На блошином рынке Кони Айленда я выторговал за три доллара старый кларнет. Продавец стоял на рынке долго. Сначала его цена была в размере бутылки хорошего вина, затем он спустил её до бутылки дешёвого бренди. Но никто на кларнет не покушался. Я подошёл к нему в конце, когда уже все продавцы стали расходится и предложил трёху на пиво. Надо сказать, что другого товара у мужчины не было. Окуда у него музыкальный инструмент, спрашивать не стоило. Его внешний вид говорил о том, что он его либо украл, либо нашёл на помойке. Я попросил его сыграть что-нибудь, чтобы не покупать “кота в мешке”.
Кони Айленд это русский район и там можно общаться напрямую. Мужик уверенно взял инструмент и издал дикий звук, от которого даже у меня пропало желание истратить трёху. Зачем мне кларнет, я и сам не знал, но больше трёх долларов, у меня в кармане не было. Полдня я провёл на блошином рынке, как-то выходной надо было проводить. По доходам был и отдых в первые недели пребывания в Америке. Я повернулся и пошёл прочь, но мужчина меня догнал и уговорил взять за трёху.
На следующий день я пошёл в библиотеку, что на 16-м Брайтоне, где взял книгу по игре на кларнете. Музыкальной грамотой я владел, поэтому чтение меня увлекло. Оказывается играть на кларнете много сложнее, чем на баяне и пианино, вместе взятых, да ещё и правильно надо было дышать. Но время у меня было, кларнет оказался системы Бема и я проводил вечерние часы на самом окончании каменистой насыпи, уходящей в залив и учился играть. Конечно, неимоверно халтурил, но свидетелей моих ошибок не было. В конце концов, мои старания увенчались маленьким успехом. Я стоял на самом последнем камне и играл на закате, я рассказывал, как пролетают мимо чайки и как на горизонте в тумане исчезают корабли, какие красивые сегодня были облака и какая тёплая и приятная ночь, моя душа раскрепостилась и я уже мог мелодией выражать свои чувства.
Прошло почти тридцать лет. Я уехал за тысячу миль в Нэшвилл, где в зимнее время приезжаю вечером на озеро в парк Лонг Хантер. Ставлю машину на пустую стоянку и ухожу на пирс. Я играю и мне вторит эхо, я делаю паузы, чтобы эхо тоже звучало в полную силу. Это мой оркестр, с которым я встречаю там закат. В один из зимних вечеров меня там застала Лори, она тоже приехала посмотреть на закат. Одинокая женщина была тронута искренней мелодией и я для неё там играл целый вечер.
Я твой кларнет и знаю страстность твоих губ.
И ощущаю твое нежное дыхание.
Нам вторит эхо, как звуки лесных труб.
Над озером звучит, моё соло и моё признание.
Моя мелодия тебя в лесу ласкает
И песня сердца о любви не требует нот
Деревья, как зрительный зал ей чутко внимают,
Кто чувства зря не тратил, тот меня поймёт