Куколка

Изначально она меня попросила встретить её, что я и сделал, несмотря на то, что нет ни желания, ни сил. Прошлись с ней до её дома, а тут вышла её сожительница и начался длинный муторный их диалог, я сел на ступени, закурил, но когда закончилась моё бездействие, соседка ушла, а моя куколка(как я её теперь нарек), погладила меня по голове, начав меня зазывать в её квартиру на чай, поднялись на чёртов четвертый этаж. Она отворила дверь своими крохотными пальцами с видимым усилием, что вызвало у меня полуулыбку, войдя она сняла обувь, а я стоял на пороге, улетев на мгновенье куда-то, потерялся в пространстве, она меня дёрнула за рукав пальто, что заставило придти в себя, конечно же, осознав всю глупость ситуации, решил как-то красиво уйти, сказав, мол, что я — вампир и без приглашения не могу войти в дом, что не могло не вызвать у неё смешок. Усевшись в какой-то комнатушке на диван, «кинул» ногу на ногу, разобравшись со своей обувью и верхней одеждой, ожидая свой чай, но она начала переодеваться, а это меня немного отвело от чая, рассматривая как её одежда постепенно с неё «уходит», я спросил — тебя, видимо, моё присутствие не смущает? — на что она так и не ответила. Чай сделала, поела, прибралась, пококетничала со мной, уселась рядом со мной, достав какие-то, как я и предполагал, не очень вкусные вафли, предложила мне сначала манго, но мой ответ, а за ним ещё последующие объяснения, разожгли в ней неподдельный интерес, что повлекло расспросы многочисленные о том, что я вообще ем, но она все равно, невзирая на мой протест, начала пытаться скормить мне хоть что-то, но как бы не уверял её, что мне не понравятся вафли, она все-таки заставила съесть противную вафлю с ванилью, которая едва ли не вернулась обратно из моего горла, почувствовав отвращение, сказал ей чуть ли не простонав, но пересилив свой организм, завёл диалог лишь бы отвлечься от рвотного позыва, — Куколка моя, — взял её за руку

— Куколка?

— Да. Теперь ты для меня куколка.

— Почему именно «Куколка»?

— Ты милая и миниатюрная, как куколка

— Хорошо. — улыбнулась она и, опомнившись, ушла за зарядкой, а я воспользовался моментом, упал лицом на стол, вернулся моментально, услышав её маленькие шажочки, в нормальное положение. Сознаюсь, что чувствую к ней только физическое влечение и не более, поэтому не признаю и отказываюсь от её ухаживаниями за моими волосами, одеждой, а она сразу начала руками отделять чьи-то волосы от моего пальто, хвастаясь будто передо мной, что она, как и есть, единственная кто за мной ухаживает, заботится, попутно спрашивая о длинных волосах, которые найдёт — Чьи они?, — отвечая на каждое моё — Откуда я могу знать? —

Что-то забавное из разряда: «Откуда-то мне знать, где и с кем ты водишься? «, что меня смешит и я посылаю ей воздушный поцелуй. Когда мы с ней прогуливались и я где-то испачкал рукав, она судорожно начала бегать за мной, пытаясь убрать побелку с моего плеча. Соврал, когда сказал ей, что куколка она только из-за того, что мила и миниатюрненькая, она просто пустая, как кукла, полая, бездушная, заурядная — не сможет она удовлетворить все мои желания.

На следующий день я снова появился у неё в квартире. Она меня затащила туда. Каждый чертов день вбиваю в свои губы её любовь. Существо моё презрительно глядит в даль моей души, потому что я так и не могу исправиться, не могу держать обещание не то, что кому-то, а даже самому себе, клятвы, которые срубал от своих мыслей, поступков, слов — всё то, что так сильно раздражает того, что рьяно рвёт, ехидно ухмыляясь, мою каждую, всякую, любую попытку что-то сделать правильно, без сожаления, тоски, что последует за всеми теми вещами в моей прожорливой личности. Я хочу что-то менять кардинально, разрушая то, к чему привык, а привык именно к этому своему излюбленному, но одновременно ненавистному. Оно ждёт, когда я перестану пытаться поменять свою личность, взрастить что-то новое, что-то невообразимо человеческое, доброе, милое, правильное. В моем теле идёт борьба, война, страшная война без крови, но с каждым годом она все больше и больше набирает обороты. Потом же я приду к чему-то одному: оставаться таким, как был или стараться встать на что-то рациональное, правильное в конце концов, убив в себе всё отцовско-мудацкое.

Мы собрались прогуляться друзьями-приятелями, невзирая на довольно-таки агрессивную, но красивую холодную пору. Когда мой неосторожный роман на стороне вскрылся только-только для общественности, мы вчетвером пошли в последний раз провожать, видимо, мою прошлую жизнь в лес, во тьму, в прошлое, где оно и по сей день томится.

Дама, которую избила другая девушка, с которой как раз-таки я официально и встречался, пошла с нами, а эта тишина, разъедая мою совесть по кускам, давила мне на виски — она брела позади меня и остальных «ночных путешественников», по моим ощущениям, пилила мою спину глазами, но потом, потеряв её из виду, начал её с неохотой искать: мы разделились и начали поиски, но нашёл именно я.

Она сидела под тусклым светом одинокого фонаря, озаряющего её в окружении собак, которых она гладила молча с каменным лицом, спиной ко мне, я стоял сзади, завороженный красотой момента, мгновения, когда увидел, что у одной из собак нет лапы, она скачет на трех ногах, высунув язык, радостно виляя хвостом пока её гладят те маленькие тёплые ручки, которые, к счастью, перестали быть для меня чем-то желанным. Когда подошли остальные мы с ней уже съедали друг друга глазами: она — выражая своё негодование, ненависть, злобу на меня, а я, исполняясь к ней в жалости, сожалении.

Это был, к счастью, последний раз, последняя встреча, где мы оба не притворялись, что любовь жила минуту. В следующий раз набрел на неё на улице. Столкнулись мы чуть ли не лбами, не ища больше в глазах ничего у друг друга, она была одета ярко: яркий фиолетовый пуховик, что сиял среди помраченных морд людей, которые торопились на работу, по делам или ещё куда, она благоухала молодостью и невинностью, смотрела сквозь меня, а я чувствовал какую-то пустоту рядом с ней. На один миг приходится своё столетие. Когда-то мы с ней просыпали учёбу, лежали и смотрели в глаза своей выдуманной, притянутой за уши любви, она охотно замечала нашу разницу в росте, говоря:

— Я ребёнок! — я тут же замечал, что возраст-то один на двоих, а она дальше кокетничала, зарываясь в мою грудь носом при каждой встрече, прыгала на меня с ногами, цепко обволакивая мою спину.

Я лишь жаждал близости и вместительного разума, нетронутого и легко внушаемого, чтобы, как сосуд, заполнить своими наблюдениями, дабы она закрыла мой гештальт.

Растворившись лёжа в ванне пьяным, я почувствовал как нарастающий холод покрывает моё тело. Погружаясь то и дело под воду насколько мне позволяла маленькая полость ванны, пытался согреться, подбавляя горячую воду, и, внезапно, придя к осознанию того, что мне не хватает человеческого, чужого тепла, меня затрясло в порыве желания. Через примерно час оделся и устремился к магазину ближайшему, встретив там такую девушку потрясающую. Она стояла прямо напротив меня, переводя глаза с меня, если замечала, что я смотрю на неё в ответ, на левый нижний угол, она вся горела простотой мысли, но оделась не без вкуса, её ноготки, которые моментально навели на меня мечтания, что она врезается ими мне в волосы или в шею, её выразительные глаза — желанная пучина для меня, ибо так и хотелось в них утонуть, она сияла своим миловидным и чистым личиком, смущаясь, не поднимая глаз, отводя их постоянно, хлопая ими. Сама по себе она миниатюрная, но женственная. Наверное, немного рисует время от времени. Сейчас единственное, что бы мне хотелось так это то, чтоб она оказалась подле меня вся лучезарная со светло-русыми волосами, продрогшая бы прильнула ко мне, обхватив своими чудесными ручками, а я бы прижал её одной рукой к себе и поцеловал в лоб, закрыл глаза и на секунду почувствовал бы неописуемое счастье. Её хлопающие глаза ещё долго не вылетят у меня из головы. Надеюсь, что мы ещё встретимся или она сама меня найдёт. Я бы научил её читать, думать, я бы показал ей что-нибудь из своих знаний или рукописей, а она б меня научила всему тому, что умеет обычный человек, она бы спустила меня с небес на землю, чтобы жил ею и для неё, мы бы хорошо проводили время с ней: смотрели кино, читали книги, гуляли ночью или просто смеялись, любили, спали вместе, а наши отношения были бы пропитаны нежностью, заботой, любовью. Приобретя весь тот алкоголь, который мог себе позволить, завалился у реки, пронизав частный сектор, пил.