Klinkenborgskaya

Что кажется важным в моей (придворной) жизни? ДРАЙВЕРЫ ПЕРЕМЕН. Изменения и образ жизни. В прошлом использовались. По всей цепочке создания. Перефразируя классика. В прежние времена и теперь. Сегодня все по-другому. В моем воображении — тайны исчезающих времён, а также под ногами, где-то в стороне — масса более приземлённых треволнений. Не гремят внутри меня эмоции и страсти, по крайней мере сейчас. Формирование воспоминаний. Воспоминания требуют соответствующего исторического пространства, чтобы подчеркнуть собственное значение в этом мире. Стоило ли утром закрывать глаза на несколько лишних минут, чтобы увидеть ночное, пережитое: прежняя история — улетевший шар, прежний мир — исчезающая натура. Восемнадцатого января две тысячи двадцать третьего года празднуется Крещенский сочельник или Навечерие (канун) Богоявления и Крещения Господня. И сегодня же день 80-летия прорыва блокады Ленинграда. Ленинград, Блокада — улетевший шар, исчезающая натура… день 80-летия прорыва блокады Ленинграда — как предмет политической одежды — Путин возложил цветы к монументу «Мать-Родина» в полном одиночестве. Глядя на них. Мои мысли — оппозиционеры. А душа — не обременена вдохновляющими задачами и целями. Это связано исключительно с сегодняшними автомобильными пробками. Плюс ветер… девятого мая две тысячи пятьдесят четвертого года случится Ураза-байрам / BARAKAT. Подозреваю что в старости моей День Победы — тоже улетевший шар, исчезающая натура. Улетевший шар, исчезающая натура — это и роскошный, почти что приморский климатический вечер на Валааме (эти потрясающие виды на пристань) в четырнадцатом году; это и роскошное черное платье с глубоким вырезом швейцарского бренда Аkris на моем теле годом ранее. Не верьте, что тринадцать — это несчастливое число. Хотя уже и в те времена (+профессиональных) православных было больше чем блокадников. Но всё же хорошо на душе — днём температура стала почти что осенней и перефразируя (не) уважаемого мною классика произнесла внутри себя: «Я всегда верила в худшее, в абсолютный упадок Европы и мира. Инстинктивно я всегда был на стороне Апокалипсиса». Принципиально, прошу это заметить, не заменила Евро и Ворлд на слово Русский мир. Думаю, что когда-нибудь Россия станет чемпионом мира по футболу. ddianakrutikova / идентифицированная абстракция — это могло бы потенциально произойти сегодня ночью в моем сумеречном сне. Но на чемпионате мира по футболу 2002 года в Японии и даже Южной Кореи сборная России под руководством Олега Романцева не смогла выйти из группы смерти, где ещё играли Аргентина, Швеция и Камерун. Рассказывал мой муж — в том числе и о семейной вражде. Вцепись в зубы. Работающий на кухне телевизор — подходит для всех возрастов. Зелёные оливки, что произведены на территории Испании. Зелёный чай в красивой жестяной коробке. Температура немного выше , ветрено и холодно — призыв к действию. Приснился сюжет американского, а значит по определению антиинтеллектуального (хотя что может быть лучше или хуже Фёдора Бондарчука) фильма под названием «Елена в ящике»: талантливейший хирург страшно переживает из-за того, что безумно любимая им красавица Елена бросила его. Он заманивает ее в свой роскошный особняк, надеясь вернуть ее любовь, но она убегает и попадает прямо под колеса машины. Хирург спасает ей жизнь в домашней операционной, но при этом отрезает ей ноги. А потом руки… Муж за завтраком сказал, что Горбачев, Ельцин и Путин — это хирурги высшей категории (хотя он высказался ещё более резко). Но я его не поняла. Это юмор, сарказм, ирония, а может быть что-то ещё. «Что-то ещё», — спросила меня намедни продавщица в одном среднестатистическом российском магазине. Почему-то мне приснился сегодня ночью этот мимолётный микроэпизод. «Самый лучший в мире врач, пусть и не хирург, а только лишь отоларинголог — Матвеев Александр Владимирович из Санкт-Петербурга «, — ответила я мужу за завтраком. И это правда, а не ирония. Сон — жертва биотехнологий. Исчезающая натура. Бумаги были правы. / Реальное пространство или виртуальное пространство? Мой родной город сегодня, в настоящее время. Настоящий город Ломоносов в поисках своего Верлина Клинкенборга. Об этом намедни мне сказал сам город. У него определенно есть своя душа, пусти и не Клинкенборгская. Место, почти что искусственный мир, через которое движутся наши тела. Мое движение в виртуальном/киберпространстве. Грустно, но только лишь местами. Гололёд — это повод для мыслей-оппозиционеров, а ещё это всего-то бирациональная геометрия, красивое словосочетание и не более того. Сегодня все по-другому. За исключением того странного обстоятельства, что не выходит моей головы отрезок времени равный 468-и дням: с двадцать третьего октября две тысячи двадцать первого года по второго февраля две тысячи двадцать третьего года. Я так и знала, что вспомню об этом. Что с этим поделать? / Включила свет. Klinkenborgskaya / В душе обсуждаются жизнь и семья. О будущем с его неизбежными значительными изменениями и повышенными/завышенными и местами необоснованными требованиями производительности и выносливости — только незначительное внимание. Видение жизни — через наушники с песнями Зиверт. В этих песнях тоже страдают отдельные организмы, причем без конкретного описания их конечного состояния или какому-то другому (+неожиданному) результату, к которому они стремятся… как мы будем? Контекст моей будущей жизни также не разработан. Наверное это и есть микронесчастье (завтрашнего дня) / ценна сама по себе.