Командор

— Ты не понимаешь! Через 5 минут она умрёт, — девушка сорвалась на крик.

Фоларианец даже не взглянул на неё. Он продолжал пялиться в пустоту тремя парами голубых буркал. И хоть со стороны увидеть этого было невозможно, перед его взором висели виртуальные дисплеи. На них были графики, графы, бежали строки непонятных символов, и постоянно изменялся цветовой фон. Внутреннему взору «ячейки» представлялись данные от сонма датчиков и детекторов, облепивших одно из трёх тел, висящих в пространстве лаборатории.

Данные могли поступать непосредственно в вычислительный модуль Фоларианца. Но вместо этого им приходилось воспринимать информацию через псевдозрение. Сделано это было для того, чтобы избежать коммуникационных проблем с их создателями, которые во времена своего развития познавали мир при помощи зрения. Бесформенная чёрная масса, будто состоящая из слипшихся мелких песчинок, отделилась от захвата, резво скользнув по обнажённому телу говорившей, запечатала той рот. От ужаса и отвращения у женщины округлились глаза, она замычала и задёргалась в путах. Без труда раздвинув челюсти, масса сформировала широкую трубку, уходящую в пищевод. Её распятое тело выгнулось дугой. Каждую мышцу будто свело судорогой. Из широко открытых глаз покатились слёзы, оставляя чистые дорожки на испачканных щеках. Не выдержав шока, сознание отключилось. Отправив несчастную в благословенную темноту. Мышцы потеряли тонус, и тело обмякло.

‘***’

– Карина Финель, 37 лет. Командор флота вторжения. В составе группы проникновения захвачена противником, – каждый раз приходя в себя, женщина первым делом повторяла данный мини–отчёт.

Таким образом она убеждалась в целостности своего сознания. Ей неоднократно доводилось видеть, как товарищи превращались в овощи после очередных испытаний. Вспомнив последние мгновения перед тем, как её сознание потухло, Карина стремительно поднесла руки к лицу. И ощупала лицо на наличие мерзкой чужеродной массы. Запустила пальцы в рот, не беспокоясь об их чистоте. Провела за губами и под языком. Не найдя паганых песчинок, всё равно попыталась сплюнуть отвратительное ощущение. Но во рту было так сухо, что женщине показалось, будто вместо слюны из неё вылетело облачко пыли. Губы были растрескавшиеся, а язык шершавый и распухший. Убедившись в отсутствии нанитов у себя во рту, женщина на четвереньках подошла к ближайшему телу. Низкий потолок камеры не позволял встать. Даже сидеть приходилось, согнув голову набок. Отсутствие высоты компенсировалось шириной. Камера будто широченная витрина простиралась влево и вправо на несколько метров при глубине в два человеческих роста. Добравшись до тела, она села, согнув шею и вытянув ноги. Положила голову Барбары себе на колени и начала мягко массировать её виски. Через несколько секунд веки женщины начали подрагивать. Тогда Командор тихонько позвала:

– Барбара? Лейтенант Камински, ты слышишь меня? – в её голосе перемежались надежда и мольба.

– Барбара Камински, 33 года. Младший лейтенант флота вторжения, – она запнулась на секунду и продолжила: – В составе группы проникновения захвачена противником.

– Слава Богу, Барбара! – с явным облегчением произнесла Карина. – Давай, девочка, приходи в себя.

Аккуратно опустила её голову с колен на пол камеры. Болезненно поморщившись изогнулась и полезла через лежащую женщину. Переставив сначала одну руку, потом ногу, оказавшись лицом к лицу с лейтенантом, на секунду остановилась, всмотрелась в её глаза и одобрительно произнесла:

– Хорошо выглядишь, лейтенант. – улыбнулась треснувшими губами. – Так держать!

Перекатилась на другую сторону тела и направилась на край камеры. За её спиной раздался измученный смешок.

– Спасибо, командор.

Она не останавливаясь двигалась к телу. Сердце защемило. Что–то в его позе было такое… неестественное. Подойдя вплотную, легла рядом и попыталась аккуратно повернуть его к себе лицом. Как только пальцы коснулись кожи, пришло подтверждение её страхам. Лейтенант Фролов был мёртв. Его тело успело остыть, и началось трупное окоченение. Не пытаясь больше повернуть его, женщина оползла голову и заглянула в лицо. Ей не удалось сдержать вскрика. На месте глаз мужчины зияли чёрные дыры, и в глубине шевелилась зернистая масса. Она торопливо отползла, сдирая кожу на ногах, и, оперевшись спиной в стену, продолжила смещаться вдоль неё по направлению к Барбаре.

– Что там? – с тревогой спросила пришедшая в себя женщина.

– Фролов мёртв.

– Ууу! – горло Барбары сдавил спазм.

Она сжала кулаки, перекатилась на живот и поползла в сторону мёртвого мужчины.

– Стой! Лейтенант, отставить! Это приказ! – выкрикнула Командор.

Женщина замерла и непонимающе уставилась в темноту камеры, где угадывался белый силуэт командующей.

– Назад! Барбара Камински, держись от тела на максимальном расстоянии, – продолжала отдавать распоряжения старшая по званию.

Наконец тревожность тона и отдаваемых команд пробилась сквозь тягучую боль потери, и почувствовав липкие щупальца страха, Барбара начала отползать от тела в сторону Командора. Из всего отделения их осталось двое.

***

Женщины сидели в противоположном углу камеры. Напрягая глаза, всматривались в тело, лежащее у другого её края. Уже более часа от него доносились неприятные, пугающие звуки. Там явно происходили какие–то процессы. А несколько минут назад тело лейтенанта Фролова начало шевелиться. Лёгкие подергивания, сокращения мышц.

– Думаешь, у них получилось? – с нескрываемым ужасом в голосе в третий раз за последние пять минут спросила Барбара.

– Отставить! Лейтенант Камински, как вы обращаетесь к старшему по званию?! Соблюдать субординацию! – панику нужно было пресечь в зародыше.

– Прошу прощения, мэм! – сознание подчинилось многолетним тренировкам. Её тело подобралось, насколько это было возможно в полулежащем состоянии.

– Продолжай наблюдение, лейтенант, – Карина Финель специально повторяла звание Барбары, заставляя её сознание мобилизоваться. – Сообщи, если тело начнёт приближаться в нашу сторону больше чем на длину своего корпуса.

«Похоже, это конец», – пронеслась в голове на удивление спокойная мысль. «Видимо, у них действительно получилось соединить их интерфейсы с нашей нервной системой. Скверно. Как же скверно, чёрт побери!»

Нечего было терять и нечего было скрывать. С плеч будто свалилась гора. Сознание расслабилось. Она будто бросилась со скалы в море. Все сомнения и опасения остались позади, вместе со скалой.

– Лейтенант, мне нужно пять минут. Продолжай наблюдение, в случае движения в нашу сторону действуй по обстоятельствам. Если скорость сближения будет позволять, перемещай меня по камере, – отдала она распоряжение. – Приказ понятен?

– Так точно! – на мгновение запнувшись, выпалила младшая по званию. – Есть наблюдать и в случае сближения разрывать дистанцию.

– Прорвёмся! – с уверенностью, которой не было, произнесла Финель и впала в кататоническое состояние.

***

Группы проникновения всегда были на пике прогресса. Самые передовые разработки и прорывные открытия. Не брезговали они и инопланетными технологиями.

Во флоте вторжения были собраны самые отчаянные головы. Туда не попадали курсантами. Не было академии или корпуса, где можно было отучиться на «вторженца». Только лучшим, уже проявившим себя в реальном бою, предлагалась такая возможность.

Безбашенные и отважные женщины и мужчины с готовностью шли на внедрение самых передовых технологий, если они позволяли усилить их потенциал и вероятность победы. Порой для этого приходилось жертвовать очень многим.

В крови командора Финель были растворены улучшенные и доработанные наниты. Это была одна из самых последних разработок. Те же чужеродные наниты, что сейчас подбирали доступ к нервной системе мёртвого тела офицера флота вторжения, послужили прототипом для разработки более продвинутых и функционально расширенных наноструктур. Прототип был извлечён и изучен при захвате первого корабля Фоларианцев. Оказалось, что эта технология настолько легко поддаётся улучшению, что учёные людей сломали головы, пытаясь понять, почему Фоларианцы не продолжали её развитие.

Растворённые в крови и в самих костях Командора наноботы получили команду активации.

Первым делом они отключили болевые центры человека. И ввели её в искусственную кому. В противном случае Карина умерла бы от болевого шока. После этого они начали собираться в заранее заданные модификации, параллельно подключаясь к нервным окончаниям женщины. На радужной оболочке сформировалась плотная матовая плёнка, полностью затянув глазное яблоко. В самом центре глаза загорелись зелёные и красные точки. Подсветка и объективы камер, работающие в разных диапазонах. По желанию женщина могла переключать своё зрение от теплового до ультрафиолетового. Часть материала из костей перешла в мышцы и укрепила связки. Большинство изменений и протекающих процессов не оставляли видимых проявлений, разве что глаза, и на руках удлинились и утолщились ногти, приобретя металлический блеск.

Спустя около пяти минут женщина резво вскочила на ноги, изгибаясь всем телом с несвойственной обычному человеку ловкостью и гибкостью. Гуськом, сильно наклонив тело вперёд, обошла лейтенанта и заняла позицию между дёргающимся телом Фролова и лейтенантом Камински. Командор была готова к последнему бою.

‘***’

Именно в этот момент корабль сотряс мощный взрыв. Стальные ролеты выгнуло внутрь камеры, вырвав из пазов. Взрывная волна ворвалась, пронеслась по камере, откинув Барбару на стену и выкатив труп Фролова на середину камеры. Тело раскинуло руки и уставилось в потолок пустыми провалами глазниц. Командор смогла удержаться благодаря разогнанным рефлексам и неимоверной пластичности тела.

За гнутым железом послышались тяжёлые шаги, сопровождаемые звуками работающих сервоприводов. Пальцы металлической руки пробили тонкий металл и, возвратным движением, вырвали ролету и откинули её в глубь коридора. В широком и низком проёме показалась огромная металлическая голова десантной брони.

– Чего так долго?! – пытаясь скрыть рвущуюся радость, выкрикнула командор.

– Да мамка твоя из постели не отпускала, – послышался из динамиков искажённый механический голос.

– Как же я рада видеть твою железную башку!

– Сколько живых? – спросил десантник. Карина оглянулась на распластанную в глубине камеры женщину. Её зрение переключилось, и она просканировала жизненные показатели Барбары.

– Двое, – быстро ответила она.

– Из восьмёрки? – удивился он. – Ясно.

Десантник обернулся за спину и махнул рукой, показав кому–то два пальца. Снова повернулся к женщинам, отстегнул небольшой контейнер и положил его перед командором.

Карина с нетерпением схватила контейнер, распаковала его и, выхватив один из маленьких ампул–шприцев, сделала себе инъекцию в ногу. Откинув пустой флакон, она взяла вторую ампулу и ввела инъекцию Барбаре. Та мгновенно пришла в сознание и начала озираться по сторонам, часто моргая.

– С возвращением, – произнёс механический голос из глубины скафандра.

Тем временем командор открыла флягу и жадно припав к её горлышку, тугими глотками пила маслянистый восстанавливающий коктейль. В тот момент он казался ей самой вкусной жидкостью, которую ей доводилось пробовать. Сделав несколько крупных глотков и облизываясь, как довольный кот, наевшийся сметаны, она передала флягу лейтенанту.

За спиной десантника появились его младшие коллеги, облачённые в сплошную, но не такую громоздкую броню, как у их командира ультрамаринов. Один из них подтащил два кейса и закинул их в камеру.

Тело лейтенанта Фролова выгнулось, и с неприятным хрустом встало на четыре конечности. Реакция десантника позавидовал бы мангуст. Выбросив вперёд руку, он сграбастал титановыми пальцами издавшее странный низкочастотный звук тело и выдернул его в коридор, сжал кулак, ломая кости и разрывая жилы. Отбросил от себя искорёженное, истекающее густой жидкостью, бывшей когда–то кровью, тело. Остатки продолжали дёргаться и ползти. Одновременно раздались три короткие очереди, и лейтенант Фролов окончательно перестал существовать.

– Что за херня тут творится? – гаркнул он в сторону командора.

– Мой косяк, расслабилась, – произнесла женщина, торопливо открывая кейс.

Второй тяжёлый бокс она толкнула лейтенанту. Выхватив из открытого ящика тяжёлый громоздкий пояс, она выпрыгнула в коридор и наконец–то распрямилась в полный рост. Застегнула пояс на талии, активировала его. Тело начала покрывать тонкая броня, интегрируясь с интерфейсами своего нового владельца. Десантники доставали из контейнеров элементы тяжёлой брони и стыковали её на теле командора. Спустя минуту женщина стояла, облачённая в лёгкую броню штурмового десанта.

«Чёрт! Какой же кайф! Будто вместо тела у меня машина. Мощная и смертельная», – Карина проводила финальную калибровку скафандра.

«Ходят слухи, что десантура трахается, не снимая брони. Что ж, не могу их больше в этом винить. Что же чувствует полковник «ультрамаринов» в этом ходячем танке?»

– Соберись, вторженка! – послышалось в наушниках. – Рубка ещё под их контролем.

– Я готова! – отрапортовала командор Финель, отказавшись от предложенного ей многозарядного автоматического карабина.

Указала на пристёгнутый к бедру десантника штурмовой клинок.

– Найдётся парочка? Полковник кивнул, и одобрительно произнёс:

– Настоящие отморозки. – в его голосе слышалось неподдельное уважение.

– Устроим этим тварям кровавую баню, – зловеще произнесла командор, взвешивая по клинку в каждой руке.