ИСТОРИЯ ОДНОГО ПОРТРЕТА Часть 2. Испытание верности

«Иногда, если человек не понимает по-доброму, Бог даёт ему испытания, чтобы тот пришёл в себя.» (преподобный Паисий Святогорец)

СудьБа – это суд Божий, когда нам всё-равно приходится испытывать то, что непременно должны были испытать, пусть не с теми, но теперь с другими, похожими на нас людьми. А может быть, это наставление нам от Бога: «Не уберегли тех, кого Я вам дал вначале, так терпите, кого заслужили!»

Часто люди в своих избранниках пытаются увидеть продолжение Волшебства несбывшихся очарований юности. Но вскоре перед ними открываются и такие стороны их души, которые хотелось бы «улучшить», чтобы приблизиться к тому воображаемому «идеалу»!

И конечно это ни у кого не получается, а неосознанное переделывание друг друга постепенно перерастает во внутреннее недовольство и внешние упрёки…

День за днём и год за годом… – 30 лет, пока наши дети росли, ходили в садик, в школу, потом взрослели, создавали свои семьи, родили нам внуков… в отношения всё более и более проникал ножом в сердце затянувшийся на десятилетия кризис непонимания… Холодный мир вражды.

Конечно, в начале семейной жизни у нас, как обычно, была сказка… Но лет через семь начались, как мне казалось, странные придирки – душевная жизнь стала сплошным полем битвы. Что ни слово, то – укол пикой! Не расслабишься…

Должно быть, поводом была моя невнимательность к жене – сказалась новая работа криминалистом в УВД, где я сутками пропадал на местах происшествий, в поисках улик, в общении с потерпевшими и преступниками, рисуя субъективные портреты, исследуя трупы…

Супруге часто приходилось оставаться одной с ребёнком.

А может, она разглядела во мне что-то из предыдущей жизни, что заметила ещё Светлана в момент нашего расставания…

Дошло до того, что однажды жена выставила мне чемодан.., когда сыну было ещё 10 лет. Видимо, был я ей уже настолько омерзителен… Но я как-то сдержался, не ушёл, перетерпев всю эту отчуждённость, переиграв её внешней заботой, потому что нужно было воспитать сына.

Так незаметно прошла большая часть жизни. Пенсия по выслуге, сын отслужил, женился, живут отдельно.

В итоге, мы остаёмся вдвоём с супругой, один на один с враждующими непонятно отчего мирами…

Желая внутренне защититься и заодно уйти от городской суеты, я покупаю домик на хуторе рядом со святым источником…

Друзья-художники и коллеги по работе пытаются меня растормошить и настаивают сделать выставку моих портретов. Всё-таки 60 лет – надо подводить творческие итоги!

Окунаюсь с головой в полувековой архив и нахожу …студенческий портрет Светланы. И даже письма… Вот это откровение! В самое сердце…

Юный почерк и простая мудрость в незатейливых словах застилают глаза пеленою накатившей мороси… Неужели всё это невинное Волшебство когда-то было с нами?!

Да, часто мы не ценим то простое, что имеем. А оно, оказывается, было самым драгоценным в жизни! Но вернуть его уже невозможно…

Только память сердца, как луч солнца на закате дня из просвета облаков над горизонтом окрашивает весь мир в тёплые краски!

Чтобы узнать, жив ли умирающий, проверяют его пульс. Вот и я непроизвольно приложил руку к пульсу прошедшей юности.

Не хотелось мне тревожить её, а лишь посмотреть со стороны, чем она живёт.

Но ни в одних соцсетях Светланы нет. Тогда мои бывшие коллеги находят её новый адрес и телефон, семейное положение и даже непроизвольные фотоснимки из камеры видеонаблюдения банкомата. Сравниваю электронное фото с фотографией сорокалетней давности из её письма: если не брать во внимание возрастные изменения, то индивидуальные признаки, как будто, совпадают… В общем – её узнать можно.

Мне предоставили и фотоснимок мужчины, живущего с нею. Его резкие морщины с опущенными уголками губ дорисовывают их по-северному суровую картину совместного быта…

Захотелось внести в её жизнь капельку радости из нашего по-детски чистого прошлого и я решил отправить ей этот портрет… Срисовал копию (подлинник оставил себе для выставки!), оформил в рамку и упаковал на Почте с небольшой запиской от «Счастливого солдата»!

Отслеживая отправление по трэк-коду, вижу, что уже третий день после смс-уведомления, адресат его не получает. Значит, какие-то сложности…

Это было накануне Пасхи. И тогда я нахожу в сети ближайший храм, связываюсь по телефону с настоятелем и прошу положить в её домашний почтовый ящик Пасхальную открытку с рукописным обращением к ней по имени от неизвестного лица, надеясь, что необычное поздравление как-то встрепенёт её…

Но уже и третий день минул, как «Христос Воскресе из мёртвых», а бандероль всё на почте!

«Воистину Воскресе»!..

Я не выдерживаю этого испытания и сам звоню Светлане Владимировне!

…

«КАК ты меня нашёл?!»

Мы оба в шоке! Знакомый голос и узнаваемая с юности особенность её речи!..

Потом-то я узнал, что она оказывается удмуртка по отцу – это ж почти землячка! А по древнему родословию – мы вообще из одного финно-угорского рода, т.е., почти родственники!

Вот это дааа… Столько поразительных совпадений, о которых я узнал в этой истории, вряд ли можно встретить ещё в чьей-то жизни!

У неё действительно оказались сложности – тотальный контроль ревнивого сожителя. Поэтому она, хоть и прочла все «необычные» знаки и что-то поняла, но не могла ничего сделать. А на мой звонок ответила лишь потому, что с утра он уехал на охоту. Получается, как будто я ждал его ухода и в этот момент позвонил…

Она даже подумала, что на меня работает неизвестная «служба безопасности»… А это всего лишь – вера «просящего в сердечной простоте»!

Ну, не получилось у меня тайно проследить за нею, всё вышло как-то очень явно!

«Здравствуй, Счастливый солдат!»

Мы узнаём друг о друге всё, что с нами было – о случайных, но символических совпадениях, о суровом экзамене Жизни…

Света – мать-одиночка, одна воспитала и вырастила дочь, назвав её Юлией! Отец ещё не родившегося ребёнка сразу отказался от неё и вообще ушёл к другой, а потом к третьей…

Похоронила отца, потом мать, пережила пожар в квартире, поменяла жильё, повредила позвоночник при падении, перенесла несколько операций и получила ограничения по здоровью, больное сердце, жизнь на таблетках и уколах…

«Даже когда хочется поплакать – не получается… Все слёзы уже давно выплаканы! Всю жизнь жила одна и привыкла ни от кого не зависеть.»

Такая исповедь…

Господи! Что же я наделал!!! Разрушил человеческую жизнь, человеческое сердце… Вот, оказывается, за что эта тридцатилетняя война в моих семейных отношениях! Выходит, и чемодан когда-то мне был выставлен не зря! Мол, – «иди, помоги ей!» Только я не понял и не решился… А ведь правда – решительным людям Сам Господь помогает!

Но Светлана как будто даже и не осознаёт, по своему смирению, всей этой трагедии жизни, и считает, что так и должно быть для чего-то… Её жизненная мудрость – всегда оставаться верной своей прирождённой простоте и совести – редчайший дар предков!

Именно это постоянство и оценил в ней её МАТРОС, в конце-концов отовсюду извергнутый и до капли «выдоенный» материально и физически… Она для него тоже оказалась единственным островком спасения в этом хищническом мире! Да и внучка его где-то в другом городе уже подрастает. И, хотя он мотает нервы Светлане, но куда уже деться от затворённой однажды жизненной закваски?!..

А Бог всё же приготовил нам сюрприз – испытание встречей! Их даже состоялось две: одна – откровение, другая – назидание…

В начале лета вид наверное у меня был нездоровый. Жена как-то бросила: «Съезди на родину, отдохни».

Завершил я свои работы по камню, получил деньги и поехал на своей машине за две тысячи километров.

Но когда один за рулём, а впереди – неизвестность, то руки рулят, куда сердце тянет – через Уральские горы, на Север:

В сердце думы об одном…

Их не смыть времён дождями!

Светят юности огнём

Километры между нами.

Через трое суток я, наконец, въезжаю в завораживающий меня город, в котором ещё ни разу не был, в город писем моей юности, в «Город, где судьба меня ждёт«! Вернее, ждала…

Снимаю суточную квартиру, моюсь, отдыхаю… и иду по незнакомой улице, как тот солдат из нашей строевой песни!

И вдруг… «Вижу. Вижу дом её номер один!..»

Вот он какой – дом номер 1, в котором была её сгоревшая квартира. Дом, по адресу которого я писал свои армейские и студенческие письма и куда я должен был однажды приехать… Сколько раз в юности я представлял себе, как подхожу к этому дому! Всё тогда было возможно и было бы всё по другому… И вот один только дом так меня разволновал! А что же будет, когда я встречу её?..

И мы, конечно встретились! И она, кажется, была в шоке и …разочарована. Да, она прямо так и сказала: «Я в шоке… Я разочарована!» Ну конечно – она хотела увидеть молодого студента из её юности, а тут припёрся какой-то лысый дед! Я-то уже был подготовлен, изучил её новое лицо по «шпионскому» фотоснимку и приготовился к худшему…

Но снимок немного наврал, она почти не изменилась! Сквозь возраст на меня смотрела та же обаятельная и скромная девушка, смущённо опуская вниз глаза и так же по-детски чисто улыбаясь своим мыслям… Мы стояли друг перед другом, как почти сорок лет назад в Нижнем Тагиле – робкие и смущённые… И нет между нами тех лет!

…

Может быть она даже и не верила, что это я… На всякий случай я показал ей в своём мобильнике армейские и студенческие фотографии из альбома в Одноклассниках. Кажется, поверила… узнала. Смягчилась, взяла за руку. Глазам не верит… Разве это возможно?..

И действительно, можно ли поверить в то, чему вероятность – может быть, «один к миллиону»!

А я ещё договорился с директором ДК «Сибирь», в котором Света когда-то работала фотографом, и пригласил её на свой концерт для фортепиано и одного слушателя! Поиграл ей «К Элизе», «Лунную сонату» и вообще, что умел… Это было моё новое хобби для души – заслуга моего сына музыканта. А для неё – необычное развлечение!

Шесть лет переписки и один день встречи, а впечатлений – на всю жизнь!

Привёз и её письма. Зачитались… А вот мои письма у неё сгорели в пожаре вместе со всеми фотографиями! Ох, как она об этом жалеет!.. И у меня первая половина её писем не сохранилась. Мы с сестрёнкой продавали родительскую квартиру, после того, когда не стало отца, и половина вещей просто исчезла…

Но мы со Светой решили воссоздать одну утраченную фотографию, где она была с распущенными волосами, наклонив голову, как на картине Виктора Васнецова «Алёнушка». Эту фотографию она сделала, когда работала в фотоателье. Снимок был чёрно-белый с коричневым оттенком, спечатанный на бумаге «йодоконд». По нашим воспоминаниям и другой фотографии из прошлого века, я написал акварелью цветной портрет двадцатилетней девушки, которая сидит, облокотившись двумя руками на спинку стула. Со склонённой на бок головы на руки волною ниспадают русые волосы и взгляд серо-голубых глаз устремлён в будущее, туда, куда улетит этот снимок – к её другу-художнику – ко мне!

Нам не хватало суток, чтобы наговориться… Она рассказала и о том, как спасалась в «прошлой жизни», живя с теми «девушками» в общежитии…

Зимой по ночам к ним в комнату залазили в окно взрослые парни. Вокруг, по её выражению, все «шоркаются» и к ней тоже лезут! Поэтому Света ложилась спать в штанах и в пальто…

Господи, какую же нужно было иметь силу характера, чтобы вот так уметь защищаться!

Всё моё существо вдруг охватывает ужас и понимание бездонного смысла её слов в письме из Новой Ляли: «Если ты приедешь, то в глазах моих будут слёзы… Слёзы радости!»

На меня обрушивается, как лавина – чувство вины и ответственности… понимания и боли… радости и горя… негодования и трагедии… Заплаканное лицо девушки из церкви, оказывается, было мне в то время знаком к действию! А Света хранила себя для чести, надеясь на чистое и счастливое будущее…

Теперь же нет мне прощения ни в этой жизни, ни в будущем мире… И я даже не знаю, чем это можно искупить! Может быть – заботой о внуках, чтобы их душа не корчилась потом, вот так от безутешной и непоправимой скорби…

И всё же Светлана как-то нашла в себе мужество пережить эту моральную и затем физическую боль, научилась ничему не удивляться и ни на кого не держать обид, объективно оценивать любую ситуацию и разбираться в людях, только взглянув… Она даже открыла мне свой секрет: «Я думаю – сразу двумя полушариями.» А это значит – и мужским, и женским!

И удивительно – она сохранила в себе такое редкое детское свойство непосредственности, что из её уст иногда можно услышать восторженное: «Вот это дааа!..»

Её ценили на работе за остроту и трезвость ума, она никогда не опошляла своей сердечной простоты какими-то внешними людскими «масками», дурными и вредными привычками, не опускалась до хищнической морали, как многие женщины из её окружения. Да что многие, наверное – все… если б только пригубили из её чаши!

И поэтому я не сильно преувеличу, если скажу, что Света – святой человек… Даже если она не церковная, но, живя в простоте сердца, как в блаженстве, и при всех своих скорбях умеет не подавать вида этой скорби, не поддаваться соблазнам мира и унынию, столько терпеть и жертвовать собою ради того, с кем её соединила Судьба…

Ведь она, в конце концов, приняла блудного отца её дочери, претерпевая от него поношения и моральное насилие над собою, как, впрочем, многие безропотные женщины, воспетые в русской классике…

Конечно, свою роль сыграл и маленький городок, в котором все про всех всё знают, не говоря уже о его родственниках! Там каждый на виду, там не скроешься и не «забалуешь»… Там соседи, продавцы магазинов и прохожие – свидетели и судьи…

И это её родной город, она к нему привыкла, срослась с ним всею душою и никуда из него не денется, как из подводной лодки… В нём живут особым, Северным, испытующим чутьём, где всему есть своя мера и суд.

Надолго задерживаться мне здесь было нельзя и я, предварительно созвонившись с нею и проезжая мимо её окна, незаметно помахал ей рукой и – обратно, сначала на родину, зализывать раны души, а потом домой.

Только на сердце осталось единственное питьё души моей – слёзы, которые придётся мне испить до конца, вслед за нею – до той, видимо, поры, пока они совсем не иссякнут…

Помаши мне рукой на прощание,

В сердце тихую радость оставь…

И надежду на случай отчаянья –

На дороге ли буду, иль вплавь…

Дома снова упрёки, уколы… Но теперь-то я уже знаю – за что… Семейную обстановку усугубляли неоплаченные долги по коммуналке. И это последнее обстоятельство подвигает меня опубликовать своё резюме на сайте «hh».

К осени, сразу же после благословения всех батюшек меня настигает телефонный звонок работодателя, которому я оказался нужен! Организация покупает мне проездные билеты на самолёт и я, за все мои грехи юности отправляюсь в далёкую «ссылку», в Сибирь – на вахту шофёром для сопровождения операторов нефтедобычи. Я принимаю это наказание с великой благодарностью. Во-первых, для семьи нужны деньги, а во-вторых, для моих нервов – некий «монастырский» уклад жизни. Пожалуйста – ежедневное «послушание» без выходных, не тяжёлая работа за рулём, в тепле, иногда ремонт машины, отдельная «келья» в вагончике, чистый сосновый воздух (Юганский заповедник) – дыши на здоровье! Самостоятельная готовка пищи, хоть и отнимает личное творческое время, но заставляет сконцентрироваться на поддержании плоти и понимании конечности земной жизни. А главное – возможность в свободную минуту рисовать портреты и писать очерки об интересных людях Севера – это вообще моя давняя юношеская мечта, о которой я даже и забыл мечтать! А теперь она воплощается.

Только Господь мог воплотить этот замысловатый план, в котором оказались отпущены и удовлетворены все стороны семейного и личного напряжения!

Как в назидание, Он помещает меня в эту Северную Страну, в которой я непременно должен был когда-нибудь оказаться…

Но ещё до того, как я погрузился в суровый рабочий ритм, ещё в ожидании самолёта в аэропорту «Внуково», мне звонит Светлана – её «матрос», по своей адреналиновой натуре выматывает ей последние нервы…

Я советую ей обратиться в полицию для его принудительного выдворения. Ведь формально он не зарегистрирован у неё.

Но похоже, этот осторожный «медведь» всё чувствует и даже «слышит» мои слова на расстоянии нескольких тысяч километров! Отчего же, он вдруг по своей воле и без объяснения причин сразу после моего звонка отдаёт ключи от квартиры Светлане и покидает её на неопределённое время, отсиживаться в своей берлоге в другом квартале города! Такого с ним никогда не было.

А вскоре у меня образуется межвахта и Света соглашается принять меня на неделю передохнуть у неё по-родственному…

На перекладных я за три дня добираюсь на общественном транспорте до уже знакомого сибирского городка.

Но только на кладбище, куда мы за три километра ходили пешком прибраться на могилках её родителей, могли свободно держаться за руки, как в нашей тагильской юности!

В эти дни я заметил, что являюсь причиной того, что она улыбается…

И не только внешне. Она светилась изнутри какой-то душевной красотой!

На своей кухне она угощала меня то домашними щами, то вылепленными своими руками сибирскими пельменями, то баловала шарлоткой… А я за эти дни кое-что успел сделать ей по дому в техническом плане.

Правда, на улицу мы выходили, как говорит Никита Михалков в своей известной передаче: «уходим по одному, если что…» я сантехник.

Через неделю транспортная логистика сообщает мне, что проездные билеты на вахту уже приобретены и пора выезжать.

В последний вечер Света заботливо, до мелочей(!) собирает меня в дорогу, заштопывает, пришивает недостающие пуговицы, а утром, проводив за дверь, по участливой привычке сердца «как всегда» машет мне рукой из окна.

Эти несколько дней, как маленькая модель нашей несостоявшейся жизни – прошли под аурой той юной девушки, которую я встретил в Нижнем Тагиле и которая до сих пор живёт в сокровенном уголке моей души, как та «улица» в песне:

«На свете много улиц разных,

Но не сменяю адрес я –

В моей судьбе ты стала главной,

Родная улица моя…»

Но невозможно ни продлить, ни вернуть эти несколько дней, и я оставляю их в памяти, как закладку в книге, куда хочется возвращаться и прочитывать их снова и снова…

Через три дня, когда я уже был на работе, домой вернулся её «охотник»… Мы все ходим под Богом! Она никогда не оставит его, не бросит, не предаст, каким бы он ни был… И он, конечно, её не отпустит.

«Судьба моя уж решена…

Я вас люблю – к чему лукавить?

Но я другому отдана

И буду век ему верна.»

Света давно разгадала Пушкина! Она тоже считает, что любви нет… А есть только верность, преданость и постоянство – перед собою и перед людьми. По сути, это верность Богу.

Этот пример её верности сильнее, чем все слова в мире, раскрывает для меня смысл трагедии нашей юности, в которой я оказался по сути, романтическим негодяем, предателем по отношению к её чувству.

Истинные ценности неизменны во все времена. В одной современной молодёжной песне в стиле поп-рэп я услышал такие слова:

«Если ты меня предашь,

Я больше никогда не поверю в любовь!»

Этой духовной аксиомой пропитаны и все наши любимые советские фильмы, на которых выросло наше поколение!

Но Светлана ни в чём не укоряет меня, а только останавливает мою неуместную чувственность: «Юра, перестраивайся!» Её духовная зрелость и мудрость позволяют ей простить моё юношеское предательство и жить дальше. Как мне сейчас стыдно, что этой скалой надёжности и стабильности являюсь не я, а маленькая одинокая женщина!

* * *

ЭПИЛОГ

Чтобы не свихнуться на вахте от «Дня сурка» в бесконечной езде по тундре и ежедневном делании одного и того же, как монотонной заточки некоего внутреннего инструмента, мне остаётся лишь одна внутренняя опора – удерживать в мыслях Иисусову молитву…

Иногда мне кажется, что Господь неслучайно собрал на этом «забытом» месторождении таких же, как я, «грешников» для преодоления всяческих трудностей – чтобы привести наши души в состояние совести и раскаяния, чтобы мы становились более терпеливыми друг к другу, более добрыми, заботливыми и стойкими. Всё же, испытания даются не для того, чтобы нас погубить, а чтобы мы стали настоящими людьми.

И даже эта холодная война с моей супругой, оказывается, тоже неслучайна и заранее определена! Это я понял, как только на глаза мне попалось удивительное сообщение в одном телеграмм-канале:

«С тобой ведёт войну жена? При входе твоем встречает тебя как дикий зверь, изощряет язык свой как меч? Прискорбно, конечно, что помощница сделалась противницей, однако исследуй самого себя: не замышлял ли ты в юности чего-нибудь против какой-нибудь женщины, и вот оскорбление женщины отмщается женщиной, и чужую рану врачует собственная жена твоя.»

Эти слова Иоанна Златоуста впечатываются в меня, как гвозди, которыми скрепляется разваливающийся плот, на котором я плыву… Святой как будто предвидел мою ситуацию и написал это для меня 1600 лет назад!

Он, как друг, открыл передо мною всю правду о том, почему я уже четвёртый месяц не возвращаюсь домой, работая без выходных по 12 часов в день, как заведённая машина, без единого слова сердечного участия и почти на грани отчаяния…

Но Кто-то держит руку на моём пульсе – очередное сообщение в Телеграмме заботливой женской рукою касается моей души. Императрица Александра Фёодоровна Романова, наша сердобольная российская матушка пишет как будто мне:

«Бог подвергает нас горьким испытаниям. Он часто делает это с человеческими душами, потому что они не таковы, какими им следовало бы быть… Он сокрушает их горем и страданиями, а из осколков прежней жизни создает новую жизнь, достойную славы, величия и благословения. Нам не надо впадать в отчаяние, какие бы ни были у нас испытания.»

И вдруг понимаю, что этим испытанием я не оставлен в диком одиночестве – я чувствую Чью-то тёплую незримую заботливость и участие…

Как толстые вековые деревья, переплетённые меж собою, уже не «расплести» обратно, так и нам остаётся лишь быть в ответе за тех, с кем срослись наши жизненные узы. Может быть, если только – тонкими ветками в вершинах крон мы ещё можем как-то соприкасаться с другими, переплетаясь, как обычно общаемся со всеми в этом лесу…

С годами не надо нам счастья иного,

Чем юности память, прошедшей уже…

Для счастья достаточно сердца простого,

Достаточно слова на радость душе.

Эту историю с незатейливым началом и неизвестным, как пути Господни, продолжением невозможно забыть или небрежно задвинуть на полку… Она – как небо, которое будет над нами ВСЕГДА – то пасмурное, то дождливое, то ясное, то туманное…