Его лицо казалось очень знакомым, и Фрося даже напряглась, силясь его вспомнить.

— Это я, Борис Сухов, — добавил он, заметив Фросину настороженность. – Я у вас на посвяте был, помнишь?

Ну конечно! Память Фроси прояснилась, и она тут же вспомнила улыбающегося ей во время студенческой вечеринки с балкона клуба человека.

— Извини, кажется, я забыл твое имя, — его худые щеки покрылись легким румянцем.

Фрося взглянула ему в глаза и робко улыбнулась.

— Ефросинья, — тихо произнесла она.

— Фрося, — с мечтательной улыбкой повторил он. – С кем ты пришла?

— Кажется, одна, — Фрося развела руками. Борис оживился.

— Можешь подсесть к нам, если хочешь. Пойдем, — он аккуратно взял ее под локоть и повел к столику.

За столом сидели еще двое взрослых мужчин. Фрося сдержанно обменялась с ними приветствиями и села за край стола. Борис отодвинул стул и сел возле нее.

Тут же возле столика нарисовалась официантка.

— Что желаете? – услужливо поинтересовалась она.

Спутники Бориса заказали по большому бокалу пива. Хотя на столе итак красовались пустые бокалы и тарелка с креветками между ними. Борис снисходительно улыбнулся и попросил чай каркаде.

— А ты? – развернулся он к Фросе.

— Мне ванильный милкшейк, пожалуйста.

Официантка кивнула и проворно скрылась за поворотом.

— Любишь послаще? – не глядя на Фросю тихим голосом спросил Борис. Фрося густо покраснела.

Наконец, почти с сорокаминутным опозданием, на сцене появился солист. Он горячо поприветствовал всех присутствующих, пока участники группы настраивали инструменты. В зале раздались аплодисменты.

— Очень крутая группа, — нежно произнес Борис Фросе на ухо, нагнувшись к ней поближе. – Поют про то, про что многие не решаются говорить.

— Да? Я, если честно, никогда раньше их не слышала…

— Значит, тебе сегодня понравится, — многозначительно улыбнулся Борис и откинулся на спинку стула.

Концерт вскоре начался. Под рев гитары солист тряс длинными волосами и пел про отсутствие секса в его жизни. Мужики за столом самозабвенно горланили в такт. Борис вслух не подпевал, но шевелил губами и довольно улыбался.

— Не все же слушать серьезные вещи. Иногда надо и расслабиться вот так, — снова сказал он Фросе на ухо.

— Согласна, — выдавила она из себя улыбку.

Борис не повел головой в ее сторону, но рот его изогнулся в самодовольной улыбке, а глаза озорно заблестели.

— Мне кажется, ты со-о-овсем не простая штучка, Фрося. Есть в тебе что-то такое… Бесовское. Как там говорят, в тихом омуте…

— Ой, да прям! – отмахнулась Фрося и почувствовала, как заполыхали ее щеки. Она быстро бросила взгляд на Бориса, но он все так же смотрел на сцену, не поворачиваясь к ней. Фрося вдруг отметила, что он очень даже хорошо выглядит для своего возраста.

— Посмотрим, — хитро ухмыльнулся он.

Солист группы поблагодарил публику за внимание и, сопровождаемый ревом бас-гитары, начал горланить следующую песню, про пользу наркотиков для раскрепощенного секса. Фрося слушала уже без смущения, и даже незаметно притопывала под столом ногой в такт припеву. Несколько раз она бросала взгляд на Бориса. Борис с безмятежной улыбкой наблюдал за сценой и иногда покачивал головой. Его руки лежали на столе, а длинные ухоженные пальцы переплелись в замок. Его друзья, уже заметно поднабравшиеся, без стеснения орали слова песни во все горло и хлопали друг дружку по плечам, чем вызывали снисходительную улыбку Бориса.

К концу концерта Фросе уже даже начал нравиться необычный баритон солиста и заводные ритмы песен.

После последней песни, которая буквально подорвала зал, солист обратился к публике, сердечно поблагодарил всех за поддержку и атмосферу, произнес душевную, мотивирующую речь, тепло со всеми попрощался и кивнул своей группе на выход. Все еще разгоряченные зрители проводили их гулом и аплодисментами, и даже когда музыканты отключили аппаратуру и скрылись за кулисами, не спешили расходиться. Продолжали раздаваться подпевающие сами себе голоса и звон бокалов.

— Во мне нет секса,
В тебе нет секса…, — сбивчиво затянул один из спутников Бориса. Борис бросил на него презрительный взгляд своих широких глаз.

— Фрось, а ты куда сейчас? – вдруг весело спросил он.

— Да домой. Метро-то еще, наверное, ходит?

Борис нахмурился.

— Боюсь тебя расстраивать, но уже полвторого. А тебе далеко?

Фрося охнула.

— Да нет, четыре остановки.

— Я просто на машине. Давай подброшу тебя домой, чтоб никто не уволок.

Щеки Фроси снова порозовели.

— Что ж, можно.

— Идем.

Борис повелительно приобнял ее за плечо и направился к лестнице. Перед уходом он помахал рукой своим приятелям, которые ответили ему неуверенными улыбками. Впрочем, кажется, они были слишком увлечены алкоголем, чтобы заметить его уход.

Борис спустился по лестнице к выходу и повел Фросю к своей машине. Когда Фрося села в пахнущий кожей чистый салон, Борис аккуратно вставил ключ зажигания и машина отозвалась утробным рыком.

— Посидим, пусть прогреется, — произнес он. – Машине как женщине – нужна предварительная ласка перед марафоном.

Он расслабленно откинулся на спинку своего сидения, положив руку сверху на руль, и принялся аккуратно настукивать пальцами какую-то мелодию. Пальцы у Бориса были длинные и ухоженные. Даже кутикулы были аккуратно убраны. Его поза так и выражала спокойствие и гармонию.

— Чем ты вообще живешь? – доверительным тоном спросил он.

— Ну, я учусь… Читаю книжки, хожу в кино…

— Здорово! А на кого учишься?

— На учителя начальных классов.

Борис повернулся к Фросе и по-дружески улыбнулся. Фрося сразу почувствовала себя так уютно, словно вернулась домой из студенческого общежития. От Бориса исходило какое-то особенное тепло, перед которым хотелось раскрыться полностью. Ямочки на его щеках излучали доброту и простодушие.

Фрося заметно расслабилась и почувствовала себя более раскованно.

— А ты?

Борис подвинулся на сидении и принял горделивое выражение лица.

— Да я так… Певец-самоучка, — с нарочито напускной небрежностью бросил он, и его пальцы на мгновение остановились.

— Ничего себе! – не сдержала восхищения Фрося.

Борис постарался сохранить невозмутимость, но самодовольная улыбка все равно изогнула уголки его губ.

— Да ничего особенного, если честно. Я просто занимаюсь тем, что мне нравится. Может, не профессионально и не всем по вкусу, но меня радует. А ведь в этом и суть творчества: самовыражаться, да так, чтобы от души.

— Верно сказано, — тихо ответила Фрося.

Уголки губ Бориса вздернулись еще выше.

— Вообще творчество – интересная вещь. Вроде творишь для себя, а вроде все равно все мы смотрим на зрителя.

— Мы?

— Я просто часто хожу на всякие светские мероприятия, общаюсь с творческими людьми. Сам выступаю, иногда и на других смотрю. Если хочешь, можем сходить как-нибудь вместе. Посмотришь на нашу богемную жизнь.

Фрося замялась.

— Не уверена, что я… впишусь.

Борис хохотнул.

— Ну да… Талантливые люди все немножко с придурью. Что далеко ходить: взять хотя бы Есенина. Хотя его я очень понимаю, сам такой же. Но ты можешь не бояться, Фроська, я же всегда буду с тобой.

Воздух в салоне постепенно прогрелся, из магнитолы едва слышно доносилась медленная мелодия, мелькали огни за окном, легко стукались при поворотах висящие на зеркале заднего вида четки, Борис непринужденно и по-дружески улыбался, и Фрося, несмотря на то, что совсем не являлась любительницей новых компаний, улыбнулась в ответ и приняла приглашение Бориса.

Борис не стал надолго затягивать, поэтому уже через пару дней они с Фросей встретились у метро и пошли в какое-то «заведение для своих». Фрося сильно волновалась. В предвкушении необычного мероприятия она перемерила весь гардероб, потратила почти час на аккуратный макияж и обильно надушилась своим самым лучшим парфюмом. Правда, уже в метро она обнаружила, что с парфюмом изрядно переборщила. Но Борис галантно промолчал на этот счет. В отличие от своей спутницы, он чувствовал себя раскрепощенно и уверенно. Он непринужденно чмокнул ее в щеку при встрече, чем снова вогнал ее в краску, и уверенной походкой лидера повел ее к месту назначения. По пути Борис развлекал ее непринужденной беседой, а Фрося робко рассматривала его профиль и стыдливо отводила взгляд каждый раз, когда Борис оборачивался к ней. Красивый, элегантный, уверенный, интересный, Борис был на ступень выше всех парней, с которыми Фросе доводилось общаться до этого. Каждая его случайная фраза звучала как афоризм. Каждое его движение было изящным, и в то же время легким и органичным. Фрося с блаженной улыбкой вторила каждой реплике Бориса и тихо думала, во что же перерастет это необычное общение.

Место, в котором собирались богемные друзья Бориса, было похоже на обычный пивной бар. Уютные деревянные столики равномерно стояли по углам. Вдоль стены напротив входа пустовало место, служившее сценой. В углу ютилась старенькая звуковая установка.

Как только они оказались внутри, Борис приветственно махнул правой рукой и по-хозяйски направился к самому шумному столику. Фросе ничего не оставалось, кроме как торопливо последовать за ним.

— Какие люди и без охраны, — широко улыбнулся Борис одному из мужчин за столом. – Я и забыл уже, как ты выглядишь, Егор. Кстати, вот эту прекрасную юную даму зовут Ефросинья, и я прошу ее любить и жаловать.

— Очень рад встрече, Ефросинья! – подскочил на месте Егор, и неуловимым движением схватил ее руку и едва заметно поцеловал ее кисть. – Мы всегда рады видеть новые лица на наших сабантуйчиках. Таланты всегда нуждаются в поклонниках. Искусство искусством, но все-таки без зрителя творец загибается, чахнет. Старые посетители уже примелькались, а нам всем так нужен иногда свежий, неискушенный взгляд.

— Мне тоже очень приятно, — смущенно покраснела Фрося.

Егор восторженно всплеснул руками.

— Боря, где ты до этого прятал от нас эту чаровницу!

Заметив Фросино смущение, Борис подошел к ней сзади и едва заметно положил ладонь ей на плечо.

— Не обращай внимания на Егора, — тихо прошептал он ей на ухо. – Он бывает эксцентричным и болтливым, но вообще-то он славный мужик, вот увидишь. Давай присядем, выступления все равно еще не начались. Может быть, выпьешь что-нибудь?

Его вкрадчивый шепот как электрошок пронзил Фросино тело от макушки до пяток. Румянец горячей волной залил ее щеки.

— Эм… Да…, пожалуй, выпить будет хорошо, — неуверенно пробормотала она, надеясь, что Борис не заметит ее заминки.

Борис галантно отодвинул для нее стул, сел рядом и махнул рукой официанту.

— Два Пилснера! – он обернулся к Фросе и тихо пояснил. – Ты должна его здесь попробовать.

К столу приходили новые люди, и удивительным образом все были знакомы с Борисом, и все были рады перекинуться с ним словечком. Фросю тоже приняли тепло. Возможно благодаря очарованию Бориса, она быстро влилась в компанию и даже почувствовала себя комфортно. Она выяснила, что Егор – опытный звукорежиссер, рыжая девушка с волосами по пояс играет на балалайке, мужик с жировиками по всему лицу мечтает стать известным рок-музыкантом и зарабатывает игрой в переходах. У каждого человека за столом была своя интересная деятельность и своя история. Но главной звездой вечера был Борис. Он без устали разговаривал со всеми собравшимися, не обделяя никого вниманием и не прекращая широко улыбаться.

К столу подошел невысокий мужчина под руку с дамой лет сорока. Дама задорно сверкала уже захмелевшими глазами и аккуратно поправляла густую шевелюру.

— Господа, позвольте представить, Лиза, очень интересная личность, — начал мужчина.

— Ах, meine Liebe, брось все эти церемонии, прошу тебя, — резко оборвала его Лиза и элегантным движением заняла место напротив Фроси. – Что пьете, милая леди? – дружелюбно спросила она у Фроси.

— Порт Пилснер, 4,9 градусов, — вмешался Борис. – Вам заказать?

Лиза сморщила нос.

— Я пью только вино, — горделиво бросила она и учтивым тоном обратилась к официанту. – Мне, пожалуйста, Бордо сухое.

— А Вы непростая штучка, — шутливо отметил Борис.

— О, Лиза просто хорошо разбирается в винах, — хохотнул пришедший с ней мужчина и залпом осушил свою рюмку. – Она профессиональный сомелье, представитель древнейшей и важнейшей профессии.

— Оу!

Лиза придвинула к себе бокал и безразлично пожала плечами.

— Ничего себе! Вы первый сомелье, которого я вижу в живую! – вмешалась Фрося. – Такая интересная профессия! Вы, наверное, долго этому обучались?

— Да я бы сказала, профессия как профессия. Как и всем, потребовалось предварительно поучиться. Но чего-то сверхинтересного здесь нет, по правде говоря.

— Но все же получать хлеб за свои познания в винах – мне кажется, это очень незаурядно! Бьюсь об заклад, у Вас дико интересная жизнь!

Лиза потупила взгляд, но довольная улыбка все же растянулась по ее лицу.

— Запомни, малышка, у всего на свете есть свои подводные камни. Твоя юношеская непосредственность чудесна, но не спеши очаровываться, ведь как известно, розовые очки всегда бьются стеклами внутрь, — она изящным движением поправила рукав блузы и сделала глоток из своего бокала. – К тому же я уверена, тебе и самой есть, чем похвастаться. Расскажи о себе побольше.

Лиза подняла глаза на Фросю и искренне улыбнулась.

— Ой, да что рассказывать. Я простая девчонка…

— А мне кажется, что не простая, — озорно засмеялась Лиза. – Давай начнем с самого главного: о чем ты мечтаешь? Чем ты горишь?

— Горю?

Фрося серьезно задумалась. Да, Лиза знала, как залезть ей в самую душу. Но ее искренние интерес и дружелюбие не вызывали у Фроси никаких сомнений, поэтому чистосердечные слова сами каким-то естественным образом вырвались наружу.

— На самом деле, у меня есть мечта. Она может показаться банальной по сравнению со всем тем, что я сегодня слышала…

— Милая моя, мечта не бывает банальной. Это же то, что идет прямо от твоего сердца, это настоящая ты! Так что вперед!

Глаза Фроси загорелись воодушевленным азартом.

— В общем, я мечтаю открыть частную школу. Чтобы там был индивидуальный подход к детям, развивалось их творческое начало. Чтобы школа действительно была для них вторым домом. Я учусь на педагога и мне нравится работать с детьми, но я чувствую, что могла бы сделать больше, чем просто вести уроки по готовой программе.

— Есть у меня одна история на тему учителей, — вкрадчивым голосом снова вмешался Борис.

— … и ты непременно расскажешь ее в другой раз, — одернула его Лиза, даже не обернувшись к нему. Ее взгляд был устремлён на Фросю, и в нем читалось неподдельное восхищение и интерес. Одной рукой она подперла подбородок, а другой аккуратно поправила пышную прическу, не разрывая при этом зрительного контакта с Фросей. Фрося немного смутилась, но в глубине души ей было приятно на мгновение оказаться в центре внимания.

— Это прекрасная мечта! – восторженно прошептала Лиза. – Ничего ты не обычная девчонка. Ты, возможно, лучшее, что есть на этом вечере. В нашем мире так мало людей, которые хотят отдавать что-то людям, а не только потреблять…

Раздался шум отодвигающегося стула. Громко откашлявшись, Борис встал из-за стола и выскочил из бара. Яростный стук каблуков его ботинок перекрыл даже игравшую живую музыку.

У Фроси екнуло в груди. Кажется, Борис был чем-то расстроен. Но неужели это она что-то сделала не так?

Первым ее порывом было вскочить и побежать за ним. Она никого не знала здесь толком, кроме него. Да и по правде говоря, он уже начал ей нравиться, и Фрося не хотела прерывать это общение. Но дорогу к двери перегородила компания веселых мужчин с сигарами и бутылками. Пока Фрося понуро смотрела туда, где скрылся Борис, Лиза перетянулась через стол и коснулась Фросиной ладони.

— Возможно я ошибаюсь, но мне кажется, тебе здесь неуютно среди всех этих… творческих. Не накручивай себя. В тебе есть что-то прекрасное, чистое и невинное. Хотела бы я быть на тебя похожей.

Фрося смущенно улыбнулась.

— Это забавно, потому что я хотела бы быть похожей на Вас. Вы сразу приковали к себе все взгляды, как только вошли.

— Иногда это внимание меня даже утомляет, — усмехнулась Лиза. – Расскажи кстати, как ты вообще пришла к своей профессии?

— Ох, началось все еще в восьмом классе…

Борис вернулся спустя полчаса. Он поспешно сел на свое место и с наскока вклинился в беседу между двумя гитаристами справа от него, чему гитаристы были очень рады. Его щеки слегка алели румянцем. В какой-то момент Фрося перехватила его взгляд, желая убедиться, что с ним все в порядке. Борис одними глазами улыбнулся ей и еле заметно кивнул.

Разгоряченная Лиза раскрутила своего спутника на бутылку португальского вина и настояла, чтобы и Фрося отведала этот «напиток блаженства». А Борис тем временем переключил свое внимание на невзрачную девушку, сидящую на дальнем конце стола. У них быстро нашлись общие интересы, и Борис живо поддерживал беседу. Позже он даже пересел на пустующее место рядом с ней, предварительно извинившись перед Фросей.

Фрося простодушно улыбнулась и вернулась к дискуссии с Лизой, но в душе у нее заклокотала обида. Краем глаза она наблюдала за тем, как Борис весело что-то рассказывал новой знакомой. Что-то похожее на ревность кольнуло ее в груди. Хотя в прочем, чего она ожидала. Борис – взрослый, солидный мужчина, значительно старше Фроси. Скорее всего, он изначально рассматривал этот поход не как свидание, а как дружескую встречу. А эта девушка ближе к нему по возрасту. Надо же ему как-то устраивать личную жизнь.

Фрося недовольно вздохнула и посмотрела на часы. Время близилось к десяти. Пора выдвигаться, если она не хочет завтра опоздать на первую пару.

Фрося извинилась перед Лизой и ее кавалером, взяла в руки сумочку и подошла к Борису. Неуклюжим движением она коснулась его плеча. Борис тут же обернулся.

— Борь, мне пора… Завтра рано вставать.

Борис удивленно смотрел на нее.

— Черт… А я сегодня выпил и без машины… Не смогу тебя подвезти.

— Да ничего страшного, я на метро.

— Кхм… Не позволите ли тогда проводить Вас до ближайшей станции?

Фрося обернулась. За ее спиной переминался с ноги на ногу Егор.

— Ну… Можете…

— О, отлично! Если Егор будет с тобой, то я могу быть за тебя спокоен. А мы еще посидим. До встречи, Фрося! – и Борис снова вернулся к разговору со своей новой знакомой.

Фрося вздохнула и медленно направилась к выходу. Егор тяжелой походкой последовал за ней.

На улице уже стемнело, плюс поднялся промозглый ветер. Фрося куталась в шарф и быстро семенила ногами. Егор шел рядом с ней, монотонно рассказывая о себе.

— Кстати… А что у вас с Борисом? – робко спросил он.

— С Борисом? Да ничего, мы просто приятели. Познакомились совсем недавно, и он позвал меня на вечеринку, где я вас всех и встретила, — Фрося почувствовала, как слова оставляют неприятное послевкусие, но в конце концов, это была чистая правда. Между ними с Борисом ничего нет.

— Фух! А я-то испугался, что между вами какая-то история! Просто ты мне сразу понравилась, Ефросинья.

Фрося вяло улыбнулась.

Егор быстро разгорячился, и от простого признания в симпатии перешел к рассказу о своей дочери от первого брака и приглашению выйти за него замуж. Хорошо, что до станции оставалось совсем близко. Оказавшись рядом с просторным вестибюлем, Фрося наспех попрощалась и упорхнула внутрь, оставив растерянного мужчину на улице.

После этого вечера Фрося была уверена, что у Бориса что-то завяжется с этой девушкой из бара. Она не стала донимать его звонками и сообщениями, а спокойно смирилась с фактом его личной жизни и плотно сфокусировалась на учебе.

Борис объявился через несколько дней. Он позвонил вечером, когда Фрося возвращалась с вечеринки на факультете.

— Что-то ты пропала куда-то. Ни звонка от тебя, ни пьяного сообщения ночью. Как у тебя вообще дела?

— Да все хорошо, — Фрося изо всех сил прижала трубку к уху. – Просто не хотела тебя беспокоить.

— Тебе сейчас удобно разговаривать? А то я слышу какой-то шум.

— А, да это я вдоль дороги иду.

— Так поздно и одна? Позвонила бы мне, папочка бы тебя встретил.

Не смотря на вульгарность шутки, Фрося рассмеялась.

— А если серьезно, откуда это ты так поздно возвращаешься?

— У нас была тусовка в институте. Ну, сначала небольшой капустник, потом выпили, потанцевали.

— И ты даже не позвала меня? Ну ты, Фроська, даешь! Я тебя на самые лучшие мероприятия зову, а ты от меня вечеринку скрыла!

Фрося охнула и прикусила губу. Голос Бориса звучал обиженно, а ей так не хотелось с ним ссориться. От растерянности она остановилась посреди улицы.

— Я же не знала, что тебе такое может быть интересно… — пролепетала она. – Хочешь, в следующий раз тебя позову.

— Ладно, но я запомню, какая ты… Кислая попка!

В его речи снова появились задорные смешинки, и Фрося не удержалась и рассмеялась. Старый, добрый, уютный Борис.

— Ладно, если честно, я звонил тебе по делу.

— По какому-такому делу? – задорно переспросила Фрося.

— По очень важному делу, — со смехом передразнил ее Борис. – Какие у тебя планы на воскресенье?

— Вроде никаких, — задумчиво сказала Фрося.

— Скажи, а ты когда-нибудь бывала на квартирниках?

— Нет, а что это?

— Ну… Это чисто наше, творческое понятие. Собираются люди у кого-нибудь дома и устраивают… импровизированные хулиганства.

— Типа творческой вписки?

— Опять ты о своих письках, пошлячка! Я тебя на культурное мероприятие приглашаю.

— Вписка, Борь! Только не говори, что не знаешь, что это такое.

— Да знаю я. Но ты могла бы мне и подыграть, — весело ответил он.

— Подыграть в роли пошлячки?

— Только не говори, что тебе не нравится эта роль. А, шаловливые ручки?

— А у кого дома квартирник? У тебя? – Фрося поспешила переменить тему, пока Бориса совсем не унесло в похабные размышления.

— Нет. У друга моего, Финни. Ты его видела на концерте, может быть помнишь.

Да, Фрося помнила обоих друзей Бориса, напившихся в вечер их знакомства до беспамятства. Тусоваться с ними – такое себе удовольствие.

— Ну так что, я могу на тебя рассчитывать?

— А твоя подруга пойдет с нами? – не удержавшись зло кольнула его Фрося, и сразу же об этом пожалела.

— Что, прости?

— Ничего-ничего, — поспешно ответила Фрося, молясь чтобы Борис не расслышал ее предыдущей фразы. В конце концов, друзья друг другу так не говорят. – Я с удовольствием бы сходила. Правда, я понятия не имею, что нужно делать на квартирниках, и с легкостью могу там опозориться.

— Держись меня, и все будет хорошо, — ласково сказал Борис. – Финни живет на ВДНХ. Может, я заберу тебя от метро на машине?

— Я буду только «за».

— Отлично, тогда до встречи. Выспись перед воскресеньем хорошенько.

Фрося со смехом повесила трубку. На душе у нее было легко и хорошо. Правда, она все равно немного волновалась перед квартирником.

В назначенный день она решила надеть новенькие ботильоны на высоком каблуке. Во-первых, к вечеру обещали похолодание, а во-вторых, не хотелось, чтобы друзья Бориса подумали, что он таскает за собой какую-то простушку.

Идти на каблуках было крайне неудобно. Кое-как доковыляв до метро, Фрося тут же плюхнулась на сиденье и не вставала до своей остановки. Подъезжая к ВДНХ она, как и было обговорено, набрала Бориса и получила от него инструкции, куда выходить. Как на зло, Борис выбрал самый далекий выход. Но Фрося стойко дошла до него и поднялась по лестнице.

Сразу после выхода начиналась широкая дорога, и ни одного человека. Фрося остановилась и неуверенно стала оглядываться по сторонам. Вдруг раздался протяжный автомобильный гудок. Фрося прищурилась и наконец заметила знакомый синий хендай на другой стороне улицы.

Быстрой походкой на полусогнутых ногах она в два счета преодолела широкую дорогу и запрыгнула в машину. О том, как глупо она в этот момент выглядела она старалась не думать. Борис переключил передачу и тронулся с места.

— Фрось, здесь же нельзя долго стоять, парковка платная!

— Извини, я просто на каблуках. Да и ты мог бы назвать другой выход, где можно парковаться простым смертным.

— Мог бы, — уже более спокойно согласился Борис.

— Ладно, скажи, нам долго ехать?

— Да нет. Ты не волнуйся, потом довезу тебя до дома в целости и сохранности.

Машина миновала церквушку, и Борис не глядя на Фросю перекрестился правой рукой.

— Ты верующий? – осторожно спросила она.

— Разве можно жить в современном мире и быть неверующим? – просто ответил он.

Фрося дальновидно промолчала.

— А много будет людей на этом квартирнике?

— Нет. Только ты, я, Финни и еще один Боря – тоже мой друг с концерта.

— Угу, — промычала Фрося.

— Расскажи-ка, Фроська, как ты эту неделю провела, чем занималась без меня.

Фрося замялась.

— Да ничем особенным. Ну, если не считать вечеринки. Училась, пару раз пила кофе с подружками.

— Понятно, — в глазах Бориса снова зажглись озорные мальчишечьи огоньки. Он бросил на Фросю задорный взгляд. Она застенчиво отвернулась, но перед этим задержалась глазами на его расширенных зрачках.

— Твои подружки наверняка и не подозревают, какая ты на самом деле… хулиганка.

— Чего это я хулиганка? – Фрося изумленно вскинула брови.

— Едешь бухать на квартиру с какими-то левыми мужиками, ночью. Как настоящая андеграундная поэтесса. И не боишься?

Фрося взглянула на его лицо. Борис расслабленно следил за дорогой и беззлобно улыбался. Лучезарная улыбка светилась даже из-под густой аккуратно стриженной бороды. Его глубокие голубые глаза безотрывно смотрели вперед. Капюшон толстовки немного сбился и неровно выглядывал из-за его плеч.

— Я еду с тобой, — доверчиво сказала Фрося, не сводя с него глаз. – А ты не какой-то левый мужик.

Борис не удержался и заулыбался еще шире. Щеки его слегка порозовели. Он слегка наклонил голову, чтобы скрыть от Фроси свое смущение, но его детскую искреннюю улыбку невозможно было не заметить.

— Ох, Фроська, Фроська, — только и смог вымолвить он и продолжил ехать в тишине.

Перед тем, как идти к Финни, они заехали в продуктовый магазин. Борис сказал, что будет здорово с их стороны привезти что-нибудь к столу.

— Правда, я такой себе хозяин, — смущенно добавил он. – Поэтому давай выберем что-нибудь на твой вкус, а я все оплачу.

Фрося стушевалась, но не подала виду и согласилась с предложением Бориса.

Они долго ходили вдвоем между торговых полок, рассуждая о наиболее подходящих угощениях и прочей бытовой ерунде. Борис настаивал, чтобы Фрося взяла себе побольше подходящих продуктов.

— А то смотри, Финни будет кормить нас пельменями, — шутливо пригрозил он.

По итогу, накупив два больших пакета различной еды и напитков, они вернулись в машину и наконец поехали к Финни.

Финни жил в многоэтажном доме в одном из таких дворов, которые образуются из криво поставленных одинаковых зданий и путают всех неместных. Борис долго плутал зигзагами дворов, но в итоге выехал к правильному дому. Фрося предприняла попытку помочь ему с сумками, но Борис галантно ей отказал.

Хозяин открыл им дверь, буркнул что-то неприветливое и скрылся с пакетами на кухне.

— Финни никогда не изменится, — добродушно рассмеялся Борис. – Давай я за тобой поухаживаю.

Он помог Фросе снять плащ, достал себе и ей тапочки и положив ей руку на плечо повел ее в комнату.

В комнате орал телевизор, тускло светила старая люстра был разобран и сервирован стол. Но Фросе в глаза сразу бросилась огромная кровать напротив двери и лежавшая на ней крупная пожилая женщина, тупо уставившаяся в экран. Борис сделал шаг вперед и очень громко крикнул:

— Добрый вечер, Валентина Борисовна!

Женщина промычала что-то, не открывая рта и перевела взгляд на Бориса и Фросю. Фрося почувствовала, как с этим взглядом на нее выплеснулась волна презрения. Она коротко кивнула и поспешила пройти к столу, туда, куда взгляд толстой женщины добраться не мог.

— Борис, кто это? – шепотом спросила она Бориса, вставшего у нее за спиной.

— Это бабушка Финни. Он живет с ней. Извини, я совсем забыл тебя предупредить. Не обращай на нее внимания, она парализованная и ничего тебе не скажет.

— А мы не мешаем ей тем, что мы здесь…? – ошарашенно прошептала Фрося. Борис положил руки ей на плечи и развернул ее лицом к себе.

— Фрося, — уверенно прошептал он. – Не переживай. Все хорошо.

Глубокий и мягкий взгляд его голубых глаз вперился в глаза Фроси, и она глубоко вздохнула.

— О, какие люди! Боря, ты давно тут? – крикнул Борис за спину Фросе. Фрося оглянулась. За столом, вжавшись в спинку дивана скромно сидел друг Бориса. Мужчина устало улыбнулся.

— Да так… Финни все не пускает меня на кухню, что-то готовит. Поэтому сижу тут, смотрю «Адскую кухню».

Борис с Фросей подошли к Боре и присели рядом на диван.

— Так, Боря – это Фрося, Фрося – это Боря, прошу жить дружно и не ссориться.

Боря улыбнулся и протянул руку Фросе.

— Очень приятно, — запинаясь произнес он. – Вы так красиво смотритесь с Борисом!

— Не завидуй, Боренька, — парировал Борис, изучая этикетку на бутылке портвейна. Боря рассмеялся и потупил глаза.

Финни вскоре появился с тарелками с закусками. Он угрюмо плюхнулся за стол и недовольно буркнул:

— Ну и чего сидим, ничего не наливаем? Кого ждем?

— Финни, хочу представить тебе Ефросинью – студентку, комсомолку и просто красавицу.

— Чего представлять-то, виделись с ней уже, — не глядя на Фросю бросил Финни.

Фрося нервно почесала запястье.

— Да… Мне тоже очень приятно, — пересохшими губами произнесла она.

Финни начал разливать портвейн по бокалам. Борис вежливо попросил налить ему сок. Фрося поспешила последовать его примеру.

После первого же тоста обстановка стала значительно теплее. Завязался непринужденный разговор, посыпались шутки и смех.

— Да-а, хозяин ты, Финни, конечно, не очень, — Борис скрестил руки на груди и шутливо принял серьезное выражение лица. – Самое главное-то мне не подготовил!

— Чего-о?! – воскликнул Финни и потянулся за диван. — Да вот она, уже ждет тебя!

Он достал из-за дивана старую акустическую гитару и протянул ее Борису. Борис аккуратно взял ее двумя руками, положил себе на колени и нежно погладил по струнам. Веселая улыбка, словно от встречи старого приятеля, появилась на его лице.

— Другое дело! – он развернулся к Фросе. – Скажи-ка, Фрося, как ты относишься к песням Сектора Газа?

— Честно говоря, ни одной не слышала, — улыбнулась Фрося ему в ответ. Друзья Бориса радостно зашумели, а сам Борис с довольным лицом придвинул гитару к себе поближе.

— Тогда повезло тебе, Фрося, потому что я их сегодня буду исполнять много.

— А я и не против, — Фрося улыбнулась еще шире и незаметно придвинулась поближе к Борису.

Проворно настроив инструмент, Борис длинными пальцами коснулся струн и заиграл первую песню. После первой сразу пошла вторая, третья и четвертая.

Борис пел громко и с душой. Его бархатный голос мелодично разливался на припевах и снова включался в ритм в куплетах. Он прекрасно чувствовал и ритм, и темп, и настроение каждой песни. Боря и Финни с горящими глазами подпевали ему. Видно было, что им по душе это развлечение. Фрося цедила персиковый сок и не могла оторвать взгляда от Бориса. Сейчас, взяв в руки гитару, он словно оказался в своей стихии. Вот он блаженно прикрыл глаза, словно не замечая ничего вокруг и полностью растворяясь в музыке. Его лицо как будто помолодело лет на десять, а его пение брало за самое сердце. Фрося невольно представила себе, как эти ловкие длинные пальцы скользят по ее шее и ритмичным движением спускаются все ниже и ниже.

Закончив играть очередную мелодию, Борис смахнул пот со лба и отставил от себя инструмент.

— Все, перерыв. Дальше кто-нибудь другой, — с улыбкой выдохнул он.

— Ну я могу, — весело вклинился Боря. Он притянул инструмент к себе и неуверенно начал наигрывать «Кузнечика». Борис не выдержал и весело усмехнулся.

— Ладно, — Борис ловким движением встал со своего места. – Мы же с Фросей тебе еще котлет принесли. Знали, что ты на стол одни орешки подашь.

Финни расхохотался.

— А ты уже хорошо меня знаешь!

— А то! Я пойду, приготовлю нам основное блюдо.

Фрося решительно собралась идти на кухню с ним, но Борис нежно усадил ее обратно на диван.

— Фрось, ну дай мне, наконец, поухаживать за тобой, — смущенно пошутил он, и Фрося послушно вернулась на свое место. Когда Борис скрылся за дверью, Фрося отвела взгляд на его пустующее место и грустно вздохнула.

Финни еще раз наполнил бокалы. Осушив их, мужчины принялись закусывать. Бабушка Финни все так же безразлично пялилась в телевизор.

— А ты давно знаешь Бориса? – дружелюбно поинтересовался Боря, отправляя в рот горсть арахиса.

— Да нет. С того самого концерта. Но я раньше никогда не слышала, как он чудесно поет.

— Да-а, — Боря улыбнулся. – Борька у нас тот еще кот, конечно!

— Кот? В смысле?

Повисла неловкая пауза, и Финни бросил в сторону Бори злой взгляд. Глаза Бори забегали.

— Ну… в смысле, домашний такой же. Любит дома посидеть, в узком кругу друзей, телек посмотреть, на гитарке поиграть…

— А вот и главное блюдо вечера! – Борис с большой тарелкой в руках торжественно вошел в комнату. Все присутствующие сразу почувствовали манящий запах жареного мяса. Борис услужливо разложил котлеты каждому на тарелку и вернулся на свое место.

— Все просто обязаны попробовать по котлетке и похвалить мои кулинарные навыки!

— Ну все, теперь он весь вечер будет хвастаться! – усмехнулся Финни.

— Ой, ну не без оснований! Скажи им, Фрось! – Борис развернулся к ней.

— Конечно. Все очень вкусно, — улыбнулась она, разламывая вилкой котлету.

После ужина они еще смотрели телевизор, пели песни, пили чай с ягодным пирогом, обсуждали времена и политику. Валентина Борисовна лежала лицом к собравшимся.

Финни наконец взял в руки гитару и с серьезным лицом коснулся струн. Его друзья сразу же приумолкли. Финни прикрыл глаза и в благовейной тишине неспешно сыграл пару аккордов.

— Это моя любимая песня, — пояснил он Фросе, открыв глаза. – Единственная, которую мне захотелось самому выучить.

— И Финни почти никогда ее не поет, — весело прошептал ей на ухо Борис. – Просто сегодня у нас праздник!

Финни кивнул, снова коснулся струн и полилась мелодия. Он немножко сбивался, но выходило все равно очень душевно. За окном давно стемнело, и вся комната опустилась в полумрак. В воздухе витал запах ягод. Боря с довольной улыбкой поджал под себя ноги. Даже бабушка Финни, казалось, немножко заулыбалась.

-Я под дождем шел, а навстречу мне ты

Запутались наши зонты.

Мы не встречались лет пятнадцать с тобой

И все же это точно ты…

Голос у Финни дрожал на повышающихся нотах, но Фрося все равно почувствовала, как от его песни по ее телу, как и по всей комнате, расползалось какое-то тепло. Она утерла нос и мечтательно улыбнулась. Все-таки хорошо, что она поехала с Борисом. Эти люди, которые каких-то пару часов назад ее напрягали, сейчас казались ей родными. Даже бабушка Финни. Приятная атмосфера вечера расслабляла и убаюкивала. Словно в сказке, за окном зажглись фонари, освещающие кружащиеся хлопья снега.

Большая рука Бориса придвинулась к Фросе, и его мизинец робко коснулся ее пальца. Фрося вся напряглась, явственно почувствовав шевеление бабочек в животе. Она затаила дыхание, и рука Бориса тоже остановилась, едва соприкасаясь с ней. Боясь шелохнуться, она бросила незаметный взгляд на Бориса. Тот как ни в чем не бывало наблюдал за игрой Финни, но его поза выражала волнение и пальцы так и не отодвинулись от Фросиных. Не спешила убирать свои и Фрося.

Аккуратно она слегка придвинула руку к ладони Бориса. Он тут же откликнулся ей соответствующим движением навстречу. Теперь его ладонь лежала поверх ее руки. Галантным движением он переплел свои пальцы с ее. При этом он все так же не отрывал взгляда от Финни. Все так же сказочно лилась песня.

Щеки Фроси вспыхнули румянцем, а в голове у нее вихрем пронеслись все воспоминания их знакомства с Борисом. А ведь она всегда знала, что это любовь! С того самого первого их вечера на концерте рядом с ним ее не покидало ощущение странной, неземной близости. Словно она нашла кого-то родного. Такое становится понятно с первых же слов: искра либо есть, либо ее нет. И она у них была, просто они сами испугались этого светлого чувства и потому не сразу доверились ему. Конечно, она всегда любила Бориса. Иначе ее бы так не задела его беседа с незнакомкой в том баре. И Борис так напрягался когда на нее обращали внимание другие мужчины потому, что страстно ее любил и боялся потерять. Но теперь все это в прошлом – все эти девушки, мужчины-музыканты, Егоры, Лизы. Теперь есть только Фрося и ее Борис. Два пугливых, ошпарившихся человека наконец нашли друг друга. Фрося как можно крепче сжала руку Бориса, и он моментально ответил ей тем же. Его губы дрогнули. Фрося еле сдерживалась, чтобы не завизжать. Ах, лишь бы это мгновение длилось вечно!

Музыка плавно стихла, но Борис не спешил разжимать руку.

— Ну, красавчик, Финни, красавчик! – похлопал в ладоши Боря. На Фросю и Бориса он не обращал ни малейшего внимания.

Свет светил все так же приглушенно, и никто даже не заметил, как порозовели лица Фроси и Бориса. Борис нагнулся к Фросе и нежно прошептал:

— Может быть, нам уже пора?

Фрося подняла на него широкие глаза и коротко кивнула. С ним рядом она на все согласна.

— Ладно, Финни, спасибо тебе за гостеприимство, за хлеб-соль, но мы, пожалуй, поедем.

— Да ладно вам! Уже?

— Мы с Ефросиньей люди рабочие, нам завтра вставать рано, — с притворной скромностью потупил глаза Борис.

— Скажите пожалуйста! Не знал, что ты такой работяжка! – рассмеялся Боря.

— Не завидуй, Боренька! Это вы вдвоем тунеядцы, а у нас еще работа, учеба.

— Ладно, ладно, — нетерпеливо вмешался Финни. – Давайте по последней, и провожу вас.

Финни до краев наполнил свой и Борин бокалы. Опустевшую бутылку из-под портвейна он поставил под стол.

— Давай по последней выпьем и поедем, — шепнул Борис Фросе, разливая себе и ей сок.

Финни и Боря быстро приговорили свои напитки. Боря прибавил громкости телевизору, где показывали концерт Сплина. Финни весело крякнул. В комнате снова стало шумно.

Фрося с Борисом стали собираться. Провожая их, Финни нагнулся над кроватью и схватив в охапку свою бабушку расцеловал ее в обе щеки.

— Эх, бабуля! – воскликнул он. Бабушка издала какой-то клокочущий смех. Фрося обернулась в дверях, встретилась с ней глазами и едва заметно кивнула. Бабушка никак не ответила, но в ее взгляде читалось понимание и дружелюбие. Может, на самом деле она все видела и все понимала?

Борис все так же не терял своей галантности: он помог Фросе надеть плащ и подержал ее сумочку, пока она зашнуровывала ботильоны. Он по очереди пожал руки друзьям, и они с Фросей покинули дом.

— Так быстро стемнело, — неуверенно заметил Борис, когда они оказались на улице.

— Да уж, и звезд совсем не видно.

— Это из-за облачности, наверное…

— Да? Значит, будут дожди.

Они сели в остывшую машину. Борис дрожащими руками вставил ключ зажигания. Замигали уже знакомые Фросе огоньки.

— Нужно прогреть ее. Ты ведь никуда не спешишь?

— Нет, что ты, я совершенно…

Борис не дал ей договорить и заткнул ее страстным поцелуем. Его губы так и впились в ее. Дыхание его становилось все чаще и чаще.

Фрося растерялась, но тут же ответила на его поцелуй. Нежно прикасаясь языком к его верхней губе Фрося почувствовала привкус персиков и тихонько застонала от удовольствия. Она аккуратно положила ладонь Борису на руку. Но Борис словно обезумел. Он скинул с руки ее ладонь и властно переложил ее себе на грудь. Не отрывая губ ни на секунду, он подвинулся к Фросе ближе, обхватил ее двумя руками и со всей силы прижал к себе. Его руки с неописуемой скоростью скользили по ее спине, рукам, шее, волосам, коленям. Фрося старалась не отставать и тоже страстно гладила его грудь.

Борис дышал так тяжело, словно бежал марафон. Его сердце под Фросиной ладошкой колотилось так бешено, словно готово было выпрыгнуть из грудной клетки, но он не останавливался. Он жадно и пылко целовал ее, так, словно готов был проглотить ее всю прямо сейчас, как удав. Резким движением он зарыл пальцы в Фросиных волосах и, покалывая ее кожу своей щетиной, спустился в поцелуе к ее горлу. Фрося ахнула. А он спускался все ниже, и ниже…

Резкий автомобильный гудок прервал их занятие, и Борис отпрянул назад. Еще не до конца опомнившись, он в растерянности обернулся. Пронзительный гудок повторился.

— Эге! Кажется, мы его подперли!

Борис придвинул сидение и выкрутил руль. Фрося ничего не ответила, и пока он освобождал дорогу неудачливому водителю поправила правой рукой растрепавшиеся в разные стороны волосы, все еще тяжело дыша.

Автомобиль Бориса сдал назад и остановился под прямым углом. Машина проехала мимо, не забыв напоследок возмущенно посигналить. Борис пощелкал языком.

— Ну что, пора везти тебя домой. Как и обещал.

Борис совершил еще один разворот и выехал со двора. Полуопустевшая ночная улица встретила их красным сигналом светофора. Правая рука Бориса все это время нежно, едва касаясь, лежала на ноге Фроси, чуть выше колена. Борис глянул на Фросю и на его лице появилась хитрая улыбка.

— Или может все-таки не домой?

— А куда еще?

— Ну, можно ко мне в гости.

Фрося жадно вдохнула аромат парфюма Бориса. Как же ей хотелось поехать с ним куда глаза глядят! Но в то же время какой-то необъяснимый страх охватил ее. Цвет светофора сменился на зеленый.

— Нет, Борь, давай все-таки домой, — Фрося испуганно замотала головой.

— Хорошо, как скажешь.

В голосе Бориса послышалась досада. Машина рывком дернулась с места. Фрося нежно взялась за его ладонь и снова переплела свои пальцы с его. Ее сердце все еще не успело успокоиться после произошедшего и бешено колотилось под плащом.

— Подожди, — Борис улыбнулся и убрал от нее руку. Миновав ближайший поворот, он снова приземлил свою ладонь на ляжку Фросе. Фрося подумала и не стала его останавливать.

Борис вел машину одной рукой, круто влетая в повороты. Вторая рука продолжала гладить ляжку Фроси. Скорость все возрастала. Фрося раньше никогда не видела, чтобы Борис водил так быстро. Несколько раз он выскочил на встречку и круто вернулся в свой ряд под гул встречных машин.

— Ну, Фроська, — только и мог вымолвить он. Дыхание его снова разгорячилось, а на лбу выступили капельки пота. Машина летела как шальная пуля, чудом не снося никого на своем пути.

У оживленного хитросплетенного перекрестка за пару кварталов до двора Фроси Борис замялся и сбросил скорость. Он озадаченно осмотрелся по сторонам и даже гладить ляжку Фроси стал медленнее.

— Знаешь-ка что, давай я тебя где-нибудь здесь высажу. А то боюсь, потом отсюда не выберусь.

— Ладно, — покорно кивнула Фрося. – Где мне выходить?

— А может, прямо здесь? Сейчас я к обочине прижмусь.

Машина резко ушла вправо, словив еще гневных гудков, и остановилась. Фрося отстегнула ремень безопасности.

— Ну, пока, — неловко произнесла она. – Ты позвони, как доедешь.

Борис кивнул в ответ.

Щеки Фроси все еще пылали румянцем, а все происходящее казалось чудесным сном. Она слегка наклонилась для поцелуя и закрыла глаза, готовясь вновь отдаться его жадным ласкам.

— Ну давай, пока. Здесь же нельзя долго стоять, — послышался голос Бориса. Фрося открыла глаза.

— Ах, да. Давай, пока.

Стараясь скрыть смущение, она поправила волосы и вышла из машины. На тротуаре она было обернулась, но машина Бориса уже исчезла.

Фрося охнула. Все было так неожиданно, так сумбурно. За один вечер их взаимоотношения перешли из одной фазы в другую. Борис наконец-то открылся ей. Фросе хотелось петь и кричать от переполняющих ее чувств. У нее есть парень! Теперь ей больше не надо скрывать своих чувств, в первую очередь от себя самой. Борис все знает и все понимает. Конечно, с ним ей можно было быть спокойной. С ним она всегда будет в уюте и в безопасности. Но в то же время, на душе у нее скреблась легкая грусть. Она немного сожалела, что не согласилась поехать к нему. Кто знает, чего бы еще удивительного принес этот вечер? И вдруг она обидела его? Вдруг он поймет ее неправильно?

Отказывать мужчинам, которые тебе нравятся – нельзя. Это Фрося знала из рассказов подружки Алиски, а она, вообще-то, училась на психолога. Фрося даже в нерешительности остановилась посреди дороги, игнорируя резкие порывы ледяного ветра. Глубокие сомнения теперь охватили ее душу полностью. А вдруг она только все испортила?

Так, чередуя бешеную радость с удручающими сомнениями, Фрося дошла до своего дома. А на следующий день она слегла с простудой. Ругая себя за то, что поехала гулять без шапки, она пила лекарства, ставила себе горчичники и полоскала горло. Но болезнь отступала неохотно.

Борис объявился в четверг. Он позвонил ей в своем обычном дружелюбном расположении.

— Эй, Фроська! Меня тут на такой интересный квартирник позвали! В пятницу, в баре «Чердак», в честь грядущего нового Года. Все наши придут. Такая туса будет! Ну и с вискариком, куда ж без этого. Пойдем вместе, а? Будешь подпевать мне. Я тебе даже текст свой сейчас скину. А то мне без тебя уже и неуютно как-то, робеть буду. Пойдем?

— А я не могу, я заболела, — грустно произнесла Фрося охрипшим голосом.

— Ого. Заболела? А чем?

— Да вот, что-то с горлом.

Фрося снова прижала трубку поплотнее, чтобы не пропустить ни словечка. Приятный баритон Бориса играл нежными нотами.

— Да как же так! Подводишь ты меня, Фроська!

Фрося расстроилась еще больше.

— Ты там как-нибудь лечишься?

— Да, пью доктор мом и витамин ц каждый день. И еще полощу горло и горчичники ставлю. И пью горячее.

— Продолжай-продолжай. И, главное, горячее пить не забывай.

— Да я пью.

— Ладно, придется пятницу провести без тебя. А ты лечись там давай, Ефросинья. А то без тебя и песни не песни, и пиво не пиво, — грустно усмехнулся Борис.

— Я обязательно вылечусь!

— Давай-давай. Ладно, спасибо, что позвонила. Был очень рад тебя наконец услышать.

— Это же ты мне позвонил, Борь, — уточнила Фрося.

— Да я знаю. Но ты могла бы мне и подыграть, — задорно ответил Борис. Фрося рассмеялась.

— Ладно, давай, пока. Мне идти пора.

— Пока. Пиши как выздоровеешь.

Борис повесил трубку, а Фрося довольно прикрыла глаза.

Несколько пошестерив интернет, Фрося нашла группу этой встречи. Туса действительно была грандиозная. Сорок человек подписчиков!

Но на следующее утро в группе появились фотографии с мероприятия. И Борис на них совсем не выглядел скучающим или робким. Он весело смеялся, приобнимая за плечо какую-то девушку, прижимался к ней в медленном танце. А вот он наклонился к ней вплотную и внимательно ее слушает. А она шепчет ему что-то на ухо. И его глаза снова горят этим хищным огоньком.

Фрося рывком отпрянула от экрана. По ощущениям ее словно окатили холодной водой. Она яростно потерла глаза и снова вперилась взглядом в фотографии. Да что он мог в ней найти? Она же низкая, даже до груди ему не достает. И лицо у нее какое-то блеклое и, кажется, морщинки видно. Борис – статный, видный, элегантный, с аккуратно подстриженной бородой и белоснежными зубами. Да он наверняка просто решил пообщаться с этой коротышкой, а потом исключительно из своей вежливости пригласил ее на танец. Он же настоящий джентльмен.

Но ведь с ней все начиналось так же. Такие же невинные разговоры и совместные мероприятия переросли во что-то большее. А вдруг Борису уже недостаточно ее? В их прошлую встречу он уехал какой-то отстраненный и растерянный. Неужели она правда его обидела? Мысль о том, что Борис может ее бросить казалась невыносимой.

Но все-таки нужно было смотреть фактам в глаза. Стоило ей только выпустить Бориса из виду, и множество охотниц уже оказывались тут как тут. Оно и понятно: Борис мужчина видный. Как на такого не заглядеться! А она еще и отказывает ему из-за каких-то своих дурацких страхов. Вот балбеска!

Нужно было брать ситуацию в свои руки. У нее нет времени прохлаждаться и наблюдать по фото, как Борис развлекается с другими. И Фрося начала усиленно лечиться. В ход пошли парацетамол и анальгин, но в итоге, благодаря Фросиному упорству, через несколько дней она почувствовала себя лучше. Горло все еще давало о себе знать, но если много не болтать, то вполне терпимо.

Первым же делом она скорее позвонила Борису.

— Борь, — начала она, вкладывая в голос всю свою природную кокетливость. – Спешу тебе сообщить, что я совершенно здорова и готова к новым приключениям.

На том конце провода Борис радостно присвистнул.

— Ну ты даешь! Честно говоря, я и не ожидал, что ты так скоро вернешься в строй. Слушай, ну это надо как-то отметить, все-таки целых пять дней с тобой не виделись. Надо нам обязательно встретиться. А, Фрось?

— И куда мы пойдем?

— Хм, — на том конце провода повисла недолгая пауза, после чего Борис оживленно продолжил. – Знаешь, где мы с тобой еще не были?

— Где же?

— У меня в гостях.

У Фроси внутри что-то екнуло.

— В самом деле, Фрось, — уже более спокойно продолжил Борис. — Мы с тобой и на концерты ходили, и по барам, и по квартирникам, а как я живу ты так ни разу и не видела. Приезжай. Покажу тебе мои хоромы.

— Приеду, конечно, — улыбнулась Фрося. Теперь-то она четко понимала, что упускать такую возможность нельзя. Да и к тому же, у них же отношения. Пора уже сделать этот шаг.

— Прекрасно, Фрось! Тогда ты приезжай на Баррикадную, а я тебя у метро встречу. Договорились?

— Да, отлично.

— Супер! Тогда пока. Смотри там, не простудись опять до завтра!

Борис повесил трубку, а Фрося глубоко вздохнула и села на кровать.

Ну, вот и оно. Завтра у них с Борисом настоящее свидание. И не где-нибудь, а у него дома. Надо было подготовиться основательно!

И уже на следующее утро Фрося, дрожа от нетерпения, вытягивала челку, примеряла наряды и делала макияж. Обычно она не очень-то увлекалась мэйк-апом, но в такой важный день все должно было быть особенным. Возможно, она где-то даже перестаралась. По крайней мере, чернить светлые от природы брови было вовсе не обязательно, а новенькие лазурные тени выглядели на ней весьма необычно. Но очень уж многое стояло на кону, а Фросе очень хотелось произвести эффект. Если это их первое rendez-vous avec la suite, Борис должен был навсегда запомнить этот день.

Фросе казалось, что она все рассчитала, но на встречу она все равно опаздывала. Трясясь в поезде метро, щурясь и бормоча себе под нос ругательства, Фрося набирала Борису сообщение и мысленно умоляла грохочущий состав ехать быстрее. Туда, где ждал ее прекрасный принц с манерами английского герцога и улыбкой телеведущего.

Бориса она заметила сразу, как только вышла из метро. Он стоял в черной куртке и какой-то смешной шапочке и рассеянно смотрел в сторону. Он зябко прятал руки в карманы, но все равно его плечи были широко расправлены, спина горделиво выпрямлена, непослушные кудри выбивались из-под шапки. Неземной и прекрасный.

Счастливая Фрося подбежала к Борису. Завидев ее, он широко улыбнулся, но вдруг его лицо исказило удивление.

— Боря, привет! – весело щебетала Фрося.

— Привет. А ты что… С бровями что-то новое сделала? – аккуратно спросил он.

— Да прям, новое… — Фрося скромно потупила глаза. Он все заметил! Он всегда замечает в ней тончайшие детали, то, что скрыто от посторонних.

— Ну… Здорово. Брови это хорошо. Некоторые женщины, правда, перебарщивают с бровями. Бывает, смотришь — мордашка милая, а вот этот боевой раскрас отпугивает. Но тебе очень идет, — поспешно исправился Борис.

— Просто у некоторых женщин в голове бардак, — усмехнулась Фрося.

Он поцеловал ее в губы, поспешно и застенчиво, но очень нежно. Фрося снова почувствовала, как потеплело в животе.

До дома Бориса было идти меньше пяти минут, но даже за это время оба успели продрогнуть.

— Ничего, я тебя сейчас согрею! – шутил Борис, когда они поднимались на третий этаж. – У меня и ужин готов, и программа. Кино, вино, домино.

Вот скрипнула дверь, и они оказались в жилище Бориса. Фрося с любопытством оглядывалась по сторонам. На стенах висели пестрые обои. Большущий шкаф был забит вешалками с одеждой. В чистой и просторной прихожей царили уют и порядок. Борис хлопотливо ухаживал за Фросей, попутно рассказывая ей о квартире.

— Руки у меня можно вон там помыть, в ванной. А здесь, прямо по коридору кухня. Мы с тобой туда пойдем.

Фрося нетерпеливо скинула обувь и проскользнула на кухню. Она щелкнула выключателем. Широкая кухня была вся оформлена в белых тонах. На полке красовался большой телевизор. Вокруг стола, отделанного под мрамор, красовался нежно-бежевый диван и пара стульев с высокой спинкой. Высокий холодильник переливался приятным графитным цветом. На холодильнике у Бориса висело полчище различных магнитиков и картинок. Фрося шагнула поближе, чтобы их все рассмотреть.

Вот Борис на фоне какой-то старой машины в лесу. А вот предзакатное море с далеким корабликом. А вот какой-то смешной щекастый карапуз в желтой распашонке.

— А что это за ребенок? – поинтересовалась Фрося.

Борис незаметно прошел из ванной в кухню и встал у нее за спиной. Фрося обернулась, и он растерянно улыбнулся.

— Ну, в общем…, — запинаясь начал он. – Помнишь, ты говорила про женщин, у которых бардак в голове? Вот, в моей жизни таких было целых две. Это долгая и запутанная история. Но от них у меня остались два моих продолжения: Боренька и Людочка.

— Они сейчас здесь?

— Нет. Дочка со своей матерью и ее мужем живет, он ее как свою принял. А следующая сына забрала, когда ему года два было. Но я так просто не сдаюсь, Фроська! Я их обязательно обоих себе заберу! Я сам хочу своих детей воспитывать, и без этих теток разберусь. Ты не подумай, — поспешно добавил он. — Я серьезно настроен. Я справлюсь, я хороший отец. Я даже помню, когда у них дни рождения. Вот, смотри: у Люсеньки шестнадцатого апреля, а у Борюшки – двадцать шестого ноября. Ой! То есть, у Люси двадцать шестого апреля, а у Бори — шестнадцатого ноября. Да, точно: Люся двадцать шестого, Боря шестнадцатого.

Ошарашенная Фрося молча слушала и не решалась вставить и слова. Глаза ее от шока округлились как две пятирублевые монеты. Борис растерянно улыбнулся и нервно потер руки.

— Скажи пожалуйста, только честно. Это что-то меняет между нами?

Слова прозвучали тихо и просяще. Его обычно веселая и полная шуток речь сейчас совсем не располагала к смеху. В ней слышалась мольба, слышалась тревога и неуверенность. Фрося взглянула ему в глаза – такие глубокие и бескрайне-печальные. И такие родные. Разве что-то может это изменить?

— Это, конечно, неожиданно. Но я принимаю тебя всего, таким, как ты есть. С твоим прошлым вместе.

Фрося улыбнулась и сделала небольшой шажок к Борису. Борис просиял и хлопнул в ладоши.

— Ладно, тогда давай ужинать. Ты садись, а я сейчас все накрою.

Фрося послушно присела на диван. Борис принялся хлопотать вокруг.

— Та-ак. Сегодня у нас с тобой на ужин будет пицца «Маргарита».

Он достал из холодильника охлажденную пиццу, поспешно снял с нее упаковку и закинул в микроволновку. Поставил на стол стаканы, подстаканники и принес из шкафа бутылку White Horse.

— Ох, чуть не забыл! – он суетливо подхватился и взял с разделочного стола вазочку с арахисом.

— Будем пробовать новый напиток? – спросил он, подсаживаясь к Фросе. И хотя Фрося никогда до этого не пробовала виски, она доверчиво улыбнулась, глядя Борису в лицо. Борис разлил виски по стаканам и придвинул к Фросе ее тару.

— Что ж, давай за нашу первую встречу. Только до дна! И закусывай.

Фрося осилила только один глоток и сморщилась.

— Не твой это напиток? – рассмеялся Борис, осушив свой стакан.

— Нет-нет. Все просто чудесно!

— Ну хорошо. А вот и наша пицца подогрелась.

— Что-то ты молчаливая сегодня, Фроська, — весело заметил Борис, когда они приступили к еде.

Фрося поспешно проглотила кусок.

— Да нет, я просто… задумалась.

— О чем же?

— О твоих детях, — улыбнулась Фрося. – Для меня это все так удивительно: ты – чей-то отец. Ты мне сегодня свою новую сторону раскрыл. Расскажи, какие они? Что они любят?

— Да дети как дети. В игрушки играют, мультики смотрят.

— А эти женщины – их матери?

— Да кикиморы обе корыстные. А я – дурак романтичный, — недовольно бросил Борис. – Давай-ка лучше не будем об этом, Фрось. Вот что у тебя новенького за ту неделю?

Фрося покрутила стакан в руке и задумалась.

— Я тут решила, что пора расширять свой горизонт, потому начала учить немецкий онлайн. Уже могу поздороваться и спросить который сейчас час.

Борис как-то странно усмехнулся и закатил глаза.

— Что? – рассмеялась Фрося.

— Да так, ничего, — Борис потупил взгляд и обнажил белоснежные зубы в ироничной полуулыбке. Фрося рассмеялась еще звонче.

— Лучше говори. Я же вижу, тебе есть, что сказать.

Борис многозначительно сцепил пальцы и поднял взгляд на Фросю.

— Что ж, Фроська, я тебе скажу, как я думаю, но возможно, после этого ты начнешь считать меня старым скучным дядькой. Мы живем в такой огромной и великой стране, с такими героическими страницами в истории. А посчитай, сколько лет русскому языку! Он так прекрасен, так богат и многообразен! Наша задача – беречь его и ценить, а не променивать на модные иностранные языки.

— Но я же не из моды это делаю, а для саморазвития! – поспешно возразила Фрося. – Язык всегда пригодится, хотя бы для путешествий.

— А сколько мест ты посетила в России? Все ли наши города видела? Я твердо убежден, что прежде чем за границу кататься, нужно свою Родину изучить. А Россию пока объездишь – и целой жизни не хватит! Так что, эти все изучения других языков – по мне так мелкое предательство. Я бы вообще отменил в школах и английский этот, и немецкий. Нужно верить и ждать, пока весь мир заговорит на русском. Поэтому за границей я ни разу не был, и английского не знаю, и горжусь этим.

— Знание английского во многих сферах нужно, — заметила Фрося. Борис широко улыбнулся и положил ладонь ей на колено.

— Ой, Фрось, меня ты все равно не переубедишь. Я калач тертый.

Он уверенно взял горсть арахиса и закинул ее в рот. Фрося аккуратно глотнула из стакана и закусила парой орешков. Виски на вкус был горьким и неприятно драл горло, но Фрося улыбалась после каждого глотка, боясь обидеть Бориса.

Борис забарабанил пальцами по столу.

— Знаешь, о чем я вспомнил, Фрось? – игриво начал он. – Я тут на днях сочинил кое-что. Сейчас покажу.

Он подорвался, и вскоре торопливо вернулся на кухню с акустической гитарой в руке. Сев обратно на диван, Борис положил пальцы на струны.

— Песню сочинил, — пояснил он, не глядя на Фросю.

Фрося судорожно сглотнула.

Борис ударил по струнам и заиграл веселую мелодию. Его звонкий и нежный голос окутал всю кухню, всю квартиру, а сам он снова мечтательно прикрыл глаза, весь отдаваясь игре.

— Тело твое – дрожжевое тесто,

Сердце мое — пустое место.

Тебя, словно дочь, усажу на колени,

Ты так красива, словно бюст Ленина…

Песня закончилась, и воодушевленный Борис, издав последний аккорд, открыл глаза и столкнулся с немигающим взглядом Фроси. Он немного стушевался.

— Ну как тебе? – тихо спросил он. Фрося выдавила улыбку.

— Хорошо, правда! Только вот некоторые моменты… Про тесто, например. Даже обидно немножко было.

— Ой, про тесто? – оживился Борис. – Так это вообще не про тебя, Фрось! Я эту песню давно писать начал, а на днях просто отшлифовал.

— Понятно.

Борис задорно пробежался рукой по струнам и, не выдержав эмоций, весело рассмеялся.

— А ты давно пишешь песни?

— Да… Раньше писал часто и много, сейчас уже как-то перестало получаться. А в молодости ни на одном празднике без моей музыки не обходилось. А хочешь одну из моих старых песен послушать?

Фрося с готовностью кивнула и съела еще пару орешков. Струны гитары снова дрогнули под ладонью Бориса, и музыка охватила кухню.

Эта песня была про жизнь и смерть, про то, как мимолетны и скоротечны наши мирские радости. Глядя на Бориса, Фрося даже немножко затаила дыхание. Ничего себе, каким он бывает глубоким и серьезным!

Снова Борис завершил свою композицию самым раскатистым аккордом, и снова он поднял на Фросю пытливый взгляд, ожидая ее оценки. Но Фрося продолжала сидеть не шевелясь, устремив взгляд куда-то в точку.

— О чем задумалась? – весело спросил ее Борис.

— Ах, да так, — Фрося встрепенулась и неспешно перевела взгляд на Бориса. – Просто это было так… Не обычно. Ты не перестаешь меня сегодня удивлять!

— Пригласил на свидание, а сам нагнал тоски, — хохотнул Борис. – Сейчас я тебе мою любимую тех лет сыграю.

Новая песня была про Бэлль, про то, как та не стала мириться с ролью жертвы, а отстарпонила Чудовище. После этого шла двусмысленная песня про отношения с малолеткой, а потом – про интрижку у моря, завертевшуюся в бурный роман. Это снова был веселый и хулиганистый Борис, в его серых глазах плясали озорные чертики, а сам он словно невзначай задевал своей ногой ногу Фроси и кокетливо ей подмигивал. Фросе было весело. Она не сильно любила шутки ниже пояса, но от Бориса она к ним уже привыкла, и даже находила их в некотором роде очаровательными.

Под акустическую музыку вечер летел быстро, на улице окончательно стемнело и окна в домах позажигали свои теплые огни. Фрося успела осушить два бокала и уже заметно волновалась. Она теребила пуговку на блузке и томно вздыхала. Но Борис и не думал прекращать свой импровизированный концерт. С лицом блаженного человека он снова и снова клал пальцы на струны, с песен собственного сочинения он переключился на репертуар Сектора Газа и Шуры. Фрося уже порядком утомилась от однообразной музыки, но Борис, казалось, не замечал ее тоскливого взгляда и поникшей головы. Когда он самозабвенно начал горланить песню Гуфа Фрося звучно закашлялась.

— Ты подавилась, да? Это все орешки? – сразу забеспокоился Борис.

От кашля из глаз у Фроси брызнули слезы, а щеки покрылись румянцем.

— Да… Просто поперхнулась, — выдавила из себя она и поспешно глотнула виски из стакана. Борис улыбнулся и потянулся к своему.

— Не пугай так больше. Надо тоже выпить, а то в горле пересохло.

Пока Борис жадными глотками пил виски, Фрося печально наблюдала за тем, как подергивается его кадык и расслабляются покатые плечи. Если он сейчас снова начнет играть, ночь рискует превратиться в вечер бардовской песни, а Фрося настраивалась совсем не на это. Послушать песни под гитарку, конечно, хорошо, но кажется после сегодняшнего вечера у нее появится аллергия на этот инструмент.

Словно подтверждая ее мысли, Борис отставил стакан и с довольным лицом придвинул гитару к себе.

Ну уж нет!

Фрося громко вздохнула, и Борис замер, вопросительно посмотрев на нее.

— А может быть, выйдем на балкон на минуточку? – невинно спросила Фрося. – А то здесь что-то так жарко…

Она принялась обмахивать лицо правой рукой, чтобы Борис и не думал усомниться в искренности ее слов.

— На улице же мороз, но ладно, — послушно согласился он и отложил инструмент.

Фрося поднялась одновременно с Борисом и поспешно подошла к балкону. На ручке двери их руки соприкоснулись. Борис развернулся и уставился на нее в упор игривым взглядом.

— Опять ты хулиганишь, шаловливые ручки, — еле слышно прошептал он. Фрося подняла глаза и пододвинулась к нему. Борис наклонил к ней лицо. Его руки плавно легли на ее бедра. Фрося встала на цыпочки и с чувством поцеловала Бориса. От его губ пахло алкоголем. Он с готовностью откликнулся на ее поцелуй, сначала робко и нежно, а потом все более страстно и решительно. Его руки скользнули по ее спине, потом снова вернулись вниз и крепко сжали ее упругие ягодицы. Фрося жарко вздохнула.

Не прерывая поцелуя, Борис резким движением поднял ее на руки, и уже через мгновение они были в темной комнате. Положив Фросю на кровать, Борис оказался сверху. Его член ощутимо упирался ей в ногу, и это еще больше усиливало жар в ее теле. Борис жарко дышал и спускался поцелуями ниже, к Фросиной шее. Не без помощи Фроси, он снял с себя джемпер и прижался к ней обнаженным торсом.

Фрося положила ладонь на грудь Борису и оттолкнувшись ногой перекатилась на бок и оказалась сверху. Кокетливо улыбаясь, она провела кончиком языка по его губам. Борис издал сладкий стон. Затем, сжав Фросино тело в объятьях так крепко, что, казалось, он вот-вот его сломает, Борис резким движением перекатился с ней вместе еще вбок, и снова оказался сверху. Губы его дрогнули в довольной ухмылке, а ладонь проворно скользнула под Фросин лифчик и сжала ее грудь.

Фрося томно вздохнула и ловко расстегнула лифчик под своей рубашкой. Уже ненужный бюстгальтер полетел в сторону. Борис хищно зарычал и принялся расстегивать пуговицы на ее рубашке. Когда рубашка оказалась на полу, Борис невольно замер при виде Фросиной груди. Воспользовавшись моментом, Фрося снова перевернулась через себя, села на Бориса и, обхватив его грудь руками озорно засмеялась.

Борис впился губами в Фросю и начал совершать ответный маневр, не желая смириться с тем, что он внизу. На этом моменте кровать под ними закончилась, и прежде чем Фрося успела что-либо сообразить, она с визгом полетела на пол.

— Фрося! – тихо ойкнул Борис и поспешил затащить ее обратно.

Фрося сильно ушиблась спиной, но Борис снова принялся ласкать ее тело и целовать ее лицо, и она моментально забыла о боли.

Борис двигался быстро и ловко. Совсем скоро и ее, и его джинсы уже валялись где-то в темноте, а Борис стягивал с себя фиолетовые плавки. Вот он крепко взял Фросину руку и положил ее себе на член. Глаза его сверкнули от возбуждения.

— Ну что, самое время погладить моего шелкопряда?

Фрося не выдержала и рассмеялась. Ее рука сама соскользнула с причинного места.

— Ну ты чего! На концерт Петросяна что-ли пришла? – нахмурился Борис.

— Ты прав, извини.

Фрося подавила смешок и отвела глаза. Борис шумно вздохнул.

Прижимаясь к нему всем телом, Фрося схватила рукой его член и ласково начала наглаживать его, стараясь доставить Борису удовольствие. Видимо, получилось, потому что Борис с жаром прильнул к ней в ответ.

«И правда, как шелкопряд: маленький и волосатый», — мельком подумала Фрося, трогая его член. На удивление, детородный орган Бориса не вызвал у нее никакого возбуждения, а даже наоборот, какое-то отвращение. Будто она взяла в руки дохлую гусеницу. Но обижать Бориса не хотелось, поэтому она старательно наглаживала его причиндал, пока тот не начал разбухать в ее ладонях. Борис передвинул ее повыше. Фрося задрожала от волнения, понимая, что сейчас будет, но Борис нежно и неспешно поцеловал ее губы. Фрося зажмурила глаза от волнения и удовольствия. Борис, продолжая целовать ее, плавно двигался на ее теле. Вот она почувствовала, как что-то коснулось ее внутренней стороны бедра и скользнуло внутрь. Она крепче сжала Бориса в своих объятьях, впиваясь ногтями в его спину. Борис застонал и принялся двигаться быстрее.

— Ты можешь уже входить целиком, — приоткрыв глаза прошептала Фрося Борису на ушко. – Я уже готова.

— Я итак вошел целиком, — прошептал он в ответ.

— А-а…

Борис вовсю кряхтел и стонал, не сдерживая своих звуков и продолжая тереться об Фросю. Фрося тоже старалась постанывать, но она понимала, что ее попытки имитации сквозят фальшью. Лишь бы только Борис не заметил!

Но Борис, судя по его активности, ничего не замечал. Он продолжал подпрыгивать на Фросе, а его пенис сонным шелкопрядом продолжал болтаться где-то на уровне ее половых губ. Наконец, он тяжело дыша отодвинулся от нее и с нескрываемым разочарованием посмотрел на свой член.

— Что-то не так? – шепотом спросила Фрося.

— Такое бывает, — Борис сосредоточенно принялся теребить член. – Надо просто поднять упавшего бойца. Нужно, чтобы ты помогла.

— Конечно, я все сделаю!

— Прям все? – задумчиво произнес Борис.

Фрося с готовностью кивнула и потянулась к его промежности, но Борис остановил ее руку. Он придвинулся к ней ближе и наклонился к ее лицу.

— Мне нужно, чтобы ты сделала… кое-что сексуальное.

— Сексуальное?

— Да, — Борис говорил шепотом и манерно растягивал слова. – Я хочу, чтобы ты… Пописала на меня.

Фрося не выдержала и взорвалась в приступе смеха. Она про подобное слышала только в комедиях.

— Боже, ты же несерьезно, Борь?

— Может и несерьезно, — отстранился от нее Борис. – Да перестань ты уже смеяться! Чувствую себя каким-то клоуном!

— Боже мой, ты серьезно!

Фрося села на кровати напротив Бориса.

— Просто то, что ты предложил, так неожиданно и… странно.

— А вот я люблю, когда так делают!

Фрося надула губки.

— Ну Борь. Давай что-нибудь другое. Что угодно, кроме этого.

— Ну, давай другое, — согласился Борис. – Давай ты ложись ко мне на колени кверху попой. Я буду тебя по заднице лупить, а ты, пожалуйста, говори, что ты плохая девочка и тебя надо хорошенько отшлепать.

— Ну… ладно, — ошарашенно согласилась Фрося.

Она легла так, как просил Борис. Он аккуратно провел ладонью по коже ее ягодиц, словно проверяя ее наощупь, а потом замахнулся. Раздался легкий шлепок. Несильный, но и не вызывающий у Фроси никаких специфичных ощущений. Раздался второй шлепок.

— Я была плохой девочкой, — подсказал ей Борис.

— Да, очень плохой! И нуждаюсь в порке!

Борис застонал громко и тонко. Еще один шлепок.

— Я очень плохая девочка!

Стон Бориса заглушил последнее слово.

Фрося чувствовала себя словно в каком-то фантасмагоричном фильме. Под стоны Бориса и звук смачных шлепков она лежала кверху задницей и лениво повторяла одни и те же фразы. Говорят, секс с по-настоящему любимым человеком – умопомрачителен. Но, кажется, в случае с Борисом что-то пошло не так. Фрося уже готова была предложить Борису просто лечь спать.

— Кажется, получилось! – вдруг воскликнул он. – Давай быстрее сюда!

Фрося оседлала Бориса, готовая к новому заходу. Борис сделал пару активных движений и остановился.

— Это, кажется, не то. Может быть, на полу попробуем?

Фрося хотела было возразить, но вспомнила, что Бориса легко обидеть, а ссориться с ним ей совсем не хотелось. Он согласилась и покорно слезла с кровати. Борис сел на пол, опираясь спиной на кровать и рывком притянул к себе Фросю. Фрося аккуратно подвинула его ногу. Борис снова начал входить в нее, торопливыми и отрывистыми движениями. Фрося не сопротивлялась и даже старалась томно постанывать, как это делали актрисы в фильмах. Борис уже не стонал, а только разочарованно сопел.

— Послушай, — наконец не выдержала Фрося. – Может, давай по классике? Ты сверху, я снизу.

— Ну давай, — выдавил из себя Борис.

Когда они оказались в исходной позиции, Борис заметно расслабился. Видно было, что так ему было привычнее и проще. Его движения снова стали плавными и ритмичными, напряглась широкая шея, а глаза закрылись в экстазе. Видя его состояние, заметно расслабилась и Фрося. Даже ощущение его маленького члена внутри показались ей ярче. Она закрыла глаза, раздвинула ноги шире и принялась двигаться в такт с Борисом.

В какой-то момент его стоны стали громче. Голос его почему-то стал совсем тонким, как у женщины. Фрося раньше никогда не замечала этих ноток в его голосе. Она открыла глаза. Прямо над ее лицом Борис широко открывал рот и выпучивал глаза. По его раскрасневшемуся лицу струился пот.

— Схвати меня за булки! — прокричал он.

— Что?

— За жопу меня возьми и помацай!

Фрося послушно дотянулась до его ягодиц и сжала их руками. Борис застонал еще громче, переходя на крик. Фрося даже испугалась, но ее пальцы продолжали сжимать и разжимать ягодицы Бориса, доводя его до визга.

Через пару минут Борис устал. Он отклеился от Фроси и упал на спину. Устала и Фрося, хоть и старалась этого не показывать. Она незаметно убрала взмокшую прядь волос со лба. Борис тяжело и прерывисто дышал.

— Не знаю, Фрось. Может, луна сегодня в Водолее, может, день просто не мой. Не получается у меня что-то.

— Ничего страшного, Борь. Я все равно хорошо провела вечер.

Фрося подвинулась к Борису и положила голову ему на грудь. Борис недоверчиво приобнял ее за плечо. Несмотря на неудачную nuit d’amour, внутри у нее все равно скреблась искренняя нежность к Борису.

Борис сосредоточенно уставился в потолок.

— А ведь я все равно был хорош?

— Очень!

— Я вообще темпераментный.

Фрося нежно поглаживала его по плечу прикрыв глаза.

— Может это с тобой что не так, Фрось? – задумчиво произнес он.

Фрося не видела его лица, но глаза ее в этот момент расширились от неожиданности.

— Ну в самом деле, ты какая-то… холодная, — продолжал Борис спокойным и вкрадчивым голосом. – Ты всегда такая в сексе?

— Не… не знаю.

— Ну, может тебе к врачу сходить, к урологу? Просто это ненормально, Фрось. Я-то потерплю, подстроюсь, но я люблю и женщине удовольствие доставлять. А тут…

Фрося ощутила, как кровь приливает к щекам. Она резко поднялась с кровати, стараясь прикрыться одеялом.

— Я, пожалуй, пойду в душ.

— Хорошо, чистое полотенце лежит на стиральной машинке. Только не бери мою бритву! – прокричал ей вслед Борис.

«Можно подумать, я специально ехала к нему на другой конец Москвы чтобы… бриться», — мелькнуло в голове у Фроси, пока она направлялась в ванную.

Горячий душ действительно помог расслабиться и привести мысли в порядок. Когда Фрося вышла из ванной, Борис уже стоял у открытого окна, совершенно голый. Фрося подошла к нему со спины.

— У тебя третий этаж. Соседи сейчас тебя как увидят, — усмехнулась Фрося.

— Надеюсь, что увидят, — самодовольно улыбнулся Борис. – Я, знаешь ли, люблю демонстрировать свое тело.

Плавным движением он прижал Фросю к себе и чмокнул ее в макушку. Фрося посмотрела на его выпирающий живот. Под одеждой она никогда на него не обращала внимания. Она нежно провела пальцами по его груди вверх и остановилась в районе шеи, столкнувшись с серебряной цепью.

— Крестик? Ты верующий?

— Конечно! Я вообще-то и Пасху отмечаю, и Крещение.

— На службу ходишь?

— На родник езжу!

Фрося кивнула, не находя, что ответить, и продолжила ласково гладить его грудь. Борис разомлел, на его лице выступила блаженная улыбка.

— Вообще, поделюсь я с тобой моей философией, Фроська. Я считаю, что без веры сейчас нельзя. А Бог, он все видит. Он видит, кто верит в него, а кто нет. Вот я верю – и все у меня хорошо. А вот мои бывшие – будешь смеяться – обе какие-то неодухотворенные были, никогда не крестились возле храмов. И вот и сидят теперь одни, растят детей без отца.

— Ну не знаю, Борь. Это как-то… Спорно.

— Да ты просто молоденькая и глупенькая еще!

Борис потрепал Фросю по волосам и направился в ванную. Фрося аккуратно поправила постель и с ногами залезла под одеяло.

Борис вышел из ванной голый, как камень. С мокрых волос по всему телу капали капли воды.

Он прошел к кровати и лег под одеяло.

— У-ух! – шумно выдохнул он.

— Ух! – тоненьким голоском повторила Фрося и придвинулась к мужчине. Борис резко шарахнулся от нее.

— Слушай, Фрось, раз уж ты ночуешь у меня – в моем доме есть правила. Я вот эти сюси-муси не люблю. Я же взрослый человек. Да и ты привыкай, взрослым несвойственны эти все ласки. Давай сразу договоримся: я сплю на этой половине кровати, а ты – на этой. И без всяких там объятий.

— Хорошо, — потухшим голосом произнесла Фрося и отодвинулась на свою половину.

Борис долго кряхтел и наконец подполз к ней.

— Ладно, думаю, сегодня ты заработала обнимашки. Но с утра ты тоже сделаешь мне приятное.

Фросю немного покоробило от этих слов, но объятия Бориса были такими теплыми и уютными, что претензии как-то путались и меркли у нее в голове. Она изо всех сил прижалась к его пахнущему мылом телу. Она слышала, как Борис усмехнулся, но не убрал рук.

Уже скоро он звучно храпел, лежа на спине и широко разбросив ноги. В окно пробивался лунный свет. Фрося обнимала любимого человека и, слушая его мерное сердцебиение, тихо улыбалась. С улицы слышалась песня Савичевой.