Коробка с жёлтой лентой

Воздух сотрясали копыта лошадей, мчавшихся над городом к офисному центру по адресу улица Вольфа Мессинга 7. В летевшей красной карете сидела женщина, нервно теребившая пальцы и перебиравшая в уме разные ругательства. Из наиболее оскорбительных слов она никак не могла выбрать такое, которое лучше всего описывало бы её мужа— час назад она заподозрила его в измене и намеревалась устроить разоблачение. Как только она подбирала, как ей казалось, наиболее подходящее слово, она сейчас же находила его недостаточно обидным.

Чтобы ещё больше разозлить себя перед встречей с супругом и тем самым заглушить подступающее чувство горечи, она вернулась мыслями к телефонному звонку, с которого всё началось. Какая-то Анастасия, представившаяся консультанткой обувного магазина «Карпаткин и Ко», спрашивала об Александре: не появится ли он у них в восемь часов вечера, чтобы забрать заказ.

Смятение у взявшей трубку возникло не столько из-за вопроса, сколько из-за испуганного голоса вопрошавшей — та явно замешкалась, когда в ответ услышала не Александра, а неизвестный женский голос. В ответ на строгий вопрос «Какой заказ мой муж должен забрать в нерабочее для большинства магазинов время?» консультантка робко и неразборчиво назвал какую-то марку обуви, после чего повесила трубку.

У Василисы, жены Александра, сложилось самое неприятное из случающихся в браке подозрений. Некоторое время походив взад-вперёд по прихожей и обдумав план действий, она решила лететь в офис к мужу на его красной карете, чтобы застать супруга врасплох вопросом о том, какие заказы он ходит забирать по вечерам в магазин «Карпаткин и Ко».

Василиса так торопилась, что совершенно не накрасилась и не переоделась перед выходом, чего обычно не случалось с ней. Но сейчас, набросив поверх домашнего платья пальто, она вышла из дома и окликнула кучера Сергея, потягивавшего сигарету у гаража и смотревшего в интернете обзоры на премиальные дилижансы. Женщина велела ему запрячь лошадей и везти её к мужу. Указания были выполнены, и через пять минут после короткого разбега карета взмыла в воздух.

Семья их в последние месяцы экономила: корм для лошадей значительно подорожал, обещанного повышения по зарплате у мужа не произошло, а до закрытия ипотеки оставалась ещё два года. Александр экономил на том, от чего мог отказаться, поэтому ездил на метро. В карете же они летали один-два раза в неделю — закупаться продуктами в ближайший гипермаркет. Сейчас случай был исключительный — если подтвердится измена, то под вопросом окажется будущее не только кареты, но и гаража, и дома, и нового гарнитура, и платяного шкафа, и трюмо, и большого зеркала в прихожей, и много чего другого по мелочи.

В потоке мыслей Василиса перебирала всё нажитое за пять лет брака имущество и, забегая вперёд, представляла, каким трудным будет его раздел. Особенно её беспокоила судьба столового набора, который им на свадьбу подарили её родители. Она дорожила этими серебряными вилками и ложками с витиеватыми узорами, хотя они появлялись на столе лишь по праздникам. Но Василиса не могла представить, что с ними придётся расстаться. А ещё была дорогая посуда, подаренная её любимой тётей. А ещё торшер, чугунный чайник и книги. «Ненавижу его», — подумала она о муже, огорчённая мыслями о грядущих проблемах.

Теперь под подозрение Василисы попадали эпизоды, прежде не беспокоившие её. Она задумалась о том, как часто Александр отпрашивался куда-то на вечер — якобы на просмотры поединков экстрасенсов с друзьями или в бар Алхимиков с ними же. А ещё трижды за последние месяцы его отправляли в командировку на берега Топей, откуда он возвращался с явно приподнятым настроением. Теперь всё это казалось связанным с той самой консультанткой из обувного магазина «Карпаткин и Ко».

Или не только с ней? А если были и другие конкурентки, о которых она не догадывалась? Василиса начала вспоминать ситуации, когда её муж оказывал внимание другим женщинам. Вспомнила она и о том, как два дня назад Александр расплачивался за покупки и был подозрительно добр с симпатичной кассиршей. «Да нет же, он почти заигрывал с ней!» — подумала Василиса. Хотя эта оценка возникла у неё только сейчас, в моменте она и думать не могла о нечестности мужа. Теперь же она чувствовала обнаруженную правду, а неверность Александра казалась ей очевидной. Она была убеждена, что этот мужчина больше не заслуживает её доверия.

И чем дольше Василиса думала об этом, тем быстрее росло в ней раздражение. Одновременно её охватывало желание разрыдаться сейчас же, в карете. Но, собравшись, женщина решительно подавила слёзы — поплакать она успеет и дома в одиночестве, сначала ей нужно жёстко отреагировать на его предательство. И ни в коем случае не вестись на оправдания, уговоры, мольбы и другие манипуляции.

Карета пролетела над проспектом Инквизиции, над улицей Теневых дел, проездом Распутина и переулком Бриджет Бишоп. Сразу за следующим кварталом начинался проспект Вольфа Мессинга, и кучер, заложив аккуратный вираж, начал снижение. Василиса уже заготовила речь, решив остановиться на паре наиболее ярких оскорблений, которые она выскажет уже в заключение своего выступления.

В её голове был план того, как это произойдёт: она выйдет из кареты, гордо и уверенно пройдёт через пост охраны, где её знали как супругу начальника нетайного отдела, поднимется на четвёртый этаж, пройдёт по коридору, невозмутимо поздоровавшись со всеми, кто встретится ей на пути, и без стука влетит в его кабинет. После этого у него точно не останется ни малейшего шанса выкрутиться и придумать какую-нибудь мерзкую отговорку, считала она. И хотя Василиса казалась себе грозной и уверенной в этот момент, в действительности она старалась подавить в себе робкую надежду на то, что это всё надуманное, и муж найдёт слова, чтобы успокоить её. Эту единственную лазейку для Александра ей хотелось исключить, чтобы не остаться одураченной, если измена действительно была.

Карета приземлилась на дорогу и через минуту свернула на парковку офисного центра на Вольфа Мессинга 7. Кучер услужливо открыл дверь, Василиса вышла и уже двинулась ко входу в здание, как вдруг поняла, что её плану не суждено сбыться: навстречу ей шёл Александр, на лице которого читалось негодование. Слегка дрожавший подбородок супруга скрывал волну злости, которая вот-вот должна была обрушиться на жену и на кучера. Уверенность женщины исчезла.

— Какого чёрта, я же говорил не брать мою карету! — выпалил он, подойдя к супруге вплотную и оглядываясь на кучера, как бы оценивая, кто из них больше виноват в нарушении его запрета.

— Нам надо поговорить, — сглотнув, попробовала начать Василиса.

— О чём? О дырах в нашем семейном бюджете? Я постараюсь не вспоминать, из-за чьих покупок они у нас периодически возникают. Садись в карету и лети домой, — рявкнул Александр и, обернувшись на кучера, добавил, — Сергей, возвращайтесь. И без моего разрешения больше не притрагиваться к удилам!

— Но Василиса Андреевна просила… — попробовал возразить тот, однако наткнулся на разъярённый взгляд хозяина кареты и отказался от дальнейших препираний.

— Мы никуда не полетим, пока ты не объяснишь — кто эта Анастасия, которая ждёт тебя вечером в магазине «Карпаткин и Ко». И какого чёрта ты говоришь мне о покупках? Или ты забыл, сколько стоило твоё драгоценное транспортное средство? — с издёвкой контратаковала женщина, возмущённая бесцеремонным тоном мужа.

— Какая Анастасия? Ты прилетела, чтобы обсудить незнакомых мне женщин? Мы вполне можем поговорить об этом дома после работы, — оскалился Александр и уже потянулся взять супругу под руку, чтобы посадить её в карету. Но та резко отступила назад и показала готовность к сопротивлению, хотя глаза её уже блестели от подступавших слёз.

— И ты ещё делаешь вид, что ничего не случилось и не знаешь, кто спрашивает тебя по телефону? Мерзкий лжец, — дрожащим голосом произнесла Василиса. Ей хотелось уязвить его более грубым оскорблением, одним из тех, что она подбирала для своего наезда. Но женщина почувствовала, как самообладание покидает её. Отведя взгляд, она ладонью вытерла щеку и ощутила влагу на ней.

Состояние и вид жены мгновенно обезоружили Александра. Он был готов к перепалке и к защите, но не ожидал скорой капитуляции от супруги. И хотя его всё ещё злили нарушение запрета на полёты и подозрение в измене, он вдруг сжалился и почувствовал себя растерянным и виноватым.

У его раздражения было много причин, и лишь малую долю от этого занимала настоящая ситуация. Он почувствовал глубокую усталость, накопившуюся в нём за последнее время. При виде отступившей жены мужчина понял, что её приезд в нарушение договорённости лишь вскрыл гнойник, и злоба рекою хлынула на первого попавшегося человека. Как это нередко бывает, человека близкого.

Александр взглянул на Василису, опустившую взгляд куда-то вниз и в сторону, пытающуюся побороть слёзы и свою безосновательную обиду, на её тонкие руки, теребящие воротник пальто, на в спешке собранные в хвост волосы, которые она обычно старательно укладывала перед выходом из дома. Её хрупкий облик остудил его пыл и вызвал нежность. Он подошёл к супруге и аккуратно взял её за руку.

— Садись, летим сейчас. В обувной «Карпаткин и Ко». Сергей, вези на Тамплиеров, 8. И побыстрее.

Кучер кивнул и занял своё место, а Василиса удивлённо и испуганно взглянула на мужа. Она пыталась угадать намерения Александра, но на его лице читалось только спокойное ожидание.

— Пожалуйста, — как можно нежнее повторил он свою просьбу. Она поддалась его потеплевшему тону и села в карету. Александр последовал за ней. После звонкового свиста кучера лошади тронулись и застучали копытами по асфальту парковки. Карета выкатила на проспект Вольфа Мессинга, разогналась на свободном от трафика участке и взлетела.

Некоторое время супруги сидели молча. Василиса, хотя и выглядела спокойнее, чем несколько минут назад, всё ещё находилась в напряжении и ожидала самого худшего. Её мысли путались, ясными оставались обида и тревога: она не могла отогнать подозрения. Но женщина больше не могла думать об атаках на мужа. Александр же надеялся услышать объяснение этой истории.

— Что произошло-то? Кем представилась эта девушка из «Карпаткин и Ко»? — не вынеся молчания, спросил он.

Василиса обернулась и обратила на него заплаканный взгляд. Она чувствовала, что готова поверить его невозмутимому тону. Но таким же сильным оставалось желание показать возмущение и не давать слабину. Иначе она будет выглядеть глупо, если ничего не было. Женщина выразила озлобленность на лице и попробовал подобрать нужную интонацию.

— Лучше ты расскажи, зачем мы сейчас летим в обувной магазин, где я должна застать твою любовницу? Надеешься разыграть сценку и сделать вид, что ничего у вас не было, и ты её не знаешь? Хочешь воспользоваться моей слабостью и убедить меня в этом? У тебя ничего не выйдет, дорогой, — произнесла Василиса, растянув последнее слово. И ей очень понравилась эта издевательская нотка.

Карета дёрнулась в воздухе, и супруги подскочили на своих местах. Сергей, обернувшись, поспешил извиниться и сообщил о небольшой турбулентности.

— Удила крепче держи, а то я сяду рулить, — с вновь накатившим раздражением отвечал кучеру Александр. Повернувшись к жене, он продолжил, — я не знаю, как в твою голову пришли такие мысли, но они не имеют ничего общего с действительностью. И я тебе это докажу.

— Как? Успел продиктовать ей роль до моего приезда, и собираешься разыграть сценку? Признайся, ты давно уже охладел ко мне и нашёл замену. Все эти вечера с друзьями, все эти командировки, в которые ты торопишься и из которых возвращаешься довольным. Думаешь, я не заметила? — продолжала сопротивляться женщина.

Карету снова тряхнуло, и Сергей поспешил извиниться — снова турбулентность.

— Скорректируй маршрут! — прокричал хозяин кареты. К нему возвращалась та злость, с которой он вылетел из кабинета, увидев над проспектом приземляющийся «красный болид», как он любил называть свой транспорт. С Сергеем будет отдельный разговор, подумал Александр.

Он бросил поспешный взгляд в иллюминатор, оценивая, сколько ещё лететь. Под ними стремительно проносились кварталы города.

— Мы больше ни о чём не будем разговаривать, пока не долетим до магазина, — сказал Александр и перевёл взгляд на лобовое стекло, за которыми изо всех сил, рассекая воздух, перебирали копытами лошади. Мысленно он подгонял их, хотя они и так были близки к пределу своих возможностей. «Ещё пару минут», — думал он.

— Ты хочешь таким образом потрепать мои нервы? Давай, меня уже ничто не заденет.

На это он уже не ответил. Ему показалось бессмысленным вести диалог: сейчас она выводит его на эмоции, а доказать безосновательность претензии он сможет только на месте.

Пассажиры испытали чувство невесомости, когда несущаяся на полной скорости карета начала резкое снижение к переулку Тамплиеров. Александр в поисках опоры схватился за ручку двери и чуть было не открыл её, но вовремя переложился на поручень.

— Да что с тобой, твою мать? — прокричал он к Сергею. — Ты не с той ноги встал?

— Прошу прощения, Александр Васильевич. Всё ни к чёрту в последнее время, — виновато отвечал кучер.

— Поговорим об отпуске, если довезёшь нас живыми, — недовольно бросил Александр.

Колёса коснулись земли. Окинув взглядом переулок, кучер направил лошадей на свободное парковочное место. Когда карета остановилась, Александр вышел и хотел было подать руку жене, но та, следуя за ним, демонстративно отказалась от помощи. Мужчина постарался не реагировать на этот жест: нужно было просто дойти до магазина, забрать заказ, и всё разрешится.

Супруги направились ко входу с вывеской «Карпаткин и Ко». За названием ниже следовала надпись — «И одна его половина была горячей как огонь, а другая холодной как лёд». «Что это — рекламный слоган или цитата из какой-то книги?», — задумалась Василиса и тем самым отвлеклась от размышлений о происходящем

Когда они подошли ближе, ей открылось настоящее значение написанного. За стеклом правой витрины на стеллажах стояла обычная обувь — кожаные ботинки, женские сапоги и туфли, мокасины и босоножки. А слева — только ботинки и туфли, все они блестели и выглядели церемониально. «Ах, это один из тех магазинов, где продают обувь для живых и для мёртвых», — подумала она и поёжилась от этой мысли. Ей доводилось только слышать о таком бизнесе, но она никогда не видела вживую подобной коллаборации.

Когда супруги вошли в помещение, взгляд Василисы упал на мужчину, сидевшего в центре зала на спортивном коврике. Он стоял на руках, а ногами, сложенными пополам, упирался в плечи. «Асана», — подумала Василиса, оценивая скрючившуюся позу незнакомца. Кудрявые волосы, борода, растянутый свитер, спортивные штаны и конверсы, стоящие рядом, — этот человек никак не сочетался с обликом помещения, в котором блестела покрытая лаком обувь, пахло воском и маслами, а приглушённый свет вместе с ассортиментом наводил на мысли о покойниках.

Присмотревшись получше, Василиса заметила напротив мужчины покачивающийся в воздухе прозрачный силуэт — в такой же позе йога над ковриком застыл призрак. Сам зал, как и витрины, был поделён на две части — в правой его половине была расставлена обувь для живых, в левой — для умерших. Дальняя часть помещения тонула во мраке, различимой оставалась только дверь, ведущая в подсобное помещение. Оттуда доносился шум возни. «И в этом неприятном и странном месте он мог найти себе какую-то девку?», — с отвращением подумала Василиса.

Мужчина в свитере не сразу заметил вошедших. Открыв глаза, он обвёл их изучающим взглядом, после чего выпрямился и поприветствовал гостей.

— Добро пожаловать. Николай Карпаткин, — представился он. — Чем могу быть полезен?

«Так он ещё и хозяин», — удивилась Василиса. Образ молодого человека никак не вязался со статусом магазина.

— Здравствуйте, неделю назад был у вас, я за заказом, — торопливо отвечал Александр.

Глаза хозяина сузились, — несколько секунд он напряжённо вспоминал, доводилось ли ему видеть этого гостя раньше. Но вскоре брови его приподнялись, а лицо растянулось в приветливой улыбке.

— А, Александр! Вы за подарком для жены? — Карпаткин перевёл ласковый взгляд на Василису, которая мгновенно переменилась. Ещё несколько секунд назад всё в ней выражало обеспокоенность и желание поскорее уйти из этого места, сейчас же она выглядела ошарашенной и заинтригованной.

— Да, хочу забрать его, — торопил Александр.

— Одну минуту, — ответил хозяин и направился в кладовую. Не заходя в неё, он негромко распорядился о чём-то, и скоро из помещения вышла девушка. В руках она держала коробку.

— Настя, это для гостя, — Николая взглядом указал на Александра.

Девушка вышла на свет, и теперь Василиса могла разглядеть её. Настя была юной, в её движениях читалась неуверенность. Аккуратно выглаженное платье и заплетённые в косу волосы, минимум косметики и отсутствие каких-либо украшений. «Почти школьная отличница. Разве он мог подсесть на школьниц?», — с неприязнью подумала Василиса. Торопливо подойдя к Александру, девушка протянула ему красную коробку, перевязанную жёлтой лентой.

— Настя, моя младшая сестра. У неё сегодня первый день тут, — заметив, как Василиса пристально наблюдает за девушкой, поспешил представить её Николай. — Очень ответственная, но пока ещё разбирается в том, как у нас тут устроено.

— Вы прекрасно справляетесь, — обратился к девушке Александр, желая приободрить её. Но тут же осёкся, поняв, что это прозвучало глупо и могло только усилить подозрение жены.

Девушка тихо поблагодарила и направилась обратно в кладовую. Александр обернулся к жене и наткнулся на её нарочито суровый и вопрошающий взгляд. Но когда та снова увидела красную коробку, её брови приподнялись и на лице выразился почти детский интерес.

— Что это? — спросила она сдержанно, указывая на коробку, — это твоё оправдание?

— Лучше, — произнёс Александр и подошёл к ней.

Василиса сдержала слёзы, которые рвались наружу уже не из-за горечи, а из-за чувства облегчения. Всё это время она была в напряжении, эмоции вылились для неё в контрастный душ. Вот-вот она готова была сдаться, и теперь уже с благоговением в уме проклинала мужа за все переживания дня. «И почему он сразу не сказал мне о подарке?» — думала она.

Александр протянул ей коробку.

— Дорогая, через месяц у нас очередная годовщина. Этот подарок я должен был вручить тебе позже, но, если я правильно понял, эта школьница своим звонком нарушила все планы, — нежно и тихо обратился к Василисе муж. — Прими эти туфли не только как подарок, но и в качестве моего извинения.

Василиса взяла коробку, открыла её дрожащей рукой и тут же разрыдалась, увидев содержимое.

— Боже, это же те туфли, о которых я тебе рассказывала полгода назад. Невозможно! — сквозь слёзы произнесла Василиса и, притянув мужа к себе, поцеловала его.

— Так и что же, эта Анастасия здесь совершенно не причём? — оторвавшись от губ Александра, заискивающе спросила она. Ей уже был известен ответ, но женщина хотела услышать его из уст мужа.

— Разве что она испортила мой сюрприз, — улыбаясь, сказал мужчина и выскользнул из объятий супруги. Он достал кошелёк, вытянул несколько купюр и передал их Николаю.

— Тут без сдачи, — сказал он и добавил уже шёпотом. — Недешёвое счастье.

— О, оно того стоит, — отвечал Николай, принимая оплату. Поблагодарив за покупку, он проводил радостных супругов к выходу. Лицо Василисы сияло от счастья, а про себя она, приободрившаяся, думала: «И туфли хороши, и столовый набор делить не придётся».

Когда гости вышли, Карпаткин затворил дверь, перевернул табличку стороной «Закрыто» к улице и подошёл к кассе.

— Милейшая пара, — произнесла Настя, взявшаяся за уборку помещения. — И муж такой замечательный, — после небольшой паузы добавила она.

— Счастливые люди, — согласился Николай, убирая деньги в кассу. Закончив, он вернулся к коврику в центре зала и начал разминаться. Его прервал голос призрака.

— Коль, это что за эмоциональные содрогания здесь только что были? — спросила тень.

— Это живые, пап. Покупатели ко мне зашли, — отвечал Карпаткин младший.

— Эти твои живые своими вибрациями нарушают мой покой. Не люблю дни, когда твоих клиентов тут больше, чем моих, — проворчал призрак.

— Не горячись. Все они однажды станут и твоими клиентами.

— Только в этом и нахожу утешение, когда чувствую их тут, — прошептала тень и переменила позу.

Еще почитать:

Астероид

Лепрекон.

Сборник пазла судеб — Как мы изменили закон природы

Ужасное это слово-война