КАКТУС

Доска чревовещателей с переполненными чашами терпения уже набрала хорошие рейтинги. Отовсюду слышались проклятие и благодарность, но больше звучал вопрос: «Сам-то ты кто?» Очевидно, наступило время собирать камни, которые летели по литературному веб-ресурсу в поисках своего писателя. Подводить итоги о проделанной работе помогало и предвкушение обсуждения премиального фонда на следующий год, а это напрямую зависело от наполнения сайта будущими историями и легендами. У фисташковых штор руководитель целого направления задумчиво поливал кактус и лишь изредка поглядывал на модераторов. Те же – листали свои блокноты за столом в поисках лучшего ответа, и вся суета сводилась к обычному рабочему процессу перед долгожданными каникулами.

— Мы ничего не упустили? – руководитель придвинул стул, но садиться не стал, предпочтя опереться руками о стол. — Что у нас с эффективностью посещения?

— Генератором идей и научно-популярных открытий как всегда выступают авангардисты, – стройных лет Аглаголина Григорьевна перевязывала голову бинтом корректору, когда тот днем ранее набрёл на целый ряд новых букв в русском алфавите. — Но об эффективности вам лучше расскажет Лера.

Модератор Лера – в узких кругах «акула пера» нещадно начала закидывать цифрами и изобиловать наблюдениями:

— По структуре наполнения картина вырисовывается следующая: 80/20 читатели/писатели. Правда, с наступлением антициклона картина резко меняется – до безобразия и кардинальным образом. Есть и погрешность: заблудшие овцы, переселенцы с сайтов знакомств и просто зашедшие прогреть двигатель.

— А как у нас с навигацией?

— Думаю, что она осталась интуитивно понятной, но вопрос прежний: если понаблюдать за поисковой строкой на нашем сайте вверху, то прослеживается некая последовательность событий. Судите сами, – Лера перелистнула блокнот и начала зачитывать сделанные ею выдержки, — ищут следующее: «любовь», «свидание в ночи», «лунный параллелепипед», «верлибр», «лирика», «оруэлл 1985», «мармеладов и карета», «шибари», «мармеладная карета», «мою квартиру заняла сестра, хотя я там прописан».

— А в топе что?

— В топе, как и везде, сплошное наслаждение почитать. Недавно там устроила вечеринку группа писателей-фантастов; поначалу им вторили поклонники дорамы, но затем между ними произошло недопонимание лора и всё переросло в боевое фэнтези.

— Какие-то нужны еще жанры в рубрикации?

— Я считаю, что нам бы не помешали «Новеллы» и «Аннотации»; порой непривычно читать фантасмагорию про бабушку и барсеточника в научно-популярном жанре.

— А как у нас с доской чревовещателей? – так в узком кругу называли тех, у кого рецензии были готовы наперед.

— С доской: «Они не могут молчать!» есть запаздывание. В лидерах некий «Sluice», который думает, что он умнее всех, но если его почитать, то становится понятно, что писатель не совсем в себе.

— А что он пишет?

— В основном про какую-то летающую вагину и еще какой-то бред несёт.

— Может ему одиноко и не с кем поговорить?

— Не знаю, но кажется, что всем поднадоел его волапюк.

— Пока оставьте его, посмотрим, в какой лес он заведёт. А что с тематическим планом?

— Мы подготовили ряд рекомендаций по пунктуации и правописанию, – перехватила Леру Аглаголина Григорьевна, – совместно с Борей-айтишником мы придумали программное обеспечение, благодаря которому у писателя гаснет монитор, если он выложил свою работу, не вычитав её.

— Какие риски?

— Риск один: до него так и не дойдет, что нужно было сначала ознакомиться с рекомендациями.

— Так ума не напасешься.

— Зато вырастут региональные продажи гаджетов.

— Кстати, что у нас с детскими сказками?

— Мы проанализировали тренд и заметили, – Лера взяла в рот карандаш, уставившись в свой блокнот, затем выпалила, – мы заметили, что участились случаи посещения данного раздела одинокими мужчинами за сорок.

— Это как-то связано с их несчастным детством?

— Нет, это скорее связано с их несчастной жизнью.

— А что у нас с рекламой?

— Трое уже заключили годовые договоры с нами, определяются с макетом. Дизайн будет зависеть от смены направления антициклона – в этом задумка самих рекламодателей, которые выбрали нашу площадку, чтобы под нее подстроиться.

— Ну что ж, мы поработали славно в этом году, – стал подытоживать руководитель, – если у кого-то остались вопросы, то прошу вас.

— Что мне делать с неизвестными буквами в русском алфавите? – ожил Вениамин Ксеропонтович, которому труднее всех достается хлеб, а его извилины испещрены глубокими шрамами чужой поэзии. Его перебинтованная голова и грустный взгляд не могли оставить равнодушным руководителя, который выдал всем тринадцатую зарплату и пожелал новых сил в обороне. Когда работники невидимого фронта расходились, руководитель обратился к Лере:

— Лера, скинь, пожалуйста, мне ссылку на этого, как его…

— Sluice?

— Да, хочу почитать его опусы…