Кома

Бывало ли у вас такое чувство, что во сне вам комфортно и уютно так, что не хочется даже просыпаться? Хочется продлить каждую секунду сна, лишь бы не вернуться в реальный мир, так как знаете, что в нем таится. Знаете каждую мелочь и деталь любого действия, места, людей. Словно это все некая программа, которая с каждым днем проигрывается и не меняется. Знала бы и понимала бы я об этом всем раньше, может тогда бы я смогла бы изменить хоть что-то в своей жизни и жизни окружающих.

Все начиналось с раннего утра, когда я проснулась от сильной грозы и ветра, который распахнул мое окно над кроватью. Я потянулась закрыть его и, выглянув в окно, увидела пустую серую улицу, на которой было ни души, ни машины, ни автобуса – одна лишь тишина. Я бы могла подумать, что это все еще сон, но, когда я встала с кровати, походила по комнате и, щипнув себя, поняла, что это реальность. Самое удивительное, что я ничего не помню из недавних событий, не знаю, в каком городе я и кто моя семья. Я все еще сомневаюсь в том, что это реальность… Моими следующими решениями были выйти из комнаты и кого-то увидеть. Когда я вышла в коридор, то увидела маленького мальчика, который не захотел со мной говорить, когда я ему задала вопрос. Может в этом мире нельзя говорить? Или же вообще с кем-то общаться? Ничего не могу понять, что происходит, что делать дальше или же что не делать. Далее я решила узнать обстановку, погулять по дому. Комнаты были пустыми, серыми, пыльными и грязными, как будто здесь давно никто не жил. В одной из комнат были оконные рамы, но не было стекол, откуда дул сильный ветер. В доме я не нашла ничего интересного или полезного для себя.

Вдруг я почувствовала голод, мой живот заурчал. Было такое чувство, что я не ела целый год. Пройдя по коридору, я нашла кухню, а когда уже вошла в нее, то заметила в ней схожесть с другими комнатами. Я поняла, что не найду даже чего-то съестного в шкафах, но решила попробовать поискать. Итог оказался нулевым – я ничего не нашла, полки были пустыми, полностью в паутинах с пауками.

Теперь я точно не знаю, что мне делать, так как дома походила, пробовала поискать что-нибудь, поговорить с мальчиком, но результата положительного не было. Я решила погулять, может, так я немного развеюсь и подышу свежим воздухом, почувствую прохладный ветерок и постараюсь встретить кого-то разговорчивого. Я подошла к входной двери и только начала открывать замок, и меня остановил тот мальчик:

— Что ты делаешь? Тебе, что, жить надоело? – спросил он.

— А в чем дело? – я не ожидала от него не то, чтобы вопросов, а даже слов.

— Ты забыла? Если ты выйдешь, и тебя кто-то увидит, то тебя расстреляют на месте, — ответил мне он.

Я стояла в недоумении, у меня в голове собирались разные мысли и слова, но я никак не могла составить одну картину из всего, что я сегодня узнала и услышала. Я просто дальше стояла на месте и передумала выходить на улицу. Для начала, мне очень интересно, где же я вообще? Неужели я здесь живу? Как я здесь живу? И как давно я тут?

Я хотела задать все эти вопросы ему, но подумала, что он примет меня, как за ненормальную или психованной, так как он явно знает обо мне, о мире. Как бы мне хотелось узнать обо всем этом, а лучше б просто знать изначально. Я решила теперь просто молчать, вернулась в свою комнату и сидела там, ждала хоть какое-то объяснение. Комната моя была тоже пустой и серой, лишь старый диван и старый шкаф были там, но я сомневаюсь, что в шкафу есть вообще что-то.

Прошло полчаса, думать мне уже было не о чем, самые безобидные варианты этой истории я уже перебрала, а плохие даже страшно представить. Мне нужно было просто поговорить с человеком, который осведомит меня со всем, но вот только, где найти мне такого разговорчивого человека? Только подумав об этом, послышался стук во входную дверь, послышался бег мальчика. Он открыл дверь и с кем-то начал говорить, и тогда я тоже вышла:

— Сынок, возьми хлеб и накрывай на стол, — сказала женщина, войдя в дом, — Сестра твоя проснулась?

— Да, но что-то она явно с утра не в духе. Она чуть ли не вышла на улицу, — сказал мальчик.

— Что? Это правда, дочь? – спросил мужчина, который стоял рядом с той женщиной, увидев меня.

Для начала я начала складывать всю информацию, которую я услышала. То есть, это моя семья – мой братик, мама и папа. Почему я этого не помню? И почему тогда я не похожа на них?

— Я просто … перепутала дверь, не проснулась еще, — ответила я, чтобы дальше не выглядеть глупой.

Мальчик взял хлеб с маминых рук и отнес на кухню. Родители зашли в дом, а я не знала, чем мне заняться, и просто начала ходить по дому в поиске занятия. Этот метод был безуспешным, я просто делала вид, что что-то делаю, хотя и ничего не сделать-то. Спустя пару минут мальчик позвал всех на кухню. Не сказать, что стол был прям накрыт скатертью и продуктами, на нем был только, нарезанный кривыми кусками, хлеб и треснутые чашки с водой. Теперь я поняла, почему я была такой голодной, точнее почему я буду дальше голодной. В мире явно что-то происходит не так, но что именно, очень интересует меня.

Все сели за стол и взяли по маленькому кусочку хлеба и начали кушать. Я хочу спросить, но думаю, можно ли сейчас это задавать и правильно ли будет, если задам?

— Мам, а можно спросить? Как все такое произошло с миром? – спросила я, надеясь, что я правильно сформулировала вопрос, чтобы не выглядеть отстраненной.

— Доча, знаешь, я даже сама не в курсе. Все произошло это резко и случайно, что никто не мог ожидать такого поворота событий, — начала говорить она, — Многие думали, что это никогда не произойдет, а оно случилось…

— Что именно? – спросила я.

Она не успела сказать, так как позвони ее телефон, который на вид был очень старым, кнопочным и весь в трещинах. Мать посмотрела в телефон и вышла из кухни, ответила на звонок и начала очень тихо разговаривать, словно не хотела, чтобы кто-то ее слышал. Мне было очень интересно, что она там говорит и с кем, но мне ничего не было слышно, а просто выйти следом за ней я не могу. Прошло пару секунд, я дальше сидела грызла маленький кусочек хлеба, который был очень-очень твердым, и вернулась мать с улыбкой на лице, как будто она выиграла джек-пот. Я ждала, когда она начнет хоть что-то говорить, но она просто молчала и продолжала улыбаться.

Так прошел обед, или же это был завтрак, или ужин, я так и не поняла. На улице не было солнышко, но и не светлело, и не темнело. Небо и все вокруг было неизменным в течение нескольких часов. Явно это явление имеет свое название, которое я не знаю, но все еще хочу узнать.

День пришел к концу, ничего особенного не было. Еды нет, развлечений нет, все в комнатах своих и никто не разговаривал. Я лежала в своей комнате на кровати, несколько раз засыпала и просыпалась. В этот раз я проснулась от четкого разговора родителей в соседней комнате. Они говорили о брате, стараясь как можно тише, но мне было достаточно хорошо слышно через стену. В этот момент, я поняла, почему мать была счастлива за приемом пищи – она планирует продавать меня и брата людям, чтобы так заработать деньги на еду и собственное обеспечение. Как оказалось, завтра придет домой покупатель, который обещал некую небольшую сумму денег за него. Следом, разговор пошел про меня, но уже я ничего не услышала.

В этот момент, мое сердце началось сильно биться. Мне стало страшно за себя. Я не знаю, как я здесь оказалась, я не знаю, кто эти люди, я не знаю даже своего собственного имени, а на меня уже ставят планы. Скорее всего план о продаже. Теперь я уж точно сомневаюсь, что это реальность. Я хочу вернуться обратно в свой мир, так как это не он.

Мне в голову пришла маленькая мысль, которая спасет меня от этих людей, так называемой семьи – убежать из этого дома. Как только я встала с кровати и побежала к двери своей комнаты, поняла, что я не успела. Меня заперли. Они, явно, хотели, чтобы я это слышала, но так, чтобы не смогла убежать. Я вспомнила про окно, но ручка от нее уже была заблокирована. Мне хотелось остановить их, спасти мальчика и себя, так как это бесчеловечно, но уже я не могла ничего поделать. Я обратно легла на кровать, начала собирать все мысли, идеи, решения – все, что угодно, что поможет мне. Все эти варианты все равно не дали мне помощи. Я обречена навсегда.

После этой фразы в голове, я уснула, но даже сон был серым, как мир. Холодно, голодно, больно и плохо. Хочется не просыпаться, хочется навсегда уснуть и больше не появляться в этом адском мире, где собственное мнение не играет роли. Страшно представить, что будет теперь завтра, ведь только страх и ужас будет меня часто посещать, а так хотелось бы покоя и счастья. Хотя нет, лучше просто покой.

Сон прошел очень быстро, словно я даже не засыпала. Открыв глаза, я захотела увидеть другую реальность, не ту, которую я видела вчера. Но чтобы я не хотела, все оставалось по-прежнему: серое небо, прохладный ветер, голод, серость, паутины. И снова все сначала началось. Мне послышался стук в дверь, но родители были дома, пришли не они, а кто-то другой. Скорее всего, это уже пришли покупатели. Но только за кем?

Я все также не могла выйти из своей комнаты, но смогла увидеть через замочную скважину, как пришел некий хорошо-одетый мужчина, который передает в руки моей «матери» конверт. В конверте были явно деньги, так как сразу с другой комнаты вышел «отец» со своим спящим сыном в руках. Я хотела крикнуть со всей своей силы, лишь бы меня услышали и остановили все это безумие, но я только усугублю ситуацию. С моих глаз пошли слезы, ведь я никогда не могла себе представить, что люди настолько низко начнут падать, чтобы обеспечить себя и выжить. Они же не могут себе представить, как сложиться жизнь детей, которых они продают. К каким людям они попадут? Как они дальше будут жить? И смогут ли вообще дожить до мирной жизни?

Страшно, очень страшно. Я очень сильно хочу вернуть мир, который был до этого, так как я уверена, что несколько лет, а может и месяцев, все было мирно и красочно, царили счастье, доброта и честность. Где же это сейчас? Я хочу вернуться туда или же промотать это безумие, но – это явно не сон.

Мужчина забрал мальчишку, «родители» закрыли дверь и ушли куда-то на мгновение. Дверь моей комнаты все также была закрыта. Через замочную скважину ничего и никого не было видно, лишь пустая серая комната. Что же будет дальше? Я не могу представить, что мне потом нужно делать, чтобы выжить.

Прошел час, за ним второй, дом был пуст, никого в нем нет, кроме меня. Я сидела неподвижно на полу своей комнаты и считала каждую секунду, минуту. Я не понимала, зачем считаю, но точно знала, что так время приблизится к следующему событию, которое будет связано со мной. Я уже начинала уставать ждать, уже никого страха, предвкушения, совсем ничего. Просто уже хотелось все пережить, перелистнуть и пойти дальше. Ведь, что уже можно ожидать? Явно ничего хорошего и милого, лишь самое страшное, что можно вообще придумать.

Я перестала считать часы, так как в них нет ничего полезного для меня. Сколько я не придумывала планы побега и каких-то решений на спасение – ничего. Не знаю до сих пор, ничего нет и в мыслях, но хочется лишь одно – свободы.

Спустя еще час или больше, так и не разобралась, послышались щелчки в замочной скважине. Дверь открылась, а там стояли эти люди, так называемые в этой истории «родители». Я дернулась от испуга и передвинулась в самый крайний угол комнаты, подальше от них. Они стояли неподвижно, как будто что-то ждут от меня, иль же готовясь к чему-то. Они сделали шаг в мою сторону и сделали остановку, мужчина дальше шел в мою сторону, пока не остановился, прям рядом со мной. Он схватил одной своей сильной рукой мои две руки, а второй схватил за горло, из-за чего мне стало тяжело дышать. Я стояла онемевши и бездейственно. Я хотела бы вырваться, но моя сила не сравниться с силой мужчины с грубыми руками. Мне хотелось сказать, чтобы они прекратили, и что я больше не буду противиться им, но от недостатка воздуха, я была бессильна. В этот момент за спиной мужчины оказалась та женщина, в руке которой был стакан с какой-то жидкостью. Я сомкнула свои губы, дав знак им, что я не приму эту жидкость. Мне кажется, они хотят теперь избавиться от меня. После я ощутила ноющую и очень сильную боль на шее, воздуха стало не хватать даже на секунды. От такой боли я тихо всхрипнула и приоткрыла рот, чтоб чуточку кислорода вздохнуть, но вместо кислорода в моем горле пробежалась прохладная жидкость. Мужчина выпустил меня со своих грубых рук. От сильной боли в руках и на шее, я упала на пол и начала нервно дышать, а сердце стучало очень быстро. Спустя минуту, в моих глазах потемнело, я потеряла сознание.

Два силуэта теперь будут меня преследовать в моих мыслях навечно, когда те люди вспоили меня чем-то, а когда я уже была на полу обессиленная, они стояли грозно надо мной. Страшно, очень страшно. Я не могу представить, что же будет дальше, если тут такой исход событий, где я не могу сделать ничего, то меня сначала запирают, то вырубают. Мне кажется, что теперь самым крайним вариантом освободиться будет самоубийство, но я очень сильно надеюсь, что это не пригодится. Я не могу понять, для чего меня держали самой последней в этой семье, может, в этой семье были не только два ребенка, но и еще дети, просто их продали раньше. Я понимаю, что тяжелое время, нужно выживать, но я не думаю, что выживают именно таким способом, ведь это варварство и дикость средневековья. Не знаю, вот, теперь вообще ничего не знаю и не понимаю ни о прошлом, ни о настоящем, ни о будущем. Интересно, долго ли я пробуду в таком бездейственном состоянии? Или это уже смерть, просто решили сделать безболезненным. Если так, то я даже рада свободе и бескрайней темноте, лишь бы не вернуться обратно.

Как бы мне не хотелось, но я начала видеть потихоньку свет, а за ним и все остальное. Я слышала шум колес и ветра. Как будто, это чувство свободы проникает сквозь меня, но я понимаю, что не все так просто в этом чертовом мире, так как за любое действие и бездействие здесь платится какой-то ценой. Я уже начала догадываться, что я возвращаюсь в мирную реальность, а потом подумала, что есть и другой вариант того, что меня уже купили и меня отвозит заказчик или к заказчику. Чтобы это не было, я хочу спокойствия и свободы. Ослепляющий свет начал рассеиваться, я уже видела, что я еду в машине на заднем сиденье, прислонившись к двери, а за рулем машины сидел мужчина в черном костюме. Мужчина был не молодым и не старым, выглядел на лет тридцать. Я смогла разглядеть его лицо через боковое зеркало с водительского места, у него черные волосы, карие глаза, тонкий нос и удлиненное лицо. Я боялась спросить, где я и кто он, но я решилась набраться смелости:

— Простите, где я и куда Вы меня везете? – медленно сказала я, все еще приходя в свое нормальное состояние.

В ответ я бы хотела услышать хоть словечка, хотя бы то, что успокоит мою душу, но салон машины был наполненной тишиной. Он не ответил и явно не собирался, но мне так сильно хочется узнать правды. Я решилась повторить попытку и подвинулась чуть ближе к спинке водительского сиденья:

— Простите? – робко сказала я.

Что бы я только не попросила бы, мне кажется, что он все равно будет твердо стоять на своем и молчать, как будто это его предназначение или же болезнь. У меня нет идей даже, куда меня везут, зачем меня везут, почему такая мертвая тишина? Меня очень сильно мучают эти вопросы в голове, ответы на которые у меня в мыслях перебираются разными вариантами.

Дорога казалась мне очень долгой, так как была невыносимая тишина, и за окном была пустота, содержащая в себе лишь серые цвета. Мне было настолько скучно. Честно говоря, это скукота мне становится немного привычней с того времени, как я оказалась здесь, очнувшись в той самой комнате того дома. Немножко бесило и раздражало, а потом, когда поняла, что именно так живут здесь люди, начала привыкать. Такое чувство, что я в этом мире уже прожила несколько лет, хотя вроде бы и сутки не прошли. Но все равно, хочется в реальный мирный дом, который я, к сожалению, не помню. Надежда все-таки остается на нормальное будущее, пусть она совсем маленькая, но хотя бы есть.

Машина подъезжала к огромному дому, который напоминал замок, огражденный высоким железным забором. Мы подъехали к огромным воротам, верхушки которого были из ножей. Смотря на этот замок и на местность вокруг, можно было почувствовать себя в страшной мистической истории, что я как раз прочувствую во время пребывания здесь. Я очень сильно надеюсь, что я здесь ненадолго останусь. Когда заехали во двор, то я увидела колючие кусты и растения, которые заросли по всему участку, где-то виднелись черные розы, у которых раз за разом выпадал лепесток. Все выглядело вокруг так, как будто кто-то здесь жил несколько лет назад, когда он как раз-таки и ухаживал за двором, а сейчас этого человека не стало или же он болен. Но я не понимала, а почему этот человек решил купить ребенка, когда он сам не в лучшем состояние, если делать вывод по состоянию дома и двора. Хоть бы меня не купили ради уборки и прочего. Я бы такого вовсе не хотела.

Машина остановилась рядом с входом в этот самый замок. Он даже вблизи выглядел устрашающе, надеюсь, внутри не так. Мужчина за рулем вышел из машины и открыл мою дверь, после чего я вышла из машины. Тогда я смогла увидеть все лицо водителя и поняла, что он не может говорить, его рот зашит нитками. Он лишь кивал головой и указывал рукой, но сказать не мог. Я не могла оторвать свой взгляд от такого ужаса. Мне стало очень жалко его, так как в машине я сильно навязывалась вопросами, а он-то не мог ответить, а я плохо отнеслась таким образом. Я смогла в эту секунду сказать лишь одно слово:

— Простите…

Он услышал меня и просто кивнул головой, словно простил меня. Теперь, у меня надолго останется этот тяжелый камень в душе. После его кивка, он двинулся к входу, где он открыл дверь и придерживал, чтобы я вошла первая. Я последовала за ним, так как верила своему внутреннему голосу, что все будет в порядке.

Я вошла в дом, увидела первым делом огромную люстру, которая была в центре аж с самого верхнего этажа, которая спиралью была обведена лестницей. Я удивилась этой красотой, так как именно эта люстра была единственной красочной вещью из всего интерьера. Были серые стены, серые ступеньки лестницы, висели картины на стене обратной стороной, рядом с которыми были свечи, напоминающие на факелы. Я остолбенела от такого изысканного вкуса к стилю.

В этот момент пробежалась холодная дрожь по моему телу, громкий звук послушался за моей спиной, что я аж вскочила и развернулась. Я обнаружила, что это так громко захлопнул дверь тот мужчина. Теперь мне стало не по себе, так как я совсем одна в незнакомом месте, где нет ни души.

— Привет! Не пугайся нашего слугу. Он не разговорчив, сама понимаешь, — послышался голос с лестницы, но я никого не видела, — А я разговорчив, как и все обычные люди, — сказал парень, которого теперь вижу.

— Ну, может, тогда просветишь меня, что я тут делаю? – незамедлительно задала ему вопрос.

На его лице появилась ухмылка, которая была вовсе не к его лицу, как будто он готов говорить, но не правду, а только ложь. Может, это из-за его внешности? Он был высокого роста, с черными короткими волосами, черными бровями и голубыми глазами и был довольно худым, что на его лице четко виднелись скулы, а одежда держалась лишь за кости. Он медленно спускался вниз, а когда уже оказался на первом этаже продолжил говорить:

— Ты ведь понимаешь, что сейчас с миром творить не пойми что. Бедные люди, которые лишились своей работы и всех своих средств, сошли с ума и начали продавать детей…

— Но есть люди, которые их покупают, имея при этом достаточно средств, чтобы купить невинных детей и использовать их для своих целей, — продолжила я, так как мне все изначально было ясно.

— Именно! А одними из тех людей оказались твои родители, так? – сказал он, словно этот вопрос имеет какой-то подвох.

— На самом деле, — решила я ответить честно, так как ничего плохого уже не случится от правды, — Я не знаю, что я здесь делаю, так как я ничего не помню, не знаю тех людей и кто я такая, — ответила я.

— Значит это ты, — сказал он, — Значит, он не ошибся, — продолжил он в полголоса.

— Кто он? – услышав, решила спросить.

Такое чувство у меня возникло, что этому человеку или же людям в этом доме доверять нельзя. Но уже поздно, я ответила правду, а он явно что-то знает. Может, он знает правду обо мне? Откуда я и почему я здесь?

— Это пока неважно, но ты не волнуйся, таких ребят в этом доме девять, ты десятая, — ответил он.

— Почему я должна не волноваться? – спросила я.

— Так как это, пока что, единственное безопасное место для таких ребят, которые знают точно, что они не из этого мира, — сказал он, отчего у него в глазах появилась искра, которая мне подсказывает, что ему можно верить.

Мне кажется или же он и вправду говорит истину, что так безопасно для ребят, которые не понимают ничего в этом мире, а без этого самого понимания они могут погибнуть в руках диких людей этого мира, которые считают, что за свою жизнь нужно заплатить жизнь другого, то есть молодого. Подумав лишь об этом, думается лишь одно – что за дикость и непонятность? Я надеюсь, что здесь мне дадут ответы на все мои вопросы, так как у меня их очень много.

Спустя минуту парень перебил мои мысли в голове и начал говорить:

— Пойдем, я проведу тебя в твою комнату.

Я последовала за ним, он направился в сторону лестницы, и я догадалась, что моя комната будет на самом верхнем этаже, так как я аж десятая. Мне хотелось что-то спросить про место, про этот дом, про то, как все произошло, но почему-то, мне стало тяжело и немного плохо. Я пошатнулась в сторону.

— Все в порядке? – спросил тот парень.

— Наверно, я до сих пор не отошла от той жидкости, которую меня заставили выпить, — ответила я.

— Кто? – с недоумением в глазах спросил он, — Стоп. Те люди, у которых ты жила, насильно заставляли принимать такие лекарства? Они что, варвары?

— Скорее всего, я очнулась буквально минут пять назад в машине, — ответила я.

— Тогда, давай я помогу тебе, можешь своей рукой взяться за мое плечо, — сказал он, — Если вдруг потеряешь сознание, то я хотя бы так поймаю тебя.

— Спасибо, — ответила я и сделала то, что он предложил.

Мы поднимались по ступенькам все выше и выше, как я и догадывалась, моя комната на самом верхнем этаже, а пока мы поднимались, я успела посчитать количество: пять этажей. Я-то не против пятиэтажного дома-дворца, но я против лестниц, тем более в таком состоянии. Я старалась держаться, чтобы не потерять сознание, так как не хотела усложнить задачу этому парню, ведь он и так худенький. Ему наверно и так тяжело, из-за этого я стараюсь изо всех своих сил. Когда уже не чувствовала своих ног, я начала считать ступеньки, а когда сбивалась со счета, начинала заново. С каждой ступенькой мне казалось, что пятый этаж тоже передвигается вверх, потому что мы никак не можем дойти, а только идем и идем. А пока поднимались, заметила, что не только на первом этаже картины задней частью повернуты и повешены, но и на всех этажах. Когда уже не могла считать ступеньки и смотреть вниз, начала считать те самые картины. И вот, когда я вижу долгожданную последнюю картину, я с облегчением выдыхаю, отпускаю свою руку с плеча парня и падаю на пол, приземляясь на свои ноги. В этот момент тот парень испугался, так как подумал, что я теряю сознание, но я успокоила его:

— Все в порядке, я просто присела отдохнуть и отдышаться, — сказала я, после чего он просто мило улыбнулся.

— Давай, вставай, почти дошли, — сказал он, свободно поднимая меня с пола, как будто я легкая пушинка, — Твоя комната, по коридору справа, но я все равно тебя провожу, чтобы ты хотя бы упала на кровать, а не на пол.

— Лааадно, — ответила я, встав с пола.

Мне так тяжело двигаться, что мои ноги меня не слушаются и делают то, что им хочется, а то есть расслабляться и тянуть мое тело вниз, но я стараюсь удержаться. Мы почти дошли, я справлюсь, я сдержусь – повторяю себе эти слова несколько секунд, пока идем. И вот, тот самый долгожданный момент, когда открываем дверь в комнату, я вижу кровать у окна и просто падаю на нее, так как держать больше не могу.

— Все хорошо? – спросил он, присев на край кровати.

— Теперь просто прекрасно, — ответила я, — Мои ноги не могут меня носить, настолько сильно повлияло лекарство, что ничего не чувствуют ноги.

— Это отойдет в течение дня, тебе станет легче, — сказал он, — А пока полежи и поспи, на обед и ужин можешь не спускаться, так как трудно, я тебе сам занесу. Если понадобиться помощь, моя комната на этом же этаже, можешь в любое время обратиться.

— Хорошо, спасибо тебе больше, — сказала я, все также находясь в кровати, смотря в сторону окна.

— Всегда пожалуйста, я готов помочь в любую минуту, — ответил он, натянув на меня тепленькое одеяло, которое оказалось самым нужным в этот момент.

Он только начал уходить в сторону двери, как вдруг я вспомнила один важный вопрос:

— Подожди! – резко повернулась в его сторону.

— Что такое? – спросил он, также резко обернувшись.

— Как тебя зовут? — с маленькими запинками спросила я.

— Макс.

— Очень приятно, Макс, — сказала я, а потом, подумав, но все-таки сказав, — Я бы представилась, но я не помню своего имени.

— Ничего страшного, я знаю твое имя, Анна, — ответил он.

После мои глаза уже сомкнулись и я уснула. Зато, теперь я знаю свое имя, знаю имя того парня, но он казался не таким заблудшим в этом мире как я, а так, как будто он знает, что происходит и почему. Я точно знаю, что я буду ему задавать, когда с ним еще раз увижусь, так как я не успокоюсь, пока ничего не узнаю.

Я спала наверно не так много времени, так как меня все также тянуло ко сну, а кто-то дергал меня за плечо. Я не хочу открывать глаза и просыпаться, потому что это единственный радостный момент в моей жизни, когда я могу спокойно расслабиться. Но увы, меня дергали за плечо все сильнее и сильнее, и я решилась проснуться и открыть свои глаза. Над собой я увидела Макса. У него было напуганное лицо, как будто произошло что-то ужасное и страшное.

— Что такое? – решилась спросить я, когда уже открыла свои глаза.

— Фух, как хорошо, ты жива, — сказал он, сев уже на кресло напротив кровати.

— А не должна была? – решила поинтересоваться, так как за окном я увидела закат, а, значит, я не так много проспала, всего лишь пару часиков.

— Ты спала целые сутки, — продолжил он.

После этих слов я уже села на кровать и с недоумением в глазах посмотрела на него:

— В каком смысле?

— В прямом, ты вчера приехала, легла на кровать и уже как день спишь.

Я удивилась, ведь по ощущениям своим так не скажешь, мне еще больше хочется спать. В одну секунду я подумала, что он просто шутит, но, судя по его выражению лица, так нельзя сказать. Я осмотрела вокруг, так как со своего приезда я даже не разглядывала свою комнату. На столе я увидела поднос с несколькими блюдами, как будто их только приносили, но не забирали. Посуд с блюдами на подносе было много, а это уже означает то, что они накапливались за эти дни, пока я спала.

— Все в порядке, не переживай. Значит, это такое сильнодействующее лекарство было, — сказала я, после нескольких секунд рассуждений в своей голове.

— Точно все нормально? – спросил он.

— Да, все прекрасно, правда мне хочется еще больше спать…

— Эй, нет, такого больше не надо, а то наспишься на всю свою оставшуюся жизнь, а потом будешь как сова и жаворонок ходить, точнее вообще зомби! – перебил меня Макс.

Я дальше сидела на кровати, терла свое лицо, чтобы разбудить себя, а Макс сел на край кровати, готовясь говорить что-то. Я подсела к нему и опустила свои ноги на пол, коснувшись мягкий тапочек.

— Я так тебе и не рассказал про то место, и почему именно ты здесь, — начал говорить Макс, — Где мы сейчас находимся, это одно из зданий по всему участку. Здесь живут девять таких детей, которые не понимаю, где они находятся и почему они здесь, ты десятая.

После своих слов он сделал минутную остановку и опустил свои глаза в пол, словно я сейчас услышу то, что меня сильно напугает.

— И что же? – решила перебить эту минутку.

— Эта ситуация и сам этот мир произошло из-за оплошности моего отца. Он живет в отдельном здании, чтобы не пугать детей, которые оказалась по его вине здесь. Он сильно боится, что ребята возненавидят его или что еще хуже, — продолжил говорить Макс все также с досадным выражением лица.

— Кто же он? Что он мог такого сделать, чтобы произошло все это? – с недоумением на лице спросила я, так как не могла представить, в общем, эту картину со всех его слов.

— Это прозвучит странно, — начал отвечать из «далека», — Мой отец обычный писатель.

Я на секунду задумалась, как может это быть связанно с текущими обстоятельствами. В мире происходит какой-то ад, который произошел от отца Макса, который вообще писатель. Как все это совместить в одно целое?

— И? Явно писатель не мог совершить переворот в ад? – не могла долго ждать продолжения и спросила я.

— Он необычный писатель: его книги – это то, что он видит в своих снах. Так он написал большое количество книг, которые были изначально просто снами. Его недавний сон представлялся именно такой композицией, однако он решил не записывать этот сон, а на следующий день все стало так, как он видел во сне, — закончил говорить Макс.

— А как оказались здесь невинные дети? – спросила я.

— Об этом он меня не просветил, к сожалению. Я его сам не видел с того времени как мы тут, только в первые часы, когда он мне рассказал о ситуации и что мне нужно делать. Честно говоря, я сам мало в чем понимаю сейчас, но знаю точно, что сейчас он восстанавливает сон, записывая его, чтобы все вернулось на свои места, вернулась ребятам память и тебе. Я уверен, что он справится, так что не переживай, рыжик, — с полной серьезностью он говорил, а закончил неприятным подколом.

— Ты имеешь что-то против рыжих? – спросила я, взяв в руки пучок своих волос.

— Нисколько, но как я мог этого не сказать, — ответил он.

Я не стала дальше расспрашивать его, так как понимала, что это проблема касается не только попавших сюда детей, но и его самого. С каждым моим вопросом ему становилось досадно, наверно, потому что это сделал его отец, хоть и не со зла. У меня уже не было идей, что сказать, что спросить, чтобы не касалось данной ситуации. Из-за этого я просто дальше сидела, опустив свой взгляд на пол, играясь ногами с мягкими тапочками.

— Ладно, давай, вставай и пошли на ужин! Пора бы тебе спуститься в столовую и познакомиться с ребятами. Не переживай они такие же подростки, но есть и помладше, — сказал он, похлопав по плечу, — Я жду тебя в коридоре через пару минут.

После этих слов он вышел в коридор, а я вскочила с кровати, одела прекрасные мягкие тапочки и пошла умываться. Чтобы не оставаться в той же одежде, в которой я приехала сюда, я решила открыть шкаф, который был напротив кровати. На удивление, там была хоть какая-то одежда. Я взяла единственные широкие джинсы, которые можно было натянуть резинкой, чтобы держались, и черную толстовку с капюшоном, так как мне было немного прохладно, а не первом этаже явно еще прохладней. На ногах у меня единственные слегка потертые кеды и длинные носочки с рисунками ананасов. Волосы собрала в гульку. Через минуту я уже вышла в коридор к Максу, он стоял, прислонившись к стене скрестив руки. Мы молча спустились с пятого этажа на первый, никто не вымолвил словечка. Не знаю, о чем думает Макс, но я лично думаю о том, как произойдет возвращение обратно в реальный мир и как все вспомнят себя и свою жизнь. А вдруг кто-то уже что-то вспомнил из своей жизни, вдруг уже отец Макса дописал книгу, где все закончилось возвращением домой. Все это крутиться в моей голове и не дает свободной мысли о чем-то другом.

На первом этаже был длинный коридор, который явно вел в столовую. Коридор никак не отличался от интерьера всего дома, но он вел в другой корпус здания, которого я не видела по прибытию сюда. Все также висели картины обратной стороной, на каждом метре горели факелы, все те же серые стены. Интересно, отец Макса сам придумывал такой дизайн или тут так и было, хотя, что так и так, это одно и то же, ведь готовое тоже придуманное им. Такая путаница в голове творится, все мысли перемешиваются.

Мы с Максом дошли до столовой. Там уже все ребята сидели за одним длинным столом и ужинали. Столовая была большой, справа от входа были столики, где была разложена еда в посудах, разные салатики, напитки и десерты. Слева окошко для приема грязной посуды и подносов, а стены были такими же, как и по всему дому.

Как я вошла в столовую, я поймала на себе все взгляды, если до этого все разговаривали и шептались, то сейчас наступила мертвая тишина. Макс посмотрел на меня и взглядом передал свои слова, чтобы я взяла поднос и взяла ужин. Я так и сделала, выбрала, что хотела, положила на поднос и пошла за Максом. Он сел на единственное свободное место посередине стола, а я села за крайнюю сторону. Тишина продолжалась, пока не начал говорить Макс:

— У нас новенькая! Знакомьтесь, это Анна, — сказал он, после чего все в один момент посмотрели на меня и улыбнулись, — Она также оказалась здесь, как и вы все, так что дружим и уважаем!

В ответ ребятам я улыбнулась и сказала «Всем привет». Многие ответили тем же, кто-то начал шептаться с соседом, кто-то продолжал дальше ужинать и молчать. И снова продолжился тот гул, который был изначально, каждый был занят своим делом, общаясь или кушая. Я как-то не хотела с кем-то говорить, было такое ощущение, что я лишняя. Из-за этого я была из того числа людей, которые просто молча ужинали. На подносе у меня были вкусный салатик «Цезарь», жареная картошка с куриной котлетой и зеленый чай. Я наслаждалась этими изысканными блюдами, как будто они весьма знакомы и что-то значат для меня, ведь не зря мой выбор пал на эти блюда.

— Я вспомнил! – вскрикнул мальчик лет 15 и резко встал со своего места.

Настала снова гробовая тишина. Все молчат в ожидании того, что может произойти после.

— Что ты вспомнил? – спросил Макс, медленно вставая со своего места.

— Я Оливер, мне 15 лет. Я родом из Сан-Диего и я увлекаюсь дайвингом, — сказал Оливер и также стоял на своем месте неподвижно, — Последнее, что я помню, это я был дома и завтракал со своей семьей: мамой, папой, бабушкой, братом и сестрой. В тот момент я потерял сознание и оказался в этом мире, выброшенным на улице.

Все продолжали молчать, Макс сел на свое место и сам не знал, что будет дальше, как Оливер вернется к своей семье. Прошла минута, Оливер закрыл глаза, его тело превратилось в песок, дунул сильный ветер с окна на улицу. Песок поднялся под действием ветра вверх и охватил всю столовую. Ребята нагнулись к столу, пытаясь спрятать лицо от песка, что сделала и я. Прошла еще минута как вдруг ветер унес песок на улицу и утих. Все подняли головы и были удивлены, каждый из них в ту же секунду повернул голову в сторону Макса, чтобы узнать, что это было.

— Макс? – спросил кто-то из ребят.

— Все в порядке, — ответил Макс, с легкой улыбкой на лице, — Он вернулся обратно домой!

Ребята переглянулись друг на друга, начали улыбаться и радоваться, что первый освобожден. Теперь так каждый сможет вернуться, лишь вспомнив все о своей жизни. Эта радость охватила всю столовую, уже никто не был грустным, никто не молчал, каждый пытался выразить свои эмоции от увиденного, кроме меня. Вроде меня должно это успокаивать, что скоро я вернусь домой, в свой родной город, семью, но что-то меня настораживает, словно меня там вовсе не ждут. Не понимаю этого чувства, но, надеюсь, я смогу разобраться.

Поужинав, я решила немного погулять по главному корпусу. Никак не могла понять, почему картины повешены обратной стороной. Почему именно такой серый и мрачный интерьер? Столько вопросов, на которых у меня нет ответа, но и явно у всех остальных тоже. Но странно, что их это не сильно волнует, как меня. Я протянула свою руку к одной из картин, чтобы посмотреть, а что на обратной стороне.

— Не получится! – послышался голос Макса за спиной, — Картины изначально были в таком состоянии, и развернуть их не получится, многие пробовали.

— А почему это никого не волнует? – решила спросить я, обернувшись к нему.

— Волновало. Просто ты здесь недавно, а они давно: кто-то тут уже месяц, кто-то пару недель или дней, — ответил он, — Просто они перестали искать ответы на вопросы, так как знали, что их не найдут. Зато точно знают, что теперь они будут возвращаться в реальный мир.

— А как давно Оливер здесь был? – решила поинтересоваться.

— Он здесь был две недели, может меньше, точно не помню, — ответил он, и спустя пару секунд продолжил, — Но он не знал своего имени, я тоже не знал его имени. С появлением сюда он редко говорил. Он хотел вспомнить все и собирал мысли в своей голове, пытаясь хоть что-то вспомнить.

Меня удивило то, что две недели Оливер не желал общаться, а поступил весьма разумно, чтобы вернуться. Значит, у него были ощущения такие же, как и у меня, но у него обратные. Словно он знал, что там вся суть его жизни и без этого он не сможет жить дальше. Почему же у меня обратные ощущения?

Я двинулась дальше к остальным развернутым картинам, пока не заметила нечто необычное:

— Макс? – сказала я, не отрывая свой взгляд от одного портрета.

Макс сразу подошел ко мне и увидел то же, что и я, что нас и поразило.

— Значит, это … — начала говорить я, — Наши портреты … только обратной стороной.

Меня и Макса поразило то, что одна из всех картин теперь висит лицевой стороной, и на ней изображен портрет Оливера. Он изображен в черном костюме, галстуке, с легкой улыбкой на лице и его рука лежала на груди ближе к сердцу, словно он хочет сказать «спасибо».

— Теперь мы точно знаем, что он вернулся, — сказал Макс, — Эти картины являются нашими портретами, но разворачиваются лицевой стороной лишь тогда, когда возвращаемся обратно в наш мир.

— Ты это знал? – спросила я, так как Макс говорил это так уверенно, как будто сталкивался с этим уже.

— Нет, — ответил он, — Сейчас понял.

В этот момент Макс куда-то ушел, я же осталась дальше смотреть на остальные картины, двигаясь в сторону лестницы. Я очень рада за Оливера, ведь он знал, что все его счастье в реальном мире, что не может без него. Но меня что-то пугает. Может, я тоже что-то постепенно вспомню, но мои ощущения и предчувствия негативные. Может, меня поначалу это испугает, а потом примется. Может, что-то страшное в реальном мире со мной, хуже чем здесь. Вдруг мне здесь безопасней…

Я дошла до своей комнаты, все также прокручивая эти мысли в голове. Ночь была бессонной. Каждая мысль не давала спокойствия. Чтобы расслабиться, я решила принять душ, вдруг вода смоет все мои беспокойства. Контрастным душем промылась и вернулась в кровать, но мысли не ушли, а еще больше набежали. Я пыталась представить что-то, какую-то интересную историю в своей реальной жизни, счастливую. Но это никак не помогало, а лишь наоборот делала больнее. И в тот момент я начала что-то вспоминать, словно детали от пазла собираются в одну картинку. Я присела на кровать, уткнулась взглядом в пол, нервно дышала и … вспомнила. Я вспомнила все, но как я и ожидала, воспоминания не очень мне понравились, и я пыталась их не выговаривать.

Именно так прошла долгая темная молчаливая ночь. Лишь к утру я смогла уснуть, видя сон о том, как я от кого-то убегаю в кромешной темноте. Во сне мне было тяжело бежать, каждые пару метров я падала на колени, билась об камни и каждый раз продолжала бежать, пока меня не разбудили.

— Анна, вставай! – послышался мне голос Макса.

Я пыталась поднять свои тяжелые веки, открыть глаза и увидеть, что же происходит. Открыв глаза, я все видела мутно и размыто, а Макс продолжал что-то говорить очень громко.

— Что такое? – спросила я, тщательно вытирая глаза, чтобы видеть четче, — Пожалуйста, говори тише, я еще не проснулась.

— Хорошо, постараюсь объяснить тише и разборчиво, но лучше тебе спуститься на первый этаж, — сказал он, тянув меня за руки, чтобы я встала.

— Что? Я даже не умывалась.

— Тебя никто не увидит, не переживай! – сказал Макс, выталкивая меня с кровати и одевая на мои ноги тапочки.

Я все также продолжала тереть глаза, так как после сна все в моих глазах видится мутно. Макс торопил меня. Для него это «быстрый шаг», а для меня «бег». Я на каждой ступеньке спотыкалась и чуть ли не падала, если бы не было рядом Макса. Как только я смогла открыть глаза, мы уже были на первом этаже напротив картин, но теперь они были совсем другими.

— Ого! – удивилась я, открыв свои глаза.

— Вот именно, что «ого», — сказал Макс, — Хотя это уже «вау».

Я стояла как вкопанная от удивления. Все картины развернуты, на всех изображены ребята, попавшие сюда и уже вернувшие обратно в реальный мир.

— В эту ночь все смогли вернуться назад! Все до единого, кроме тебя, — продолжил он, — Ты ничего не хочешь сказать?

Я поняла, что он догадывается о моем замысле промалчивать. Но я не подала и виду и просто ответила:

— Нет. Я ничего не вспомнила, — сказала я.

— Очень странно, — ответил он на это, прищурив свой взгляд.

Теперь Макс стоял как вкопанный, пристально смотря на меня. Я же, в свою очередь, пыталась избегать зрительного контакта.

— Я пойду, душ приму и переоденусь, а то ты вывел меня в пижаме, — сказала я и пошла обратно в свою комнату.

Я поражена и очень рада за вернувшихся обратно ребят. Они справились, но я не могу также, меня не будет ждать счастливая жизнь, скорее муки и переживания, если я смогу их вообще почувствовать. Вернувшись в комнату, я приняла душ, заправила постель, переоделась и присела у окна, размышляя о дальнейших действиях.

Мне нравится здесь: ни забот, ни проблем, ни боли. Мне страшно будет в реальном мире, если я еще смогу оказаться там, так как я увидела в воспоминаниях шокирующее…

— Тук-тук! – услышала голос Макса за дверью, — Могу зайти?

— Да! – крикнула я в ответ.

Он вошел в комнату с милой улыбкой на лице, подошел ко мне и присел рядом.

— А почему твоей картины нет? – решила спросить я, пока не начал расспрашивать он, — Ты же знаешь все о себе, почему ты не хочешь вернуться обратно?

— Я хочу и могу, — ответил он, — Я не хочу оставлять здесь своего отца одного, да и не хотелось оставлять одних затерянных ребят. Их кто-то должен был опекать, а мой отец точно бы не делал этого.

— Но отец же втянул тебя сюда, — сказала я.

— Этого не его вина, я его понимаю и принимаю его поступок, ведь он смог вернуть ребят обратно, — сказал он, широко раскрыв свои красивы голубые глаза, напоминающие океан.

— Значит ты и твой отец, могли бы вернуться в реальный мир уже очень давно?

— Да, но не стали, а хотели спасти ребят, — ответил Макс.

— Это очень благородно, — сказала я.

Я повернула свою голову к окну, продолжая рассматривать серое небо, засохшие деревья и пустоту. Прошла минута молчания, Макс делал то же, что и я, пока не заговорил:

— Ты же вспомнила все, не так ли? – прервал тишину Макс.

— Нет, — настоятельно продолжала отрицать.

Он заметил эту ложь еще самого утра, но не хочет выдавливать с меня правду, так как явно догадывается, что реальный мир для меня светит также ярко, как для остальных людей.

— Что произошло? – спросил он, как я поняла, о последнем событие в реальном мире.

— Я в коме, — ответила я.

Он никак не отреагировал, он замолчал и смотрел на меня, я же избегала взгляда и смотрела в окно.

— Мне очень жаль, — сказал Макс, опустив голову вниз.

— Я узнала об этом еще вчера, ночью. Меня мучала бессонница, пока все воспоминания не вернулись, — продолжила я, — Я боюсь возвращаться, боюсь, что не смогу очнуться. Где я потом окажусь? Меня пугает то, что будет дальше…

— Не бойся! – сказал Макс, взяв мои руки, — Я знаю, что ты сильная, ты сможешь вернуться и проснуться.

— Откуда ты знаешь? – перебила его, — Вдруг, не все так просто, а все еще сложнее?

— Даже если так, ты разве сможешь прожить здесь в полном одиночестве? Мой отец явно не желает провести свою оставшуюся жизнь здесь, а мне уж точно не позволит, — сказал Макс, — Здесь уже не будут поддержка и защита.

— Может, ты и прав, но в реальном мире даже этого не будет, если я не очнусь.

— Пошли, я тебе кое-что покажу, — сказал Макс, встав с своего места.

Он пошел к выходу, я шла вслед за ним. Как я точно знаю, это верхний этаж корпуса, но я не знала, что у него есть выход на крышу. Я об этом поняла лишь тогда, когда Макс завернул в серый неосвещенный коридор нашего этажа. В конце коридора виднелась крутая лестница вверх. Макс начал взбираться по ней, а я за ним. Лестница казалась неустойчивой, словно сейчас она рухнет от перевеса. Открыв люк, ослепил глаза свет, что я чуть не упала с лестницы.

— Смотри! – сказал Макс.

Я поднялась и увидела красоту, пусть она и была лишь в серой палитре, но выглядело очень красиво.

— Вау, очень красивый вид, — сказала я.

— Да, красивый, — сказал он, — Но если приглядеться, то можно заметить, что все, на что ты смотришь — омертвлено, не так ли?

Я пригляделась в детали, как сказал Макс, и так и есть. Все серое, неба не видно, серые тучи захватили небо, деревья без листвы сухие, нет птиц и животных, лишь один мертвый пейзаж.

— Да, — ответила я, — Но к чему это?

— Этот пейзаж как твоя жизнь, — начал говорить он, — Если ты посмотришь с положительной стороны, то ты видишь красочный счастливый путь, а если приглядишься в детали, то увидишь пугающие изъяны.

Я прислушалась в его слова и поняла. Он прав. Я боюсь рисковать, я чересчур опекаю себя от бед и страхов, что очень сильно влияет на мою жизнь. Если я посмотрю на свою ситуацию также как на пейзаж при первом взгляде, то моя жизнь пойдет положительным ходом: я смогу очнуться и продолжу наслаждаться своей жизнью так, как и делала раньше. А если пригляжу в детали, то вечно буду бояться сделать какой либо шаг, который окажется решающим в моей жизни. Правда, все еще что-то пугает и настораживает, но стоит рискнуть, ведь терять мне нечего.

— Спасибо тебе, — сказала я, пустившись в объятия к Максу, чем он мне и ответил.

Я сделала глубокий вдох, пыталась стереть слезы на глазах, которые я сама не могла разобрать: от счастья ли они или от боли? Не отпуская Макса, я начала говорить:

— Я Анна из города Сан-Андреас. Всю свою жизнь я посвятила изобразительному искусству. На прошлой неделе попала в тяжелую аварию, передвигаясь на велосипеде по городу, и сейчас нахожусь в коме, — сказала я, после чего добавила, — Прощай…

Спустя пару минут все вокруг охватила темень, рядом со мной уже не было Макса. Я оказалась в каком-то непонятном черном месте, где не виднелось ни конца, ни края, лишь сплошная темнота. После чего за моей спиной озарился свет, который осветил часть всего пространства. Я начала идти к свету, пока этот свет окончательно не ослепил мои глаза. Теперь я не чувствую своего тела, не могу что-либо сказать или двинуться, вижу лишь свет и больше ничего. На тот момент я подумала, что я все-таки не смогла вернуться обратно, я не смогла очнуться с комы, пока я не услышала звук пульсоксиметра, напоминающий на тиканье часиков. Я смогла открыть глаза, в которых я видела все мутно. Почувствовала на себе маску, подающую мне кислород. Увидела над собой медсестру, которая наклонила голову, чтобы сказать:

— Вы очнулись, поздравляем! – начала говорить она, — Операция была долгой, но вы смогли выбраться со своего сна и очнуться. Все, что вы видели это сон, в котором вам нужно было спастись и выжить в реальности, — сказала она, и до меня дошло, что все это был какой-то сон, — А сейчас, отдыхайте и набирайтесь сил.

После этих слов медсестра вышла из палаты, в которой я совершенно одна. Все оказалось лишь сном. Все, что происходило, было нереальным, я не могу в это поверить. Я уже была готова поверить в эту мистику, ведь она была похожа на правду, а оказалась лишь испытанием.

Все равно, я рада, что я жива, я очнулась, я в родном городе, хоть и не дома, но жива. Все благодаря Максу. Если я встречу такого человека в своей жизни, я никогда не отпущу его, как не отпускала в последний момент Макса. Он помог поверить в себя, сделать рискованный шаг, чтобы спастись и вернуться домой. Пусть хоть он был и нереальным, но он повлиял на судьбу моей жизни. Теперь я не буду бояться рисковать, я сделаю все, чтобы идти дальше, чтобы просто жить.