Роман из двух книг “Гранд-пасьянс в кабинете Андропова полностью опубликован здесь – https://www.litprichal.ru/users/gp436/ либо https://www.next-portal.ru/users/grand-passianse/

Пророчества последнего жителя затонувшей 12 тысяч лет назад Атлантиды и слепой провидицы Златы из Югославии свелись к одному: в 1979-ом году человечество ждет Третья мировая война и полное уничтожение. Это не останавливает группу американских «ястребов» во главе с Бжезинским, намеренных сорвать «разрядку» и вернуться к «холодной войне»: они готовят безумную выходку у берегов Крыма, не осознавая, что спровоцируют ядерный кризис.

Советская разведчица Валентина Заладьева (девушка из Древнего мира, погибшая в борьбе против Рима, но получившая «дубль-два» в теле жительницы XX века) решается на отчаянную попытку ценой собственной жизни сорвать гибельную для всего мира американскую провокацию, хотя понимает, что шансы на успех близки к нулю.

Кн.2. Глава 35. На берегу

  7 мая 1979-го года многие севастопольцы приехали к мемориальному комплексу на Сапун-горе, где проходил митинг с возложением цветов к Вечному огню и Обелиску Славы. В числе собравшихся был и Никита Здрогов, делегированный командованием своей части. Ему повезло: его очередные «плавающие» выходные попадали на 8-е и 9-е мая. Значит, послезавтра вечером можно будет приехать на набережную и увидеть салют, который в этом году был обещан стать особенно впечатляющим.
  Сейчас Никита, сжимая в руках венок, слушал выступающего с трибуны участника освобождения Севастополя, седого мужчину в форме с множеством орденов и медалей.
  — Товарищи, как вам известно, штурм Сапун-горы, с которого началось освобождение Севастополя, был осуществлен силами пятьдесят первой армии и Приморской армии, которыми командовали генерал-лейтенанты Крейзер и Мельник. Фашистское командование возвело на Сапун-горе многоярусную систему укреплений. Через каждые двадцать метров располагались ДОТы и площадки с артиллерией и крупнокалиберными пулеметами. Эти сооружения были не только замаскированы, но и защищены заминированными подступами.
  А нам пришлось наступать с равнины и открывающейся местности. И враг имел возможность с высоты почти двести метров нас просматривать как на ладони.
  Утром седьмого мая тысяча девятьсот сорок четвертого года мы пошли в наступление, которое началось с артиллерийской подготовки с открытых позиций. Открытых! Теперь вы можете представить, какие преимущества имел враг. Но, тем не менее, в этой артиллерийской дуэли мы победили.
  Часть вражеских укреплений была уничтожена. Но из остальных нам пришлось выбивать фашистов в ближнем стрелковом бою. За шестнадцать часов мы взяли первую линию обороны, а еще через пять часов бойцы тридцать второй и шестьдесят седьмой гвардейских стрелковых дивизий овладели вершиной горы и водрузили на ней красное знамя. И уже девятого мая тысяча девятьсот сорок четвертого года Севастополь был полностью освобожден от немецко-фашистских захватчиков.
  Ветеран завершил выступление, и его наградили аплодисментами. Случайно взгляд Здрогова упал на стоящую неподалеку девушку с серебристо-пепельными волосами, на вид – его ровесницу.
  И тут же у него появилось странное ощущение, будто он видит ее не впервые. Но покопавшись в памяти, он пришел к заключению, что встречать ее раньше он не мог. Впрочем, иногда такое в жизни бывает. Дежа-вю…
  А ведь девушка ему понравилась. Даже очень. Но вот смотрела она только на трибуну и в сторону Никиты ни разу случайно не повернулась. Это позволило ему продолжать украдкой ее разглядывать. В руках незнакомка держала два венка. Один – такой же роскошный и внушительный, как у самого Здрогова. Другой – из скромных полевых цветов, какие любят собирать дети.
  Внезапно Никита поймал какой-то приступ тревоги. Сначала он был каким-то неопределенным, размытым, но очень скоро обрел четкие очертания. И связана тревога была с этой девушкой. Каким-то шестым чувством Никита вдруг понял, что она находится перед лицом смертельной опасности, хотя об этом даже не догадывается. Ей угрожало что-то страшное и неодолимое. Внутренний голос прямо кричал это Здрогову.
  Что это может быть здесь, на многолюдном митинге? Сердечный приступ? Исключено, возраст не тот, да и вид тоже. Стоп! А почему эта неведомая опасность должна подкрасться к ней именно сейчас, на церемонии, которая, кстати, уже подходила к концу? Скоро все разойдутся, и она тоже пойдет своей дорогой. И вот тут-то…
  Внезапно мозг Никиты словно пронзила молния. Убийство! А мотивов может быть множество: с целью ограбления, с целью изнасилования, из ревности, из хулиганских побуждений, личная ненависть… Всего и не перечислить.
  Что тогда делать Здрогову? Вариант один: идти за ней следом, не теряя ее из виду, и попытаться это убийство предотвратить. И никто ему здесь не помощник, никакая милиция. Что он ей скажет, этой милиции?
  Когда среди возлагающих цветы очередь дошла до девушки, она рассталась с роскошным венком, а тот, что скромный, из полевых цветов, остался у нее в руке. У него, очевидно, было какое-то другое предназначение.
  Незнакомка не отправилась вместе со всеми к автобусной остановке, а пошла в противоположную сторону по узкой асфальтовой дороге, которая вскоре перешла в грунтовую. Это дорога уходила то вверх, то вниз, то вправо, то влево и была совершенно безлюдной. Идеальное место для убийства! Где-то на ее пути затаился тот или те, кто…
  Никита старался держаться на очень приличном расстоянии, опасаясь, что такое преследование будет неправильно понято. Впрочем, незнакомка так ни разу и не обернулась. Здрогов знал, что эта дорога приведет в небольшую уединенную бухту. Летом компании купальщиков туда добирались, но в нынешнем году эти дни мая оказались на редкость холодными, и желающих лезть в воду пока не находилось.
  Еще одна мрачная мысль посетила Никиту. А если напавших на девушку будет несколько? И у них должно быть что-то, чтобы ее убить. Ножи? Обрезки арматуры? А вот он безоружен, даже армейского ремня нет, он ведь в штатском. 
  Дорога сделала еще один поворот, и его взору открылось небольшое поле, по которому вяло прохаживались лошади. У них был свой цербер – цыганский мальчонка лет десяти-двенадцати, который иногда щелкал кнутом и выкрикивал слова на непонятном языке.
  Кнут!
  Никита извлек из кошелька зеленую трешку, подбежал к цыганенку, который от неожиданности и испуга даже попятился, и сбивчиво заговорил:
  — Братишка, одолжи мне кнут! Три рубля возьми, мне кнут очень нужен! Даже не знаешь, насколько нужен! Ну? Одолжишь?
  Мальчик сжал кнут так, что даже его костяшки пальцев побелели, и замотал головой:
  — Нет.
  — Там женщину хотят убить, понимаешь? – настойчиво продолжил Здрогов. – А я с голыми руками. Тебе деньги, что ли, не нужны?
  Он продолжал протягивать цыганенку купюру. Ему показалось, что в глазах собеседника мелькнуло какое-то понимание. Неожиданно мальчик сунул руку в перекинутую через плечо сумку, порылся там, извлек самодельные нунчаки и начал нерешительно вертеть их в руке.
  Отличное оружие, если уметь пользоваться. Никита почти вырвал нунчаки у цыганенка, сунул ему трешницу, которая тут же исчезла в сумке, крикнул: «Спасибо, друг!» и бросился по дороге дальше. За время задержки он уже успел изрядно отстать от незнакомки, и ее впереди уже не было видно. Но когда дорога вдруг взмыла вверх, Здрогов, поднявшись, даже присвистнул.
  Издалека сверху его глазам открывалась та самая уединенная бухта. И девушка была уже там. Она присела на корточки у края воды и опустила в море свой скромный венок из полевых цветов.
  «У нее, наверное, кто-то воевал и погиб при защите Севастополя. Скорее всего, дед. А тело осталось в море, вот и могилы нет. И она нездешняя, специально приехала в Севастополь на девятое мая».
  Но додумать эту мысль до конца ему не довелось. 
  Девушка попыталась привстать, но зашаталась и… упала вперед, лицом в воду, так и оставшись лежать без движения.
  «Обморок. Она не поднимется и захлебнется».
  — Нет! – закричал Никита во весь голос.
  Он знал, что захлебнувшийся человек, если ему не оказать первой помощи, остается жив еще от четырех до шести минут, средняя цифра — пять. Но дальше – все. А бежать по дороге до бухты с места, где стоял Никита, придется дольше. Спуск шел какими-то немыслимыми изгибами.
  «Напрямую! Других вариантов нет!»
  Но это легко лишь сказать. Придется скатываться с нескольких обрывов, а в одном месте лезть обратно вверх. Но что еще оставалось? Никита бросил уже не нужные нунчаки и прыжками понесся вперед. А в голове уже отстукивал зловещий метроном.
  Тридцать секунд прошло. Сорок. Минута. Впереди первый обрыв.
  Он покатился вниз, иногда взвывая от боли: колючки каких-то отвратительных растений вспарывали одежду и кожу, прорезая на последней глубокие, кровавые и болезненные борозды. В какой-то момент, вскочив на ноги, он не очень удачно повернул ногу, и мышцу стопы свело мучительным спазмом. Здрогов испугался, что не сможет бежать дальше, но – отошло.
  Он чувствовал, что не укладывается во время, что ему не хватает нужных драгоценных секунд. Его внутренний хронометр уже отстучал две с половиной минуты, но половины расстояния еще не было преодолено. Сейчас он карабкался по обрыву вверх, чтобы затем покатиться вниз, только вперед. Одежда Никиты была пропитана потом, грязью и кровью, сердце и мышцы работали на пределе, а голова все больше кружилась. Пот заливал глаза, а Здрогов даже не успевал протереть их рукой: это было бы непростительной потерей драгоценных мгновений. 
  Когда он добежал до девушки, неподвижно лежащей с погруженным в воду лицом, его внутренний хронометр уже показывал пять минут и тридцать-сорок секунд. Это означало: вероятность того, что она уже мертва, преобладает.
  Оттащив незнакомку на несколько метров от воды, Никита, перебросил ее тело через свое согнутое колено, постаравшись, чтобы голова свисала как можно ниже, одной рукой раскрыл ей рот, быстро очистив его и нос от ила, затем надавливать на корень языка, чтобы вызвать рвоту и последующий кашель. Одновременно он с силой сдавливал ее грудную клетку, но девушка, у которой изо рта и носа вовсю лилась вода, продолжала оставаться неподвижной. 
  «Что дальше? Искусственное дыхание и массаж сердца? Да, бороться будем до конца, но похоже, что я опоздал. Все кончено».
  И тут…
  Тело девушки вдруг забилось у него в руках, она принялась надсадно кашлять и вырываться. Здрогов знал, что захлебнувшиеся, находясь без сознания, всегда пытаются вырваться из рук своих спасителей. Собрав остаток сил, он сумел удержать ее в прежнем положении. Вода уже перестала из нее литься, а при попытке нащупать пульс Никита констатировал, что пульс этот был. Слабый, неровный – но был. И дыхание появилось тоже.
  Силы оставили Здрогова. Их хватило лишь на то, чтобы положить ее на гальку лицом вниз. Девушка продолжала оставаться без сознания, и придет она в него еще не сразу. Но главное – она живая. Живая!
  И тут Никита понял, что он больше не может стоять на ногах. Рухнув на землю рядом с незнакомкой, он начал осторожно урежать дыхание и пытаться придать телу ощущение спокойствия, чтобы немного замедлить бешеную работу сердца, которое словно собиралось пробить его грудь изнутри и выскочить куда-то далеко вперед.

Еще почитать:

Альтея: Полое Солнце — Глава 19 — Птица высокого полёта

Хроники снов — Новая надежда

Корысть — Глава 11

Здесь нет другого конца