— Проходите . – Максим услужливо пропускал в перед себя членов
экспедиции в медицинский отсек станции, сам он не спешил заходить в
душное помещение и решил дожидаться Александра Валентиновича в более прохладном
коридоре . Последним заходил щеголеватой походкой Минин; держа руки в карманах и сигарету в зубах, его шаги по деревянному полу выделялись неторопливостью .
— Для чего нас
сюда собрали? – возмущённым голосом произнёс Мозе. – У меня дела есть, надо
связь наладить, а не шляться по собраниям
! – Его взгляд был обращен на Данекяна, который сидел на письменным столом и безмятежно что – то писал карандашом по
пожелтевшей бумаге, попивая кофе из граненного стакана, не обращая на толпу в его рабочий кабинет .
— Придетруководство — узнаешь – ответил Данекян, едва приподняв взгляд на Мозе .
— Хм, Минин и тутсебе девушку нашел — с натянутым
смешком сказал Булыжа, отвечающий за электрику на станции .За его спиной стоял механик Хохол, оскалив золотые коронки передних зубов, когдазасмеялся .
— Забирай себе –она что – то не очень, мне никогда не нравились отмороженные –ответил Минин, прикуривая сигарету от спичек.
Макс, стоя вкоридоре и слушая, тихо произнёс: — «Идиоты» .
— Я читал сказку «Белоснежка и семь гномов ‘’ – вот у насесть спящая красавица, но нас не семь, а двенадцать, ну кто будет принц… — Алик, водитель вездехода, не успел произнести шутку про поцелуй, в дверной проем вошел Александр Валентинович, и все разговоры прекратились, только шаги поскрипучему полу нарушали тишину в отсеке . За ним сразу проскользнул Максим, вытирая нос .
АлександрВалентинович прошелся по всем присутствующих своим тяжелым взглядом, цыкнул и встал рядом со столом, на котором
безмятежно лежало тело .
— Я так понял, тутрешили провести конкурс на самого большого остряка? — Да детский сад?
Все дружноотрицательно помотали головой, асейсмолог Клин, помотав своими кудрявыми лохмами, произнёс тихое: – «Неее» .
— Я, конечно, понимаю;за такой долгий срок пребывания безженщин в голове атрофируется мыслительный процесс, но надосебя в руках держать, верно, Минин?
Взгляд АлександраВалентиновича упал на высокого парня вкепке . Минин пожал плечами .
— Полярникам трудно жить, Александр Валентинович – подумав ответил Минин, зажав сигарету в зубах .
— Ну да ладно –продолжил руководитель – Как вы знаете, у нас утром случилось чрезвычайное происшествие,а именно; метеоролог Сергей Игнатов ровно в шесть утра по московскому временивышел проверить приборы метеонаблюдения в ста метрах от станции, но ввиду того,что Сергей Игнатов боялся заблудиться в местных просторах, позвал своего собутыльника,ПавлаМинина, собой. – В отсеке раздались приглушенные смешки,
— Отставить смех . –тихий командный голос подействовал на всех .
— Я продолжу, позвалсвоего собутыльника, чтобы помочь снять показания приборов, и там онинаткнулись на, – Александр Валентинович кивнул на тело женщины, –предположительно гражданку США. Неизвестно, что она тут забыла тут рядом снами и что с ней случилось, но, как вы все понимаете, ситуация из ряда вон выходящая. Нам надо разобраться в этом деле; Минин, — Что там с нашим вертолётом?
— Всё отлично. Залить в баки и в путь, ну погоду получше желательно .
— Замечательно, кстатио «бутылочках»; Игнатов – когда погода будет летной?
Немолодой мужчина вкожаной кепке и серой фуфайке, стыдливо смотревший на фанерную стенку отсека,повернул голову на руководителя экспедиции, шмыгнув носом .
— В течение двухчасов погода будет вполне приемлемой, но это сводки за вчерашний вечер, радиообмена не было .
— Ясно, Моза, что со связью?
Невысокого роста человек в телогрейкенесмело сделал шаг из общей «кучки» собравшихся; снял с головы шапку – ушанкуи ей же протер свои широкий лоб .
— Связи нет, хоть убейте, что делать с радиостанцией не знаю, даже радио не ловит, но естьвариант – попробовать из азбукой Морзе, но не гарантию не даю, что оно вообще работает .
— Пробуй, деваться некуда, — прям сейчас приступи . – Александр Валентинович закатал рукава, обнажив наколку в виде русалки на могучем правом предплечье . Моза протиснулся квыходу и, прихрамывая, пошёл в радиорубку .
— Даня, а что у насс обедом?
— Макароны по-флотски, суп из консервов, чай с пирожными — ответил пухлый парень с круглым лицом в белом фартуке, держа половник в руках.
— Беги на камбуз – обед важнее всего .
— Есть, Александр Валентинович– повар резко развернулся и бегом побежал по коридору .
— Значит так; когда у нас появиться окно для полетов: я,
Данекян и, соответственно, Минин –полетим на блажащую американскую станцию к нам, лететь вроде как недолго, за полчаса до туда долетим, сообщим, что у нас на станции тело их гражданки, заодно узнаем, что у них со связью. Наладим,так сказать, международные отношения .
— А если война? –выкрикнул Клин.
— Тогда захватимстанцию – в добрых традициях Сюркуфа.
В толпе послышалсясмех с одобрением .
Хохол и Булыжа – возьмите плащ-палатку и отнесите её в «Холодильник» – тут слишком тепло . На лице Хохла появилась отвращение .
— Игнатов, Клим, Алик – дуйте к метеостанции и прочешите место, где нашли тело, может, что – то еще найдете .Товарищу геологу – Максим стоял по стойке смирно, с запотевшими очками и шмыгаясвоим длинным носом, Александр Валентинович посмотрев на него с ног до головы, заостриввнимание на худое тело и сутулые плечи — – А вы, товарищ геолог,- Максим стоял по стойке смирно, с запотевшими очками и шмыгая своим длинным носом, Александр Валентинович посмотрел на него с ног до головы, заострив внимание на худое тело и сутулые плечи. – А вы, товарищ геолог, занимаетесь своим делом по профилю.
В отсеке повисла тишина.
– Ну что встали-то? Делом-делом, мужики! – вслед за словами послышались хлопанья широкими ладонями. – И смотрите у меня, даже не думайте трогать спирт в термометрах, я всё проверю, – дополнил Александр Валентинович вдогонку уходящим сотрудникам станции.
– Давно тут ничего не происходило, – вздохнув и закуривая сигарету, прохрипел Данекян.
– И лучше дальше было так, угости кофе.
Данекян протянул жестяную кружку с крепким и горячим кофе, от которой шел стойкий аромат, Александру Валентиновичу и начал искать папу для документов.
Хохол и Булыжа развернули плащ-палатку, разложили на полу.
– Ух, метр с кепкой, а весит как дюжий мешок с картошкой. – Резким голосом Булыжа приподнял тело за подмышки. Хохол, скрючив лицо от напряжения, кивнул головой в знак солидарности.
– Чем их там кормят-то? – Продолжил Хохол, аккуратно положив тело на плащ-палатку.
– Надо было спортом заниматься в школе.
– Александр Валентинович, да вы сами попробуйте, она действительно весит тяжелее, чем кажется.
Александр Валентинович поставил кружку с кофе и схватился за края плащ-палатки, на его лице появилось неподдельное удивление.
– Действительно, что-то Минин с Игнатовым, когда ее принесли, об этом не сказали, ну ладно, тащить ее тут пару метров, не надорвётесь.
Хохол и Булыжа не без усилий подняли плащ-палатку с телом и понесли в дальний конец комплекса полярной станции.
– Не нравится мне всё это, – закуривая очередную сигарету, подытожил Данекян.
– И мне, – согласился Александр Валентинович, сделав глубокий глоток.
На всю станцию раздавалось громкое шарканье по полу. Булыжа, пытаясь не спотыкнуться в довольно узком коридоре, вертел головой то направо, то налево, сопровождая крепкими словами, проходя мимо очередной коробки на пути.
– Хохол, не раскачивай, я тут и так ни хрена не вижу, еще не хватало с ней упасть тут.
– Я стараюсь, мне самому не видно. Тащу мёртвую бабу на полярной станции, кто бы мог подумать.
Проходя мимо Максима, который застыл в коридоре, прижавшись спиной к стене, Хохол обратился к нему:
– Что застыл как истукан, понравилась-нет? Раз нет, ты или нам помоги, или вали с дороги.
Максим еще сильнее прижался к стене, стараясь дышать и пытаясь не смотреть на плащ-палатку, зная, кто в нее завернут.
– Бу! – Резко и громко выкрикнул в лицо Максима Булыжа, проходя мимо него, в коридоре раздался издевательский смех.
Только после того, как они исчезли за поворотом в сторону <<псарни>[>](fix::)>, Максим начал глубоко и учащенно дышать, вытирая пот со лба. Он застыл и не мог сделать шаг, страх начал его преследовать, ноги становились ватными.
Территория псарни была еще хуже освещена, она больше похожа на хлев заднего двора домохозяйства в какой-нибудь деревне, тут работали всего три лампочки, вразноудалённые друг от друга, по совместительству тут был еще запасной склад для барахла в виде поломанных лыж, дополнительных канистр керосина или бензина, одежды разной степени изношенности, которая пришла в негодность. Как только Хохол переступил порог псарни, то раздалось свирепое рычанье одной из хаски, за ним последовали все остальные, и почти сразу вся стая громко залаяла. Всегда спокойные и ласковые собаки остервенело кидались на сетку рыбицы загона, пытаясь ее сломать, а самый крупный по кличке “Дозор” пытался прокусить ограждения, пугая Хохла своими бешеными глазами.
– Че это они? – не отводя взгляда от собак, обратился к Хохлу Булыжа.
– Шут их знает, наверно, голодные.
Казалось, что вот-вот и сетка сломается, и собаки нападут на труп, завернутый в плащ-палатку, с дикой ненавистью.
– Я сам их кормил часа полтора назад. – Мне бабка говорила, что собаки чуют неприятности и зло.
– Какие неприятности? От мертвой бабы? – ухмыльнулся в полумраке Хохол. – Не будь сентиментальным, как наш Максим.
– Давай быстрее ее отнесем, не хочу с ней там близко находиться.
Хохол пнул ногой хлипкую дверь помещения, которое называли <<холодильник>>. Температура в <<холодильнике>[>](fix::) была как на улице, поэтому служила хранилищем съестных припасов и воды.
– Давай только не возле персиков. – Нервно выдыхая арктический пар, Хохол аккуратно положил свои конец плащ-палатки на пустые деревянные тары.
– Хах, кисейная барышня, – оскалился Булыжа, положив свои часть плащ-палатки. – А то больше не будешь персики трескать, да так, что за обоими ушами чавкать?
– Да иди ты в баню! – отмахнулся Хохол.
– Всё, пошли, сейчас обед будет, хочешь, оставайся тут, персики свои охранять?
Булыжа никак не отреагировал на вопрос, открывая дверь в псарню.
Лая и остервенения в псарне больше не было, собаки начали скулить и тревожно перемещаться по вольеру в отчаянных попытках найти место, где можно скрыться от неизведанной опасности. Хохол “ухватил” взгляд Дозора, который был готов разгрызть клетку вольера минуту назад. Сейчас, в свете лампочки, его глаза жалобно смотрели на него. В его верных глазах Хохол как бы прочитал: “Зачем вы нас отставили?”. Теперь неприятно стало и ему.
Минин проверял приборную панель вертолёта Ми-2, она настолько была пронизана морозом, что подушечки пальцев при прикасании к очередному рычагу или кнопке — мгновенно обжигало. Проверяя двигатель, ему приходилось снимать теплые варежки, так как пролезть в нужные места машины в них было невозможно, от этого он постоянно дышал на них, чтобы хоть как-то их согреть; напевая весёлые песни из мультфильмов, «разбавляя» куплеты словами из матерного лексикона. Где-то вдалеке, на серо-белом горизонте, метались три черные точки в поисках вещей американской гражданки; издалека можно было уловить отдельные фразы или крепкие нецензурные слова — их слышно довольно хорошо.
Прочищая стекла кабины вертолёта, Минин заметил, как две черные точки подошли к одной, которая согнулась, доставая что-то массивное из снега; довольно крупное по размеру. Три точки, постояв с полминуты, направились вдоль метеостанции по натянутой от лагеря красной веревке с красными флажками, двигались они чуть ли не бегом.
Черные фигуры по мере приближения к лагерю превратились в Алика, Клима и Игнатова — последний нес черную конструкцию с двумя баллонами.
— Что это такое? — выкрикнул навстречу Минин.
— Ты охраняешь! — ответил Алик, запыхаясь на ходу.
Тройка зашла в предбанник, Минин поспешил за ними.
— Макс, позови Старика, — задыхаясь и откашливаясь после антарктического воздуха, Игнатов положил конструкцию на бильярдный стол в комнате отдыха. Максим побежал в кабинет Александра Валентиновича, попутно зовя его на ходу.
— Что это за хрень? — выпучив глаза, спросил Булыга.
— Слепой? — Ранцевый огнемет это. — ответил Минин, рассматривая уровень давления в баллонах.
В помещение зашел Александр Валентинович, его взгляд сразу был прикован к огнемету.
— Полон на две трети. — гаркнул Минин. — Вы его там же нашли?
— В метрах пятнадцати от тела. — отреагировал Игнатов, не отрывая взгляд от огнемета.
— Вопросов всё больше, а ответов нет. — заключил Минин.
— Она хотела нас этой штукой спалить! — раздался нервный, прерывистый голос Максима.
— Одна она не смогла бы. — спокойным басом Александр Валентинович попытался успокоить взъерошенного геолога.
— Вертолёт готов? — Взгляд Александра Валентиновича резко упал на Минина.
— Десять минут и всё готово.
— Значит, для нас троих обед отменяется. Данекян, забирай папку с документами и не забудь словарь, Минин — разогревай стрекозу, летим сейчас же, всем остальным — приятного аппетита и соблюдать советское спокойствие, мы пообедаем по возращению обратно.
Минин пошел к вертолёту, и уже через две минуты задувание ветра заглушил запускающий двигатель машины, Данекян уже накинул свой рыжий, поношенный тулуп, все остальные, шушукаясь между собой, отправились в столовую, откуда пахло супом из консервов.
Александр Валентинович не спеша добрался до своей комнаты, отодвинул портрет Андропова, который пылился на югославском шкафу, достал за портретом бутылку водки с надписью «Стратегический резерв» и выпил стакан, занюхав рукавом, накинул серую куртку, а из последнего отделения массивного письменного стола схватил ключ, которым открывался его личный сейф с документами; там лежал пистолет Макарова в идеальном состоянии; проверив механизмы пистолета и обойму, он спрятал его во внутреннем кармане куртки, произнося: «С богом», — и таким же неторопливым шагом направлялся к вертолёту.
Еще почитать:
Нелинейный документальный роман Ситуация-9. — Глава вторая 5. Три смерти Татарина Рамы. Смерть Третья.
Девочка-кукла
ОСЫ
Гордость мира боевых искусств — Глава 10. Упрямство для любви не преграда
«
»
27.12.2024
