и без того дырявая каска летит по битому камню бывшего дворца Саддама куда-то в ебеня. звуком отдается по ушам солдат неподалеку. но никто писку не подает. знают, если подадут — полетят их бошки следом за каской.первый лейтенант, их командир, ходит по коридору и бесится как черт. бесится с самого утра. руки в боки, стиснутые зубы, наспех зашнурованные ботинки — все при нем. джейсон колчек не знает какую колонну ударить, чтоб разъебать кулаки. много какие уже побил. и руками, и ногами, и стальной балкой, что нашел недалеко. пусть этот ебучий дворец разрушится вместе с ним, погребет его навечно в песках ирака.
чтобы не занимать место у двухсотых.
а у него только такой билет домой, другого не дано.
морпехи нос боятся высунуть из комнат. уже в туалет ходят из окон, лишь бы с командиром не встречаться. один только мервин в хуй не дул злое настроение колчека, прошагивает мимо с максимально похуистическим видом, с кухни до тренажерки, и обратно. чего ему будет от гневного взгляда лейтенанта? ну поорет, поорет и успокоиться. нейтан много видел за свою жизнь подобных лейтенантов… и «альфа-сук» не счесть сколько видел. все они бесятся, выебываются и срывают злобу на ком попало. мервин не знал, на ком срывала злобу «альфа-сука», а вот колчеку явно не мешало потрахаться.
это понимают все, кроме рейчел кинг. она будто не замечает какой раздрай в команде и в душе ее правой руки. после обеда, привозит на базу сэм, самую молодую в их команде ученую, с которой утром ездила в штаб за документами. торопит девушку, неохота лишний раз оставаться на солнцепеке. а еще дела.. дела ждут. под именем ник ней. но этого молодой девушке она не говорит.
— завтра важный день, — говорит она саманте, а на самом деле — себе. обе идут к лагерю. — приезжает важный человек. все должно быть гладко, надежно и…
— важно? — перебивает ее гиддингс, ухмыляясь. за почти три месяца, она изучила рейчел, прощупала ее болевые точки, на которые старалась не давить. и другим не давать.
— да, — отвечает ей в спешке рейчел, понимая, что звучит глупо. ее страх перед мужем, которого она не видела целый год, усиливался с каждой секундой. — никто не должен облажаться. морпехи должны быть с утра одеты в форму, никаких грязных футболок, пятен крови на жилетах… блять, мервин по-моему уже неделю в душ не ходил.
— рейчел, — устав слушать ее нытье, саманта останавливает девушку и кладет руку ей на плечо. и так слушала всю дорогу. — они морпехи. ты не сделаешь из них английских джентльменов за одну ночь. да и не надо. тот «спец по спутникам» вроде тоже военный знает, куда едет.
«ага, конечно, блять, знает он» вырывается из рейчел, но она себя сдерживает. никто не знает эрика, его высокомерность, двуличие, желание всем понравится. он тут никому не понравится, это миссис кинг понимает наперед. главное, чтобы ее муж не включил мудака сразу же. можно потом, как все попривыкнут, приглядятся к нему. почувствуют, что в морду можно дать. аккуратно и случайно, конечно.
— завтра заменишь «койота-два», — продолжает раздавать указания рейчел, прибавив шагу к лагерю. — ничего сложного, просто посиди на пульте в первую смену. потом тебя заменит тед…
рейчел прерывается. они заходят в лагерь и первым, кого видят, это ника. сержант стоит весь мокрый, в синей майке безрукавке и шортах. вокруг подмышек темные круги, пот проступает даже в районе живота, слегка оголяя его пресс. со стороны кажется, будто шоколадного маслом обмазали. и вытолкнули в парадную красоваться. ник поигрывает мускулами, изучает результаты своих недельных трудов, пока не замечает пришедших девушек.
— привет, сэм. мэм.к рейчел он обращается как положено. в ее кабинете, он называет ее по-разному: крошка, малыш, моя королева. за дверями кабинета — только мэм. так положено. так по уставу. так никто не запалит.
— вот так вот не должно быть, — поворачивается она к саманте, указывая на морпеха. девушка кивает ей в ответ. все равно передавать ее указания никому не будет, но сейчас ее надо успокоить.
рейчел смотрит на ника слишком взбудоражено. не провинился ли кей часом?гиддингс перебирает утро, что было?
джоуи попросился завтра помочь ей с бумажками, мервин проспал… джейсон долго сидел в импровизированной столовой и тщательно пережевывал кашу, пока не согнул ложку. сэм обещала себе спросить его что случилось, но сразу после завтрака уехала с рейчел по делам в город. ник… а ник вроде не успел делов натворить.
— ко мне в кабинет. живо, — приказывает она такому же резко взбудораженному кею. он кивает ей в ответ. рейчел быстро шагает в сторону своей маленькой коморки. жаль. в прошлом дворце, у нее были настоящие хоромы.
— эй, сэм. можно тебя на минутку? — кей зовет блондинку помладше, поглядывая в сторону ушедшей рейчел. — надо поговорить.
саманта кусает губы. успели обветриться, пока они на машине ехали. а помаду она забыла в комнате, как назло.
— что случилось? — спрашивает она сержанта, складывая руки на груди. предвкушает интересную историю очередного проеба.
— ты сегодня видела джейсона? — спрашивает он.
— какого? льюиса? перри? — спрашивает она в ответ, перебирая в голове всех морпехов лагеря.
— колчека. первого лейтенанта, — перебивает ее кей. нет времени на весь состав.
— нет, — отвечает она ему, схмурив брови. а должна была?
вспомнишь солнце, вот и… джейсон показывается во всей красе перед ником и сэм. вышибает и без того хлипкие двери ногой, аж ошметки летят в сторону. проходит внутрь парадной, идет резко и размашисто, совсем не спокойно и плавно, как обычно. доходит до морпеха, стоящего в карауле. дышит ему прямо в лицо, дыхание неровное и прерывистое.
— капрал хоффилд, ты какого хуя тут забыл?
бедный стивен божится, чтобы каска сползла с его потного лба и закрыла его от взора лейтенанта. хотя она скорее полетит как и все остальные, что попадали под ногу сегодня колчеку. хорошо, если без его головы.
— заменяю гэлвина, сэр, — отвечает он ему дрожащим голосом.
— а где гэлвин?
— в лазарете, сэр.
— опять дрищет из-за харчей с базара?
— нет.
— что блять?
— никак нет, сэр!
— значит да. я вам сто раз говорил туда не соваться, вам что, медом намазано? других мест, чтобы нажраться нет? драить унитазы будешь, хоффилд, до конца месяца. а гэлвин, твой ебырь, — на гауптвахту поедет! прекращайте играть в ебаных микки-маусов и займитесь, сука, делом!
джейсон каску не скидывает, слегка бьет по ней. даже не больно. слова, которые он кричит бедному капралу прямо в ухо, больнее. но он терпит. все терпят. колчека никто не осуждает. пусть сегодня ходит орет, а завтра — бегает счастливый. а не наоборот.
лейтенант хочет пройти дальше, поданимать других, но вовремя замечает застывшую парочку, что смотрит на него. приглядывается, выступающее сквозь арки солнце нещадно слепит.
— гиддингс? ты что тут делаешь? — удивляется он девушке.
саманта смотрит сначала на джейсона, потом на ника. сержант пожимает плечами, мол «я хз, сама думай что и как ему сказать. я если что рядом, тыл прикрою». возвращает свой взгляд на лейтенанта.
— привет, джейсон, — неплохо начинает.
морпеха тошнит от ее любезностей. слишком правильная, слишком воспитанная. приехала такой три месяца такой, такой и осталась. и чхать хотела на то, как тут все друг друга матом кроют и нахуй по пять раз на дню посылают. у джейсона колчека сегодня рекорд — уже семерых нахуй послал.
— тебя здесь быть не должно, — говорит он без прикрас и толики вежливости. — что-то забыла?
саманта поджимает губы. понять не может — ему правда нравится так себя вести? нихрена же не круто со стороны. работает только в краткосрок, как мгновенный эффект, не в долгую же так извиваться. не ужом, змеей.
— прости, я не успела предупредить тебя. рейчел запросила меня на завтра. вместо теда.
девушка договорить не успевает как видит расширяющиеся глаза морпеха. ник фишку просекает, встает аккурат перед девушкой. не верит, что джейсон ее решится тронуть, но с чем черт не шутит? а колчек сейчас хуже черта выглядит.
— вместо теда? какого хуя? других связистов нет?
— да какая разница, чувак? — встает на ее защиту и словесно кей. — посидит у микрофона пару часов, пока мы там оружие ищем. ее тот со сломанной рукой заменит, ты и не успеешь…
— никки, ты рехнулся? гражданская у аппарата. ее тут вообще быть не должно! ни сегодня, ни тем более завтра!
на их крики, а точнее на один единственный крик, в арку, ведущую в коридор, входит рейчел. останавливается у начала, со стороны наблюдая кто суету наводит.
— колчек. это ты там орешь?
ну конечно. «альфа-сука». джейсон поворачивается к своей начальницей не то с усмешкой, не то с оскалом.
— твоя идея? — морпех указывает на стоящую напротив нее девушку. уже вовсю кипящую от его поведения.
офицер цру хочет закатить глаза, но не решается. сейчас и на нее наброситься, придется отбиваться. а эрик завтра спросит откуда синяк. и поедут они без нее и колчека оружие искать.
— лейтенант, это не тема для обсуждений, — пресекает все его попытки дальше спорить девушка. — на базе мало людей, все они задействованы в завтрашней миссии.
— сажаешь ее за пульт? без подготовки? сначала помощь с документами, потом координация по месту прибытия… а начинала как обычный ученый! вот это карьера за пару месяцев!
саманта смотрит на него, сжав челюсть. хочется подойти и ударить, впервые за три месяца такое желание появилось. а ее нервы испытывают на прочность все кому не попадя: и джоуи со своей любовью к паранойе, и мервин с очередным сборником анекдотов. собственного сочинения.
— за речью следи! я старший офицер, главная на всей этой чертовой базе и твой непосредственный начальник. ты подчиняешься мне и моим приказам. которые я сейчас не обсуждаю.
голос у рейчел все еще возбужденный, но звонкий. лучше ударить пару раз по колоколу без берушей, чем рядом с ней оказаться в момент крика. ник аж отворачивается, пытается найти дыру, через которую можно пролезть и сьебаться от этих двоих. и саманту с собой прихватить.
— а тебе я сказала зайти ко мне! чем ты слушаешь? — рейчел сьебаться нику не дает. тоже кричит на него. правда, уже голос не надрывает. идет обратно к себе, ожидая, что кей побежит за ней тенью. сержанту остается лишь бросить в сторону расстроенной из-за неприятной встречи гиддингс «уведи его куда-нибудь с базы, он всех тут переебет от злости, и завтра один поедет с иракцами бодаться».
почему именно она должна его увести, кей не уточняет. это же очевидно, нет? очевидно только нику.
в парадной остаются двое — джейсон и саманта. караульного в расчет не брать, он прижался к стене и пытается тщетно слиться с ней. дышит через раз, чтобы ни одна блоха не заметила. джейсон замечает только сэм. провожает ее взглядом в соседнюю комнату, тяжело вздыхает. идет следом.
комната — бывшая библиотека. или кабинет, хуй знает. справа и слева — шкафы с книжками на арабском. аж до самого потолка. морпехи еще в первый день взгрустнули: нет ни одной с картинками. никто не был фанатом чтения. надеялись найти что-то типа камасутры на ночь. джейсон идет в комнату вслед за сэм, которая достала какие-то листочки из своего рюкзака, села за письменный стол и принялась что-то писать на них.морпех наблюдает за ней издалека.
стоит в проходе, не решаясь войти. вроде как, его не видно. джейсону так кажется, сэм смотрит на него боковым зрением, замечает каждое переминание с ноги на ногу и каждый дрожащий палец на руке. почему он дрожит? от нервов? раньше не замечала.
в обычное время, они часто взаимодействуют: в сопровождении он всегда подле нее, когда что-то надо перетаскать — сэм идет к джейсону, если патроны закончились (у сэм был штатный кольт) — сначала идет к нику, если его нет, то к джейсону, если проблемы с техникой, то сначала к мервину, если его нет, то к нику, а уже потом к джейсону, если проблемы с интернетом, идет сначала к джоуи, если джоуи нет, то к мервину, если мервина нет, то к нику, а если уже и ника нет, то к джейсону, который пойдет искать всех троих.
взаимовыручка и «ебанет? не должно!» ? они самые!
саманта старается вчитаться в написанное и переписать на чистый листок. надо составить к завтра список. рейчел попросила. только сделать это под пристальным взглядом лейтенанта — тяжело. и чего ему надо? гиддингс делает вид, что погружена в работу и ничего не замечает. это на руку колчеку — он все еще стоит в проходе и думает, что его не видно.они никогда не ругались. ни разу за три месяца. никто повода не давал. джейсон важный как хуй бумажный ходил по одному, второму, а теперь и третьему лагерю и гордился собой ежесекундно. саманта копалась в грязи и песке, помогала рейчел с бумажками, оттаскивала пьяного мервина от верблюда, вытирала очки джоуи, в которого этот верблюд плюнул. как можно было назвать эту профессию? девочка на побегушках и еще чуть-чуть ученый. без степени. сэм заканчивала университет в следующем году. и эту поездку оценивала как «хороший опыт, но больше не поеду». в америку она должна была вернуться к осени.
еще три месяца под палящим песком, без канализации, с водой из под крана за пятьсот долларов в неделю? почему бы и нет!
бедный морпех не выдерживает напряжение в воздухе. вобрав в себя побольше этого воздуха, выходит «из убежища». медленно, подобно улитке, сокращает дистанцию между ним и сэм, пока не оказывается перед ее столом. саманта продолжает что-то писать на листке. неразборчиво. он смотрит на нее сверху вниз, ожидая, когда она поднимет голову и посмотрит на него. если бы он был таким же высоким, как тот же ник, то увидел, как девушка вырисовывает на листке одного слово. «при-ду-рок». где-то с загогулинами, где-то размашисто, а где-то — печатными. только слепой не заметит. и колчек. девушка чувствует его запах и понимает, что джейсон — не мервин. каждый день моется. от него каждый день приятно пахнет. то ванилью, хер поймешь где он ее тут достал, то розами… что, розами? сэм кажется. это обычное химозное мыло, хозяйственное. у нее любимые цветы — розы, вот она и везде их запах «слышит».
джейсон колчек зарисовок не замечает. зато он замечает, как непривычно напряженно сидит девушка за столом. ее локоть свисает вниз со стола, это неудобно, спина прямая, но с такой долго не просидишь, колени согнуты, как у настоящей принцессы. сама сэм уже второй раз за минуту хрустит шеей. вправо, влево. шея длинная, красивая, на нее аккуратно падают волосинки, выбивающиеся из пучка на голове. ее волосы тут заметно отрасли. и выгорели на солнце.он глубоко вздохнул, вдыхая аромат ее духов, и заговорил мягким голосом.
— сэм…
молчит.
кольчек не хрустальный. повторит. с такой же интонацией.
— что? — наконец спрашивает раздраженная «принцесса».
морпех прикрыл глаза. первое слово продумал, а дальше — нет. думал, она и на имя не отзовется. и можно будет уйти, сделав недовольную мину. не получилось. надо думать.
что говорить?перебирает внутри все слова, какими ник учил барышень отшивать, когда липнут? липли тут не часто, но если попадались… даже мервин стал от них бегать. ненасытные мамаши! жаль, среди его списка оскорблений, нет ни одного нормального слова, заменяющего «прости». поэтому джейсон, в своей манере, по-простецки, но с томным голосом, выдает.
— прости.
морпех прикусывает внутреннюю сторону щеки. ждет реакции. хоть какой-то. саманте больше слов не нужно. она чувствует, как уши краснеют. хорошо, за волосами не видно. еще пара секунд такого напряжения, которое она спиной чувствует, и готова его простить за дерзость. обоснованную ведь. в своей манере.
— за что?
дразнит. но на ее счастье, колчек этого не понимает. у него вообще с пониманием туго. не только со зрением. ответственный, прагматичный, верный, хладнокровный… а еще равнодушный к простым человеческим эмоциям. все что можно — упростить, все что мешает — убрать. человечность тут убивают постепенно, начиная с первого дня, первого рейда, первого убийства и первой крови, во рту и на руках.
вобрав в себе остатки этой человечности, джейсон вздыхает и сглатывает. он был рад, что она не ушла. еще не ушла. сидит, слушает его, повернувшись спиной. это хорошо. колчек не уверен, сможет ли сам взглянуть ей в глаза.
— прости, что накричал. ты же знаешь…
знаешь что? на этих словах, сэм встает из-за стула, поворачивается, скрещивает руки на груди, смотрит на джейсона. скрещенные руки… признак закрытой позы? так вроде рейчел говорила. но ведь она стоит и смотрит на него. слушает.
— это ведь твоя работа, да? — сэм смотрит на него с укором. — контролируй все и всех. кричи, если надо.
джейсон колебался. она была права, но он не хотел, чтобы она так думала. он с трудом выдохнул и подошел еще ближе.
контролировать все и всех, но не просто кричать.
еще в первый день он понял, что с ней что-то не так. это не рейчел, что пытается вытравить из себя остатки женственности. это не мать, что смотрела всю жизнь на джейсона с отчаянием. это не любая другая, которая хоть как-то привлекала его внимание. это что-то другое.
непонятное. неизведанное. странное.
— ты ведешь себя… отвратительно. все это понимают, понимают тебя. а ты… ведешь себя отвратительно. я не хочу такое чувствовать… по отношению к тебе. я сейчас хочу тебя ударить. и меня это бесит.
джейсон видел, как ее нижняя губа задрожала. боже. сэм побывала с ними в таких миссиях, никогда не давала себе волю эмоциям… или он просто никогда не видел.
колчек ответил низким и чувственным голосом. немножко игриво.
— знаешь, если ты ударишь меня, это действительно может помочь…
саманта замерла на месте. он что… серьезно? издевается? не может сдержать ухмылки. девушка сжала кулак и, сделав широкий шаг вперед, ударила им парня по руке. для нее — со всей силой. для него…
— брось. это разве удар?
по какой-то причине, по его телу пробежала дрожь. он усмехнулся, его тон стал более… нахальный. он с вызовом посмотрел на девушку.
допрыгаешься, колчек.
саманта бьет вновь. сильнее, но недостаточно. теперь в грудь. ребра не пробьет, но синяк оставит. пытается. а этот морпех… даже не пошатывается. стоит как стена, что не пробить. только руки сломаешь. сэм не морпех, бою не училась. ее пытались научить, базовым вещам рейчел, более продвинутым и выебистым мервин. где они были четыре месяца назад, когда она столкнулась с кошмаром наяву? что является теперь ей во снах. каждую ночь. даже под палящим солнцем ирака.от страха не сбежать. он глубоко засел.
не успевает среагировать. колчек быстро перемещается, хватает ее за запястье, слегка скручивает, разворачивает и притягивает к себе. спиной. вот такой удар по груди имеет эффект. колчека с ног до головы прошибает.
— пусти, — рычит саманта, пытаясь выбраться. свободной рукой достать до его головы, шеи, чего-нибудь.
— не забывай кто тут имеет военную подготовку, — вызывающе говорит он ей.
нет. шепчет на ухо. усиливает хватку и прижимает к себе.это слишком близко. слишком осязаемо, сэм не чувствует вибрации в своей спине, живот точно вибрирует. чувствует только его живот, сокращающийся, прижатый к ней. а еще горячее дыхание. обжигает шею. ни один чертов spf не защитит от такого.
— ты забыл как я разбила губу спарксу? могу повторить, ковбой.
девушка хрипит. старается звучать резче. грубее. колчек усмехается, никак не скрывая. вспоминает за что влетело рядовому. сам напросился, идиот.
— я хорошо это помню, ковбойша. но ты забыла — я морпех.
саманта прикусывает губу. в голове проносится один прием, который… да. срабатывает. она бьет парня локтем под дых, разворачивается. встает в атакующую стойку. сжимает кулаки. большими пальцами вверх. неправильно.
джейсон широко ухмыляется, приподнимает бровь. это было… неожиданно. и по какой-то причине… захватывающе. смотрит на ее позу.черт.
— ты хочешь бросить мне вызов?
встает тоже в позу. делает вид. отводит левую ногу назад, на правую переносит вес. руки вперед, в любой момент схватят, перехватят. ждет.
саманта гиддингс бесится. она видела, как парни тренируются. он не воспринимает ее всерьез. и правильно делает. наносит удар первой, бросает руку вперед. джейсон с легкостью уворачивается. сдерживает смех, самоуверенно ухмыляется. знает, что в любой момент может прижать ее к земле. отпрыгивает от второго удара. теперь он дразнит ее.
— ты быстрая, надо отдать тебе должное.
обходит ее. ищет лазейки. без напряга делает шаг вперед. саманта — два шага назад. двигается с ним по кругу. боится потерять из виду. колчек скользит по полу, пригибается, изворачивается. глаза бегают по сторонам, предугадывая каждое ее движение. куда она может двинуться, с какой стороны подойти. на лбу потихоньку проступают капли пота.
— в чем дела, ковбойша? не можешь угнаться за мной?
бесстыже смеется. провоцирует. готовится к контратаке. саманта поддается, делает выпад вперед и бьет его по ноге, пытаясь сбить. удар по голени, ничего серьезного.
— хорошая попытка. но ее недостаточно, чтобы сломить меня.
нагло смотрит на нее. слишком нагло.
— я не пытаюсь тебя сломить. только твое глупое самомнение.
джейсон фыркает. прерывисто. поистине наслаждается этим небольшим спаррингом с ней. ее решительностью. адреналин бурлит в его жилах.
— правда?
подходит ближе, хочет схватить ее и показать, кто тут главный. говорит многозначительным тоном, глаза оглядывают ее с ног до головы.
— а может я твое?
— попробуй.
джейсон принимает вызов. лукаво улыбается ей, прежде чем начать атаку. быстро двигается вперед и в одно мгновение скрючивает ее, притягивая к себе. снова. видит, как она чертыхается, корчится, вырывается. грубым, властным тоном, говорит ей.
— похоже, я поймал тебя, ковбойша.
жар заструился по венам. сэм тщетно пытается устоять на ногах, хотя бы на одной. сопротивляется силе сверху. пытается снова ударить в солнечное сплетение. но теперь он держит ее всю, сжимает ее локти, прижимает к ней же. хрипит.
— неплохо. но теперь… я владею тобой.
саманта замирает от услышанных слов. и так покрасневшее ухо сгорает от его дыхания. выжигает все нервы внутри. внутри все звенит. кроль приливает везде, где можно, но больше — к голове. она долго находится в согнутом положении. чувствует всем телом свое уязвленное положение. но еще чувствует его. собирается, вытягивается, огибает его, подставляет подножку, чувствует, как морпех теряет равносие и в следующую секунду, прижимаясь боком, тянет его вниз. дожидается, когда парень касается пола и садится сверху. в победной позе.
колчек дышит глубоко. пытается. она сидит на его груди, обхватив по бокам ногами. выглядит чертовски ахуенно. еще больше волос выбилось из ее пучка. они опадают на ее строгое, слегка уставшее лицо. парят от каждого ее выдоха. и снова касаются розовых щек.
— молодец, ковбойша. теперь ты владеешь мной.
пытается пошевелиться. трудно. чувствует, как еще больше сжимают его талию ее ноги. чувствует на себе ее вес. глаза нещадно бегают по ее телу, по каждому изгибу и движению. снова пытается пошевелиться, но только для того, чтобы понять, что она полностью прижала его к полу, не давая возможности высвободиться. впрочем, он не возражает. ему нравится чувствовать, как саманта прижимается к нему. ощущение того, что он находится в уязвимом положении, было довольно странным. сядь на него так на ринге кто-то другой, тот же ник, скинул бы с себя еще до того, как кей попытался его пригвоздить к полу. но сэм… холодный пол под джейсоном сейчас расплавится от горения тела и примет в себя с головой.
допрыгался, колчек.
сэм опирается коленом об пол, потом рукой, встает аккуратно с джейсона, протягивает руку. видит очередную самодовольную улыбку. рада, что смогла хоть как-то расслабить его, отвлечь. не знает… ни черта она не знает.
джейсон протягивает ей руку, хватает, встает следом. смотрит на нее со смесью благодарности и влечения в глазах. благодарен за то, что смогла вернуть ему душевное равновесие. он сжал ее руку и заговорил, теперь его голос звучал мягче.
— спасибо, сэм…
ему сильно хочется притянуть ее к себе, снова прижать. в этот раз нежно, но также крепко. без приколов. без боя. без хуйни. не уверен, хочет ли она этого. пытается заглянуть ей в глаза, пытается прочесть выражение ее лица. лицо мягкое, но не хрупкое. нет. четкий овал, пухлые щеки, тонкие губы, розовые, никакая помада не нужна. зеленые, цвета свежей зелени, глаза. мягкие белокурые волосы.
— я рада теперь видеть тебя.
саманта наконец-то, для себя и для него, нежно улыбается. наконец-то видит перед собой джейсона колчека. улыбается этому. хочет положить свою руку на его плечо, но не решается. нельзя. его карие глаза чертовски глубокие и горячие. как темный шоколад. в котором легко утонуть.
чтобы не утонуть, отрывает взгляд, проходит ко столу. садится на него.
— никки сказал, ты сам не свой. с самого утра, я это тоже видела.
джейсон колчек выдыхает. пытается прийти в себя. прикрывает глаза. делает вдох. подходит ко столу, садится рядом.
— да. у меня плохое предчувствие от завтрашней миссии. реально плохое
прерывисто выдохнул, наклонив голову вперед. закрыв глаза.
— почему?
сглатывает.
— точно не знаю. возможно, из-за недостатка информации. мы идем практически вслепую. непривычно. этот «спец по спутникам» вылез хер знает из какой дыры.
замолчал. обдумывает, каждое слово, прежде чем продолжить.
— в отряде много новеньких. из старых только ник, мервин и джоуи. ты. мы не готовы. лезем на рожон, в самое пекло. блять
— это из-за случая на кп?
снова кусает щеку внутри. прокусывает. морщится.
— нет. не из-за него
врет. саманта этого не видит. не знает, что он повторяется, когда врет. сначала приценивается, потом закрепляет. всегда верить его словам. semper fi же, хули.
— не волнуйся, — девушка улыбается. пытается хоть чем-то его подбодрить.
— мы будем следить за вами в лагере. если что, вызовем вертушку в подмогу. и не одну. рейчел точно запросит поддержку с воздуха.
она не понимает. черт. как же она не понимает.
— если нас раскроют, нам пиздец. всем пиздец. вам пиздец. эти ублюдки доберутся до дворца прежде, чем мервин скинет фосфор им на бошки.
сэм слушает внимательно. вслушивается в каждое слово. хочет сказать, что иракцы ей не страшны. и никогда не были. на свете есть враги похуже и посильнее ненавидящих тебя солдат. более злые, более страшные, более сильные. те, что одной рукой тебя над землей поднимут, одним пальцем твою шею сломают, одним взглядом сердце остановят. таких только фосфором и жечь, но понадобится больше, чем пара ящиков, что хранятся в комнате джейсона. строго, под замком, в секрете.
— не волнуйся за команду. и за меня. я вытащу нас всех из этой передряги, — говорит гиддингс. сама себе не верит, но надо, чтобы поверил джейсон.
а джейсон снова усмехается.
— я не сомневаюсь в твоих способностях…
в его голосе нотки нежности и восхищения. голос становится тише.
— … просто пообещай мне остаться в живых, ладно?
у саманты гиддингс тоже все трудно с пониманием. не людей, нет. их понять легче. как они боятся, переживают, что чувствуют. что думают о себе, о других. только если чувства не касаются ее самой. саманта в упор не видит, никогда не видела, как на нее смотрят. парни, девушки. додумывала, конечно, за других. и сейчас не видит. точнее, сейчас отказывается видеть.
— ты тоже, — говорит она с придыханием.
в ответ — кивок. на душе становится легче.
— никки сказал увести тебя отсюда. иначе вместо колон, у нас будут разбитые солдаты.
морпех прыскает от смеха.
— никки так сказал?
— да, он правда переживает о тебе. вы неплохая парочка, да?
толкает его в бок.
— давай сходим выпить. ты и я. сегодня вечером.
колчек приподнимает бровь в игривом удивлении. на губах играет дразнящая улыбка.
— выпить? ты хочешь напоить меня, ковбойша?
— я думаю, что перепью тебя. проспишь до обеда, до самого приезда инженера.
морпех удивляется ее смелостью. восхищается. смотрит на нее сверху вниз.
— о, ты так думаешь? я тут часто с парнями выпиваю. хочешь поспорить на это?
саманта поднимает уголок рта. смотрит на него исподлобья.
— определенно да. но пить мы будем не пиво.
ухмылка на лице джейсона стала шире, его явно забавит ее намерение. лейтенанта давно привлекла ее смелость, а упрямство казалось ему довольно милым.
— ладно, спорим!
на мгновение, парень почувствовал волнение. пытался показать себя уверенным. самоуверенным. чувствует в себе уверенность, в способности опрокинуть сначала стакан, что угодно она ему нальет, а потом и ее. сначала — со стула, а там… как пойдет.
— заеду за тобой в девять, ковбой.
оставшийся день джейсон колчек дорабатывает спокойнее. ему так кажется, и остальным вокруг тоже. морпехи уже меньше потеют, проходя мимо в туалет. нормальный туалет. задерживают дыхание, когда оказываются рядом, но со стеной уже не сливаются. по-своему ждут завтрашнего дня, ссут втихую. но теперь, чуть больше уверены. в себе и в миссии. в колчеке они ни на секунду не сомневались.
рейчел кинг отпускает лейтенанта со спокойной душой. буквально выгоняет его из кабинета, потому что зашел колчек в самый неподходящий момент: время позднее, в кабинете темно, рейчел ерзает на кожаном кресле, а под столом прячется ник. прячется, ага.
лейтенант напоследок осматривает некогда хоромы хуссейна, проверяет сменившийся караул, оглядывает засевших в картишки джоуи и мервина. все как всегда, тихо, мирно, спокойно. выдыхает. с легкой душой выходит из дворца, направляется в сторону красного джипа. джип принадлежит рейчел, но за его рулем сейчас саманта.
— готов, морпех?
они едут до ближайшего бара. по совместительству, еще и отеля. на первом этаже люди пьют, на втором отсыпаются. сэм везет именно туда по нескольким причинам: место недалеко от лагеря, да и джейсон может до лагеря сегодня не доехать. на последнее девушка и рассчитывает.паркуется у песочного цвета постройки с неоновой вывеской на стене.
вокруг — ни души. заведение находится прямо посереди дороги. принимает в себя в основном военных, дальнобойщиков, водителей. любую заблудшую душу.
внутри — тоже пусто. уже все разъехались. в такую жару, люди высыпаются, в основном, ночью, когда песок слегка остывает. не задерживаются в местах общественного пребывания. за барной стойкой стоит одиноко темноволосый парень, протирает стаканы.
— вы закрыты? — спрашивает сэм.
парень смотрит на нее удивленно.
— открыты, мэм. мы всегда открыты.
кивает. сажается с джейсоном за стойку. просит шоты: с джином, текилой и водкой. их стандартный набор. остальное, не так интересно — арабы глушат либо местный арак со всякими примесями, либо кофе со спиртовыми сиропами, либо все то, что заказала сэм, только по отдельности.
— ну что же. прокатимся, ковбойша.
джейсон опрокидывает первым рюмку. саманта смотрит на него удивленно, с азартом в глазах. берет вторую. догоняет.
— ты же знаешь, что у меня на столе всегда есть спиртное? я в этом деле эксперт!
джейсон усмехнулся. они начали свое маленькое соревнование, в нем разгорелся дух соперничества. он был полон решимости победить и доказать свою крутость. взглянул на нее с игривой улыбкой.
— эксперт, да?
сделал второй глоток, чувствуя, как алкоголь обжигает горло. бармен обновил шоты. поправил свой бейджик с надписью «зейн». сегодня придется работать из-за них до утра.
саманта не собирается отставать и теперь осушает стакан первой. содержимое вкусное, но нужно начать закусывает. просит у парня за стойкой закуски: сыр, орехи, все что есть.
— мервин однажды пытался меня напоить. а потом его тошнило весь следующий день.
колчек издает короткий смешок в ответ на ее комментарий. выпивает рюмку.
— ну, мервин явно не знал, с кем имеет дело. ты умеешь обращаться со спиртным.
саманте такое нравится. такое общение на равных. морпех не пытается казаться теперь злым на весь мир. или милым, воспитанным. ведет себя просто, как давно уже не делал. девушка выпивает третий стакан. бармен приносит еще три. и закуски: сыр, орехи и все, что нашел в закромах.
— я хочу спросить, — говорит саманта, воспользовавшись моментом обновления напитков. — ты бы никогда не ответил мне на трезвую голову, но сейчас — что означают рисунки на твоей кепке?
джейсон приподнял бровь, удивлен ее вопросом. не ожидал, что она заговорит о его кепке, но уже начал пьянеть, чтобы пытаться, как всегда, перевести тему. он снял свою кепку, посмотрел на нее, затем на сэм. говорил медленно и четко, его слова уже казались менее внятными. хотя и в трезвом виде колчек говорил так, будто у него во рту хуй застрял.
— павшие братья — причина сражаться. четыре звезды — четыре атаки, четыре самолета. две башни-близнецы в виде цифры одиннадцать. и цифра девять в начале с черточкой.
его тон был немного торжественным и сентиментальным.
— глубоко, — девушка удивлена его небезразличием. — думала, ты просто что-то накалякал по пьяни и забыл.
морпех усмехнулся, удивленный ее предположением. он покачал головой, сделал первый глоток из новых шотов, прежде чем ответить.
— нет, нет. я не рисую, когда пьян. но готов поспорить, что так у меня получилось бы лучше.
его глаза игриво заблестели. саманта улыбнулась ему в ответ. джейсон выглядел слишком искренним и красивым, чтобы лгать или приукрашивать.
— нарисуешь для меня что-нибудь? у меня нет кепки… моя бита в комнате прекрасно подойдет.
глаза колчека светились весельем и немного пьяной уверенностью. он посмотрел на нее снизу вверх. легкая улыбка тронула уголки его губ, когда он заговорил невнятным голосом.
— так и быть, нарисую.он откликнулся, почувствовав желание выполнить ее просьбу. лейтенант слегка пьян, его сдержанность ослабла. как и потребность строить из себя хуя бумажного.
— здорово. потому что джоуи недавно нарисовал на нем женскую вагину. совсем не похоже, но все же… мне нужно это чем-нибудь прикрыть.
осушает вторую рюмку до дна.
— джоуи? я подумал о мервине.
парень покачал головой. он с интересом наблюдал как она осушает стекляшку.
— я сначала тоже! но… в его оправдание, скажу: джоуи достаточно умный парень. у нас с ним одна альма-матер.
джейсон приподнял бровь, заинтригованный новой информацией, которую она предоставила.
— правда?выпил третий шот. бармен тихо, как можно тише, проныл. запасов алкоголя еще много, они не скоро уйдут.- вы вместе выпустились?
от алкоголя ему становилось тепло и слегка не по себе, он терял бдительность и все запреты. чувствовал себя смелее, разговор теперь протекал более свободно.
— я заканчиваю в следующем году. он учился на том же факультете. однако, решил бросить профессию и пойти в армию.
саманта смотрит на свой стакан. на этот раз бармен налил больше, до краев. принюхивается — пахнет восхитительно.
— не каждый может справиться с военной жизнью, — делится мнением колчек. делает первый глоток. не замечая, как ему в этот раз щедро налили. наслаждается. смотрит на ее стакан. усмехается. в его голосе звучат дразнящие нотки.
— осторожнее, ковбойша. ты быстро пьешь…
саманта смотрит на него прищурившись.
— не беспокойся обо мне, я уверена в себе, — она делает демонстративный глоток у него на глазах и откидывается назад от удовольствия. закрывает глаза.
морпех дивится ее самодовольством.
— хорошо. уверенность — это хорошо, но не становись слишком самоуверенной, — дразнит он, задержав взгляд на ее лице, когда она откинулась назад. смотря на нее, в нем шевельнулось желание. он не смог удержаться, чтобы не заговорить снова. в его тоне слышалась примесь насмешки и флирта. — ты уверена, что выдержишь это?
— ты сомневаешься во мне? — оскорбительно спрашивает она.
— не сомневаюсь. просто хочу убедиться, что ты действительно понимаешь во что ввязываешься.
— «перепить первого лейтенанта морской пехоты» — это такая сложная задача. — кривляется гиддингс. — хотя за это, безусловно, будет вручен почетный знак.
глаза джейсона заблестели, ее игривый комментарий задел его за живое самым лучшим образом. хитрая усмешка появилась на губах. когда он наклонился ближе к ней, его голос был низким и соблазнительным.
— и о каком почетном знаке мы говорим, ковбойша?
— а кто дал кличку «альфа-сука» рейчел?
джейсон колчек рассмеялся. снова откинулся назад, на его лице отразилась смесь смущения и игривости. саманта оценивающе посмотрела на джейсона. на его тело, на то, как он откинулся назад, на его руки, слишком мужественные и упругие. на его сильные ноги. джейсон выглядел великолепно. морпех почувствовал на себе ее пристальный взгляд. как она изучает его тело, его мускулы, его руки. он сидел в расслабленной позе, расставив ноги, положив одну руку на бедро и подперев голову второй. чувствовал себя одновременно смущенным и возбужденным, как будто с него сняли броню и он предстал перед ней голым. в следующее мгновение, девушка смотрит на него с грустью. жаль, что они не встретились в обычной жизни. такие встречи на войне — это тяжело, они всегда могут внезапно закончиться. интересно, каков джейсон колчек в реальной жизни?
глаза джейсона встретились с ее глазами, он увидел печаль в ее взгляде. сам не мог не чувствовать укол сожаления и тоски, когда понял, насколько сложные у них отношения из-за сложившейся ситуации. он хотел, чтобы все сложилось по-другому. чтобы они могли встретиться в нормальной обстановке, встречаться, как это делают нормальные люди. но судьба привела их сюда. и лучшее, что они могли сделать, — это ценить моменты, проведенные вместе.
саманта делает глоток и морщится. в нос ударило. морпех наблюдает и ловит внутри себя беспокойство.
— ты в порядке, ковбойша?
саманта гиддингс грустно улыбается.
— вообще, я из лос-анджелеса. так что тебе лучше звать меня.. ангел? — она усмехается над своим собственным заключением. слишком пьяна. но счастлива.
морпех усмехнулся, одновременно удивленный и очарованный ее пьяными выходками.
— ангел, да? что же, у тебя действительно ангельская красота, но ты все еще моя ковбойша.
в его голосе звучат нежность и легкое опьянение.ученая смущается от его комплимента. многие люди говорят, что она красивая. многие парни. многие морпехи. но не он. не джейсон. это — первый раз. неловко слышать это от него. он говорит правду или смеется над ней? у них сложные отношения.
она выпивает последний стакан. бармен, уже не скрывая раздражения и усталости, тяжело вздыхает.колчек замечает румянец на ее щеках. чувствует сам смущение, говорит искренне. его голос теперь немного более ровный, в нем слышится нотка неподдельной честности.
— эй, я говорю правду. ты действительно красивая.
он удерживает свой взгляд, надеясь, что она почувствует искренность в его словах. саманта качает головой.
— не надо. каждый пятый называет меня красивой. я не хочу, чтобы меня судили, в первую очередь, по красоте.
выражение лица лейтенанта смягчается, когда он слушает ее слова. чувствует уязвимость, скрывающуюся за ними, отвечает заботливым тоном.
— послушай, ты не просто красивая. ты умная, сильная и чертовски упрямая, — делает паузу, прежде чем продолжить, его голос по-прежнему нежный. — красота — это всего лишь малая часть того, кто ты есть.
девушка улыбается. берет стакан.
— и сегодня я перепью джейсона, мать его, колчека!
осушает стакан.джейсон посмеивается над ее словами. поднимает стакан с игривой улыбкой на лице. пьет.
саманта гиддингс чувствует, что у нее кружится голова. она хватается за стойку бара, чтобы не упасть. надеется, что он не заметил. ей весело пить с джейсоном, а не одной.
— если честно, я недавно начала пить. около трех месяцев назад. еще до того, как сюда приехала. до этого распивала только на вечеринках.
джейсон колчек наблюдает, как она изо всех сил пытается удержать равновесие и хватается за перекладину. чувствует желание защитить, подхватить, если она упадет.
— ты нетороплива. я пью с тех пор, как стал подростком. тебе нужно меня наверстать, ковбойша.
— трудное детство? — саманта удивленно смотрит на него.
выражение лица джейсона слегка омрачается в ответ на ее вопрос. он отводит взгляд, в глазах мелькают болезненные воспоминания.
— да, можно и так сказать.
в его голосе — горечь и обида. делает глубокий вдох.
блондинка жалеет, что спросила. черт. это слишком личное. нельзя проникать в душу.
— прости. это не мое дело.
кепочник отрывает взгляд от пола на нее, видит сочувствие в глазах. отвечает усталой, но ободряющей улыбкой, голос смягчается.
— все в порядке, ковбойша. это было давно. я живу дальше.
делает третий глоток. все повторяется. и стаканы тоже.
жизнестойкость — вот что восхищает саманту в джейсоне.
сострадание — вот что восхищает джейсона в саманте.
— да. здесь лучше, чем дома.
парень подмечает как потяжелели ее глаза. взгляд его становится озабоченным, когда он задается вопросом, что у нее на уме.
на войне лучше, чем дома?
говорит мягко, поддразнивающий тон исчезает из его голоса.
— дом… что-то случилось дома?
губы сэм начинают дрожать. то ли от подступающих слез, то ли от выпитого. отворачивается и тихо говорит.
— нет. ничего. просто больше нет дома.
физиономия морпеха смягчается, когда он слушает ее. каждый раз. чутье говорит про неприкрытые эмоции и уязвимость, стоящие за ее словами. аккуратно протягивает руку, нежно касаясь ее плеча, жест поддержки и ободрения. прикосновение нежное и успокаивающее, говорящее о том, что он рядом с ней. но приводит девушку в ступор. рука мягкая, совсем не тяжелая. и теплая. она бы хотела, чтобы он прикасался к ней чаще. вытирает слезу. надеется, что он не заметил слезинки. смотрит на него с фальшивой улыбкой.
— давай лучше выпьем! пусть мы и без дома, зато в приятной компании!
джейсон грустно улыбается. отчетливо видит ее внутреннюю борьбу, она борется между уязвимостью и желанием быть сильной. как любой морпех на войне. даже самый крутой полковник.выпивает вместе с ней. может он и в приятной компании, но чувствует себя как дома.
и тут саманта гиддингс осознает, что больше не может пить. ловит вертолёты. нет, уже космические корабли. проиграла этот спор. если попытается третий стакан выпить, то упадет прямо здесь. морпех же спокойно потягивает этот третий стакан, не без интереса посматривая на склонившуюся вдруг девушку.
— думаешь сдаться, ковбойша?
зараза.
— нет.
парень многозначительно приподнимает бровь, видит ее ложь насквозь, и его забавляет ее упрямство. знает, что она на пределе, ее тело выдает ее.саманта тем временем изо всех сил старается удержаться на стуле, тянется к пустому стакану и опрокидывает его. стакан бьется о пол, разлетается на кусочки.
бармен за стойкой закатывает глаза, а джейсон быстро встает, понимая, что она вот-вот потеряет сознание. хватает ее прежде, чем она успевает упасть на разбитое стекло.
— эй, эй! ты в порядке?
блондинка находит новое обо что опереться. руки джейсона.
— ладно, ладно. ты победил. и что мне теперь делать?
морпех держит ее крепко. даже слишком. не дает пройти к осколкам застывшим на картину парню с веником и совком в руках.
— есть несколько вещей… но сейчас я просто хочу, чтобы ты повторила. я победил.
саманта угрюмо смотрит на него. вытягивает губы.
— хорошо. я расскажу завтра всем на собрании, что ты самый крутой морпех. ты доволен?
— вполне.
девушка натужно улыбается. придется завтра краснеть перед «спецом по спутникам», выставлять себя на посмешище перед мервином и джоуи. слушать потом от них похабные шутки. понимает, что с самого начала была права, джейсон колчек до своей комнаты сегодня не доберется. и она тоже. просит у бармена ключ от верхнего этажа. темноволосый парень, не скрывая теперь и радости, бежит за одним единственным к стойке. отдает более стоящему на ногах джейсону.
— один? — спрашивает вопросительно саманта.
— остальные заняты или на ремонте, мэм.
— класс. я проиграла и буду спать на полу, — наказывает сама себя ученая.
пытается подняться по лестнице сама, но проигрывает лестнице. парень сзади закатывает глаза от ее ответа, испытывает смешанное чувство. помогает подняться ей по лестнице, подпинывая руками в спину.
комната прямо у лестницы. открывают дверь. внутри — огромная кровать, на нее поместится человека три. по виду, очень мягкая. саманта ускоряет шаг, поскорее хочет упасть. по пути снимает ботинки… нет, ботинок. на второй собранности не хватает. прислоняется к стене, борясь с молнией. пару раз рычит, запрокидывая голову. как будто от этого протрезвеет. слегка трезвеет она, когда колчек подходит к ней ближе и говорит тихим, но уверенным тоном.
— полегче, ковбойша.
подает руку, о которую девушка упирается. мысленно его благодарит. на слова через рот сил нет. как и на шаг дальше, который саманта делает, не справляется и падает. не на пол, а опять в объятия морпеха. за этот день они обнялись так много, сколько не обнимались за все три месяца. колчек тихо вздыхает, чувствуя на себе ее вес. его тело слегка прижимается к ее телу. оба останавливаются.
— ты и в самом деле упрямая.
дразнит ее, но нежно. улыбается от шанса подержать ее пару лишних секунд.сэм медленно поднимает голову. видит чьи руки обхватывают ее. чувствует себя невероятно маленькой по сравнению с ним. его лицо оказывается так близко, она чувствует его пьяное дыхание. джейсон отвечает на ее пристальный взгляд, видит усталость и уязвимость, скрывающиеся за выражением ее лица, и это пробуждает в нем защитные инстинкты. слегка сжимает ее в объятиях, прижимая к себе еще крепче.
воздух наэлектризован, пропитан смесью алкоголя и чего-то еще.
колчек чувствует тепло ее тела у себя на груди, и это разжигает в нем огонь.саманта прижимается своим лбом к его лбу. отступает назад, тяжело дыша, и прислоняется к стене рядом с джейсоном. одной рукой он держит ее за талию, другой опирается о стену рядом с ней, чтобы самому сохранять равновесие. крепко прижимается к ней. чувствует, как изгибается ее тело, и от этого волна желания разливается по его венам. не отрывает от нее взгляд, его глаза темнеют от голода, который он не может отрицать. больше не может. остро ощущает разряженный воздух, близость их тел и то, как ее грудь прижимается к его груди.она хочет поцеловать его. она хочет, чтобы он прижался к ней еще больше. смотрит в его карие глаза с нежностью и желанием. позволяет себе наконец утонуть в них.
— это ведь… просто пьяный секс, да?
просит в мыслях парня ответить отрицательно.
у колчека туго с пониманием.врет.
— конечно.
закрывает глаза. у гидингс тоже туго с пониманием.
бракованный дуэт
первой целует она. целует пьяно, развязно, пытаясь как можно скорее заняться с ним сексом и забыться. забыть обо всем. а потом — и о сексе с ним.
в голове джейсона все смешалось от желания и алкоголя, когда ее губы встретились с его. он целует ее с таким страстным желанием, что его хватка на ее талии усиливается. на вкус губы сладкие, соблазнительные и восхитительные. испытывает противоречивые чувства, разрываясь между тем, чтобы делать то, о чем они договорились, и тем, чего он хочет.
поддается порыву, его руки скользят вверх по ее телу, лаская живот и спину. она берет его лицо в ладони и, продолжая целовать, ведет к кровати. по пути снимает куртку, оставаясь в футболке и шортах. хочет покончить с этим как можно скорее и забыть обо всем. думает, но хочет другого. больше прикосновений, больше близости, больше поцелуев. не просто пьяного секса.
джейсон позволяет отвести себя к кровати, его тело следует за ее движениями. быстро сбрасывает жилет, затем футболку, бросает на пол. его тело сгорает от желания, его руки блуждают по ее телу, исследуя изгибы, когда он подходит ближе к кровати. часть его знает, что это просто пьяный секс. но то, как его пальцы ласкают ее лицо, какой вкус у ее губ… это все заставляет его хотеть большего.
прижимает ее спиной к кровати. матрас слегка подпрыгивает, когда они падают на него. его руки обхватывают ее за талию, удерживая на месте, когда он нависает над ней, нависает над ее телом. наклоняется ближе. саманта продолжает целовать его, ласкать везде, где возможно. прикасается к его спине и голове. заставляет таять от прикосновений, ее губы встречаются с его губами с растущей настойчивостью. руки джейсона вовсю исследуют ее тело, страстно желая ощутить каждое прикосновение ее кожи и тепло ее ласк. всем ртом, не только языком, скользит вниз по подбородку и шее, оставляя дорожку из горячих, чувственных поцелуев до ключицы. девушка стонет. кружится голова. от опьянения? да. от осознания, что ее целует джейсон колчек? еще больше.
поцелуи более страстные, его губы задерживаются на ее шее, нежно покусывая и посасывая кожу. пальцы скользят вниз, обводя изгибы и контуры тела, прикосновение дразнящее и нежное одновременно. колчек растворяется в ее новом поцелуе, отвечая с не меньшей страстью. чувствует, всем своим телом, как ее тело жаждет ласки и нежности, как ее прикосновения молят о чем-то большем, чем просто страсть и желание.
его губы прижимаются к ее губам с глубоким голодом, ища связи и близости, его язык скользит в ее рот в глубоком, чувственном исследовании. напряженность между ними наэлектризована, каждое прикосновение и поцелуй разжигают огонь, желание растет в геометрической прогрессии. помогает снять с нее футболку. лбом прижимается к ее плечу, тепло его дыхания обдает ее кожу. хочет еще больше, еще мягче, еще сильнее ощутить ее прикосновения и поцеловать ее более интимно. сэм тянется к его брюкам, резко дергает молнию, помогает освободиться от ненужной одежды. притягивает к себе обратно, еще глубже целуя в губы. обхватывает ногами, кладет на спину, тянет к себе. джейсон издает низкий стон удовлетворения, когда она обхватывает его ногами, притягивая ближе и углубляя поцелуй. его руки блуждают по ее телу, ощущая мягкие изгибы ее кожи и жар ее прикосновений. возвращает страстный поцелуй с таким же пылом.
— стоп, — вырывается из нее, когда он начинает тянуть вниз шорты. вместе с нижним бельем.
парень останавливается от ее резкого голоса. его рука покоится на ее правой ягодице. отвечает с беспокойством в голосе. чувствует, как содрогается ее тело, а в ее словах слышатся страх и нерешительность.
— ты в порядке? мы можем это не делать…
— нет, все в порядке.
врет. не тому. джейсон колчек пусть и сам плохо врет, но фальшь в чьем-то голосе за милю чует. мягким, успокаивающим тоном, говорит.
— нет, это не так.
нежно гладит ее по спине, пытаясь утешить. снижает голос, чуть ли не до шепота.
— поговори со мной.
саманта гиддингс испуганно смотрит на него. пытается успокоиться. но от этого еще больше начинает нервничать. губы дрожат, как и все ее тело.
— давай просто продолжим.
в ней смешиваются желание и нерешительность. ебучая смесь. морпех сглатывает, борясь со своим желанием. беспокойство о границах сильнее.
— мы не обязаны делать то, чего ты не хочешь.
саманта тяжело вздыхает. кусает губы. чувствует вкус крови.
— я просто блядски боюсь.
он смотрит ей прямо в глаза. видит страх, от чего сердце пропускает пару сокрушительных ударов.
— я знаю, что ты боишься.наклоняется ближе.- но тебе не нужно бояться… только не со мной.
девушка прерывисто вздыхает. хватает ртом воздух. его мало. мало, чтобы переварить, принять, поверить его словам. слишком страшно, страх охватывает всю ее, каждую частичку тела, выбивая желание. но джейсон колчек сильнее ее страха.
— позволь мне доказать это.
он касается ее щеки, его прикосновение — молчаливое обещание быть нежными. все время.
саманта улыбается и кивает ему. искренне. все еще боится, но решает рискнуть. раздвигает ноги пошире, позволяя ему освободить себя от остальной одежды. джейсон устраивается между ее ног, прижимаясь всем телом. его руки продолжают ласкать изгибы, проводя кончиками пальцев по обнаженной коже. смотрит на нее сверху вниз. между ними осталось всего пара сантиметров.
джейсон колеблется, саманта боится.ведь как только это произойдет, все изменится.
— ты доверяешь мне? — спрашивает он с любовью в глазах.
— semper fi, — отвечает она ему с любовью в голосе.
всегда верен.
взрываются все звезды вселенной. оба сливаются воедино, забыв друг о друге. это чувство не похоже ни на что. стонут вместе, двигаются вместе, как одно целое, каждое прикосновение посылает новую волну возбуждения.
саманта покрывает поцелуями каждый дюйм его тела, срываясь на крик наслаждения. ей совсем не больно, она чувствует себя чертовски хорошо. действие алкоголя давно закончилось. она была опьянена его любовью.тело джейсона откликается на каждый ее поцелуй, его кожа горит от каждого прикосновения ее губ. он едва может осознать охватившее его наслаждение. все, что она делает, подталкивает его ближе к краю.немного ускоряет темп, его тело двигается в такт с ее телом. старается не торопиться. каждый раз убеждается, что она в порядке. не может сдержать стонов. протяжных, резвых, как у зверя. грудь саманты вздымается все выше и выше. она вскидывает руки к голове, ловя экстаз от каждого его толчка. смотря на сие действие, джейсон чувствует, что упадет скоро в обморок от слишком сильных спазмов по всему телу. хватает ее за руки, обхватывает пальцами запястья и прижимает их к кровати над ее головой. хочет взять все под контроль, поддаться охватившему его голоду.
— не… смей… останавливаться, — громко и мелодично стонет она.
— никогда, — отвечает низким и соблазнительным рычанием.
достигает предела, готов впасть в эйфорию вместе с ней.она кричит ему в ухо, чувствуя, что больше не может сдерживаться. все, что копит в себе, выплескивает наружу. встречая сопротивление внутри с другой жидкостью.
со всей силой выдыхает, смотрит в потолок. позволяет ему упасть ей на грудь, прижимает к себе, кладя руку на затылок. его сердце бешено колотится в груди, дыхание прерывистое, он пытается отдышаться. зарывается лицом в шею, вдыхая ее запах. она гладит его по голове, пытаясь сама прийти в себя. внутри все еще вибрирует. ноги онемели. его тело расслабляется в ее объятиях, поглаживания по голове успокаивают. несмотря на усталость, тело все еще трепещет от удовольствия, последствия оргазма все еще ощущаются.джейсон поднимает голову, и их взгляды встречаются. он мягко улыбается.
— ты в порядке?
она улыбается ему в ответ. также мягко.
— я самая счастливая.
парень искреннее наслаждается ее нежной лаской. берет ее руку в свою, переплетает их пальцы и крепко сжимает их. его слова звучат как нежное обещание.
— хорошо. ты заслуживаешь быть самой счастливой.
саманта смеется.
— это комплимент мне или тебе?
джейсон смеется вместе с ней и отвечает игривой улыбкой. поддразнивающе говорит.
— обоим. но в основном, тебе.
сжимает ее руку в своей. в нем растут любовь и чувства.
— я хочу тебе кое-что сказать.
девушка вскидывает бровь. продолжает смотреть на него снизу вверх, перебирая пальцами его волосы. джейсон смотрит ей в глаза, его взгляд непоколебим.
— то, что было сейчас. то, как я прикасался к тебе…
он наклоняется к ней ближе, его голос становится тише, напряженнее.
— я такого раньше ни с кем не делал.
колчек замечает ее реакцию на его слова. то, как краснеют ее щеки. он пристально смотрит ей в лицо. наблюдает за реакцией. ему смысл слов понятен. это не просто случайная встреча.
— ты понимаешь, о чем я говорю?
она смотрит на него с глубоким чувством. медленно сходит с ума от того, как он смотрит на нее.
— что я хороший друг с привилегиями?
джейсон тихо смеется, разгадав ее попытку съязвить. отвечает низким, наполненным значением и искренностью, голосом. мотает головой.
— ты единственная, кого я хочу так касаться, ковбойша.
взрываются вселенные. вихрем проносят осколки по галактике, оставляя за собой, где-то позади, все ненужное и не важное. меняются ориентиры, приоритеты, слова. слова произносятся с неподдельной искренностью, неподкупностью. такой очевидностью. теперь очевидностью для них обоих.
они победили в этой войне.
джейсон колчек смотрит, как встает арабское солнце, облокотившись о кузов машины. впервые находит его таким красивым. а раньше ненавидел. рассвет приятный, мягкий, морпех старается запечатлеть картину поглубже в голове. как и все остальное, что сегодня случилось.
саманта гиддингс выходит из бара, прощается с засыпающем на стойке барменом. припрыгивая, подходит к парню.
— прикинь, сделал нам скидку.
морпех поднимает бровь.
— серьезно? я думал он чаевых попросит.
саманта улыбается. потирает бровь.
— да, я хотел дать. но он отказался. сказал почаще звать в их семейный бизнес военных. я вот думаю, может нику сказать? он определенно в кого-то влюблен
— почему ты так думаешь?
саманта хмурится. вспоминает.
— ты знаешь, по взгляду. он у него как-то изменился. понятно, что многое изменилось после кп, но… это другое. что-то другое. не знаю. что-то подтапливает его дальше бороться. что-то горит внутри, с новой силой! он смотрит на этот мир как-то…
джейсон смотрит на девушку, улавливая ее мысль. договаривает.
— … с любовью?
— именно!
встречается взглядом с морпехом взглядом. застывает на месте от его безумно нежных и проникновенных глаз, в которые давно нырнула. с головой. захлебнулась. позволила себе. морпех смотрит на нее, не моргая. произносит тихо, хотя вокруг них ни души.
— кажется я влюблен в тебя.
его слова с нотками нервозности, но стойкие. прямые. как приказ от командира, как регламент, написанный кровью. как самая жесткая пуля. безжалостная, пробивающая гранитные стены.
саманта вздрагивает от осознания произнесенного. губы предательски дрожат, к горлу подступает комок. мотает головой.
— не смей. слышишь, не смей такое говорить отправляясь на задание. ты слышишь? скажешь мне, как только вернешься. и ни секундой раньше.
в суровых глазах проступают слезы, сколь сильно она не пыталась их сдержать. саманта не отводит взгляд. не отведет, пока не услышит, увидит, что он понял.
джейсон сглатывает тяжелую ношу. смотрит на нее пронзительно, выразительно. живот скрутило, сердце пропустило тяжелый удар, еще один такой — и не выдержит. один раз, единственный раз, кивает, выжигая обещание горечью боли, выжигает на себе. обещание, которое не сдержит.
никто не сдерживает.
на базу едут в компании криво переписанной на кассету американской музыки. здесь ее редко услышишь, только из магнитофонов солдат, что решили подкачаться с утра. мервин первым просыпается в лагере, волочит тело на завтрак, в предвкушении очередной резиновой каши из банки. скучает по мамкиным харчам, обещает привезти попробовать на следующую миссию. если доживет. встречает сначала в столовой джоуи, потом ника, а затем и джейсона. последний, на удивление, мил и приветлив. даже уступает старому капралу свой сок. химозный, но вкусный. нейтан мервин посматривает на молодого лейтенанта с язвительной ухмылкой.
потрахался, щенок. хотя нет, так спустившие в первую попавшуюся не выглядят. это нечто другое. для мервина, это очевидно.
к обеду подтягиваются остальные морпехи. кто-то просыпается, кто-то сменяется в карауле. все потихоньку готовятся к приезду ВВСника. в последний момент, решают важные задачи. готовят снарягу, чистятся наспех щеткой, которая много хуйни на свете повидала. с ней как два пальца об асфальт посоревнуются люди колчека.
хуйни больше видели, дорогая, не выебывайся.
лейтенант заходит отчитаться за ночь к офицеру цру. стучится, перебирает в руках бумажки, что джоуи ему всучил. голоса за дверью не слышит, барабанит в дверь.
— входите.
ждет три секунды, дергает за ручку. рейчел стоит у стола, что-то важное изучает.
— простите, что прерывал, мэм. докладываю: за ночь происшествий не было, на посту тихо. отряд готов к появлению специалиста, в полном обмундировании. все по новому протоколу. ждем к пяти часам.
рейчел кинг кивает. иного ответа она и не ожидала. боялась, но… это же колчек. он все делает с блеском.
— спасибо лейтенант. доклад принят. у меня будет просьба, встретишь эр… «спеца по спутникам» сам? у меня много дел.
облизывает губы. выдает свое предвкушение. от встречи с мужем? нет конечно.
— вас понял, мэм, — кивает ей колчек. получает кивок в ответ и, удостоверившись в ненужности, покидает кабинет.
идет прямиком в парадную. время на часах — два часа дня. лучше прийти пораньше, всякое может случится. планирование на войне — дело неблагодарное. никто не похвалит, скорее нахуй пошлет. у джейсона колчека сегодня рекорд — никого не послал. и не собирался начинать.
по пути видит хоффилда. бедный морпех опять стоит на посту, хоть это снова не его смена. держит оружие, носом клюет. но каждый раз вздрагивает, вида не подает. видит приближающегося колчека, вбирает себя побольше воздуха. в следующую секунду, задерживает дыхание.
— капрал хоффилд. вы опять в карауле?
бедный капрал сглатывает. слюна — последнее, что он пьет последние пару часов.
— заменяю рядового мэттьюса, сэр.
хоффилд сбивает севшую на него муху резко, не сморщившись. джейсон смотрит на него. как на роботизированного исполнителя, готового и за тебя впрячься, и подставить плечо другу, ближнему, соседу. а потом правую щеку, когда по левой прилетит удар. также не поморщится. semper fi, хули.
колчек смотрит на него и вздыхает. хоффилд выглядит как идеальный солдат. мертвый солдат.кивает ему одобрительно. делает вид, что не замечает, как застегнут его ремень на поясе, как торчит майка из под жилета, и что на каске красуется пятно. зачем? все равно весь день в карауле простоит. прибывающий гость его даже не заметит. как не заметит и остальных морпехов. для таких, они все одинаковые. ходящее мясо на тонких косточках с куском железа в руках.
расизм? он самый, настоящий.
в парадной видит прислонившуюся к стене саманту гиддингс. она стоит к нему спиной, одета в кожанку, белую футболку, узкие джинсы и кроссовки. к поясу прикреплен датчик, увешанный проводами. такие носят связисты, чтобы всегда быть на связи.
— ждешь кого-то? — спрашивает он ее. пытается напугать сзади.
но девушка не вздрагивает. закатывает глаза, медленно поворачиваясь к нему.
— тебя, ковбой.
смотрит на него с нежностью, сложив руки на груди. нет, рейчел ошибалась. никакая это блять не закрытая поза.
— надеюсь, рядовой тед мэттьюс не решил воспользоваться твоей добротой? я видел его пускающим слюни в подушку полчаса назад.
— не волнуйся. я его этой же подушкой разбужу, если не встанет к вечеру. пару раз по голове.
оба прыскают от смеха. джейсон представляет у себя в голове это зрелище, которое пропустит. саманта обещает рассказать ему, как только вернется.
длительный, бесконечно нежный, наполненный любовью и ничем больше, взгляд прерывает рация на поясе лейтенанта.
— ястреб 2-1, как слышно? прием.
рука колчека тянется, не без протяжного стона, к передатчику. уже давно износился, пора бы новым сменить.
— ястреб 2-1, на связи. прием.
— ястреб 2-1, это киллджой-два. захожу на посадку. запрашиваю разрешение.
— уже?
черт. слишком рано. и чего этому идиоту в своей дыре не сиделось?
смотрит озадаченно на саманту. та все понимает, тянется к своей рации.
— киллджой-два, это койот-два. посадку разрешаю. прием.
— принято, койот-два. встречайте регбиста.
регбист. еще не приехал, а уже все похерил. плохой знак. тянет на проклятие.
джейсон осматривает себя на предмет раздражающего, поправляет кобуру, кепку, зашнуровать нормально ботинки уже не успеет. делает шаг вперед, но оборачивается. смотрит на девушку. та собирает в кучу бумаги со стола, спешит к пульту. началось веселье.
— давай, как вернусь, сходим на нормальное свидание?
гиддингс оборачивается на него. секунду молчит. в следующую, с, обоим понятной теперь, улыбкой говорит.
— договорились, ковбой.
этого не случается. их последний разговор происходит перед радиомолчанием. которое для первого лейтенанта развед группы оказывается вечным.
джейсон пещеры не переживает. они заглатывают его с головой, а потом его проглатывает древний вампир, пронзивший своим копьем. остальные умирают там же: рейчел от паразита, не сумев излечиться, ник от взрыва бомб, эрик упав на сталагмит. никто не возвращается живым из этой проклятой миссии.
все четверо пополняют ряды двухсотых.
у них только такой билет домой, другого не дано.
Еще почитать:
Рассказ, которого нет (часть 2)
Фея с сердцем дракона — 6 глава — «Подарки для фей»
«Яман и его семья»Глава третья. «Жизнь». «Когда счастливаяа когда и с трудностями». Глава 38 —
...все случилось весной... — Глава 5
«
»
01.12.2024
