Холодно было тогда. Декабрь. Ветер страшный, гудел прям. Но это не мешало всяким мутантам шастать и мешать нам нормально жить. Когда мы о них узнали, так не совсем поверили. Нет, кто-то конечно думал о том, что есть какие-нибудь лесные духи, домовые и прочие несуразные вещи, но чтоб мутанты такие… Ситуация с каждым месяцем становилась всё хуже и хуже. Власти оградили район и пошли на крайние меры из-за нехватки людей для охраны. Только города в Аномальной Зоне смогли нормально защищать периметрами, а вот уже сельские районы не моги.
Раздали нам оружие для охраны нашего посёлка. Хранилось оно потом в сельсовете. Дежурили там периодически. Вначале никто не хотел идти в дружину. Как-то не серьёзно относились ко всему. Но потом загрызли твари пару коров, потом собак погрызли ну и под конец на людей стали нападать. Все перепугались и даже самые отстранённые от общей жизни решились. Так вот, дали нам автоматов и много ящиков патронов к ним. Даже гранаты дали. Сказали, что на крайний случай. Но это была такая морока, что жуть. Бюрократия сплошная. Всё под расписку. Всё считали чуть ли каждую неделю. Приезжали периодически для проверок. Доходило всё до того, что требовали каждую гильзу возвращать и документировать каждое применение. Но к счастью или… Или всё-таки, наверное, к сожалению, из-за ухудшающейся ситуации стали реже появляться. Контроля стало меньше. Пара человек даже отказалась дальше в дружине сидеть и по домам с оружием разошлись. И всё это буквально за какой-то месяц.
Ну так вот. Моё дежурство было в сельсовете с моим другом Гришкой. Сидели мы и чай пили. Смотрели за телефонами. К нам иногда патруль заходил, чтобы погреться и чай выпить горячий.
Мы болтали с Гришкой о всяком. О жизни, о будущем, о прошлом. Эх. Тоска такая прям накатила по старой жизни.
— Семёныч, а давай по пятьдесят от грусти?
— Гриш, ну ты чего? Мы ж на дежурстве.
— Да ладно тебе. Пойдём в подвал, посветишь фонариком.
Ну и ушли мы с Гришкой. Заходим в комнату, где лестница в подвал идёт. Я увидел выключатель и в подвале включил свет. Гришка первый спустился, но тут зазвонил телефон.
— Я отойду, отвечу.
— Хорошо, — Гришка пошёл искать нужное нам лекарство для души, а я ушёл к телефону. Взял трубку, а там какие-то помехи.
— Ало? Кто звонит?
— Семёныч… Помоги мне…
И тут меня как молнией стукнуло! Это был голос Гриши. Очень хриплый и уставший. Я бросил телефон и меня словно парализовало. Я схватил автомат, передёрнул затвор и побежал к подвалу. Хотя я ничего не осознавал поначалу, но медленно до меня доходило. Ну, мне так казалось. Всё это было, на самом деле, буквально за одну секунду. Как мне позвонил Гриша? Он же только спустился, когда зазвонил телефон… И тут меня снова словно ударило молнией.
У нас же в сельсовете никогда не было подвала! Я забежал в комнату, где мы с ним в последний раз виделись, а там нет лестницы. Вообще ничего. Пустая комната. Только коробки. И выключатель с другой стороны.
— Гриша! — крикнул я изо всех сил. Но в ответ было лишь молчание и свист ветра за окном. Побежал его искать. В сельсовете было пусто. Его не было внутри. Подвала нигде нет. Его куртка висела на спинке стула, как и автомат. Я взял телефон и позвонил Грише. В его куртке задребезжало. Я чуть не упал на пол от безнадёги и страха. Я увидел что-то в окне. Что-то чёрное мелькнуло. И всё. Дальше темнота. Ничего не помню. Только помню, как очнулся утром, когда меня окружили беспокоящиеся односельчане. Сказали, что Гришку потеряли и найти не могут. Я им всё рассказал. Вызвали отряд. Они ничем помочь не смогли. С тех пор я вообще не пью.