Коллекторы

— Я тебе в последний раз говорю! Бабки верни сучара!

— Все одам ребята! Ну задержали зарплату! Ну войдите в положение! Мать в больнице после операции!

— Да мне побоку твоя мать! Ты че свои проблемы на нас скидываешь? Ты дурак что ли совсем?

Чем думал, когда микрозайм брал? Жопой думал, да?

— Я сказал, что отдам!

— У тебя три дня! До четверга не отдашь, долг вырастет в два раза! Мы тебя на счетчик поставим щенок долбаный!

— Да там же всего пятнадцать тысяч!

— А через три дня будет сорок пять! Твое время пошло!

Я с силой опустил трубку домашнего телефона.

Вот мрази!

— Папа! Ты чего стучишь?

Позвала Анька.

Моя дочурка! Мое солнышко!

— Все хорошо солнышко!

— Папочка, а когда к маме поедем?

— Ну, когда она нам разрешит, позвонит! Тогда и поедем!

Я взял дочку к себе на колени и крепко обнял.

— А почему она все время занята?

— Ну такая у нас мама! На работе…

Ага на работе! Ушла шалава к бизнесмену! Бросила меня нищего шиномонтажника с дочерью. А сама небось по курортам отдыхает! Еще и мать в больницу забрали с аппендицитом! Не зря говорят беда не приходит одна.

— Беги на кухню! Ставь чайник! Сейчас хлопья с молоком будем есть!

Сказал я и отпустил дочку. Такая маленькая! Всего семь лет, а уже все умеет! И уборка, и готовка.Не дочь, а сокровище! И красивая в маму.

А когда-то я первый подошел в школе к толстенькой, веснушчатой девочке. Ее все пинали, и обзывали. А я взял и подружился! За пять лет я привел ее в порядок. Заставил заниматься спортом и превратил гадкого утенка в белоснежного лебедя. И вот благодарность!

— С чего ты вообще взял, что это твоя заслуга? Иди свои покрышки меняй замухрышка! А мне в салон пора!

Вот так она стала вести себя спустя четыре года. Даже дочкой перестала интересоваться.

— А карьера? Детей я уже тебе родила! Теперь пора и собой заняться! Ты хотел ребенка вот и занимайся им теперь!

А потом произошло страшное. Городок у нас маленький, слухи быстро расходятся. Вот и стали люди шептаться что моя Верка на лево ходит с бизнесменом, приехавшим из богатой Москвы по делам сюда в Карабаш, промышленный металлургический городок в Челябинской области.

— А ты чего ждал? Королевы за простолюдинов замуж не выходят! Тебе еще повезло, что у нас гражданский брак был! А то еще делили бы!

Да что там делить-то? Дура совсем что ли? Домик, покосившийся в пять соток в деревне, где даже трава и бурьян не растет, да эта съемная разваливающаяся квартира! Да и тут своего только Анькины игрушки, да кроватка! Все вещи мы уже привычно брали в магазинах вторичных товаров или на рынках.

— Папа! Молоко пропало!

— Как пропало? Я же вчера только купил!

Холодильник сломался.

Вся моя жизнь сломалась. Мать пришлось дернуть с дачи сюда, сидеть с Анькой, а я по три суточных смены на тракторном заводе. Платили по восемь тысяч в месяц, но с подработками выходило под двадцать. Да и то уже и давление, и спина, и руки дрожать стали. Но я не отчаивался, дети лучшая мотивация. Дочка заслуживает нормальной жизни. Не как я.Неделю назад все стало только хуже. Зарплату задержали на неопределенный срок.

— Не пришла из сельхоза комитета!

Печально сказал начальник тракторного депо по ремонту Жидин и развел руками.

— Если так пойдет, уйдем в бойкот!

Сказали мужики, кто-то выкрикнул страшные слова.

— Да этим сволочам только этого и надо! Сами нас не могут уволить, волокиты много бумажной!

Решили нас так довести! Что бы мы сами написали и ушли!

— Верно Пашка говоришь! Кому нужны эти трактора сейчас! Все вокруг медью обсыпано, да угольной пылью! Какие тут поля пахать то? Не растет у нас нихрена! Бюрократы Б.ть!

Выкрикнул еще кто-то из толпы работяг.

Придя, домой обнаружил Аньку одну.

— А бабушка где?

— Врачи приехали! Бабушка скорую вызвала! Сказала живот болит сильно!

— И что? Врачи тебя просто одну оставили и уехали?

— Сказали, чтобы я хорошо себя вела и не хулиганила! Я обещала, что не буду!

С улыбкой ответила Аня.

— Умница дочка! Не испугалась ты одна?

— Нет! Я книжки с картинками смотрела! Сказку про Ивана Царевича и серого волка!

У меня на глазах выступили слезы. Да плевать! Я уже скопил сорок тысяч! Этого хватит, чтобы взять и уехать от сюда в Москву! И Аньку там в садик пристрою! Там говорят работы много и платят больше! А с моим опытом меня сразу возьмут! Мне еще тридцати нету, так что получиться!

Не получилось.

На следующий день позвонили из больницы. Сказали срочно операция требуется. Тяжелый случай.

— Что ж вы так маму-то свою запустили! Ей аппендицит еще месяц назад надо было удалять! А теперь придется в дорогущую клинику везти в центр города! У нас такой аппаратуры тут нету!

— Сколько?

Спросил я.

— 55.

Ну что делать? Пошел в единственный в городке офис микрозаймов. Про офис мужики часто судачили, да байки рассказывали одна страшнее другой.

— Ты Леха к ним не суйся! Целее будешь! Там говорят мужики братки держат! Если что не так. Не вернешь вовремя, придут с утюгом пальцы жечь!

Обзвонил и опросил всех, кого можно. Сам знаю! Глупо просить у тех, кто в таком же положении.

Пришлось идти.

Предупредили, что максимум на две недели дают. Под десять процентов. Ну я и решил, что зарплату выдадут и рассчитаюсь!

Но как пришел на завод, а там мужики уже ворота ломают.

Завод закрыт.

Гласила табличка, уже сорванная и валяющаяся на асфальте.Начальники не вышли, а вот полицию все-таки кто-то вызвал. Всех разогнали, кого-то самого пьяного увезли в отделение. Поехал в центр занятости. Пытался встать в очередь по безработице.

— Ну вы очнулись! Молодой человек в вашем возрасте еще работать и работать!

— Я могу встать?

— Два года назад надо было приходить! Денег в мэрии уже не осталось дармоедов кормить!

— Ты чего! Дура совсем? У меня ребенок!

— Охрана! Охрана!

Хорошо еще палками не побили.

Пришел домой обзвонил мужиков. Кто в запой ушел, кто не взял трубку. Пошел грузчиком на металлосклад на окраине города. Там еще меньше по 3-5 тысяч платили, а с подработками до пятнадцати выйдет сказали. В день возврата я честно вернулся в офис.

— Девушка! Тут такое дело…

— Вы принесли деньги для погашения задолженности?

— Нет. У нас просто завод…

— Я тогда вынуждена буду передать ваши данные в другу инстанцию!

— Да вы поймите, у меня ребенок…

Снова начал я, но девушка меня перебила.

— А это не мои проблемы. Это ваши проблемы!

— У меня мать в больнице…

— Вы что решили, что можете вот так взять у людей деньги и не возвращать? Вы считаете это?

— Нет, конечно, но…

— Покиньте офис. Или я вызову охрану!

Вышел на пыльную улицу. Небо заволокло серо-черными тучами. Собирался дождь.Как же так? Как я оказался в таком положении? Грязные, замызганные окна двухэтажен в которой снимал квартиру удручающе смотрели на меня.В этот же день мне позвонили на домашний. В три часа утра.

— Алексей Пустов?

— Да. Я. А вы кто? Вы видели вообще сколько время…

Начал я просыпаться, увидев время на будильнике, но грубый голос перебил меня.

— Сюда слушай! И не перебивай! У тебя неделя, чтобы рассчитаться!

— Да я в курсе! Что вы меня пугаете! Я же никуда не убегаю! Я устроился на работу! Через месяц мне выплатят первую зарплату! Я пытался объяснить девушке, но она меня не стала слушать…Жесткий голос вновь перебил меня.

— Какой месяц! Ты че говна кусок? Неделя у тебя есть! Не больше!

И положили трубку. Я не смог уснуть до утра.

Еле отработал день.

Через неделю пришел домой. Из соседней двери нашей двухэтажки высунулась соседка тетя Люда. Вредная тетка лет пятидесяти. К тому же еще и сплетница. До сих пор сидя во дворе,смаковала наше расставание с Верой с другими такими же Богом обиженными тетками.

— Ты еще куда-то вляпался Лешка?

— Не ваше дело!

Я подошел к двери и достал ключи и замер, подняв голову. На дверях было нацарапано, толи гвоздём толи ножом.Верни деньги сука или сегодня мама не выздоровеет.Ярость и страх сжали глотку до боли.

— Кто это сделал!

Накинулся я на соседку.

— Да мне по чем знать куда ты вляпался опять?!

Заверещала Люда.

— Говори кто это сделал?

— Мужики какие-то приходили. Долбили в двери! Четверо их было. Здоровенные такие! На бандитов похожи! Дочка твоя весь день кричала. Спать невозможно! А у меня давление повышенное! Мне нельзя нервничать! Успокой свое отродье!

— Да заткнись ты!

Я со всей силы ударил ногой по двери соседки и захлопнул двери. Стал нервно пытаться открыть двери.

— Я в милицию звоню! Неадекватный! Алкоголик! Наркоман! Как тебя еще Бог детьми-то такого наградил?!

Ключи выпадали раз за разом, а руки продолжали трястись.Спустя пять минут я открыл двери. Аню я нашел забившуюся под тумбочку в кладовке. Она была испугана и сидела в оцепенении. Дорожки слез множественными ручейками проделали себе пути на грязном от пыли лице.

Я никак не мог вывести ее из оцепенения. Я до безумия испугался, что она может навсегда замкнуться от страха и перестанет говорить.К вечеру она так и не сказала ни слова. Только прилег, раздался телефонный звонок.

— Где деньги?

— Гори в аду мразь! Никогда не отдам! Вы что натворили? Вы мою дочь напугали!

И бросил трубку.

Снова звонок. Затем снова и снова. И так, пока я не выключил телефон из розетки.С утра пошел на работу. Вернулся к вечеру и включил телефон. Сразу раздался звонок. Я в ярости схватил трубку и закричал.

— Не отдам!

— Не кричите! Успокойтесь! Пустов?

В трубке послышался женский голос.

— Простите. Да. Это я.

— У меня для вас печальные вести. Ваша мать скончалась от удушья. Простите мы ничего не смогли сделать и Алексей? Алексей?

Слова слышались как в тумане.

— Алексей! Вы тут? Вам нужно приехать! Нужно разобраться с похоронами. И определиться с бюджетом…

— Каким бюджетом? Да у меня ни копейки!

— Ну тогда на общем похороним. Вместе со всеми. У вас три дня!

Я положил трубку и сел на кровать. В соседней комнате тихо заплакала Аня.Завтра пойду на работу и попрошу аванс. Расскажу, что на похороны.

— Какой аванс?

Сказал новый начальник, похожий на здоровенного хряка.

— Мне мать похоронить…

Начал я.

— Я понимаю! Но, а мне что делать? Ты хорошо работаешь Алексей, но твоя наглость может изменить мое мнение! Дождись зарплаты и если не задержат, то…

— Ее в общую яму со всеми бездомными кинут…

— А мне на это насрать!

Выпучил глаза начальник.

— Что ты сказал?

Вскочил я.

— На вы!

— Да пошел ты на …!

Я еще много всего сказал, пока меня не вышвырнули оттуда мужики.Вот и все. Теперь ни зарплаты, ни надежды.Вернувшись к дому, с порога подъезда услышал, как кричит Аня. Ворвавшись внутрь, я сразу получил удар под дых. Потом снова и снова. Били и ногами, и руками.

— У тебя два дня. Денег не будет, дочь в след за мамкой отправиться. И долг вырос! С тебя уже 45 штук. Время пошло червь.

Выдохнул мне в лицо прокуренный грубый голос. А потом что-то горячее полилось мне в лицо как из струи со шланга.Раздался довольный смех, и я впал в забытье.Разбудили меня полицейские.

— Вы Пустов?

— Да.

Проговорил я.

— Откройте двери!

— Я с трудом поднялся. Спина и почки сильно болели. Правый глаз заплыл. Лицо горело и было липким на ощупь.

— Мы у вас дочь забираем. Вы лишаетесь родительских прав, а Аня поедет в детдом.

— Вы что шутите?! Какой детдом?! На каком основании?

Запротестовал я.

— На основании жалоб соседей! Дошли сведения что вы вечно пьете и принимаете наркотики.Детям не место среди таких родителей как вы! Жена из-за этого от вас ушла?

Сказал участковый.

— Причем здесь это?

— Вот он! Да вы посмотрите в каком он состоянии! Да я отсюда вижу, как от него несет алкоголем!

Из-за дверей выглядывала Людмила.

— А ну захлопнись мразь больная!

Закричал я и осекся. Челюсть выбита и сильно резала за левым ухом.

— Вот! Вот! вы слышали?! И вот так он всегда со всеми разговаривает! Да он тронулся! Точно вам говорю!

Я схватил участкового за рукав.

— Товарищ участковый! Выслушайте меня! У меня мать недавно умерла, коллекторы дочь пугают!

Помогите! С работы обманули! Я на мели!

Полицейский брезгливо отдернул руку.

— А ну отвали! А то в кпз на сутки посадим! Ну и несет о него!

Отвернулся от меня участковый.

Меня быстро оттеснили и передали по рукам Аню.

— Аня! Дочка! Вы что! Вы что творите!

— А ну молчать!

Удар палки в грудь сложил меня на пополам.

Через минуту выбежал из вонючего, полуразвалившегося подъезда. Пыль от колес уже оседала. Я сел на ступеньки и горько заплакал. А потом посмотрел на небо и прошептал.Говорят, ты всех своих детей любишь. Но от меня ты отвернулся.Встал и побрел куда глаза глядят.

На задворках сознания, слышались крики, мат. Несколько раз меня задевала машина. Кто-то ударил меня, и я упал. Кто-то просто толкал или сбивал с ног. Я потерял счет времени сколько шел вот так с опушенными в пыльную дорогу глазами. Внезапно понял, что уперся в двери черного блестящего автомобиля.

Поднял единственный не заплывший глаз. Окно опустилось. За рулем сидел мужчина бандитской внешности.

— Нет у меня денег. У меня ничего больше нет.

— Вообще-то кое-что у тебя осталось!

Спокойным тоном басовито ответил мужчина в черных солнцезащитных очках.

— У меня ничего не осталось. Даже дочь отняли.

— Хочешь вернуть?

Эти слова как удар тока, заставили меня очнуться из полуобморочного состояния. Я поднял голову.

— Как?

— Отдать что осталось.

— Я же сказал, что у меня ничего нет! Но я готов на все что угодно! Хоть жизнь отдать!

— Душу готов отдать?

— Как это понять? Вы шутите? Кто ж душу то покупает?

Я уже внимательнее посмотрел на собеседника.

Дорогой джип. Тойота кажется. Черная. И ночь вокруг уже. Собеседника едва было видно. Что он в очках то сидит? Что через них сейчас видно? В этом городе, вечно серо-желтом и загазованном,даже утром солнца не видно.

— Есть покупатель. Ну что? Готов за душу дочь вернуть? Садись! Или можешь дальше продолжать идти в никуда, пока не упадешь в грязь и не умрешь.

— Вы серьезно? Вы не шутите?

— Я похож на шутника?

Водитель снял очки и оказалось. Что вместо глаза у него постое углубление, затянутое кожей.

— Садись!

— Я весь грязный и пахнет от меня…

Начал я.

Водитель толкнул мне двери.

— Главное то, что внутри чистый, а не то, что снаружи грязный.

Проговорил водитель.

Я сел в машину, и водитель ударил по газам. Мы неслись в полной тьме. Я уже не знал где мы, но из города точно выехали.Спустя еще час машина въехала в лесополосу. Джип подпрыгивал на ухабах, лучи фар рывками выхватывая неровную колею вдоль высоченного леса.

Завернув в самую чашу, увидел деревянную избу. Свежий сруб. Бревна еще блестели от влаги.Только что за древесина не смог понять. Какого-то черного цвета. Или смолой промазали?

Машина остановилась.

— Ну пошли!

Мы вышли и звуки леса сразу поглотили мое внимание. Уханье совы, шуршание листьев в лесу и скрип деревьев. Пахло хвоей и еще чем-то кисло-сладким.Мужчина уверенно зашел в сруб. Я за ним. Внутри стояли люди в красных балахонах, с капюшонами, скрывающими лица. Тринадцать, пересчитал я. В центре стоял стол. Необычный.

Ножка из цельного среза кольца дерева. Столешница еще из более широкого пласта, но меньше в толщину. По периметру горели в руку толщиной и высотой по пояс красные свечи.

— Проходи к столу! Не бойся Алексей!

Подходя к столу, я с удивлением вспомнил, что не называл своего имени. Из стоявших вышел человек и откинул капюшон.Я ахнул и отшатнулся. Это была женщина. Половина ее лица и открытой части шеи была молодой, юной. Лет двадцати не больше. С красивыми чертами лица и пухлыми губами. А вот вторая половина принадлежала древней старухе, с отвисшей как юродивых оттопыренной губой и морщинистым лицом с множеством бородавок. Глаз с заплывшим, гнойно-желтым бельмом.

— Ну что Алексей! Готов ты дочку вернуть, да недругов наказать?

Проговорила женщина, одновременно и молодым и старческим голосом. В голове все стало путаться. Меня начинало тошнить.

— Готов!

— Ну вот и славно! Руку протяни!

Проскрипела женщина.

Я вытянул руку, и женщина полоснула ее ярко вспыхнувшем в бликах горевших свечей светом серебряным кинжалом с волнистым как хвост змеи лезвием.

— Аххх…

Простонал я.

— Терпи Алексей! Теперь говори, что хочешь?

— Дочь вернуть! Всех плохих наказать!

— То есть тех, кто тебе обиду нанес?

— Да!

— Ну так и говори это сам!

Я проговорил. Про начальников, про коллекторов, про соседей, про Веру.

— Готов душу отдать за это?

— Готов. Господи, как же больно!

Кровь прямо хлестала из раны на стол.

— Не говори больше такого слова! Никогда не говори! Забудь на всегда! А теперь смотри на стол!

Вскрикнула женщина.

— На столе высветился какой-то затейливый узор. Прямо из черной древесины проступали красные символы. А потом они сложились в прямоугольник с символами и на столе появился лист черного пергамента.

— А теперь распишись!

— Чем? У меня ни ручки, ни карандаша нет!

Полускрип, полу звонкий смех раздался от женщины.

— У тебя уже все что нужно есть! Только руку направь!

— Я направил льющуюся рекой кровь с ладони на пергамент.

— Ну вот и хорошо.

Снова звонко и скрипуче рассмеялась женщина.

Голова закружилась, и я провалился в забытье.