Космос 2030. Слияние

Г л а в а 1

Успех гидропоники
20.04.2030

Здравствуй, дорогая Джесси! Мы давно не виделись, отпуск прошел еще в январе, а космос все не отпускает. Как вы все, как дела у Рауля, уже выучил весь букварь? Он растет инженером, видит бог… Расскажи, как у него с рисунками? Переключился со зверей на что-то более серьезное? Сама как? Уже научилась правильно парковать наш замечательный Порше? Эх как жаль, что в ближайшем будущем мне не доведется вас увидеть, ведь мы здесь, на космодроме, не сидим на месте. Я переполнен желанием поделиться с тобой замечательной новостью… Пусть в гидропонике прижились не все необходимые культуры, но результаты, которые демонстрирует борщевик, просто поразительны! Рассчитанные мною концентрации углекислого газа и способы попеременного варьирования сих оказались более чем верными – теперь корневая система достигает поразительных размеров. А сегодня утром строжайшая комиссия дала положительное заключение о технологии, и уже через неделю я буду отправлен на околоземную орбиту вместе с остальным экипажем и всем необходимым для исследований.

Прости, любимая Джессика, что так краток сегодня, человеку должна быть свойственна краткость, мы венцы природы и мироздания и не должны разбрасываться словами попусту без дела а также без обязательных позитивных результатов, поражающих умы неспособных ни к чему обывателей. Уже через пару минут весь будущий экипаж ждут тренировки в спортзале, потом последние этапы предварительных исследований, а под самый вечер нас будут тестировать на концентрацию внимания. Уверен, прочтение этого скромного письма не потребует от тебя великих интеллектуальных ресурсов, чего не скажешь насчет близящегося испытания. До скорой переписки, моя дорогая. Люблю, целую, удачи всем нам!

Г л а в а 2

Поразительные испытания
23.04.2030
Как же это удивительно Джесси, как же поразительно. Я в крайней степени восхищен возможностями человеческого тела. Человек воистину вершина всего, его замыслы чисты и прекрасны… Непорочны. Как свечение туманности Ориона или еще прекраснее! Прости за некоторую сумбурность… Я не познакомил тебя с ребятами… В том письме… Тогда мой ум был полностью занят успехами гидропонной системы, но я не видел целиком всю ситуацию, которой располагает Центр.

Вот уже несколько дней, как мы проходим заключительные испытания с парнями. Зак Майерс, физик. Я же ценю его как поэта и литератора. Второй из нас – Том Роджерс, химик. Однако по удивительному стечению обстоятельств, располагающий едва ли меньшим талантом в области поэзии и литературы .А теперь с твоего позволения, только три слова: программист Джон Суэнвик. Человек, на которого хотят равняться все. Буквально пару дней назад на наших тренировках в прыжках в длину с места он сделал невозможное. Он поставил рекорд, Джесси. 12.32 Фута. При том, что мировой рекорд составляет 12.23 Фута. Мы не олимпийские спортсмены. Ведь мы и есть сами боги Олимпа. Великие и непревзойденные.

Теперь позволь рассказать как это было. Мы все совершали прыжки, один за другим. Комиссия наблюдала за нами и не давала поблажек. Когда же наступила очередь Суэнвика, все замерли как вкопаные. Все были поражены абсолютно невозмутимым его видом. Суэнвик окинул взглядом всех нас и членов комиссии и произнес слова, которые все еще глухим отзвуком вновь и вновь проматываются в моем мозгу: «Что такое ресурсы человеческого организма? Где та грань возможностей, которую должен был обозначить создатель? Сегодня я покажу вам кое-что.» Широко расправив плечи, Джон принял необходимую для прыжка позу, а потом совершил этот исторический рывок… Джесси, я воистину не ведаю, где та грань, о которой говорил Джон…

Но и это еще не все. Вчера опять были испытания на концентрацию внимания. Мне следовало еще тогда пояснить, в чем их суть. Перед тобой – стенд, имитирующий распределитель энергии бортового двигателя. Это, дорогая моя Джесси, КОСЧПУ-20291, то есть 329 кабелей и 658 разъемов, правильная коммутация между которыми способна реализовать нужный режим работы двигателя. Но проблема в том, что половина кабелей отсоединена, а вторая половина приделана к панели, но в совершенно неправильном порядке. А у тебя на все лишь 4 минуты, чтобы все собрать единственно верным образом…

Нас допускали к панели одного за другим, комиссия была настроена совершенно серьезно и выявляла даже незначительные ошибки. Когда же наступила очередь Суэнвика, произошло нечто невообразимое. Прежде чем собрать стэнд, он сделал хитрый прищур и произнес следующее: «Что есть человеческий мозг? Сотни миллиардов нейронов, соединенные бесчисленными количествами весовых коэффициентов. Вы думаете, рукотворный КОСЧПУ-20291 способен сравниться со столь поражающей воображение вычислительной системой? Смотрите же все, наблюдайте за тем, как Джон Суэнвик распоряжается ресурсами своего мозга». И через 3 минуты КОСЧПУ-20291 был полностью собран в совершенном согласии с планами из инструкции, которую, видимо, Суэнвик целиком держал в памяти все это время.

Прости, Джесси, что не успел прочесть твои письма, график подготовки более чем на грани всех возможностей. Как вы там с Раулем? Мне еще столько предстоит совершить, а времени с каждым днем все меньше. Нужно дорабатывать гидропонику для борщевика, но она больше не занимает мой ум. Ни фазы разрастания его корневища, ни осыпание вислоплодника. Мы с Заком и Томом обсудили результаты Джона, то, что он делает… И у нас не укладывается в головах, возможно ли такое. Ах, как же я горжусь лететь в составе такого экипажа!

Г л а в а 3

В ожидании чуда
20.05.2030
Здравствуй, моя горячо любимая Джесси! Умоляю простить меня за столь позднее послание… К тому же я все еще не прочел ни единого письма, времени катастрофически не хватает. Надеюсь, у вас все там хорошо с малюткой. Пишу тебе по защищенному каналу связи прямиком с орбиты в обход каналов связи с Центром! Вокруг нас пространство космоса, Олимп с его богами. А может, мы и есть эти боги! Из иллюминатора в кабину падает синий свет далекого Ориона, кажущегося теперь намного более близким, чем с Земли. Космос оказался более тесным, и до каждого созвездия, кажется, можно дотянуться рукой. Я засеял гидропонику борщевиком и наблюдаю за состоянием семян. Я уже зарегистрировал все фазы прорастания и чрезвычайно горжусь первыми ростками.

Ты будешь глубоко удивлена, моя милая Джесси. Час назад я разговаривал с нашим Зевсом, самим Суэнвиком, тем самым Суэнвиком, для которого нет ничего невозможного, о своем агрономическом исследовании, о его масштабах и значении для Человечества, о том, что все только начинается, и в скором будущем борщевик заполонит весь космос, от рукава Персея Млечного Пути до миров Андромеды, от Сириуса до Альфа Центавры, и что более не будет нуждающихся в его наливных плодах, но, кажется, Джон совершенно не слушает. Более того, он даже переспросил меня, что такое вислоплодник. Какое-то время он так и зависал у иллюминатора в синих лучах туманности Ориона из одноименного созвездия с головой погруженный в Несомненно-Великие размышления. Я никогда еще не видел его таким задумчивым, Джесси! Что-то грандиозное ждет нас ближайшее время, не будь он тем самым Суэнвиком, Джоном Суэнвиком, что восхищал нас и комиссию на протяжение всего времени подготовки к полету! И действительно, не прошло и пяти минут с момента его отчуждения, как Джон позвал в отсек всю команду, и сказал следующие слова: «Что есть Человек? Венец творения, говорю я вам. Это истина. Его мысли и помыслы непогрешимы. Чисты его стремления! Парни! Физик, Химик, Агроном! Одевайте скафандры, полезайте в шлюз, и я вам покажу, что возможности человеческого тела безграничны!».

Джесси, еще чуть-чуть, и я выйду в открытый космос! Отправлять письма, будучи в скафандре, не вижу никакой возможности, поэтому пережди немного времени, милая, и я поделюсь с тобой всем, что произойдет, как только вернусь на станцию. Не могу даже и представить, что же такое удивительное на этот раз готов продемонстрировать нам Джон.

З а к л ю ч и т е л ь н а я г л а в а

Чудо
15 минут спустя
Мы вернулись, Джесси. Меня переполняют очень двусмысленные чувства. То, что только что произошло… рядом со станцией в мрачном синем свечении Сириуса. Произошло в самом вакууме… Мы будто бы на какое-то время забылись, дорогая моя Джесси. Как же здорово, что я пишу письмо по защищенному каналу в обход Центра. Это дает мне… и ребятам… Заку и Тому… время на то, чтобы придти в себя и придумать, что писать в рапорт.
Когда мы вышли в этот космос, облаченные в скафандры, со всеми этими креплениями на троссах… Ты просто не представляешь, насколько это неудобно. Абсолютно неудобные неповоротливые костюмы… И только Суэнвик мог совладать со всем этим. Он маневрировал близ станции и забрался на передающую антенну, ведь только оттуда он был виден всем одинаково хорошо. Когда все было приготовлено, он сказал нам по радио каналу: «Друзья мои, Физик, Химик, Агроном! Центр выбрал нас для Величайших исследований, результаты которых проложат путь потомкам…» — Мы будто загипнотизированные непререкаемым авторитетом Джона Суэнвика не могли пошевелиться и лишь внимали каждому слову этого Поразительного Человека, держась за обшивку станции. – «Сегодня я покажу вам, что ресурсы человеческого тела куда более неизучены, в отличие от того как это принято считать, в частности, в отличие от того, как это видят ученые и командиры из Центра». Джон явно к чему-то клонил, и мы, заинтригованные его речью, лишь слушали: «Друзья, возможности моего тела… позволяют мне снять этот шлем. Мы — Боги Нового Времени!» — в этот момент все же некое сомнение проступило на лице у Зака, стоило мне лишь украдкой взглянуть на него. Однако… Если уж такое на первый взгляд необычное мнение принадлежит Джону Суэнвику, обладателю совершенно неизученных феноменальных возможностей организма… Стоит ли тогда вообще слушать кого-то?…

Зак лишь сказал: «Джон, как физик, я вижу что-то неправильное в этом. Возможно, проблема во взрывной декомпрессии и в последующем нахождении в вакууме. Но как поэт, как лирик, я вижу лишь прекрасное и божественное в этой несомненно грандиозной идее. Я полностью подчинен твоему непререкаемому авторитету, Дружище». Мы с парнями перекинулись одобрительными взглядами и, воодушевленные, продолжили слушать последнюю речь Джона: «Спасибо же вам, парни, что поддерживаете меня в моих стремлениях. Нет более необходимости изучать свойства сплавов металлов в невесомости, Химик и Физик. Жалко лишь обрывать на половине пути твое исследованию с борщевиком, Агроном. Оно действительно имеет грандиозные масштабы и значимость для всего Человечества… Но суть Человека более грандиозна, чем возня с борщевиком, не так ли.» — и тут на лице Джона появился тот самый фирменный прищур. – «Позвольте же мне показать вам кое-что».
Лишь успел Суэнвик сказать это, как одним стремительным рывком руки сорвал он с себя шлем и соединился с вакуумом. Первые 20 секунд казалось, будто с ним все в порядке. Боже, Джесси, я не могу описывать это… Одним словом, мы поддались его влиянию, влиянию человека, который все же воссоединился с космосом, веришь ты этому или нет… По крайне мере, кожа на его лице теперь такая же синяя, как и цвет лучей теперь уже далекого Ориона. Дорогая моя Джесси, что же нам теперь написать в рапорте? Возможно, комиссия руководствовалась не теми критериями при отборе экипажа. Прыжки в длину и сборка КОСЧПУ-20291 — в действительности ли выявляют они необходимые умения членов экипажа станции? Идея с борщевиком уже не кажется мне столь многообещающей. Мы с Заком и Томом завесили иллюминаторы, чтобы больше не видеть этот мертвенно синий свет далеких созвездий и, главным образом, не видеть Джона, все еще привязанного тросом к передающей антенне. Все это навевает нам неприятные воспоминания и мешает выполнению миссии. Одно лишь радует, что я пронес на станцию несколько пачек мальборо. И прости, что я не читал твои письма, что ты присылала мне с такой регулярностью, я сейчас же примусь за чтение. Ох, я вижу, что ты их удалила, Джесси. Можешь ли ты все же восстановить историю писем, я даже боюсь рассчитывать на такое… Хотя бы по памяти. Что же, мы с ребятами скоро закурим по одной и примемся за рапорт, ведь возможности человеческого организма действительно неограничены, во всяком случае, в области выдумок.