Где-то там, в какой-то год, в какое-то время…

За три дня до…

Пёс Шелдон снова встал, зевнул уже в третий раз и начал очередной обход по малопосещаемой квартире. Лабрадор вновь рассматривал недоделанные картины, разбросанные то тут, то там. На этих неготовых шедеврах кисть воевала с карандашом, грустное почти превратилось в печальное, а красивое практически стало прекрасным. Но всё это недоделано, а хозяин где-то пропадает и возвращается поздно ночью, ещё печальней и слабее.

Однако среди всего этого бардака, пыли, разбросанных вещей и недоделанных шедевров, в комнате хозяина над телевизором висела картина. Без единой пылинки, чистая, аккуратно повешена, в общем, выбивается из образа квартиры, теряющей культурный облик. На картине был изображён Шелдон, в сидячем положении, в ещё убранной квартире, с любопытством смотрит на зрителя, растопырив уши и повернув голову набок.

Шелдон, настоящий, каждый раз когда вставал и обходил квартиру, обязательно входил в комнату хозяина, смотрел на картину, также присаживался, растопыривал уши, клал голову набок и с любопытством смотрел на холст. Она была настолько натуралистичная… Живая, и Шелдон каж-дый раз испытывал какое-то странное ощущение. Обычно так он себя чувствовал когда хозяин тискал его или чесал пузо.

Да, это точно было что-то типа радости. Прекрасное ощуще-ние. Шелдон мог смотреть на это часами.

Однако, просидев десять минут, Шелдон пошёл к двери, ждать хозяина. Когда пёс пришёл, он лёг, положил голову на пол и стал ждать. Постепенно, веки становились всё тяжелее, а взгляд мутнее. Шелдон уснул.

Прошли мгновения, собака вновь открыла глаза, хозяина не было, квартира всё так же пыльна, а картины недоделаны. Пёс снова встал, зевнул уже в четвёртый раз, но обхода делать не стал и вновь лёг. Спать не хотелось, поэтому пёс просто ждал. И ждал…И ждал… И ждал…

Ночь

Лёва, шатаясь, подошёл к двери, опёрся на неё правой ру-кой, достал ключи. Он нацелился на замок, сделал рукой резкий рывок. Не попал. Проделал этот трюк ещё раз, только опустил ключ ниже. Не попал.

-Тварина.-шёпотом.

Поднял ключ чуть выше. Наконец-токи попал. «Это победа»,-подумал Лёва и стал быстро поворачивать ключ направо. После четырёх издавшихся скрипов, дверь открылась. И Колчанов просто ввалился в квартиру, при этом очень сильно и громко ударив дверью по стене. Собака быстро отпрянула, а после стала прыгать на хозяина, пытаясь излизать его с ног до головы. А Лёва, закрыв дверь, как обычно радостный поначалу, гладил, об-нимал Шелдона, говорил: «Здорово чудо-пёс, как жизнь ? Знаешь, вот завтра точно пойдём с тобой гулять, а то сидишь тут тухнешь, может и к друзьям тебя отведу… Ну всё, всё, дай ботинки сниму.»

Переодевшись, Лёва пошёл в ванну. Именно отсюда начинается ухудшение настроения хозяина Шелдона. И этот раз не исключение. Выйдя из ванны, поникший и смотря-щий мутным пустым взглядом прямо в пол, он поплёлся в комнату. Пёс знал как надо вести себя в этой ситуации. Когда Лев сел на кровать и включил телевизор, Шелдон встал у его ног. Хозяин, грустный, посмотрел на собаку, а после схватил её под подмышки, положил на ноги, гладил. В комнате было темно и только телевизор был источником света. Спустя минуту, Лёва вдруг заговорил тихо хриплым голосом.

-Одни мы с тобой, друг мой. Не на кого надеяться… Что же делать, не знаешь ?- Лёва аккуратно схватился за челюсть собаки и повернул её к себе. Колчанов ждал ответа. Шел-дон, смотря в глаза хозяину, что-то проскулил тихо, прижав уши.

-Нет, Шелдон… Нам надо выживать.- Опечаленный Лёва отпустил челюсть собаки и продолжил гладить её по голове. Оба смотря в телевизор, Лёва продолжил.-Чтобы выжить, нам надо что ? Правильно-деньги. А для того чтобы получить деньги надо работать. И работать по профессии, на которую учился. Правильно ? Ну в большинстве случаев да. А я учился на кого, на художника, поскольку я хорошо рисую. По крайней мере семья мне так говорит.-Тут, Лёва подвинул собаку в сторону, резко подпрыгнул, чуть не упал, развернулся, посмотрел на собаку и торжествующе поднял указательный палец вверх.

-Тогда решено! Завтра возобновлю работу над всеми картинами, отправлю в галерею и буду известен на весь мир. Меня будут сравнивать с Леонардо Да Винчи, Рафаэлем, Микеланджело и прочими черепашками ниндзя- После, тембр голоса Лёвы резко понизился, и он сказал тихо-Но перед этим надо хорошенько выспаться, чтобы работать вдвойне усердней. Как ты, я не знаю, Шелдон, но моя персона идёт баиньки.

После этого, Колчанов Лев, не снимая одежды, упал на кровать и заснул.

Наступило утро…

…Треклятый луч солнца ударил в глаза Лёве, так и крича: «С добрым утром, Лёвушка !»

Однако утро не могло быть добрым, поскольку…

Колчанов открыл глаза, сморщился до неузнаваемости, отвернул голову, еле встал, голову пронзала невыносимая боль, во рту словно слон насрал, да и вообще, чё так паршиво-то, а!?(Только представьте и так начиналось почти каждое утро. Либо он выпивает с друзьями, забывая про «собственную бесполезность», либо пил один, чтобы заглушить боль, но думал о ней только больше).

Чуть оклимавшись, Лев осмотрелся вокруг ( с прищуром). Еда всё так и норовила выйти на свободу, усиляя натиск. Однако среди всей этой головной боли, пьяного беспамятства, Лёва Колчанов смог вспомнить Одну мысль. Мысль, прозвучавшую с большой буквы: « …Решено! Завтра возобновлю работу над всеми картинами, отправлю в галерею, и стану известен на весь мир!»

Лёва перестал наконец щурится и задумался. Но рвотные позывы оказались сильнее ,и он на всех порах помчался к туалету. Шелдон естественно за ним, однако хозяин всё равно успел закрыть дверь. Даже лапой не открыть.

Закончив, Лёва открыл дверь и шёл задумавшись, поглажи-вая Шелдона. «А ведь правда, может всё таки перестать уже ныть и наконец начать. Лёва остановился, и оглядывал картины сверху донизу медленным волнующемся взглядом. Он выбрал холст, пошёл за мольбертом… Но не нашёл.

-В смысле! О-о-он же был з-здесь.-Колчанов стал искать мольберт, мечась от комнаты к комнате. И Лёва нашёл его в груде тряпок хоть как-то напоминающих одежду. Пьяница уже обрадовался, но после… Заметил отвалившуюся ножку. Колчанов привалился к стене.

Однако он встал, выдохнул устало и начал искать клей. Но и его он не нашёл. Лев подумал: «Так, это уже никуда не го-дится! Надо бы прибраться. Колчанов взял пульт (ну хоть что-то не надо искать). Включил музыкальный канал и начал уборку. Прошло чуть больше полдня и была убрана лишь половина квартиры. Шелдон, как умный пёс не мешал Льву убираться и спокойно сидел на одном месте. Очередной раз наглотавшись пыли, Лёва решил устроить передышку. Сев на диван, он впервые за долгое время осознал всю прелесть этой чудесной мебели. Откинув голову, закрыв глаза, слушая прекрасную музыку, уборщик почувствовал такое блаженство. А потом, словно вонзив нож в уши, заговорила женщина по телевизору. Лев с раздражением взглянул на экран:

— Уважаемые телезрители, вирус распространяется с невероятной скоростью. Им уже заражено пятьсот двадцать три тысячи человек по всему миру. Пять случаев заражения уже зафиксировано в нашей стране. Пожалуйста, будьте бдительны, не относитесь к этому с пренебрежением, тщательно мойте руки и избегайте людных мест.

Лев усмехнулся.

-Дамочка, за меня не беспокойтесь, я и так из дома практически не выхожу.

После Усердной уборки, Лёва решил заняться Усердной ра-ботой. Колчанов починил мольберт, поставил на него неза-конченную картину. Окунул кисть в краску, после вознёс её над холстом, руки его слегка тряслись, скажем спасибо страстной любви Лёвы к алкоголю, однако мешало другое.

Лёва вознёс кисточку, но не посмел коснуться ей до полотна. Сначала кисть приблизилась к одному месту картины, но затем перешла на ровно противоположное. Так и прыгало «орудие» от угла к углу, не зная, чего добавить. Взгляд потерянного художника становился всё разочарованней, да и трясущиеся руки отвлекали его всё больше и больше.

Шелдон смотрел скучающе на хозяина. Лёва заметил это и недовольно сказал :

-Чё смотришь, ну не выходит у меня и что…Щас всё будет-Лев повёл плечами и совсем уж тихо, словно смерти шептал, сказал.-Щас…

Колчанов вновь поднял руку, сделал штрих…Ещё… *долгий выдох*…Ещё один…Шаг назад…Шаг вперёд…Вознёс кисточку, положил кисточку. Сел, полный разочарования в себе.

Колчанов посмотрел на собаку, подошёл к ней, присел, погладил её. Посмотрел на мольберт. Если точнее, он посмотрел на всё окружение. Стоит мольберт, на нём картина, незаконченная. Красивый и в меру пёстрый ковёр, весь в пыли. Сквозь жёлтые занавески проходит свет и падает на холст. А дальше дополняются детали. Кровать, мебель, телевизор, на вазе лежит носок, без пары. Не заметил его Лёва, ничего не поделать . Что-то покрыто пылью, что-то нет. И знаете…Есть в этом антураже что-то классное, даже романтичное. Одним словом-красота. Лёва достал телефон, сфотографировал. В кадр ещё и голова собаки попала.

-Блин, ну это шедевр.

И вроде вот оно, истинное вдохновение, бери новый холст, твори, пока есть этот счастливый миг творца, даже время есть, но…

-Всё равно недоделаю. Пойдём, Шелдон. Прогуляемся.

Дальше последовали депрессивные мысли, которые породили лень, желание выпить, обещания себе сделать всё завтра. Доделать картины, сдать в галерею и стать великим, чтобы его сравнивали с Леонардо да Винчи, Рафаэлем, Микеланджело и прочими черепашками ниндзя…

А после этого всего дерьма, извиняюсь за выражение, пришёл

Карантин

Утро понедельника, отравленный огненной водой, Лёва снова позвонил своим собутыльникам. В первую очередь Диме:

-И снова здравствуйте-Лёва посмеялся.-Ну чё, побалагурим сегодня?

-Не, Лёв, извини. Меня жена к тебе не пускает.

-Так я всегда у тебя пью. У неё отпуск что ли, она из дома не выходит ?

-Лев Евгенич, вы чё, карантин. Всё строго, на улицу можно выходить только по нужде.

Лёва, пьяный и опечаленный, выдохнул, попрощался, передал Люде привет.

После Лев Евгеньевич бросил телефон куда подальше, посмотрел на такую же опечаленную собаку.

-Бросили нас, Шел, ну ничё, прорвёмся как-нибудь. Ла’но, подожди здесь, я ща за водочкой быстро и приду. Ориведерчи.

На улице

Колчанов, слегка пошатываясь, зашёл в магазин, подошёл к полкам с алкоголем и был крайне удивлён. Они были почти полностью пусты и на них стояла всякая невкусная бодяга. Из-за этой ситуации настроение Колчанова ещё сильнее упало. К нему подошёл охранник магазина.

-Молодой человек, будьте добры, выйдите из магазина.

-А чё у вас ничё нет. Одна хрень стоит на прилавках. Все вдруг резко приуныли что ли из-за карантина ?

-Повторяю, выйдите за территорию этого магазина, иначе я буду принуждён выгнать вас отсюда силой.

-Ладно, ладно выхожу мистер полицейский, не буду портить вашу и так испорченную жизнь.

К счастью Лёвы, взбучки от охранника он не получил (хотя конечно надо было бы). Выйдя из магазина, пропащий пошёл пытать счастье в других магазинах. Однако везде была одна бодяга и постоянно его выгоняли. А когда он наконец нашёл нормальную водку, к нему снова пристал охранник.

-Молодой человек…

-Слушайте, да вы заколебали уже, чё я вам сделал.

-Вы находитесь в нетрезвом сос…

-Да я уже протрезвел с вами со всеми.

-Нет, вам надо ещё маленько потерпеть. Положите бутылку на полку и идите домой.

-Слушай, я твой покупатель ? Вот ответь мне, я твой покупатель, да.

-Ну ?

-Во-о-от. Я твой покупатель, который заинтересован в определённом продукте и хочу его купить. Мне даже больше восемнадцати, вот хотите паспорт покажу.-Лёва стал доставать паспорт.

-Не надо, молодой человек, пройдёмте.-охранник протянул руку к Колчанову. Лев резко отвёл плечо и громко сказал.

-Так, а меня трогать не надо !

Началась драка, страшная и беспощадная. Хоть Колчанов был художником, да и кто му же пьян, удар у него был что надо. Кулаки обоих летели с невероятной скоростью по разным частям тела. У охранника был сломан нос, левый глаз взбух, а Колчанов потрепал себе нижнюю губу, висок, да и глаз тоже повредил, только правый. Под конец драки охранник уже начал давить художника к двери и в итоге вытолкал его на улицу. Лев Евгеньевич Колчанов распластался по асфальту.

Так он лежал несколько минут, но после встал и не зная куда, шатаясь ещё сильнее чем раньше, побрёл.

Прошло несколько часов, а Колчанов дома так не находил. В итоге он понял что потерялся с концами, когда оказался окружён однотипными домами. Тут совсем тоска накрыла Колчанова. Он сел у горки на детской площадке и бесцельно смотрел на песок. Внимание к нему росло всё больше. В детях, игравших на этой площадке, интерес рос как царь Гвидон. И их мамаши, да бабушки стали внимательно за ним посматривать. Лишь один совсем маленький мальчик подошёл к нему.

-Дяденька, вам грустно ?

-Уйди, мальчик, а то мама отругает.-говорил Лёва хрипло, тихо, отчуждённо и без эмоционально.

К карапузу подбежала какая-то девочка, лет четырнадцати, взяла его за руку и потащила от Колчанова как можно дальше. Однако мальчик упёрся и подбежал к потерянному Льву.

-Паша, ты что творишь, он же может тебя…

-НЕТ НЕ МОЖЕТ ! Ты видишь как ему грустно, мы должны помочь !-сестра будь то терминатор пошла за своим братом. А Паша упирался и схватился обеими руками за незнакомца. Девочка была в совершенном ступоре и не знала как ей поступить. Тогда решил Колчанов помочь девочке. Он медленно повернул голову к Паше.

-Отстань от меня мальчик. А то я схвачу тебя, заберу в своё логово и съем.-сказал Лёва всё таким же хриплым и тихим голосом.

-БРЕхня.-Сказал мальчик, не потеряв и капли уверенности. Колчанов усмехнулся и уже радостней смотрел на песок.-Ань, ну пожалуйста, сядьте рядом с нами.

Девочка с пылающим взглядом смотрела на своего брата, однако она всё же села. И все остальные сели. Так все и сидели в течении десяти минут, пока не приехала полиция.

Полицейские подошли к этой странной толпе, даже не скрывая своего удивления.

-Молодой человек, пройдёмте.

Лёва послушно встал. И подойдя к машине, он развернулся, посмотрел в глаза мальчику Паше и помахал рукой. А после вошёл в машину.

-Молодой человек, э-э-э, кстати, как вас зовут ?

-Лев.-сказал Колчанов тихо, с улыбкой на лице.

-Ну что ж, Лев, что это за процессия была ? Особенно в пик вируса, вы все тут ещё обниматься полезли.

Лёва задумчиво посмотрел в пол, всё так же улыбаясь. А затем он ответил, посмотрев в глаза спросившему его полицейскому:

-Я не знаю.

После, Лёву посадили в камеру.

В камере.

Прошло несколько часов после пребывания в камере. Он всё время прокручивал в памяти этот момент, когда они просто сидели. Тихо, спокойно, без всяких недовольств , препирательств (по крайней мере их не ощущалось). Только тишина царила в этом месте. И всё это только ради того, чтобы подбодрить Его. Льва Колчанова-пьяницу и несостоятельного художника. А какое эстетическое удовольствие получал Лёва, когда он представлял эту картину. Детская площадка, качели недавно покрашенные, влезает в кадр часть замка со всякими кольцами, лесенками и прочим. Чуть левее центра картины горка, с уже облезлой краской. Под ней сидит человек, с опущенной головой и встрёпанной причёской, в слегка потрёпанной зимней (хотя на улице ещё осень) камуфляжной куртке. А рядом с ним дети. Кто-то недоволен, кто-то скучает, кто-то понимающе смотрит на всю эту ситуацию и лишь один…Маленький ребёнок, довольный, сидит в обнимку с неизвестным ему дядей. Да, это точно он устроил всю эту заварушку, никто иначе.

Однако, Лёва вспомнил про Шелдона. Ему ж сколько здесь сидеть надо ? Он же изголодается весь.

-Товарищ полицейский, а сколько мне здесь сидеть ?

-Ну, Лев Евгеньевич Колчанов. Как минимум трое суток. Ещё вопросы есть, уголовничек ?-полицейский усмехнулся и продолжил работу с бумажками.

-Нет, товарищ полицейский. Нету.

После этого пропащий замолк на три дня, чтобы вернуться. Во всех смыслах…

Возвращение.

Лёва подошёл к двери, достал ключ, вставил в замок, повернул четыре раза вправо, открыл дверь. И Шелдон незамедлительно, скуля и со слезами на глазах смотрел на хозяина. А Лёва крепко его обнял и прошептал:

-Прости меня, Шелди, я больше никогда так с тобой не поступлю. Теперь такого не будет никогда. Я обещаю.

Лев зашёл в квартиру и прикрыл за собой дверь.

Прошли дни, Лев ещё не рисовал. Он читал книжки, сидел с Шелдоном …В первые за долгое время поговорил с мамой. И даже с папой.

Однако, проснувшись однажды утром, Лёва стал чувствовать, что нежелание рисовать превращается в лень. Поэтому он встал как можно раньше, отжался, поднял пресс и…Как давно он этого не делал оказывается, ёшкин кот, как же тяжело. Ну что ж, все когда-то начинают сначала.

Вот и Лёва начал.

Он поставил мольберт, на него ЧИСТЫЙ холст, посмотрел свои эскизы и ту фотографию. До картины с детьми ещё рано. Надо сначала сдать эту работу на шедеврально. Лёва окунул кисть, вознёс её и последовал мазок за мазком, штрих за штрихом. Красивое превращалось в прекрасное, серьёзное становилось важным, а понятное становилось загадочным, но интересным. Часы превращались в минуты, минуты в секунды, а секунды в мгновения. Желание, Страсть, Творчество, вот кто был главными актёрами этой пьесы. Однако это только первый день.

Наследующее утро, Лёва потерял желание продолжать эту картину. И тут Лев испытал печаль вперемешку с волнением. Ну как же так ? Почему ? Ну почему я такой лентяй ? Ведь только вчера я с такой страстью это делал. Нет. Но я же хочу!.. Или нет ? Лёва подошёл к холсту, вознёс кисть. И появились мазки вялые, ленивые, вызывающие сомнения и тревогу. Лёва Колчанов положил кисть, отжался, потянул пресс, вернулся к холсту. Нет. Исчезло желание. Лев вновь положил кисть, сделал два шага назад и сел на диван.

Прошла минута.

Вторая,

Третья,

Четвёртая.

-Нет, я так это не оставлю.-Лёва буквально вскочил, а не встал, взял кисть и стал думать. Так нарастал темп, Желание, Страсть, Творчество вновь выходили на сцену медленными, размеренными шагами…

Конец